Прогрессор каменного века - 3.

После этого разговор в беседке носил уже совсем другой характер. Леонид то и дело поглаживал два больших, рубиновых кабошона, приклеившихся к его грудным мышцам, налившимся силой. За ночь и он, и его супруга не то что бы очень сильно помолодели, Митяй даже Ашоту не стал возвращать молодости в полном объёме, но сделались абсолютно здоровыми людьми. От Леонида он получил очень много ценной и полезной информации, но та вела его даже не в Краснодар, а прямиком в Москву. Только там он мог решить все вопросы с Лагонаками. Поэтому, поговорив часа три, хозяева быстро собрались и они поехали на большую, роскошную виллу Митяя и Тани, стоящую чуть ли не в самом центре райского уголка Северного Кавказа. Там они никого не застали. Всё семейство Мельниковых отправилось на озеро Хуко и Митяй со своими новыми помощниками полетел туда же. Хотя с момента прибытия демиургов на Землю не прошло ещё и полутора суток, с этим озером, расположенным на высоте свыше тысячи семисот метров, произошли большие изменения. Без каких-либо землетрясений и катаклизмов, благодаря усилиям всего одного единственного демиурга Алексея, который мечтал как можно скорее переселить на Землю Первых Стеллеровых коров, это озеро длиной в двести шестьдесят метров, увеличилось в размерах и сделалось в длину четыре с половиной, а в ширину чуть меньше двух километров в своей самой широкой части. Из-за этого берега озера, расположенного на горном хребте, сделались значительно уже и теперь были не более сотни метров, а большего Алексею для решения его задач и не требовалось.

Зато озеро стало гораздо глубже, пятьдесят метров в среднем и имело дно из белоснежного мрамора, а вдоль берегов стапятидесятиметровую "мелководную" полку с глубинами в пятнадцать метров. Весь плодородный слой почвы был перемещён туда и плотно засажен водяным, многолетним, вечнозелёным кустарниковым топинамбуром, уже изрядно вымахавшим в весьма схожих, то есть довольно суровых, климатических условиях. Этот топинамбур оставался зелёным и при минус десяти градусах мороза. Заодно Алексей заполнил некогда абсолютно безжизненное, бессточное озеро чистейшей водой, ванской сельдью, крупной озёрной форелью, а также множеством других растений, рыб, рачков, раков, кстати севанских, голубых, а также наполнил прочими микроорганизмами. В общем изготовил точную копию этого же озера, находящегося на Второй Земле, и дожидался прилёта Митяя с первыми ведлами Земли Первой. Ну, а как только они появились, моментально перебросил в озеро Большое Хуко целых тысячу шестьсот Стеллеровых коров. Они, как и все прочие коровы, помимо молока и мяса давали много навоза, но он служил пищей огромному количеству донной рыбы, рачков и микроорганизмов, а тех поедали хищники, да, плюс к этому множество улиток и огромных перловиц постоянно фильтровали воду и та всегда оставалась прозрачной и чистой. Экологическая модель таких горных озёр, разработанная Алексеем, считалась идеальной даже на Элании, где её тоже взяли на вооружение, ведь с таких озёр к столу поставлялось самые лучшие молоко и мясо.

Особенно Митяй и его демиурги нуждались в молоке Стеллеровых коров, ведь без него не могло идти и речи о сверхбыстром омоложении глубоких стариков. Только его белки и аминокислоты вместе с ведловским целительством давали столь мощный омолаживающий эффект. Поэтому-то по всем Лагонакам сейчас и создавалось двенадцать озёр, общей площадью свыше семидесяти пяти квадратных километров. Воду в них демиурги доставляли с Земли Второй вместе с озёрной флорой и фауной. Как только Митяй совершил посадку возле одной из озёрных ферм, а это была роскошная вилла с небольшим приусадебным участком и хранилищами для молока, Алексей, театрально взмахнув рукой, перенёс на Первую Землю Стеллеровых коров, приученных жить в прохладной пресной воде и те продолжили своё любимое занятие, — принялись поедать стебли и листву водного топинамбура, поднимавшегося над водой метров на десять. Чтобы за Стеллеровыми коровами было удобнее наблюдать, Алексей поднял вокруг озера полтора десятка живописных мраморных скал. В принципе он сдал объект, что называется, под ключ, вместе с двадцатью пятью мясомолочными фермами. Все коровы, а их насчитывалось тысяча двести голов, были на сносях и уже через три недели должны отелиться. Да, и у пятнадцатиметровых самцов над спинами возвышались мясные горбы весом под три тонны, так что озёрным фермерам будет чем заняться. Правда, доить коров вручную им не придётся, все они сами станут заплывать в специальные доильные станки, чтобы отдать людям своё целебное молоко, по полтонны за одну дойку.

