Сумку я отнес и положил рядом с беспечно спящим Марзайцем. Мысль о том, что этого горе-искателя мог запросто съесть какой-нибудь зверь пустыни, забредший в эти катакомбы, вызвала у меня улыбку. По крайней мере, я не старался сохранять тишину. Я пошатался без цели еще по двум помещениям. В одном нашелся огромный закрытый сверху пузырем из прозрачного материала бассейн, в серой полупрозрачной жидкости которого плавали различного размера ошметки в основном черного и темно-серого цветов. Местами в воде виднелись большие "букеты", похожие на плесень, оранжевых и желтых цветов.
— Ой, мама, я забыла покормить рыбок! — притворно прогнусил я.
— А рыбки-то, похоже, были не простыми, а ионными, — подхватила Светлана, — по крайней мере, разбросанные по всему дну этого бассейна штырьки с набалдашниками у меня вызывают ассоциации с плазменными или электрическими разрядниками.
— Ладно, купаться расхотелось, — усмехнулся я.
Во втором зале воистину огромного размера вся поверхность пола оказалась расчерчена ромбической сеткой, по которой хаотически были разбросаны значки, чертежи и вязь надписей. Все знаки находились под слоем прозрачного материала, то есть что-то стереть или дорисовать оказалось бы не просто.
— Кто же тут мега-классиками занимался-то? — спросил я сам себя. — Играли бы в дочки-матери на деньги, глядишь, не вымерли бы.
— Это похоже на таблицу систематизированных данных, — отозвалась Светлана. — Примитивно на нее смахивает таблица периодических химических элементов, принятая на Земле. Только тут данные совершенно разной направленности и, похоже, есть какие-то взаимосвязи. Отсканируй, пожалуйста, тщательно весь этот шедевр.
— Слушай, да тут мне не один час возиться, — возмутился я, — а вдруг, окажется, что это наставления для домохозяек по разведению каких-нибудь сипулек?!
— А вдруг это окажется схема пространственно-туннельных переходов, типа "Космополитен", с информацией по их сопряжению, принципами взаимодействия с многомерностью, явками и паролями? — съязвила Светлана. — За дело, разведчик, такова уж ваша шпионская доля.
— Зараза ты, Светка, — пробурчал я, направляясь к дальнему углу помещения.
Возился я не долго, а очень долго. К концу мероприятия у меня в глазах рябило от разноцветных ромбиков. Мысль у меня осталась только одна, чтобы от меня отстали, ведь не факт, что таблица эта всего лишь однослойная. А ну как милая найдет способ активировать второй, третий и еще какой-то слои. А мне все это придется заново обойти. Совершенно вымотанный нудным занятием я завалился вздремнуть на одном из брусков пыльной комнаты с завалом в углу. На счет пыли я не сильно расстраивался, спать я собирался в активированной броне, так как полного доверия к Марзайцу у меня до сих пор не проклюнулось. Разбудил меня Саныч:
— Вставай, гринго, твой патрон уже проснулся и болтается по комнате, может, тебя ищет, рабы должны с восходом солнца находиться на плантациях.
— Я — вольнонаемный, — пробурчал я, потягиваясь, — мне можно.
— Так наоборот нельзя, чтоб тебя поперек пополам, — возмутился Саныч, — а ну как премии лишит! На что мы с тобой девок в кабаках снимать будем?
— Твою зарплату пропьем, — усмехнулся я, — интересно, много страдиан первой ступени получает? И вообще, ты еще там числишься, или уже списан на боевые потери?
— Вот друг, елки-иголки, — возмутился Саныч, — все бы ему на халяву. Нам бы добраться, а вытрусить положенное — дело техники.
Марзаяц без зазрения совести трескал какие-то припасы из своего баула. Увидев меня, морда его лица стала слегка подкисленной, видимо, делиться со мной ему не сильно-то хотелось. Я же не сильно-то рассчитывал на его непроверенный рацион по этой причине за еду даже не спросил.
— Откуда этот рюкзак? — спросил мой наниматель, — вещь практичная, хоть и старая. Они сильно распространены были после окончания войны, сейчас кое-где еще встречаются, но крайне редко.
