Некромант. Рабочие будни.

— Хозяин, Виарно сдох...

— И кто же его?

— не поверите, старуха Арусион.

— Не поверю, — Кабан был искренне удивлен. — Как это она его?

— Она хотела себе леанти захапать... подговорила Виарно составить договор, мол, девка Калланов, которая это и открыла, должна выйти замуж за ее сыночка. Копий-то после поветрия найди поди...

— Так...

— а тут приходят Каллан и Арусионы к Виарно — а он им в лицо и вылепил. Мол, документ подделка, знать ничего не знаю, ведать не ведаю и видеть вас не желаю. Ну Арусиониха и разъярилась. Швырнула в него чем тяжелее — и в лоб. Виарно шарахнулся — и сам башкой навернулся.

— Забавно... и что теперь со старухой?

— Повесят, наверное. Все-таки подделка документов, убийство...

— А сынок?

— работает в 'Очумелой улитке'. Подавальщиком.

— и кого подает?

— не знаю, хозяин. Не заходил... сами знаете.

Кабан знал. Нормальные мужчины туда не ходили в принципе. Репутация-с...

— Туда и дорога. Виарно, конечно, жалко, полезный был...

— Прям как сглазили его...

Кабан задумался.

Мог ли некромант сглазить?

Еще как мог. И порчу навести, и сглазить, и что угодно....

Надо бы с этим гадом поосторожнее... а с другой стороны — сам ему Виарно на откуп отдал. Видимо, где-то ему стряпчий насолил. Так может, некромант — как чума? Не тронешь — не заразишься?

Все возможно...

Только вот работать с ним придется. Нуу... Хоши-то его не боится. Или не сильно боится. Значит — договориться с ним вполне можно.

Вот и мы попробуем...

* * *

— Таши, вам ланти?

Каирис цвела и пахла. После разрешения истории с Арусиионами, девушка была просто счастлива. А вот Таши такой радостью похвастаться не мог. Ему решительно не нравилось, что в леанти зачастил Кабан.

Садился за столик, смотрел голодными глазами на Кай...

Заказывал-то он всегда все самое дорогое, оставлял щедрые чаевые, вел себя безупречно, а местное ворье раз и навсегда уяснило, где не стоит работать.

Но некроманта такие визиты весьма раздражали.

Приходилось тщательно следить за каждым движением, каждым жестом... понятно, что скромный книжник Кабана не интересовал. Но мало ли?

Таши даже на время отказался от любимой шалотты, ограничиваясь в помещении курткой. Это мгновенно вызвало одобрение Лейри, которая заметила, что у некроманта, оказывается, широкие плечи и тонкая талия.

Это — днем. А по вечерам...

По вечерам Таши уходил из леанти.

Арайо ношша была где-то в городе. И судя по отсутствию следов на местных кладбищах — либо расширять зону обследования,, либо признать печальное.

Эта дрянь приехала откуда-то.

То есть — у нее есть сообщник. И прятаться она может неограниченно долго.

— Почему ты так думаешь? — встревожился Хоши, которому Таши со злости выложил свою идею.

— да потому, что эта пакость не местная. Ее не было на здешних кладбищах. Значит — она откуда-то еще. Вот и считай.

Закаты и рассветы она не переносит. Значит, должен быть кто-то, кто ее будет прятать в это время. Крытая повозка, скорее всего. И либо слуги, либо кто-то еще...

— Она может быть богатой или знатной?

— Почему нет? Я же говорю — тварь невероятно привлекательна. Кто хочешь пойдет, стоит ей пальцами щелкнуть.

Хоши рассеянно крутил один из шнурков на куртке.

— То есть заработать ей...

— раз плюнуть. Люди сами ей будут деньги отдавать. Что-что, а минимальные навыки... разум она туманить тоже может.

— А полынь?

— Запах полыни прочищает мозг. Есть среди ваших потери?

— Среди моих — нет.

— а среди моих — да! — Кабан был откровенно зол. — Еще один парень.

— И почему он полынь не носил? — Таши смотрел холодно. Доверительно он разговаривал с Хоши. кабану пока такой чести оказано не было.