В озере Хуко сразу же сделалось не то что бы тесно, но очень оживлённо. Самые голодные Стеллеровы коровы трескали верхушки побегов водяного топинамбура. Гурманы же наоборот, стали нырять, чтобы достать со дна розовые клубни размером с мешок цемента, а те, которые уже успели набить брюхо, в основном самцы, резвились на середине озера. Валентина, потрясённо глядя на эту картину, прошептала:

— Митяй, я глазам своим не могу поверить. Вы вернули на Землю Стеллеровых коров. Это же настоящее чудо.

На это и другие чудеса они любовались весь день. Кроме Стеллеровых коров, демиурги со Второй Земли на Первую больше никаких животных в массовом количестве не перебрасывали. Дело обошлось всего лишь тремя десятками самых мирных представителей мегафауны. В числе прочих в Лагонаки притащили даже гигантских птиц. Этих животных попрятали в лесу. Даже шерстистых носорогов, а по всему плато тем временем сновали сотни тысяч невидимых летающих роботов. Они вносили в почву микроскопические грибы, чтобы травостой в считанные недели поднялся раза в два. Помимо этого демиурги сгустили над Лагонаками тучи и те пролились тёплыми дождями. В это же время они намораживали ледники с таким расчётом, чтобы общая площадь ледового панциря в конечном итоге составила девяносто квадратных километров при толщине в триста метров. Как и на Второй Земле, климату в этом горном районе предстояло стать полностью контролируемым человеком. Естественное, идущее от природы, вовсе не означало, — получившееся на обум Лазаря.

На следующий день, получив от Леонида достоверную информацию и заручившись поддержкой Эрика, уже спевшегося с деятелями из "Де Бирса" на счёт продажи им громадной партии необработанных алмазов чистейшей воды, среди которых попадались булыги размером с два кулака этого парня, Митяй полетел на Мунге в Москву. Именно там находился тот человек, который владел почти всем Северным Кавказом. Во всяком случае нефть и газ Краснодарского и Ставропольского края, а также все лесоразработки, принадлежали ему одному. Ему было известно, что за всё это господин Иващук отстегнул пять с половиной миллиардов долларов. Через год должна была начаться Сочинская Олимпиада и потому до того момента, пока она не закончится, массовой рубки леса ценных пород, особенно таких, как каштан и орех, никто вестись не будет. Зато после неё лесам Северного Кавказа будет нанесён огромный урон, а всё, что делалось раньше, были детские игры. Хотя в масштабах всей Земли это и капля в море, ущерб природе был бы нанесён просто колоссальный. Думая об таком безумном подходе, Митяй старался сдерживать свои эмоции, но это удавалось не всегда и потому он время от времени сердито ворчал себе под нос различные определения. Лететь он старался не спеша. То, что Мунга была невидима, хорошо, но полёт на большой скорости, да, ещё и всего на километровой высоте, могли заметить.