— Да завалило там какого-то кладоискателя, — ответил я, пожав плечами, — что в нем такого ценного-то? Сумка и сумка, не сильно-то и большая, не излишне удобная.
— Эх, сын пахаря, как ты вообще живешь-то, по виду любой мало-мальски шустрый малый тебя без штанов оставит, — удивился Марзаяц, — элементарных вещей не знаешь. Как и любая вещь, сделанная древними, эта сумочка имеет ряд сюрпризов. Во-первых, изменяет с легкостью размеры и форму. Во-вторых, содержимое ее не горит и вообще не подвержено действиям внешней температуры. В-третьих, имея заряженный терх можно убрать вес положенного в нее груза. Есть еще "в-четвертых", "в-пятых" и так далее.
— А что такое "терх"? — спросил я.
— Универсальный элемент силы, — ответил Марзаяц, производя какие-то манипуляции с сумкой, — кстати, тут он есть и заряжен на полную катушку.
Я осторожно повертел в руках темно-синий жетон, похожий на монету размером примерно с пять сантиметров в диаметре и толщиной не больше трех-четырех миллиметров. Разглядывая грань, чуть не уронил терх, перебирая руками, все же поймал его и немного виновато поглядел на Марзайца. Тот хлопал себя руками по коленям.
— Да ты настоящий балаганщик, — похоже, забавлялся он, — ну упал бы терх, что случилось бы? Его же так и не смогли ничем вскрыть, уж от удара о пол он точно не рассыпался бы. Нет, ты какой-то особо уникальный сын пастуха. Дай сюда, а то потеряешь еще. Кстати, там, в суме, лежат камушки, чего не забрал? Не нашел что ли?
— Ты же сказал подозрительное не трогать, — развел я руки, — мало ли что там, в суме этой.
— О, создатели первого кода, ну что за редкостный простофиля! — сказал Марзаяц. — Ладно, давай так. Сумку я заберу, тебе она не по рылу вышла, а камушки возьми себе. Они довольно крупные, да и места много не занимают. Я вот тебе старый баул отдам для барахла, вижу, свой ты где-то в пустыне потерял.
Мои камушки обратно перекочевали в мой сейф, теперь я определенно знал, что они тут тоже в ходу. А вот сумочка-то оказалась с секретом. Не могу сказать, что мне она была сильно нужна, но Марзаяц меня, похоже, конкретно кинул.
Следующий день оказался редкостно скудным на находки. Я облазил почти половину первого подземного уровня. Нет, там имелось в достатке всякого хлама, но ничего полезного, по мнению Марзайца, найти не удалось. Попадались красивые вещицы, сделанные из камня и металла, похоже, статуэтки, которые Марзаяц с некоторым презрением называл словом похожим на "лямзики". Как я потом понял из пояснений, это слово означало что-то сродни нашему слову "цацки". Попадалась разного рода мебель и масса непонятных вещей, видимо, обычных предметов обихода древних обитателей. Эти "обычные вещи" вполне могли иметь массу необычных свойств, как сумка из-под завала, только вот никто не знал, есть ли эти свойства и как их пробудить. Никаких следов библиотеки. Из книг попались только желтые и зеленые, ни шкафчиков, ни кладовочек с интересным инвентарем. Комната, в которой я сканировал пол, у Марзайца не вызвал никаких эмоций. Либо помещение действительно предназначалось для мега-классиков, либо Марзаяц не умел читать написанного на полу. Спать Марзаяц устроился в том же помещении, что и в прошлый раз. Я же отошел вроде как по нужде. Видимо, Марзаяц потушил свой световой шар, так как меня вызвала Светлана:
— Привет, дорогой, как у тебя дела?
— Здравствуй, красавица, — улыбнулся невольно я, — насобирал тебе кучу симпатичного антиквариата эпохи двух войн этой благословенной планеты. Сейчас выйду на воздух. Кстати, как там мой работодатель?
— Дрыхнет, — лаконично ответила супруга, — он вообще не дурак поспать, хотя, может, все местные такие. Мы как-то не сильно наблюдали за этой стороной их быта. Кстати, есть новости.
