Весна новой эры

С этими мыслями он и встал из-за стола и вышел из кабинета, прошелся по коридору и вышел на улицу... Ярко светило майское солнце, на ветке дерева чирикал о чем-то своем, птичьем, одинокий воробей. Где-то в полях за городом уже работали люди — копали огороды, плодами которых будет кормиться город следующую зиму. Увы, запасы топлива окончательно подошли к концу, остался лишь неприкосновенный запас для ополченцев, а никакой другой тягловой силы не было... Газогенератор? Для него надо просто уйму дров, а вблизи города уже вырубили буквально все, что только можно. А возить издалека — трудно, затратно и даже в какой-то мере опасно. Есть, конечно, еще уголь, но получить из него бензин или дизельное топливо им просто не под силу.

Весь день Василий провел за тем, что наблюдал за проходящими учениям 'сил самообороны', включая минометные расчеты. Не сказать, чтобы прямо идеально, но сойдет... Как ни крути, никто в округе не сможет похвастаться такими, как у него, силами. Затем раздача последних указаний по подготовке обороны. Решение еще некоторых возникших текущих вопросов... И так весь день, до самого вечера!

И лишь поздней ночью, после одиннадцати, можно наконец-то вернуться домой — чтобы, наскоро перекусив, завалиться спать. Даже жене малость внимания уделить уже нет никаких сил... Так, лишь перекинуться несколькими словами. А ведь скоро, наверное, у них ребенок родится... И как бы не хотелось, чтобы его сын или дочка жили в нормальной стране, а не на руинах цивилизации, но хотеньем этим ничего не исправишь. Время назад не отмотаешь, извержение не предотвратишь... Интересно, как там их с Кветой ребенок? Кто хоть родился? Сын или дочка? Как хочется верить, что ему повезет в жизни куда больше... Ведь СССР — он до сих пор жив.

Да, их отношения с Мелиссой все же перешли на несколько более высокий уровень — и это еще до того, как они узнали про ребенка. Просто в какой-то момент они решили, что хотят прожить вместе всю жизнь, стать единой семьей, мужем и женой, а не просто любовниками и сожителями... Но почему-то порой все равно вспоминалась Квета... Нет, даже появись она сейчас на пороге — он бы остался с Милкой. Но избавиться от мыслей о судьбе Кветки и их общего ребенка он не мог все равно.

— Пошли спать, Мил, — доев, произнес Василий.

Все время позднего ужина Мелисса смотрела на него молча, ничего не спрашивая. Да и не нужно оно им было... Настроение друг друга они понимали без всяких слов, а слова... Да к чему они особо?

А на следующая утро — вновь работа. С утра до позднего вечера... И так изо дня в день! Да уж... Пока беляки с 'Иван Иванычем' помогали ему — было однозначно легче. Лишь сейчас Василий осознавал, что те фактически взяли на себя большую часть работ по руководству городом. Эх, если б они еще не планировали использовать его как марионетку и ликвидировать как выполнит свою роль... Не будь этого — его бы все устраивало! Но теперь уж выбора нет. И остается лишь пахать как трактору. Ради того, чтобы элементарно выжить, чтобы смогли выжить его близкие...

Так что когда разведка сообщила о приближении сил Пальцева, Василий даже вздохнул с облегчением. Все решится очень скоро! Буквально в ближайшую неделю... Осталось совсем чуть-чуть!

* * *

Аркадий Тимофеевич слушал своих разведчиков — и ему очень хотелось повесить на суку Семенова и его подручных. О том, что ни с кем они не держат связи, он догадывался еще до этого. Теперь же эта уверенность стала абсолютной... Эти уроды просто вешали ему лапшу на уши!

