Повинуясь беззвучному приказу, насекомое покачалось в воздухе из стороны в сторону и ушло на новый вираж. Его не интересовал смысл происходящего, оно просто делало то, чего хотел хозяин. Если понимало команду.
Мариус окинул взглядом усыпальницу. Затхлый покой был нарушен шевелением, зловещим гулом и потрескиванием полчищ безмозглых хищников. Они ползали по барельефам, колоннам, вились у волшебных светильников, пытались протиснуться в стыки мрамора в полу. Целая туча крохотных убийц витала между сводчатым потолком, в десятки метров высотой, и полом.
Мариус выставил палец вверх. Насекомое сразу же село на него и застыло.
Лич был разочарован. Уже далеко не в первый раз. Он ждал от этого заклинания намного бОльшего, чем получил.
[Нечестивый Рой]
Из того,что он знал об этом заклинании, следовало, что волею заклинания призывается множество насекомых-нежити, укусы которой отравляли и заражали цель разнообразными болезнями. Рой послушен воле заклинателя, и способен выполнять простейшие команды. Движение, атака, покой.
Это было одно из его приоритетных заклинаний, он всегда использовал и поддерживал его с самого начала боя. Конечно же,оно стояло в списке первых, которое надлежало испытать в изменишихся условиях. И здесь он получил очередной удар по самолюбию.
Мариус осознал, что понятия не имеет, как оно работает. Между мгновением, в которое он пожелал призвать Рой, и мгновением, когда твари полезли из всех щелей, происходили процессы, которые были от него скрыты. Откуда берутся солдаты Роя? Какова природа разносимых ими болезней? Откуда в них инстинкты, противоречащие логике выживания? Что связывает его мысленный приказ с их действиями?
Он надеялся найти ответы на эти вопросы, изучив Рой сейчас и потерпел фиаско. Была данность — использование заклинания дает заявленный результат. Возможностей контролировать его было больше, чем он помнил,но тут дело было скорее в том,что раньше он никогда не задумывался о нетипичном применении. Просто не возникало причин давать небоевые приказы.
Это было унизительно, неприемлемо и... Это было фактом. Он просто использовал инструмент, не зная, как он работает. Да, можно было оправдаться простым объяснением. Этим заклинанием его наделили Лорды Рассвета. Все в прошлом мире было от их воли, и, похоже, мало что изменилось теперь. Универсальная аксиома, не требующая доказательств.
Но принять подобное объяснение сейчас означало расписаться в его личной неспособности постигать суть вещей. Признать свою ограниченность, отринуть интеллектуальное превосходство над остальными вассалами. Потерять преимущество и отвергнуть мечту стать кем-то бОльшим, чем привратник благословенной обители последнего Лорда.
От таких мыслей было почти физически больно.
Мечта о том, чтобы увидеть мир глазами всемогущих Лордов дала трещину. Как он может постигнуть абсолютную суть, если не способен разобраться даже с тем, что является частью его самого?
И так было во всём. Прошла уже неделя с тех пор, как Пророк покинул Рассветный Город, и вся неделя была посвящена исследованием и испытаниям. Полный провал. Во всем. Все заклинания и умения работали как должны, с некоторой разницей в мощности,области воздействия и продолжительности. Не более того. Таинство процессов осталось таинством. Ему были открыты лишь действие и результат.
Рой, ощутив вялую вспышку его гнева, встрепенулся, готовый наброситься на цель и разорвать ее в клочья. Мариус пожурил себя за несдержанность и успокоился. Шарообразная туча под потолком вернулась к плавному вращению.
Щелбаном отправив насекомое с пальца куда-то в сторону, Мариус посмотрел на своего ученика.
Лиас сидел на полу, подобрав ноги, и спокойно взирал на парящего напротив него лича. Рой не приближался к нему ближе, чем на длину руки, Мариус дал такое указание.
