| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Двигатель мощный, проходимость очень высокая, думаю, он сможет преодолеть пустыню, даже если нагрузить его хотя бы на три четверти. У него просто огромные баки, я посмотрел расход топлива, кстати, оно называется наон, понятия не имею, что это означает. Так вот на сто километров этот монстр жрет всего пятнадцать литров, правда, по шоссе, на бездорожье эта цифра возрастет в два раза точно, а может и больше. Каждый бак здесь рассчитан на шесть сотен, и таких тут три. Так что, считайте сами, плюс то топливо, которое мы повезем с собой. На крыше кабины небольшая бронированная башенка, которая позволяет вести обстрел на сто восемьдесят градусов из спаренного крупнокалиберного пулемета Сергеева.
— Хорошо, — подвел итог Бур, — с машиной разобрались, осталось решить вопрос с топливом и остальным снаряжением. Теперь в БТРе будет только дежурный экипаж, водитель и стрелок, остальные смогут ехать в грузовике. И свободней и комфортабельней.
— Я останусь в БТРе, — решил Серго.
Всеволод покачал головой.
— В БТРе будем мы с Ингой, она займет места стрелка, остальные поедут в грузовике. Получается два усиленных экипажа.
— Командир, но я там уже освоился, вам же придется почти с нуля все изучать, — возразил Игорь-второй.
— Он прав, — заметил бывший полицейский, — разделимся по трое, я, Серго и Карина поедем в бронетранспортере, ты с Ингой и профессором в грузовике.
Всеволод прикинул расклад, выходило довольно удачно.
— Хорошо, — согласился он, — так лучше. Дайте мне двадцать минут ознакомиться с управлением, и двигаем к складу ГСМ. Надо взять как можно больше полезного груза, скоро здесь все достанется либо "черным", либо "зеленым". Еще нам очень нужен дальнобойный радиосканер, чем мощнее он будет, тем лучше.
— Думаю, тут все найдется, я видел на схеме узел связи, — разглядывая схему базы, сообщил профессор, — правда, придется вернуться к штабу, он в пятидесяти метрах от него.
— Это не проблема, главное, чтобы там нашлось то, что нужно, — заметил Игорь, — вскоре нам придется идти вслепую. И возможно, это будет единственный способ обнаружить людей.
Долго разбираться с управлением не пришлось, правда, коробка передач "Самсона" оказалась довольно непривычной, пять скоростей, плюс две для передвижения по пересеченной местности.
На складе ГСМ задержались почти на четыре часа, наполнить баки и переправить в кузов десять столитровых бочек оказалось не так уж и легко. Солнце медленно клонилось к горизонту, когда работа была сделана.
— Командир, пора бы на ночлег устроиться, — раздался в гарнитуре голос Серго, — здесь темнеет быстро. А в темноте я бы по этим руинам ездить не решился, слишком много трещин, в которые не только БТР провалится, но и наш новый грузовик влезет. Конечно, все заменимо, но жалко терять время, к тому же, я уже осмотрел местный парк, здесь только устаревшие бронетранспортеры четвертого поколения, а наш относится аж к пятому, причем модернизирован. Таких в армии всего пара сотен штук.
— Не удивительно, что ими оснащали сначала элитные части, — отозвался Всеволод, — что Россия, что Московская империя, без разницы. Все лучшее — лучшим. И ты прав насчет ночлега, через час будет так темно, так что я даже тебя в пяти метрах не увижу. Думаю, нужно закрепиться на продуктовых складах, они прямо по курсу у западной стены. Оружейные напротив, так что, до них далеко. Посмотрим, чем кормили местных пограничников.
— Если там ящики с тушенкой, вы обещаете выполнить мою просьбу? — поинтересовался профессор.
— Какую? — спросили в один голос оба Игоря.
— Пристрелить меня, и тем самым избавить от мучений. Что угодно за консервированную фасоль или сосиски.
— Как я вас понимаю, — улыбаясь, откликнулся Всеволод. — Вы знаете, я мечтаю о домашних пельменях, настоящих, из самодельного теста с настоящим мясом.