— Почему... придурок потому что!

— Это понятно. И все же?

— Самомнения много, он мастер клинка... был. Хвалился, что узнает — и проткнет насквозь.

— Допротыкался. Тело где?

— Сейчас принесут, — Кабан был недоволен. А вот Таши думал.

— Что мы имеем? Все — парни, молодые, сильные... я так понимаю — не бедные?

— Уж девку-то одарить хватило бы.

— Хотя кое у кого — семьи...

— И что? Кому это когда мешало?

Кабан искренне не понимал, в чем дело. Ну, семья. И что? Нельзя красивую девку порадовать, да и самому порадоваться? Не убудет от жены!

— Если бы мешало — живы были бы, — съязвил Таши. — Иногда благочестие жить помогает.

Хоши молитвенно возвел глаза к небу. Таши хмыкнул про себя, но вслух ничего не сказал. Ни к чему.

Тело принесли очень быстро. И Таши занялся мертвым.

Симпатичный, высокий, темноволосый, мускулистый... кстати — абсолютно голый. Просто завернут в толстый плащ, чтобы не привлекать внимания. Таши это не шокировало. Как еще взять душу?

Легче всего — во время любви. Когда достигаешь пика наслаждения... тогда человек особенно беззащитен. Чем и пользуются разные твари.

— А у нашей душеедки есть вкус.... Кладите голубчика на стол.

Чтобы осмотреть ауру, Таши не нужно было даже напрягаться. Обычно она сохраняется до трех дней вокруг тела. Душа его покидает, но аура пока еще есть.

А тут — пусто и чисто. Даже обрывочков не, как языком слизано... голодная, тварь.

Но для полной уверенности, Таши решил провести еще обряд призыва.

Кольнул ритуальным кинжалом (вообще-то и обычной иголки достало бы, но так ведь интереснее) руку, подождал, пока капля крови не упадет на лоб мертвеца и тихо позвал:

— Ваашессс!

Являться никто не спешил.

Таши позвал еще раз, но бесполезно. То, чего нету — не призовешь к ответу.

Разве что...

— могу попробовать снять отпечаток последнего взгляда.

— Что? — Кабан не понял, о чем идет речь.

— Человек что-то видит перед смертью. И последний взгляд... он отпечатывается. При определенной удаче, мы увидим то же, что он перед смертью.

— Вот как? Некр, попробуй, — Хоши смотрел серьезно. — Мне неохота терять своих из-за этой твари...

Кабан кивнул.

Свин-старший поиски своим присутствием не удостаивал. Возраст... паутину плести — годится, а вот бегать за другими пауками — это уже к сыну.

— Мне нужно большое зеркало, три черных свечи и мел.

Зеркало и мел нашлись сразу, за свечами пришлось бежать, так что Таши успел нарисовать неровный контур вокруг тела — круг, не круг — неважно, лишь бы замкнутый.

Зеркало было установлено так, что в нем отражалось лицо мертвеца. Таши лично открыл ему ноглаза и застывший взгляд производил весьма неприятное впечатление.

Но спорить никто не стал. Уже убедились, что некромант от эпатирования окружающих удовольствия не получает. И если что-то делает — так надо.

Свечи Таши установил тоже сам. Прилепил так, чтобы не упали и не наделали дел. Все три вокруг головы. Две — напротив висков, одну — напротив темени.

И провел над ними ладонью.

Свечки вспыхнули черным бездымным пламенем.

Люди шарахнулись. Таши сверкнул глазами на Кабана и Хоши.

— Смотрите в зеркало. И запоминайте. Это не опасно... Просто я ничего увидеть не смогу, только вы.

Любопытство пересилило страх.

А Таши встал в ногах у мертвеца и принялся читать заклинание.

— Веш араайша эссерше хесс... Раш...

Он знал, как это выглядит со стороны. Наблюдал за отцом — и не раз.

Сейчас его должна окутывать темная дымка — и она же собирается вокруг головы убитого — и в зеркале. Потом в зеркале она рассеется — и покажется то, что видел мертвец в последний миг своей жизни.