За эти дни Лиас изменил свое отношение к ученичеству, приняв его как есть. Мариус был доволен этим обстоятельством. Обретенное человеком спокойствие и бесстрашие перед открывшимся ему миром позволили избежать утомительной дрессировки. Конечно, обретение душевного равновесия не далось ему даром. Он сильно похудел, волосы стали белыми, а спать и питаться он стал с полным безразличием к процессу. Хотя, с точки зрения Мариуса, это было исчезающе незначительными переменами.
Внутренним зрением(которое он опять же не мог объяснить), Мариус видел в нем и другие перемены. Слабо мерцающий источник силы, вначале просто неприятный, окреп и увеличился. Обрел некую чистоту, которая почему-то не раздражала лича, хотя и являлась противоположностью его сути. Душа стала прочнее привязана к телесной оболочке.
— Ты прочел книгу, которую я вчера тебе вручил? — проскрипел лич.
— Нет, наставник, я только начал. Знания, изложеные в ней, очень сложны для понимания, и я пока только начал.
— Жалких двести страниц простейших тезисов. — Мариус приложил костлявую ладонь к лицу. — Схемы и пошаговые инструкции. Чего именно ты не смог понять?
— Простите меня, я сожалею, что разочаровываю вас, наставник. — Лиас вынул из сумки книгу, завернутую в мягкую серую ткань. — Я застопорился в самом начале. Вот, первая схема, разметка силовых линий...
Лиас развернул нужную страницу. Знак Силы, один из базовых компонентов для применения магии, превышающей уровень заклинателя. Цепочкой таких знаков требовалось очертить место, в котором будет твориться заклинание. Находясь внутри очерченной области, Лиас, потолком которого был 2 ранг магии, мог бы применить третий.
Мариус прекрасно помнил каждую страницу каждой книги в своем некрополисе. В первый же день, после встречи с Пророком, он перечитал все, до чего смог дотянуться. Этот рисунок был нарисован аляповато и неточно, как, в общем, и многие другие. Удивительно,что различные экземпляры одних и техже книг были абсолютно идентичны. Рисунок, составленный дилетантом и явно от руки, был решительно неотличим от такого же в других томах. Сознательная неточность великого каллиграфа? Бездумное копирование посредством неизвестных инструментов? Столько вопросов и ни одного ответа...
— Полагаю, тебя смутила нечеткость линий и плавающие углы вот здесь и здесь. Могу понять. Я постоянно переоцениваю твой интеллект... Вот пометка и сноска, на другой стороне страницы четкие числа, от которых нужно отталкиваться при построении схемы. Рисунок призван лишь в общем визуализировать результат.
— Спасибо, наставник. Я приложу все усилия...
— Естественно приложишь. Исходя из очевидного, полагаю, тебе понадобится инструмент для черчения.
— Я попрошу у леди Рангезо, если вы позволите. — Лиас почтительно поклонился, вставая.
— Это бессмысленно, ее инструменты для тебя слишком сложны. Наделаешь ошибок и потеряешь время впустую. Наверное, имеет смысл все же отправить тебя в библиотеку к живым...
Было очевидно, что плечи паренька дрогнули от надежды.
— Надеешься не вернуться? Оставь пустые чаяния, избежишь мучительных сожалений. Ты в моей власти, и такое положение дел может измениться лишь по одной причне
— По какой?..
— По высочайшему повелению Пророка. Он поручил тебя мне. Ты мой ученик, покуда он не велит иного.
Лиас молча поклонился, и от Мариуса не ускользнула некоторая заминка.
— Хочешь о чем-то спросить?
— Да, если позволите.
— Позволяю.
— Пророк... Это безликий господин, который меня отправил к вам?
— Безликий... Снова слышу это определение. Да, это он.
— Я хотел бы узнать о нем побольше, если возможно.
— Возможно, позже. Сейчас ты все равно не способен осознать, что он такое.
— Он... Бог?
Мариус вскипел и тут же остыл.