Новостей оказалось довольно много. НИИ Светлано-Стекляшкинский смог расшифровать часть книг. Как ни странно, они оказались написаны даже не на разных языках, а для разных систем восприятия. Из попавшихся шести "языков" пока удалось найти подход только к двум. Один из языков и использовался для написания большинства книг, похоже, он являлся чем-то вроде государственного или умершей латыни, что использовалась только попы, да медиками. На нем оказались написаны все технические книги. Из подборки книг сделали предположение, что здание принадлежало или учебному заведению, или какой-то тренировочной базе для прошедшего обучение персонала. Одна из синих книжек как раз и оказалась чем-то типа путеводителя для новичков, где описывалась схема строения и краткое описание комнат. К сожалению, многое в ней до сих пор оставалось непонятно из-за неполной расшифровки языка.
Еще три книги оказались явными учебниками по различным дисциплинам, одна походила то ли на устав, то ли на свод законов, а вот самая объемная оказалась набита пакетами кодов, таблицами, графическими построениями и наборами пиктограмм, сведенных в какое-то не совсем удобное, но единое целое. Что совершенно точно, эти выкладки не являлись математическими. У Светланы сложилось мнение, как будто в этой книге кто-то попытался свести в кучу заклинания черной, белой, серой и козюльчатой магии.
— Спешу разочаровать искателей мудрости, — с печалью в голосе оповестила меня Светлана под конец, — библиотека и что-то похожее на информационный центр находились на первом наземном этаже здания. Так что ловить тут вам в этом плане совершенно нечего.
— Ну не буду разочаровывать Марзайца, — усмехнулся я, — скинь мне, кстати, карту с расшифрованными надписями.
Отсек, где мы с моим шефом чуть не попали на неприятности, имел лаконичную отметку "колодец энергии", это дело можно было перевести еще несколькими способами, явно не лежащими в теме вопроса об информационном хранилище. Выходило, что Марзаяц по ошибке чуть не открыл нам какую-то энергетическую линию. Может, через нее заряжалась здешняя техника, а может, и подавалась энергия для зарядки всего здания. В общем, хорошо, что так закончилось. Помещение с каркасом пирамиды являлось практически "пупом" здания, там значилась надпись "транспорт, переброска, схлопывание". Помещение, где мы нашли нишу с вещами, осталось без перевода, а вот в пыльной комнате с завалом значилось "отсек для осуществления".
— Что они там осуществляли? — пробурчал я сам себе, — скульптурные изыски? Что еще из этих глыб осуществить можно? Может, у них это что-то типа японского сада камней для медитаций?
— Много косвенной информации указывает на то, что это может быть нечто вроде центра управления, в других источниках значится, как "средоточие боевого манипулирования", — вписалась Светлана в мои рассуждения, — я бы поглядела на все это дело еще раз, давай, прогуляемся?
Я облазил еще раз пыльную комнату вдоль и поперек. Осмотрел и даже ощупал как бруски всех размеров, так и шары. Поковырял трещины на трех брусках, постучал по шрам. На счет брусков сказать что-то было трудно, а вот шары, возможно, могли оказаться полыми. Начать я решил я бруска. Активировав свой плазменный резак, я аккуратно стал углублять одну из самых глубоких трещин. Материал поддавался не сильно туго, похоже, это действительно оказался камень. Буквально через минуту луч нырнул вглубь, выбросив из образовавшейся дырки, а так же еще из пары десятков трещин серый дым с запахом сгоревшей изоляции, какой-то химии и, кажется, органики. Я выключил резак. Дым тонкими струйками вытекал из трещин. Стало ясно, что брусок полый, и внутри находится что-то отличное от камня.
— Если это контейнер, то его можно как-то открыть, — подвел я итог, — есть идеи, дорогая?
— Переверни его или поставь боком, — пошутила Светлана, — в нем не больше трех-четырех тонн, он же полый. А вообще, думаю, что целесообразно будет померить чем-то толщину и срезать сверху часть стенки, как крышку.
— Да нехило тут придется поработать, — задумался я, — у меня может сдохнуть джедайский меч.
— Ничего, теперь у тебя есть "струна", — усмехнулась супруга, — и вообще, есть другие идеи?
