Организм 2.0

Вскинутая над головой ладонь протиста устремилась вниз, к прикрытой руками голове поскуливающего Лицкевича. Задержав дыхание, Долин потянул за спусковой крючок.

Чиркнув по надбровной дуге, изменив траекторию полета, пуля высекла из стены облачко бетонной крошки позади протиста. Спустя миг раскрытая ладонь, сметя руки человека, заехала по шлему бойца. Голову парня мотнуло в сторону, хрустнули ломающихся кости. Отброшенный мощным ударом Луцкевич заскользил, перекатываясь, по полу, пока не уперся в стену коридора.

Прицелившись тщательней, Долин выстрелил. Первая пуля порвала щеку протиста, вторая, попав в лоб, упала на пол.

С расстояния протиста не достать, мгновенно понял Долин. Радиус цели, глаза, был даже меньше диаметра пули. А бугры на черепе способны и остановить, и отклонить в сторону попавшую в голову пулю. Люди Гардье уже пробовали пристрелить врага — у них не получилось.

Опустив бесполезный пистолет, Долин бросился на врага, вытаскивая из ножен мачете.

Склонив голову набок, протист пару секунд глядел на несущегося на него человека, а после нырнул в боковой проход.

Пробежав мимо агонизирующего Лицкевича, Долин свернул в проход. По звуку мгновенно определил, куда побежал протист, и вскинул пистолет. Луч света выхватил из тьмы мелькнувшую в проходе спину мертвеца, который нырнул в следующее помещение. Шаги зазвучали за стеной, звук постепенно слабел. По какой-то причине протист не хотел нападать, он просто убегал. Либо же, догадался Долин, заманивал свою жертву. Разделить группу, перебить слабейших, сократив численность врага, а затем заняться оставшимися — так действовали группы поиска и зачистки, и протист отлично усвоил их тактику.

Долин направил луч фонаря на цепочку босых следов, убегающую в один из проходов в соседнее помещение. В подвале с площадь в полтора гектара подобных залов с колоннами никак не меньше двух сотен. Выходы их них расположены без четкой системы, не в одну линию, многие ведут в тупик. Стоит пройти немного вглубь, как стены отрежут тебя от единственного ориентира — света из коридора — и начнется царство тьмы. А она дезориентирует, стоит нарушить прямолинейность движения, отклониться в сторону — и все, можно начать бродить кругами, утратив всякое представление, откуда ты пришел.

Но выбора нет — нужно идти за мертвецом. Возможно, его следы приведут к выходу на улицу. И уж идти по более-менее четкому маршруту намного лучше, чем сойти с него и пытаться отыскать мертвеца в сотнях одинаковых залов.

Зажав мачете под мышкой, Долин вытянул из нагрудного кармана рацию.

— Прием.

— Катя, — из-за гула работающих механизмов голос девушки был почти неразличим.

— Лицкевич мертв, я иду за протистом. Запритесь в машинном. Ни в коем случае не вступать в контакт с врагом. Огнестрел портив него бесполезен.

— Понятно, — откликнулась рация. — Что-нибудь еще?

— Свяжись с дежурными у подвала, обрисуй им ситуацию. Пусть вооружатся бронебойными и установят станковый пулемет. Взрывчатка тоже не помешает. Не выйду на связь через полчаса — уходите к людям. Если понадобится, выносите дверь, валите дежурных и прорывайтесь в гараж. Вы обязаны выжить и добраться до Чуаня.

После паузы, рация прохрипела встревоженным голосом:

— Приняла. И... будь осторожней.

— Можешь не напоминать, я всегда острожен, — хмыкнул Долин и засунул рацию в нагрудный карман.

Перехватив мачете, Долин направился по убегающей к проему дорожке следов, пригнувшись, вошел в следующий зал.

Семь шагов вперед — и в стене возник проход в следующее помещение. Следы тянулись дальше. Однако расстояние между ними изменилось — с бега протист перешел на шаг, и вели они не вперед, а в сторону.