— Ты мыслишь категориями ничтожно слабого существа, и твои заблуждения простительны. Нельзя сравнивать могущество тех, кто влияет на мир согласно его правилам, и тех, кто эти правила создает. Пророк — из вторых. Пока просто прими этот факт. Теперь ступай.
Лиас почтительно кивнул и направился к затерявшемуся в тенях выходу.
Мариус вернулся в исследованию Роя. Он уже выяснил, что способен контролировать не только весь Рой, но и его отдельный элемент. Теперь надо было выяснить, сможет ли он разбить Рой на более чем две части и управлять ими одновременно...
Спустя некоторое время, он отметил некоторые перемены в восприятии. Возникло ощущение,что в склепе присутствует кто-то еще. Мариус приказал Рою заполнить все пространство склепа. Насекомые, агрессивно стрекоча, ринулись выполнять приказ. Ни одно насекомое не столкнулось с незримым препятствием, из чего следовало, что 'присутствие' не материально.
Кто-то, чье присутствие ощущается, но не осязается, кто не распознается как враг и на кого не реагирует защита склепа.
Мариус расслабился, позволив присутствию коснуться его разума.
— Маликрисс. Я ждал тебя раньше.
В разуме почувствовалось осторожное шевеление сторонних мыслей и чувств.
— Я позволяю тебе предстать предо мной. Не копай глубже, чем необходимо для беседы. Я намного сильнее тебя. Во всех отношениях.
Стороннее течение мыслей стало образом перед глазами. Эльфийка с темно-фиолетовой кожей, с серебристыми волосами, увязанными в хвост. Поношенная выцветшая сутана, тканевая повязка на глазах. Руки почтительно сложенные у живота.
Она поклонилась.
— Спасибо, что позволил говорить с тобой, Привратник. Сожалею, если была невежливой.
— Полагаю, ты вылезла из своей норы не ради этикета.
— Верно. — Маликрисс распрямилась, проявив завидно гордую осанку. — Я пришла по делу. Нам не случалось лично беседовать ранее, и я предпочла быть вежливой. Для начала. Ты говоришь, что ждал меня?
— Верно. Неделю с небольшим назад ты являлась подобным образом к Дрэге. Какой бы ни была цель, полагаю, ты ее не достигла. И учитывая твою репутацию, у тебя небольшой выбор, к кому еще обратиться.
Маликрис слабо улыбнулась.
— Ты тоже считаешь меня виновной в предательстве?
— Ты совершила его по прямому указанию ЛедиЛилим. Это был не твой выбор. Остальные считают,что это был сговор, но я нахожу это нелепым. Как сговор убийцы и ножа.
— Ты не считаешь меня виновной?
— Нет. Но считаю, что ты не имеешь права на существование, поскольку являешь собой прецедент недопустимого. Тем не менее, это мое личное мнение. Поскольку Лорды сочли иначе, мне остается лишь смиренно принять их волю.
— Ты не ненавидишь меня? — Маликрисс виновато улыбнулась.
— Для этого нет причин. Оставь эти попытки влиять на меня через мимику и тон. Я давно мертв и мне неинтересны подобные игры. Зачем пожаловала?
Дроу хмыкнула, вернув холодное выражение лица.
— Я хочу знать, что происходит. Что-то изменилось, и я уверена, что ты намного лучше всех остальных понимаешь,что произошло. Ты бесстрастен, умен и непредвзят. Не могу представить, с кем еще поговорить. Дрэга не оправдала надежд, это правда.
— Почему ты сразу не обратилась ко мне?
— У меня был определенный план, не включавший в себя умного помощника. Он провалился.
— Полагаю, план был напомнить Пророку о твоем существовании, чтобы он пересмотрел приговор?
— Я знаю, что ты считаешь всех Лордов безупречными, но... Они и в самом деле способны забывать о неважных вещах.