Но самым гадким было другое... То, что за прошедшее время город успели хорошенько укрепить. А еще горожане явно где-то достали артиллерию... Еще вчера его подручные заняли тренировочный полигон городского ополчения, где обнаружили следы разрывов — вероятнее всего, от минометных мин. И это откровенно удивляло. Где Васька их достал-то??? Если у него и впрямь есть минометы — хреново дело! Впрочем, в том, что его пытаются использовать, Пальцев был уверен еще до этого. И делал вид, что поддается — тем больше потом будет 'сюрприз' врагу.

— Аркадий Тимофеевич! — отвлек его от размышлений помощник. — Тут к вам переговорщики прибыли...

— Переговорщики? — даже удивился бывший босс мафии. — От кого?

— Да от Васьки и горожан, — ответил помощник.

— Ну веди их ко мне, — усмехнулся Пальцев.

К некоторому удивлению Пальцева, среди двоих переговорщиков не было никого достаточно близко знакомого... Может быть, кого-то из них он мельком и видал, но именно что мельком. А ведь был почти уверен, что будет кто-нибудь из командиров созданных когда-то по его же приказу 'Сил самообороны Пальцевска'. Но нет... Никого!

— Ну и с чем приехали, — когда они все вместе прошли в занятое под 'штаб' здание, спросил Пальцев.

— Василий Васильевич предлагает договориться миром, — заявил один из 'послов'. — Вам не взять города, но наш вождь не хочет кровопролития. Верные и толковые люди нынче, сам понимаешь, в цене.

— Верные и толковые люди всегда в цене, — усмехнулся в ответ Пальцев. — Я вон вашего Ваську таким же считал... И чем мне он отплатил?

— А кто пытался его убить? — усмехнулся в ответ переговорщик. — Кто на его женщину руку поднял? Нет уж... Уходи, Пальцев, по-хорошему предлагаю! Город не примет тебя.

— Не примет? — усмехнулся Аркадий Тимофеевич. — А если я скажу, что заставлю принять?

— Силенок не хватит тебе, Пальцев! — ответил в этот раз второй. — Мы будем драться за наш город и нашего вождя!

— Это ваш выбор, — пожал плечами Пальцев.

На том переговоры и закончились. Распорядившись готовиться к осаде города и проверив все приготовления, Аркадий Тимофеевич пошел спать. Завтра придется немало поработать, так что нужно хорошенько отдохнуть... А пока задача подчиненным — провести тщательную разведку окрестностей города!

Однако выспаться не удалось — и пробуждение нельзя было назвать приятным. Ведь их обстреливали из минометов! Причем, сразу из нескольких. Выскочив из домика, который буквально через пару минут накрыло разрывом, Аркадий Тимофеевич укрылся за руинами какого-то здания теперь уж непонятного назначения. То тут, то там взмывали ввысь столбы земли и различного мусора от многочисленных разрывов минометных мин, трещали автоматные и пулеметные очереди, сверкали вспышки. В лагере наступающих сил творился сущий ад — и, наверное, лишь малочисленность нападавших не позволила им покончить с силами Пальцева раз и навсегда. Так что после короткого, но яростного, налета они попросту развернули обратно и стремительно исчезли в ночной тьме, оставив пальцевцев наедине с собственными проблемами.

Лишь после этого Аркадий Тимофеевич и его помощники принялись наводить порядок в лагере... И, вопреки первым опасениям бывшего босса мафии, потери были не так велики, как можно было бы ожидать. Большая часть вражеских мин и пуль ушла в молоко. Десяток погибших, кому очень не повезло оказаться не в том месте не в то время. Почти втрое большее число получивших различные ранения и контузии. Остальные отделались легким испугом, но главной своей цели 'силы самообороны' достигли... Они смогли посеять страх и неуверенность в его войске. Это сейчас, глядя на лица своих бойцов, аркадий Тимофеевич видел прекрасно. Лезть на пулеметы с минометами, не имея за спиной никакой артиллерийской или воздушной поддержки, желающих не было.