Сам Таши этого не увидит. Ему держать заклинание. Ему...

Такая работа...

* * *

Хоши смотрел в зеркало.

Некромант стоял неподалеку и что-то шептал. Тихо-тихо, почти неслышно. В комнату прорывалось нечто вроде змеиного шипения.

Да, некромант.

Существо страшное и не слишком приятное.

Но при этом — умное и по-своему честное. А это уже немало.

Хоши помнил, как впервые с ним познакомился. Помнил,, как предложил работу. И свой страх — тоже помнил. Старался его не показывать, но было ведь, было... и колени дрожали, и ноги подгибались, и пальцы приходилось прятать, потому как тоже дрожали.

Страшно?

А вам бы страшно не было? О некромантах говорят многое.

Они выпивают души. Убивают и мучают людей, отдавая предпочтение детям.

Они клыкастые чудовища, покрытые чешуей. И не могут выходить на свет, потому что солнце их обжигает.

Любой, кто даже просто поговорит с некромантом — продает душу Раш на вечные мучения.

Вариантов много. И как оказалось — народная молва опять подрисовала ослу рога и крылья.

Как и в детской сказочке, где, передаваясь из уст в уста, осла описывали все страшнее и страшнее, так и некроманта... а оказалось... насчет чешуи — вряд ли.

И часть лица, и руки — вполне все гладкое.

Клыки?

Ну, есть такие. И что? Они не всегда есть, похоже, некромант их может втягивать по своему желанию.

И солнце его не обжигает. Некромант его не слишком любит, это верно. Но и беать-прятаться не спешит.

Даша Раш тоже никто не продает. Просто у человека такая работа. А кем ему еще быть с такими талантами? Садовником? Так у него ведь не цветы из земли полезут...

Вот первое...

И убивает, и мучает, и даже без эмоций.... Ну и что? Спрашивается — кого?

Фиранов — тех всех передавить бы. Ту стерву, из-за которой чуть не погиб племянник? Кариссу Каршао...

Туда ей и дорога! Еще и в спину пнуть бы!

Сам бы добавил. И не жалко.

Кто еще?

А больше что-то никто и не пострадал. Разве что стряпчий, так и того тетка Арусион уходила, когда Виарно ей документы не отдал. Но опять-таки, никто его подделывать их не заставлял. Сам решил так зарабатывать. И рано или поздно его бы — того-с...

Что-то не похоже, что некроманты такие злобные и коварные.... Опять наврали.

Зеркало взблеснуло ярко и чисто. Кабан схватил конкурента-приятеля за руку. И на миг в нем показались точеная гладкая спина, переходящая в округлые ягодицы,, тонкая талия, грива черных волос, рассыпанная по плечам, затейливая татуировка на копчике — такую делают в Къянти.

И все опять скрылось. Ни лица, ни чего-то другого.

Некромант перестал шептать, но пока стоял молча. Туман рассеивался.

— Это комната, где его нашли, — нарушил молчание Кабан. Обнаружил, что держит Хоши за руку, и дернулся, словно обожженный. — Извини...

— его так и нашли — голого?

— Да... ребята просто в плащ завернули.

— Значит, во время этого... умер.

— Душееды обычно так и жрут, — Таши смотрел из-под капюшона на ошалевших мужчин. — Вы ее лицо видели?

— Нет. Волосы черные, густые... в них пара косичек. Татуировка на пояснице.... Явно къянти.

Таши задумался.

— Что за татуировка?

— Могу нарисовать, — Кабан грузно опустился на стул. — но вообще — типичная. Цветок посередине, красный...

— Без синих лепестков?

— Без. От него зеленые листья. Тона бледные.

— Она же не рожала, татуировку изменяют после первых родов, — Таши пожал плечами. — Может, и имеет смысл ее нарисовать... волосы густые?

— густые, — принялись вспоминать мужчины. — Такой плащ...

— Прямые?