— Большое заблуждение, основанное на поверхностном суждении. Но это неважно. Вкратце — наш мир прекратил свое существование, и Рассветный Город со всеми прилекающими территориями теперь находится в другом мире. Основная версия состоит в том, что Пророк в момент гибели нашего мира перенес нас всех в другой. Он сам дал понять,что не поддерживает эту версию.
— А что ты сам думаешь?
— Это пока только гипотеза, подтвержденная лишь косвенно. Она может измениться.
— Я уверена в твоих суждениях.
— Будь по твоему. Я полагаю что мы начали свое фактическое существование лишь в тот самый момент, точнее, через несколько наносекунд после него. Я пока не уверен. Я анализировал все доступные мне данные, и нахожу слишком много нестыковок. Наша история до гибели мира и фактическое положение дел в данный момент не позволяют принять общепринятую идею о переносе как есть.
— Это очень многое объясняет. Лорды способны и не на такое...
— Верно. Наше создание по некоей зарисовке вполне вписывается в каприз высшего существа. О бОльшем судить пока рано.
— Есть какие-нибудь сведения о мире, в котором мы находимся?
— Бедные и неточные. Исходя из сведений, которые я получил от нескольких аборигенов... на Высшем диалекте, полагаю, это можно сказать так — 'убогая нубятня без жестких гвардов и с унылым респом'.
— Высший диалект... Он не утрачен за время моего заключения, это делает меня счастливой. Не ожидала его вновь услышать. — В улыбке Маликрисс проскользнула тень настоящей радости.
— Покуда я существую,я не позволю ему исчезнуть, — галантно поклонился лич. — Итак, ты узнала мою точку зрения на положение дел. Теперь удовлетвори и мое любопытство. Что ты планируешь?
— Ну... — Маликрисс холодно усмехнулась, подняв лицо к потолку. — Во-первых, занять свое место. Я хочу признания и власти. В абсолютном выражении — править от Его имени и во славу Его.
— Дерзкие амбиции для узницы с клеймом предателя, — едко заметил Мариус.
— Дерзкие — не значит пустые. У тебя тоже есть стремления, и нам по пути.
— Предлагаешь партнерство? — хмыкнул лич.
— Скорее дружбу и союз. Мы можем быть очень полезны друг другу.
— И какая мне от тебя польза?
— Если ты поможешь мне обрести власть... Это новый неизведанный мир. Не все склонятся перед нами, будет много войн. Ты заберешь себе все, что пожелаешь. Книги, свитки, исследования, материалы, бесчисленное количество тел, живых и мертвых. Все,что сможет предоставить тебе первая после Пророка.
— Заманчиво. И чего ты ожидаешь взамен?
— Твой ум, твою силу и твое влияние. Для начала — вытащи меня из казематов. Мне и потом будет нужна твоя помощь, но я не слишком обременю тебя.
— Если ты начнешь бороться за власть так, как я думаю, это прогневит Пророка. Как думаешь, что я сделаю в таком случае?
— Уничтожишь меня? Не имею возражений. Могу лишь обещать,что глупостей вроде восстания я делать не собираюсь. Одной такой ошибки хватило. Я хочу одобрения и признания от Пророка, а не Его гнева.
— Должен предупредить, что Вильгельм хочет того же, что и ты. И прогнозирую, что его поддержит Илладрия. Соперничать с ними не будет легко даже тебе.
— Не думай об этом. Я справлюсь. У них нет тебя. А у меня есть.
— Трезво глядя, ты можешь и преуспеть. Вильгельм приземлен и мелочен, Илладрия наивна и не имеет амбиций, у Дрэги нет влияния, Варбоссу на эту возню вообще плевать, он хочет лишь войны... — Мариус поскреб костяшками подбородок. — Шансы у тебя определенно есть.
— Рада, что ты это понимаешь. Обсудим детали... **
Вильгельм любил роскошь. Не кричащую и яркую, в духе 'все самое дорогое в кучу', такая наоборот, вызывала в нем некоторую брезгливость. Ему была по душе настоящая, спокойная роскошь, которую невозможно подделать или имитировать.