Носком ботинка начертив в пыли жирную стрелку, указывающую назад, Долин двинулся дальше. Нырнув в низкий дверной проем, он очутился в узком коридорчике, окончившимся карманом с узлами труб водопроводной системы. Выхода из помещения не было.

Нахмурившись, Долин проследил за следами и обнаружил позади труб низкую, по колено дыру. Опустившись на корточки, он посветил в следующее помещение, прислушался — ничего подозрительного.

Встав на четвереньки, он прополз в дыру и, найдя следы, отправился дальше, стрелками отмечая свой маршрут.

Миновав несколько залов протист, начал петлять. Из комнатки в комнатку дорожка следов то немного забирала в сторону, то поворачивала под прямым углом, то упиралась в тупик, возвращалась назад и уходила в неприметный проход. Протист уводил преследователя вглубь подвала и делал все возможное, чтобы тот заблудился в лабиринтах комнат.

Миновав десятки комнаток, Долин замер посреди помещения с узлами труб. У стены стояла гудящая трансформаторная будка, в одном углу была свалена куча строительно мусора — щебень, куски арматуры, деревяшки, пустые упаковки из-под цемента. Из-за нее донесся подозрительный шорох.

Вскинув пистолет, Долин направил луч света на кучу мусора, в которой что-то шевельнулось. Вскоре появился и источник шума — из-под кучи с писком выбежала упитанная мышь. В ее пасти был зажат кусок провода. Взглянув на человека маленькими черными глазками, грызун понесся к щели в стене и скрылся из виду.

Поджав губы, Долин уставился на дорожку следов, убегающую к очередному проему. Судя по пройденному расстоянию, до противоположной от входа стены небоскреба осталось не слишком далеко. Гул из машинного зала стал почти неразличим, где-то рядом с бульканьем о лужу разбивались капли воды.

Долин провел тупой стройной лезвия по стене, наполнив комнатку скрежетом.

— Ну же, уродец, давай выходи, — громко произнес он. — Долго мне за тобой бегать, а? Ты же понимаешь, что отсюда выйдет только один — или ты, или я. Так чего тянуть?

Не дождавшись ответа, Долин шагнул к следующему проходу, как до слуха донесся глухой удар, звон упавшего на бетон металла. Что-то зашипело. Звук больше всего напоминал шум открытого на полную душа. И раздался он из уже пройденного помещения.

Рванув по своим следам назад, Долин выскочил в комнатку. Шипение доносилось из прохода в следующее помещение, но откуда-то сбоку звучал топот быстро удаляющихся шагов.

Поколебавшись, Долин бросился к боковому проходу. Когда он выбежал из комнатки, очутившись в точно такой же, звучавшие за стенами шаги уже стихли. Долин посвятил на пол — несколько дорожек следов вели вправо, влево и вперед. Куда именно побежал протист — не определить.

Сплюнув от досады, Долин направился назад, к источнику шума. И определить, что его вызвало, удалось издалека — навстречу, сметая пыль и размывая следы, по полу катилась вода.

Пробежав пару помещений, Долин достиг источника протечки — одна из секций трубы под потолком была сорвана, из ее конца под мощным напором хлестала вода.

Выругавшись, Долин побежал к проходу, ведущему, как ему казалось, назад. Выскочил в комнатку, но и ее пол был полностью покрыт уничтожавшей следы водой. В следующем помещении была та же самая картина.

Шлепая по луже воды, Долин бросился к краю лужи, стремительно подбирающейся к смежной комнатке, посветил на пол: всюду копившаяся годами пыль и бетонная крошка. Кидаясь из прохода в проход, Долин принялся искать свои следы, однако все оказалось напрасным. Куда бы он ни бежал, мутная растекшаяся вода тонким слоем покрывала пол подвала. А лихорадочные поиски лишь усугубили положение — он полностью потерял представление, откуда пришел.

Медленно выдохнув ртом, Долин заставил себя расслабиться. Все не так уж плохо. Заблудился — да, это неприятность, теперь потребуется время, чтобы вернуться к машинному залу. Однако изначальная цель — поиск выхода — не стала дальше.