В Москву он прилетел в девять утра и сразу же направился по нужному адресу на Пятницкую улицу. Именно там находился роскошный офис компании "Куб М", которую Митяй уже прозвал про себя "Кубометр". Он облетел семиэтажный особняк со всех сторон, осмотрел его с помощью Зинули, а также прочитал мысли нескольких сотрудником и вскоре узнал, что господин Иващук появится в офисе через час. Полетав окрест, он нашел достаточно укромное место, чтобы приземлиться, немного поработал над внешним видом Мунги и вскоре выехал с какого-то двора уже в куда более непритязательном на вид джипе. Перед вылетом он заранее сменил одежду и теперь был одет в нанокостюм-тройку светло-бежевого цвета, с кремовой рубахой и тёмно-синим галстуком. Через некоторое время Митяй подъехал к офису "Кубометра" и припарковался возле тротуара, а чтобы Мунгу не эвакуировали, приклеил её к асфальту. Теперь джип можно было поднять только вместе с улицей. Решительной и уверенной походкой он вошел в офис, пристально посмотрел на двух охранников, представился им и приказал пропустить его внутрь. Те повиновались беспрекословно. Поднявшись на седьмой этаж, Митяй так же решительно вошел в приёмную, где сидела симпатичная, стильная брюнетка, одетая в элегантный деловой костюм, с узенькими очками на глазах, делавшими её похожими на кобру. Сотрудники "Кубометра" между прочим тайком так и называли её — Змеюка. Посмотрев на девушку вблизи и прочитав её мысли, Митяй согласился с ними и властно сказал:

— Доложи шефу, что к нему приехал Дмитрий Олегович.

Свои слова он сопроводил телепатическим приказом, но девица оказалась не так проста, как об этом можно было подумать. Она холодно посмотрела на Митяя сквозь узенькие очки в тёмно-коричневой оправе и подумала: — "То же мне, деятель нашелся. Доложи шефу. Я сейчас охране доложу, чтобы она вышвырнула тебя вон. Нажму кнопку и вызову этих отморозков, чтобы они тобой все ступеньки с чёрного хода пересчитали". Рука девицы потянулась к клавиатуре компьютера и она спросила:

— Кто вы и откуда? Вам назначена встреча с Игорем Петровичем? Как мне вас представить, Дмитрий Олегович?

Прочитав мысли девицы, Митяй копнул поглубже и выяснил, что Антонина Сорокина старший лейтенант ФСБ и приставлена к господину Иващуку не только как секретарша, но и как любовница-осведомитель или, как ей это представили её не в меру прыткие и хитрожелтые начальники — секретный агент, выполняющий особо важное поручение. Он быстро взял тело Антонины под свой контроль и её руки сделали совсем не то, что она хотела, легли на собственные груди и слегка их потеребили. После этого Митяй телепатически сказал ей громко и внятно:

— Дура, чем сосать по приказу своего ублюдочного начальника и трахаться с кем тебе прикажут, лучше приезжай к нам в Лагонаки. Вот там ты станешь настоящей ведлой, а не жалкой шалашовкой, которую все ненавидят. И ведь есть за что. — Вслух же он просто добавил — Просто Дмитрий Олегович, девочка. Для тебя поясню — новый хозяин этого долбанного "Кубометра".

Он вернул тело хозяйке и Тоня, моментально поняв, с какой огромной ментально силой только что столкнулась, поскольку голос Митяя девушка услышала очень отчётливо, но ещё сильнее на неё подействовала мощная волна тревоги за неё, тепла, добра и заботы, что она, быстро убрав руки от груди, кивнула и тут же деловитым голосом доложила:

— Игорь Петрович, к вам приехал Дмитрий Олегович.

Митяй, чтобы показать Тоне, что он ещё тот фрукт, в долю секунды бесшумно пересёк большую приёмную, чуть ли не телепортировался к тяжелым дверям красного дерева и вошел в кабинет вместе с её последними словами и потому господин Иващук даже не успел переспросить её, кого это к нему принесло. Это оказался среднего роста коренастый мужчина лет сорока с небольшим, одетый в дорогой, тёмно серый костюм с голубой рубашкой и тёмно-бордовым, в синюю полоску, клубным галстуком. Хозяин "Куба М" сидел за большим письменным столом и переводил дух после нелёгкого разговора, закончившегося несколько минут назад. У него даже ухо было ещё красным от телефона. С затаённой тоской во взгляде он посмотрел на посетителя, одетого хотя и элегантно, но слишком уж легкомысленно для того, чтобы считать его серьёзным, и устало спросил:

— Что вам угодно? Что-то я не припоминаю, чтобы видел вас где-то? Как вас вообще пропустили в здание?