Никто не засмеялся, все с тоской посмотрели на пять последних банок с консервированными кашами, которые были прихвачены из продуктового супермаркета еще в Жуковске. Похоже, в ближайшее время подобный рацион станет обыденностью и нормой, и все понимали, как далеки от них пельмени на данный момент.
— Ладно, тронулись, — крикнул Всеволод и полез в кабину, которая возвышалась над землей аж на два метра, а сам грузовик был, как маленький поезд, не меньше четырех.
На продуктовые склады успели буквально за десять минут до наступления сумерек, Бур лишь с третьей попытки загнал "Самсона" в ангар с расколотой крышей, один склад оказался полностью завален рухнувшей металлоконструкцией, два других с виду были целы, но Всеволод решил ограничиться ближайшим.
— Неплохо — глядя на огромные ящики, которые возвышались на шесть метров в высоту, произнес он. — Сегодня уже поздно рыться, вскроем первые попасшиеся.
Для приготовления пищи из автопарка прихватили металлический поддон, в котором можно было безопасно развести костер.
— Тушенка, — прокатился по ангару слитный разочарованный возглас.
— Ну, так вскройте что-нибудь еще, — крикнул Всеволод, который переводил в дрова пару поддонов, которых на продуктовом складе оказалось великое множество, — не поверю, что весь ангар забит ящиками с тушенкой, это не наша нищая армия.
— Ты, Бур, как всегда прав, — раздался крик Игоря из-за соседнего штабеля с ящиками. — Консервированное мясо в маринаде, рыба, овощи и фрукты.
— И что, все в одной стопке?
— Нет, я просто перечень нашел с номерами и картой. Здесь небольшой закуток, где прапорщик обитал.
— Карта — вещь нужная, — крикнул Серго, — есть винная, а у нас продуктовая.
Все засмеялись, шутка вышла удачная и в тему.
Хоть на ужин и преобладали разные консервы, но их было так много, и были они такие разнообразные, что никто не жаловался и не кривился при виде банок.
— А хорошо вояк здесь кормили, — вылавливая маринованный огурец, подвел итог ужина Серго.
— Да, нашим такое и не снилось, — согласился Всеволод, — это тебе не прозрачный суп, на дне которого плавает два кружочка моркови. Правда, это не касалось элитных частей, у тех всегда было все самое лучшее. Но сейчас мне интересно совсем другое. Инга!
Девушка, сидящая рядом, внимательно посмотрела на Бура.
— Вы хотите знать, что произошло прошлой ночью, — скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала она.
Все кивнули.
— Прежде, чем ты отрубилась, ты что-то сказала про бога, — напомнил Серго.
"Амазонка" кивнула.
— В общем, вы не могли его видеть, мы с ним разговаривали около часу, он рассказал много интересного про инквизиторов, еретиков и сделал мне очень заманчивое предложение.
— Как ты могла с ним разговаривать около часу, мы постоянно держали тебя в поле зрения, а потом ты рухнула в обморок? — спросила Карина.
— Он остановил время. То, что для вас пронеслось за мгновение, растянулось для меня на час, а может и больше. — Инга немного замялась. — Он объяснил мне кто такие паломницы. Так что та сука из храма была права, я паломница. Хотя, для этого есть другое название, древних воительниц, носивших такую броню, звали Арнами.
— И ты теперь станешь такой, как они? — задала повисший в воздухе вопрос Карина.
Инга покачала головой.
— Они сами стали такими, не броня делает человека, просто она меня приняла. Так что, в принципе, я Арна.
Она быстро пересказала все, что поведал ей старик в красном балахоне, как рождаются боги, как они черпают силу, о происхождении черта, предложении старика, о действии оружия, и что спасло Всеволода во время первой атаки паломницы.
— Значит, новая религия, — скептически хмыкнул Всеволод. — Власть, богатство. Заманчиво, но я пас. Это его проблема, расплодил погань, пусть сам и расхлебывает.