Закрыл глаза, Долин блокировал бесполезное зрение и сосредоточился на оставшихся ощущениях. И картина окружающего мира наполнилась новыми, прежде неуловимыми деталями.

Шум льющейся воды, за ним невозможно различить гул из машинного зала. Запах сырости и гнили... к нему примешивается аромат сырой земли. Легкое дуновение воздуха чуточку похолодило кожу. До обострившегося слуха донеслись глухие, размеренные удары.

Определив примерное направление, Долин двинулся к источнику шума и вскоре достиг дальней от входа стены небоскреба. Пол был полностью покрыт следами протиста, запах земли стал сильнее, разносящие эхом удары звучали совсем рядом.

Вскинув пистолет, занеся за плечо мачете, Долин крадучись подошел к проходу, из которого доносился шум. Сделав паузу, он кинулся в проход и мгновенно сместился за стену. Луч фонаря метнулся по стене, полу, потолку, осветив узел из полу-дюжины водопроводных труб и трансформаторную будку. В одной стене в зияла то ли дыра, то ли широкая нора, из которой тянуло сквозняком.

А за трубами спиной к Долину сидел на корточках и методично бился лбом о стену абсолютно голый и седой мужчина. На сером бетоне алело кровавое пятно, висели прилипшие частички кожи. Спина, плечи и бедра были ободраны до мяса. Там, где кожа сохранилась, она имела синюшный оттенок свежего кровоподтека. Одна рука болталась плетью вдоль тела. Сломанные пальцы выгибались в разные стороны, из предплечья торчала кость. Однако переломов было намного больше — Долин подметил, что сломана кисть, локоть, плечевая кость, а само плечо вывихнуто.

Палец чуть надавил на спусковой крючок, но в последний момент по невразумительному бормотанию и шумному дыханию Долин понял, что перед ним живой.

Не замечая, что на него упал свет фонаря, Гардье продолжал биться лбом о стену.

Осмотрев помещение внимательней, Долин заметил привязанную к трубе веревку, оканчивающуюся петлей-удавкой, и сваленную в углу кучу обглоданных костей, принадлежавших животным — собакам и грызунам. Рядом с ними валялось искореженное, погнутое оружие, куски одежды. Пол и стены были обильно забрызганы засохшей кровью.

Подойдя поближе к Гардье, Долин шепотом позвал:

— Капитан.

Вздрогнув, Гардье на четвереньках, опираясь на одну руку, засеменил к веревке. Схватив петлю, он накинул ее на шею, затянул и забился в щель между трансформаторной будкой и стеной. Поджав к груди колени, прикрыв голову рукой, Гардье жалостливым тоном затараторил:

— Я хорошо себя вел, я вел себя хорошо. Прошу, не наказывай меня. Я не шумел, не шумел, не шумел, не шумел...

— Капитан Гардье, — погромче повторил Долин.

От звука голоса Гардье, казалось, пришел в ужас. Сжавшись еще сильнее, он принялся жалостливо скулить, безостановочно повторяя:

— Я хорошо себя вел, я хорошо себя вел, я хорошо себя вел...

Чуть успокоившись, Гардье опустил руку, позволяя разглядеть свое лицо. Некогда симпатичное и мужественное, оно было искажено уродливой гримасой страха и безумия, лоб превратился в кровавое месиво. На месте одного глаза зияла пустая глазница, второй слезился от яркого света фонаря.

Взглянув на Долина, как на пустое место, Гардье на четвереньках перебрался к месту, где сидел. Сев на корточки, он продолжил биться лбом о стену.

Долину оставалось лишь смотреть и содрогаться от ужаса. Он ничем не мог помочь этому человеку. Еще вчера утром капитан был сильным и уверенным в себе бойцом. Спустя сутки, проведенные в полной тьме наедине с протистом, он превратился в безумного калеку со сломленной волей, готового с радостью изображать из себя послушную собачку. Протист не просто убил и распял вторгшихся на его территорию людей — ему показалось этого мало, и он раздавил и уничтожил личность их командира. Довел его до той степени ужаса и безумия, когда человек готов на все что угодно, лишь бы избавиться от страха, лишь бы ему больше не причиняли мучительной боли.