— А ведь Васька уже победил, — заметил вдруг Пальцеву его заместитель. — Короткий налет, беглый огонь по лагерю... И уже большую часть наших бойцов можно считать небоеспособным.

— Ты прав, — вспомнив свои впечатления от внезапного обстрела, произнес Аркадий Тимофеевич. — Ты прав...

Как не горько было то признавать, но он проиграл эту войну. Проиграл, фактически даже не вступив в бой — ведь и так было понятно, что силы слишком не равны. Оставалось лишь одно — командовать возвращение домой, а уж как вернутся... Семенов этот пожалеет, что вообще родился на свет!

* * *

Прода

* * *

Эпилог.

Блок ЧПУ станка занимал несколько шкафов, еще один приличного размера электрошкаф занимало силовое электрооборудование. Плюсом к этому — устройство для работы с магнитными лентами, на которых и записывали программы... На светящейся электронно-лучевой трубке виднелось весьма схематичное, уменьшенное, изображение раскроя листа металла. Целая куча лампочек и индикаторов указывали на режим работы, на который настроено оборудование...

От всего этого добра тянулись толстые жгуты кабелей к стоящему ряду портального типа координатному столу, совмещенному с ванной с водой. И на этом столе лежал толстый лист металла — судя по нанесенной краской маркировке, из стали 40Х, широко применяющейся в советской промышленности.

— Ну показывайте! — осмотрев все это добро, произнес министр. — Посмотрим, как покажет себя ваш станок...

— Отлично покажет, товарищ Костоусов, — уверенно произнес встречавший министра начальник КБ. — Мы уже испытывали его в деле...

— И каковы результаты? — поинтересовался министр.

— Применение такого станка даже по предварительным расчетам позволит значительно ускорить технологические процессы по сравнению с получением аналогичных заготовок методами гильотинной рубки или фрезеровки из сортового проката, — произнес инженер. — Особенно важно это в производстве единичной или мелкосерийной продукции, для которой экономически не целесообразно изготовление литейной оснастки. Кроме того, во многих случаях исчезает необходимость изготовления специальной токарной или фрезерной оснастки, что позволить уменьшить себестоимость производимой продукции. По сути, во многих случаях мы можем получить практически готовую деталь, с минимальным припуском под чистовую механическую обработку. Кроме того, за счет более эффективного использования листа, чем при применении метода гильотинной рубки.

— Ну хорошо, — произнес министр. — Показывайте ваш станок в работе...

И началась работа... Установив в считывающее устройство катушку пленки, оператор запустил чтение, и на экране на изображении листа начали постепенно прорисовываться размещенные заготовки. Одна за другой, пока ими не заполнился весь лист — после чего оператор принялся сверять изображение с тем, что было отпечатано у него на бумаге, дабы убедиться в правильности загрузки информации — такие сбои и впрямь бывали. Но в этот раз, к счастью, все прошло в штатном режиме. И вот уж, выставив нулевые координаты, оператор запустил резку. Тотчас же послышался гул создающего огромное давление насоса, шипение струи воды с кварцевым песком, и режущая головка начала не торопясь вырезать первую заготовку — деталь достаточно сложной формы, изготовление которой из вырубленной на гильотине заготовки фрезеровкой потребовало бы несколько часов станочного времени и, в случае серийного производства, изготовления нескольких специальных приспособлений. Ну или изготовление литейной оснастки, что тоже весьма не дешево и не быстро. Да и обдирать заготовку после отливки было бы и дольше, и перевело бы в стружку куда больше металла... А тут несколько минут — и заготовка готова!

Остановив станок, сняли со стола полученную заготовку и проверили ее размеры с помощью универсального измерительного инструмента. Все в допуске! И при этом затрачено в разы меньше времени, чем потребовалось бы при 'традиционной' технологии производства.

— Продолжайте! — распорядился министр.