— Всеволод, а ведь это хорошее решение проблемы, — задумчиво произнес профессор, — я материалист, и в бога не верю, но все, что рассказала Инга, не похоже на галлюцинацию и бред сумасшедшего.
Бур отрицательно покачал головой, он уже понял, к чему клонит Спасский.
— Ты дослушай, — попросил Александр Николаевич, — сейчас здесь ад кромешный, все против всех. Три группировки: земляне, инквизиторы, еретики, а скоро начнется дробление, и их станет десятки. — Профессор обвел всех взглядом, собравшиеся у костра люди внимательно слушали то, что он говорил. — Так вот, если гость Инги прав, то тут столько демонов расплодится, что дышать трудно станет. Конечно, они будут слабыми и будут гибнуть, не получая нужной подпитки, но дробление не приведет ни к чему хорошему, история повториться, вечная война. Теперь мне многое стало понятно, почему раньше люди верили в бога, а потом эта вера сошла на нет, когда-то он их слышал, но потом устал и уснул. Теперь есть шанс сделать так, чтобы он услышал нас вновь, тем более, он сам предложил этот вариант.
— Все это очень интересно, — поняв, что профессор закончил свою речь, произнес Всеволод, — но, как я уже сказал, я пас, в эти игры с богами я не играю. Избавиться от этих каннибалов можно другим способом. Перебьем их всех. Нет молитв, нет бога.
— А остальных? — возразила Карина. — Другие ведь тоже будут молиться, они создадут нового. Нет, Бур, это не вариант. Александр Николаевич прав, надо идти на компромисс.
— Вот чего я боялся, — совершенно серьезно произнес Бур, — эта красносутанная сволочь внесла раздор, как и вся религия вносит смуту в умы людей вот уже два тысячелетия, а до этого были другие боги, египетские, шумерские, эллинские, и каждый требовал жертв, подношений, и за каждого из них умирали люди. Вот и сейчас я уже в оппозиции, а вы мне доказываете, что новый бог может улучшить этот мир. А если я не соглашусь, то рано или поздно вы объявите меня еретиком, прикрутите к столбу и запалите костерок.
— Не говори так, пожалуйста, — взяв Всеволода за руку, попросила Инга, — это страшные вещи, как ты мог подумать, что мы можем поступить так с тобой.
— Люди умирали всегда, — возразил профессор, — золото, власть, ресурсы, другой цвет кожи, это наша природа, но сейчас разговор не об этом, мы можем прекратить эти дикие жертвоприношения, создав нечто новое и светлое. И не надо, пожалуйста, обвинять нас в жутких зверствах, мы слишком многим тебе обязаны и просто не можем поступить так с тобой.
— А с остальными, кому вы не обязаны? — подловил Спасского Бур.
Профессор ошарашено уставился на него, видимо, такой простой вопрос не приходил ему в голову.
— Вот про это я и говорил, — усмехнулся Всеволод. — Этот божок посеял в вас смуту, предложил очень много за очень мало. Вот только, чтобы победить, вам придется убить всех своих оппонентов, и убить с максимальной жестокостью, так, чтобы больше ни у кого не было желания противостоять вам. Я давно понял, что все самое мерзкое в мире делается с именем бога на устах. Могу поспорить, если бы вместо старика заглянул в гости черт или, как там красный его величал, то он бы рассказал Инге немного отредактированную версию событий, но только правда была бы уже на его стороне. Так что, если хотите играть в апостолов, вперед и с песней, а я пойду своей дорогой.
Он прикурил и несколько минут смаковал вкус сигареты, эти назывались "Царские". Наконец, когда огонек почти уперся в фильтр, он отшвырнул окурок в сторону и поднялся.
— Ладно, я спать, караулы стандартные: Серго, Игорь, профессор, я замыкающим. Спокойной ночи, — и Бур полез в кабину "Самсона".
— Сильно его зацепило, — глядя на закрытую дверь, произнесла Карина. — Неужели это только потому, что не он предложил подобное?