Митяй приблизился и сказал, подсаживаясь к столу:

— Не бойтесь, Игорь Петрович, я не киллер, хотя народа на своём веку накрошил достаточно. У меня имеется к вам деловое предложение. Я хочу полностью купить ваш бизнес. Весь. И я куплю его. Поэтому давайте сразу же обговорим цену и условия, чтобы решить этот вопрос быстро и к взаимному интересу.

Ставить вопрос подобным образом Митяю позволило то, что когда он вошел в кабинет, господин Иващук подумал:

— Ну, вот, не успел трубку положить, как очередной смотрящий объявился. От Тоньки хоть какой-то прок есть, её я трахаю, а этот, похоже, сам кого угодно оттрахает. Эх, продать бы всё это кому-нибудь и снова заняться наукой. Дёрнул же меня чёрт во властные структуры полезть.

Напряженно посмотрев на Митяя, он тихо спросил:

— Вы это серьёзно, Дмитрий Олегович? Что вы будете делать с нефтью, газом и лесом? Ведь они сейчас не в цене.

Митяй улыбнулся и ответил:

— Ничего не буду делать, Игорь Петрович. Насколько мне это известно, вам отвели весь этот горный район вместе с Лагонаками и Кавказским биосферным заповедником. Лесоразработки станут заповедником, а в Лагонаках я намерен устроить "Парк ледникового периода". Я тоже учёный, как и вы, но не физик, а биолог, и разработал способ клонирования древних, вымерших животных. К тому же у меня есть богатые спонсоры.

Господин Иващук напрягся и спросил ещё тише:

— И они смогут кредитовать вас в таких огромных размерах, Дмитрий Олегович? Поймите, я могу вам это всё продать только вместе с Сочинской Олимпиадой. Это одно целое.

У Митяя в голове сразу же высветилась цифра, которую хотела отбить себе в карман на этом деле группа высокопоставленных кремлёвских господ — тридцать миллиардов долларов. Эрик, к счастью, договорился о продаже алмазов на сумму в тридцать два миллиарда евро. Он развёл руками и сказал:

— Ну, если таковы условия, ничего не поделаешь, придётся согласиться, хотя как раз эта Олимпиада мне и с доплатой не нужна. Назовите цену, Игорь Петрович, и скажите, как вы желаете получить деньги и где. Могу заплатить налом.

Господин Иващук оторопело тряхнул головой и спросил:

— Правда? Но это очень большие деньги, тридцать миллиардов долларов и ещё два с половиной нужно срочно вложить в достройку олимпийских объектов.

Митяй горестно вздохнул и ответил:

— Ладно, тридцать два с полтом меня вполне устроит, но тогда я задам встречный вопрос, Игорь Петрович. Достройку я профинансирую и даже проконтролирую, но как ваши друзья отнесутся к тому, что мы отменим Зимнюю Олимпиаду. Поверьте, лично мне она нужна, как корове седло. Никакого другого более дурацкого занятия, чем Олимпиада со всеми её идиотскими спортивными достижениями, я себе и представить не могу.

Игорь Петрович, уже было обрадовавшийся внутренне, тотчас скис, но вполне бодрым голосом ответил:

— Боюсь, что это невозможно Дмитрий Олегович. Престиж страны и всё прочее, что с этим связано.

Недовольно покрутив головой, Митяй проворчал:

— Ладно, хрен с ней, с этой дурацкой забавой, но сразу после проведения Олимпиады я немедленно снесу все олимпийские объекты и постараюсь восстановить там природу в её первозданном виде. Полагаю, что всё побережье от Абхазии до Кабардинки я тоже смогу прибрать к рукам за эту сумму? Естественно, что это будет аренда на сто лет и ни днём меньше.