Сошлись на том, что волосы кудрявые, густые, черные, в них есть пара косичек с золотыми бусинами. Кожа смуглая, татуировка... но что это дает? Шарахаться от всех смуглых черноволосых женщин? Ага, и начать с Лейры Адалан. О ней, кстати, вспомнил Кабан. И даже задумался — не она ли... Но через какое-то время отказался от этой идеи.

У Лейры все-таки къянти в родне не было. Да и Адаланы здесь долго живут... но проверить надо.

— Скажу парням, чтобы бегали от черноволосых девок, — решил ночной король.

Хоши поддержал Кабана. И посмотрел на некроманта.

— А что же теперь? Как ее искать?

— Можете поводить меня по кабакам, — усмехнулся Таши. — Я эту дрянь распознаю за десять метров.

Мужчины задумались. Но лучшего выхода не имелось. Не давать же этой твари убивать и дальше? Это — беспредел. А нормальные ночные правители беспредела не любят. Если убить — то за дело. А то начнется, градоправитель взбесится, стража забегает, копать начнут, еще из столицы приедут,, нет уж. Благодарим любезно, обойдемся...

Так что план был принят единогласно. Ночью некромант будет обходить кабаки. А с ним — еще десяток ребят. С полынью наготове. С шелковыми сетями и серебряными клинками. Можно — посеребренными. Для нечисти — хватит.

С тем Таши и отправился домой. Надо же хоть ночку выспаться?

* * *

— Кай, а ты знаешь, что те две дурочки... ну Линика и Маири, которые тебя все время доставали — заболели?

— Заболели? Какая радость... то есть жалость!

Каирис не сдержалась. Достали ее эти куклы крашеные по самую печенку. Взяли моду — приходят и начинают выставляться. Какие они все холеные-лощеные, какие у них платьица, какие туфельки, какие ручки-ножки — и какая Каирис несчастная — все время на работе... козы!

Ну, достали.

Лейри, похоже, была в курсе ее мыслей, потому что ехидно ухмыльнулась.

— Паршой.

— что?!

— Ну да. струпьями покрылись, здоровыми такими, противными... ревмя ревут! И главное — никто радом с ними не заболевает, а вот они обе.... Смотреть, говорят, страшно!

Каирис быстро сотворила знак Четырехликого.

— главное, чтобы нас эта зараза миновала. А эти две... и не жалко!

— еще бы их жалеть...

Лейри с удовольствием оглядела леанти.

Уютно тут стало. Картины на стенах появились. Кстати — с указанием цены. Подруга договорилась с художниками — и посетители могли тут же купить любую картину. И покупали.

Таким образом — и стены украшены, и Каирис ничего не потратила, и художникам прибыль....

Обратной стороной являлось то, что художники каждый раз выпрашивали чашечку ланти, а Каирис, как добрая душа, не могла им отказать — все ж таки не просто разгильдяй, а творческий.

Лейри на подругу не ругалась. Просто подмешивала самым противным в ланти по чуть-чуть слабительного. Как раз столько, чтобы сработало не сразу. А часика через два. Есть такие травы.

Кстати — спасибо Таши.

Лейри успела разжиться у книжника несколькими свитками по свойствам трав — и одним — содержащим около ста рецептов ланти. Четырнадцать она раньше не знала.

Да и вообще, он симпатичный. Не был бы еще таким беспомощным...

— Кай, а ты знаешь, что в городе появилась новая знаменитость?

— Какая?

— Рисальва Ларенсьон. — Лейри произнесла это с придыханием, но Каирис только плечами пожала.

— И кто это такая?

— Певица и танцовщица. Къянти. Кай, давай ее пригласим на вечерок?

— Имя какое-то...

— Это псевдоним. А как ее зовут на самом деле — она молчит. Давай?

— Лей, сходи тогда сама к ней и договорись. Если не слишком дорого попросит — почему бы нет?

Пару музыкантов девушки так уже приглашали. Было вполне прилично. Но танцовщицу?

— Хорошо, я схожу.

* * *

Рисальва Ларенсьон жила в одной из самых лучших гостиниц города. 'Золотом олене'.

Лейри подумала — и не стала сразу ломиться в номер к певице. Зачем?