Лоб капитана с хлюпаньем врезался в стену.

— Хозяин убьет тебя, — отводя голову назад, пробормотал Гардье. — Хозяин убьет тебя. — Снова ударившись о стену, капитан разразился тоненьким истеричным смехом: — Убьет-убьет. Он всех убьет. Он сильный. Он всех убьет. А меня пощадит. Меня он любит. Я ему нужен. — Гардье впечатался лбом в стену, и истерика сменилась угрозами: — Тебя он убьет. Ты умрешь. Не надо было приходить сюда... — В голосе зазвучало подозрение: — А зачем ты пришел сюда? Хочешь занять мое место?

Вскинув пистолет, Долин навел его на затылок мужчины. Милосердней его пристрелить. Даже если получится убить протиста, и местные найдут капитана, они не станут нянчиться с сумасшедшим. Теперь у капитана лишь одна дорога — на тот свет. И отправится он туда дня через три-четыре. Судя по аромату гнили и почерневшим участкам кожи вокруг торчащей кости, у Гардье началась гангрена.

Поморщившись, Долин опустил пистолет и подошел к дыре в стене. Посветил внутрь — узкий туннель длинной метров двадцать выходил в до боли знакомую шахту. Напрягшись, Долин вспомнил, что рядом с кварталом небоскребов видел значок метрополитена. Именно из туннеля метро привлеченный гулом ТЭЦ протист и прорыл себе ход в подвал.

С жалостью покосившись на сидящего рядом Гардье, Долин развернулся и направился к выходу. Не успел он сделать и двух шагов, как сзади его лодыжку обхватили пальцы капитана.

— Убей меня, — спокойным и трезвым голосом попросил Гардье. В единственном глазе блеснул разум. — Убей меня, убей меня. Я больше не могу, я больше не выдержу.

Дернув ногой, Долин избавился от хватки, отошел назад.

Гардье попытался рвануть к Алексею, но натянувшаяся веревка удержала его. Схватившись за петлю, стоя на коленях, вновь впав в безумие Гардье забормотал:

— Умереть... я должен умереть... Иначе случится что-то. Что-то страшное. Хозяин... о, хозяин очень умный. Я ему нужен, ему нужна послушная зверушка. Да...

Не договорив, Гардье умолк, и Долин различил приглушенные расстоянием и стенами хлопки — очереди автоматных выстрелов.

— Убивает! — завопил, возбудившись, Гардье и принялся стучать по полу ладонью: — Хозяин убивает! Он убивает! Он всех убьет! — Задрав лицо к потолку, Гардье взвыл как самая настоящий волк, и его протяжный вой эхом разнесся по всему подвалу.

Чертыхнувшись, Долин кинулся к выходу из помещения. Переступив порог, замер, прикидывая, куда лучше направиться — влево или вправо. Не успел он определиться, как сзади вокруг ремня брюк сомкнулись пальцы Гардье. Избавившись от своей петли, капитан стоял на коленях, держал Долина и истерично хохотал.

Алексей рванулся, однако хватка сумасшедшего была железной.

— Хозяин! — завопил Гардье. — Я поймал вам еду, хозяин! Хозяин, сюда, хозяин!

Долин рванул еще раз, но капитан не отпускал.

— Да отцепись ты! — прошипел Долин и, замахнувшись, заехал рукоятью пистолета по виску Гардье. По щеке капитана потек ручеек крови, но удар даже не заставил его моргнуть.

Выругавшись, Долин приставил глушитель к бицепсу капитана и нажал на курок. Взвыв пуще прежнего, Гардье отвалился назад и, рухнув на спину, принялся кататься по полу.

Оставив безумного капитана, Долин понесся на звуки выстрелов...

Глава 10

Когда убежавший за Лицкевичем Долин скрылся за поворотом коридора, Кнопа скомандовала:

— Все в машинный зал.

— Сержант? — вопросительно взглянул на Швеца Ивницкий. Авторитет лучшего стрелка убежища среди парней был незыблем. Даже несмотря на понижении в должности, они воспринимали его как старшего.