— Сомневаюсь, — покачал головой профессор. — Сева не тщеславен, в нем нет гнильцы, он не рвется на первые роли, просто тащит лямку, как лошадка. Похоже, он действительно верит в то, что говорит, и самое поганое, что он прав. Мы все повелись на такое заманчивое предложение, но только он увидел цену его реализации, нам придется уничтожить тысячи, чтобы остальные тысячи поняли, что мы правы. Это большая цена.
— А разве он не предлагал геноцид, уничтожение инквизиторов и еретиков по-другому не назовешь, — высказал свое соображение Игорь.
— Не совсем верно, — парировал Серго. — Бур объявил им войну, а война и геноцид — это не одно и тоже.
— В любом случае — это кровь, много крови, — заметила Инга, которая после ухода Всеволода, молча, смотрела на огонь и в разговоре не участвовала.
— Кровь и так будет, — философски заметил Серго, — просто вопрос в том, будет ли она нашей или чужой. Инквизиторы и еретики никого щадить не будут, и Бур прав, эту нечисть надо истребить под корень, а если попутно загнутся их боги, пусть будет так. Своих сделаем. А хорошо, что не надо в БТР лезть, чтобы караул нести, — заметил он после небольшой паузы.
— Пожалуй, я тоже пойду спать, — поднявшись, сказала Инга. — Спокойной ночи.
— Спокойной, — отозвались оставшиеся.
Девушка залезла по лесенке и с трудом открыла тяжелую дверь.
— Спишь? — сказала она в темноту кабины.
— Нет, мысли мучают, — отозвался из темноты Всеволод. — Я знаю, что я прав.
— И я это знаю, — забравшись внутрь и закрыв дверь, согласилась Инга, — не надо мне было говорить про это предложение, только внесла смуту.
— Ты все правильно сделала, тайны только усугубляют положение, поскольку рано или поздно они становятся известны всем. А между нами их быть не должно.
— Поэтому и рассказала. Пустишь к себе под бок?
— Забирайся, — откидывая край армейского одеяла, пригласил "амазонку" Бур, — только с условием, раздевайся, впервые за две недели я смог вымыться и сменить одежду, так что, не хочу спать в броне.
— Ты меня так соблазняешь? — игриво спросила Инга.
— А почему нет, ты ведь сама этого хочешь, — парировал Всеволод.
— Хочу, — легко согласилась девушка, — хочу с того самого момента, как увидела тебя. Хоть ты тогда был страшный, помятый и не бритый.
— А сейчас? — спросил он.
— Тебе не мешало бы побриться, — проведя рукой по его щеке, подвела итог Инга, — но пока и так сойдет.
Она быстро избавилась от брони паломницы. Надо же, сколько они пережили за это время, а она даже не испачкалась.
— Жаль, что я тебя сейчас не вижу, — откинув одеяло и сдвигаясь к стенке, шепнул Инге на ухо Бур.
— А ты руками, как слепой, — шепнула в ответ девушка, ложась рядом и медленно со всей страстью, на которою была способна, поцеловала его в губы. Она почувствовала, как его крепкие сильные руки скользят по ее телу, но не жадно хватают, а бережно, словно изучая его.
— Ты прекрасна, — прошептал Всеволод.
— Так чего же ты тогда ждешь? — прошептала в ответ "амазонка", и с дикарской проворностью оседлала его.
Профессор так и не пришел, видимо, он прекрасно понял, что лучше не мешать им, и расположился в спальнике у костра.
— Надеюсь, эта связь не помешает тебе? — заметил Спасский, когда Бур менял его в карауле. — Тебе надо думать обо всех и обо всем, а не только о ней.
— Не надо, Александр Николаевич, я не восторженный юнец, и понимаю, чем это может нам всем грозить, она не повлияет на мои решения и поступки, сейчас главное дело.
Профессор, удовлетворенный ответом Всеволода, забрался в спальник и мгновенно уснул, через три часа начало светать.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