И снова шипение водяной струи, и лист стали постепенно превращается в набор заготовок. Остается лишь снять кран-балкой оставшуюся вырезку и забрать детали... После чего министр и его коллеги вновь все тщательно осмотрели и остались довольны увиденным. Тут и более экономное расходование металла по сравнению с рубкой на гильотине. Тут и шероховатость — не сравнить с той же газорезкой, да и отсутствие прикаленного края. Тут и скорость работы... Возникали лишь вопросы по цене такой технологии. Но она явно окупится уменьшением станочного времени и экономией материала.

— Начинайте подготовку к серийному производству, — принял решение министр. — Официальное распоряжение придет в ближайшие дни.

Остается лишь решить одно — на каком заводе делать эти станки? Долгая зима привела к некоторому уменьшению станкостроительных мощностей СССР. Часть заводов оказались разрушена или получили серьезные повреждения. Часть — эвакуированы в другие места и до сих пор не работает в полную мощность — просто потому, что станкостроение в сложившейся ситуации было далеко не на первом месте по значимости... станков в стране и без того было много, а уж сокращение военных производств высвободило еще немалую долю. Так что план 'чрезвычайной пятилетки' в части станкостроения был значительно урезан. И вот теперь думай, как в этот план запихнуть станки гидроабразивной резки...

* * *

'Кто ты, товарищ Солнцев?' — так и хотелось спросить товарищу Пономаренко. Правда, спрашивать этого он бы не стал — чтобы не выглядеть дураком. А вот разузнать про него поподробнее — пожалуйста! Правда, ничего 'такого', чтобы прямо уж из ряда вон, обнаружить так и не удалось. Обычный советский человек, обычный студент, комсомолец... Никаких подозрительных связей, ничего компрометирующего не замечено.

— Все бы у нас такими были! — закрыв папку, проворчал Председатель Совета министров. — Уже бы при коммунизме жили!

В том, что этот Михаил Солнцев — гений, не сомневался уже никто из тех, кто так или иначе был связан с работой с ним. Тут и 'предсказание' Долгой зимы, и его прошлые идеи по теплицам и сельхозтехнике, и идеи по микроэлектронике и одноплатным ЭВМ, и вот теперь — станкостроение... 'А ведь придется ему еще одну сталинскую премию давать!' — вдруг усмехнулся товарищ Пономаренко. Он уже заранее видел недовольство многих — как это так, дескать? Какому-то пацану-студенту вторую подряд Сталинскую премию? Но ведь, судя по ожидаемому экономическому эффекту, и впрямь заслужил! Как недавно сказал Председатель Совета Министров Среднеазиатской СФСР товарищ Брежнев, 'Экономика должна быть экономной — таково требование нового времени'.

Жалко только, что гений-то гением, а вот политик из этого Солнцева, судя по психологическому портрету, не получится. А то можно было бы на полном серьезе подумать о том, чтобы наметить его своим приемником... Лет так за пятнадцать-двадцать как раз бы и научился чему надо и был бы готов принять руководство! Правда, в последнее время товарищ Пономаренко все больше сомневался в том, что протянет столько. С этой Долгой зимой здоровье что-то подводить начало... Не тот уж у него возраст чтобы итак работать... Шестьдесят семь лет, как ни крути! Но что еще остается?

Волей-неволей вспомнился последний год товарища Сталина... О том не принято говорить, но после инсульта 1953 года он и впрямь выглядел древним, больным старичком. Парализованная левая рука, с трудом двигающаяся левая же нога... Не просто так в последний год товарищ Сталин даже изменил своей извечной привычке ходить по кабинету — теперь увидеть его не за столом стало практически невозможно. А еще он прекрасно помнил, с каким трудом Иосиф Виссарионович поднимался на трибуну Мавзолея... И пусть большинство людей этого не знали, но товарищ Пономаренко помнил прекрасно! Ничего, хотелось верить, что до такого не дойдет... Отложив в сторону папку на счет Солнцева, товарищ Пономаренко пододвинул к себе другую...