— Есть, — усмехнулся я, — заберите на "Ботаник" и там насилуйте сколько душе угодно.
— Заберем, — согласилась Светлана, — только убедимся, что там есть что насиловать, давай, начинай. Марзаяц там как раз увлечен чем-то, уже второй час сидит в одной комнате.
— А как ты его находишь? — спросил я.
— Очень просто, — рассмеялась Светлана. — Он у меня выглядит, как огромный "белый" шар на сканере, когда пользуется своими примочками.
Меч не сдох, осталась добрая треть. Немного поднатужившись, я столкнул верхнюю плиту, которая оказалась немного тоньше боковой стенки. Из образовавшейся полости поднялись клубы того же серого дыма, пришлось на время полностью заблокировать подачу внешнего воздуха. Немного помахав рукой, я прогнал остатки дыма. В полости, приблизительно четверть которой оказалась заполнена серой жидкостью, плавало коричневое с черными и серым пятнами желе, опутанное сетью ярко белых проводов или жил. Больше всего все это походило на попавшую в сети большую медузу, которая полдня пролежала на солнце. Оправившись от первого впечатления, я рассмотрел кое-какие детали явно искусственного происхождения, напоминающие блоки контроля или управления.
— Даже не надейся, что я буду копаться в этом, — сказал я, — мы убедились, что тут что-то есть, а в деталях разберетесь на "Ботанике".
— Не шуми, дорогой, — откликнулась Светлана, — Дай-ка обзор крупным планом боковых стенок. Кстати, остались еще шары.
Светлана с помощью сенсоров моей брони осматривала контейнер с полчаса — нужно сказать, нуднейшее занятие. Я порядком утомился и начал вредничать. Но, похоже, нудное занятие принесло некоторые плоды. Мне еще несколько раз пришлось постоять буквой "зю", присоединив встроенные зонды брони к каким-то блокам внутри лохани, как Светлана уверенно сказала, что пора открыть какой-нибудь из целых контейнеров.
— Что ты там намереваешься найти? — спросил я, — свежие консервы для животных? Так имей в виду, срок годности этой заразы давно уже скончался.
— Дорогой, это действительно похоже на капсулу управления, — без сарказма сказала Светлана, — а внутри нее находятся останки древнего представителя, скорее всего, цивилизации арконтов, по крайней мере, Марзаяц об этом говорил уверенно.
— Он и о слугах или рабах говорил уверенно, — хмыкнул я, — правда, тут нет той ржавой шелухи, что была на полу около шкафчика.
— Я пускала с помощью щупа тестовые пакеты по разным уровням аппаратуры, некоторые теряются, видимо, обрыв, какие-то возвращаются искаженными, но по всему видно, что отсюда управляли довольно сложными процессами, — высказала мысль Светлана. — В пользу всего этого говорит то, что некоторые пакеты приносили отзыв, сильно похожий на излучение поля "колодца энергии", а к таким вещам чужих обычно не пускают.
— Уговорила, — согласился я, — как-то быстро мы раскрыли тайну. Только вот резак мой второй контейнер уже и не осилит.
— А и не надо его ломать, — усмехнулась Светлана, — мы его нежно вскроем, как медвежатники со стажем. Ты только делай, как я говорю, и не задавай вопросов.
По указанию Светланы я долго водил щупом по боковой стенке целого контейнера-бруска, пока мы не обнаружили и не пометили несколько точек. Потом я помалу выжигал стенку, постоянно вставляя в отверстие щуп. Четыре точки мы прошли без толку, ни разу не продырявив стенку. На пятой точке Светлана долго раздумывала и проверяла какие-то пакеты, но ее тоже оставили. А вот шестая дырка оказалась нашей. Контейнер немного приподнялся над полом, защитным полем с него и с полуметра окружающего пола сдуло пыль. На верхней крышке замигали несколько голографических пиктограмм, в радиоэфире зачастили цепочки пакетов данных, воспринимаемых моей аппаратурой, как скрип и скрежет. Лазерные лучи ощупали комнату, потом резануло каким-то жестким излучением, еще и еще раз.
