"Мы выбираем, нас выбирают..." Книга третья

— Не знаю. Скорее всего меня породил Отец, когда Каин убил Авеля. Первый человек умер и ему нужен был проводник. Тогда я и появилась. Это первый миг, который я помню. До этого никто и никогда не умирал. Маленькой я точно не была. Помню в каком ужасе был Авель. Он ничего не мог понять. И хотя он был безгрешен и чист перед Господом, потребовалось очень много времени, чтобы привести его в чувства. Сейчас люди умирают совсем по другому. Они знают, что есть смерть, и это случится с каждым. А тогда было очень тяжко. А ты, что почувствовала ты, когда осознала себя как Хранительницу? — Ксения задумалась, пытаясь вспомнить тот момент.

— Я не могу сказать, что в одночасье почувствовала себя Хранительницей. Это происходило постепенно. Сперва Ангел мне сказал кто я, пытался объяснить, что это значит. Потом жизнь сама направляла меня к тому, чтобы понять что я из себя представляю. Я помню, что даже после беседы с Отцом Небесным, я так до конца и не поняла. И только, когда я столкнулась с Сатаной и, стоя против него, я почувствовала в себе эту силу, это могущество. Почувствовала дар, которым меня наделил Отец. Хотя, когда все закончилось, это ощущение снова ушло. Осталось только знание. Но если ты никогда и ничем не интересовалась, то что заставило тебя измениться?

— Вася. Когда я увидела как он танцует, я попыталась понять что происходит. Я пришла за умершим человеком, а передо мной танцевал живой труп. Нет это был не зомби. В нем еще была душа, но она уже, как бы это лучше сказать... отслоилась от тела. Я стала ждать и вот этот момент меня зацепило. Я видела с какой завистью все женщины в зале смотрели на партнершу того, за кем я пришла. Я смотрела все внимательней и внимательный и в какой-то момент во мне проснулось чувство. Не поверишь, но я никогда не испытывала каких либо чувств. Ни жалости, ни страха, ни зависти — ничего. И тут я узнала, что такое зависть. Страшнее зверя в мире нет.

— Согласна.

— Вот так я почувствовала вкус к жизни. А когда познакомилась с тобой и узнала, что порой даже в монотонной жизни Смерти начинает происходить нечто из ряда вон выходящее, то стала приглядываться. Естественно, что ваша компания попала под мое пристальное внимание.

— Скажи, но ведь Михаил стер все то, что было. Даже Гавриил не знал, что произошло.

— Я не подвластна Михаилу. И не принадлежу ни этому, ни Первому миру. Я Смерть. Отец поставил меня над всеми, даже над собой. Ты знаешь об этом?

— Да, он говорит мне. Тебя это не пугает?

— Нет, когда придет время, я приду к нему, как к любому из вас и помогу перейти свой рубеж.

— Что-то у нас тема стала больно мрачная, — пробормотала Ксения заметив, что перед ней сидит страшная старуха, скрюченными пальцами сжимавшая вилку. У Ксении в груди все похолодело, на мгновение ей показалось, что кровь начинает останавливаться у нее в жилах. Пора было переломить эту ситуацию. — Не пора ли нам перейти к дегустации спиртных напитков? — Любопытство озарило лицо Смерти, преобразив ее до состояния восторженной юной девушки. Предложение Ксении явно пришлось ей по душе. — Вот так то будет лучше, — прошептала Ксения и протянула Смерти бокал с французским шампанским.

— Начнем с шампанского. Ася говорит, что две бутылки шампанского способны излечить от любой сердечной боли. И хотя, я в эту ерунду не верю, мне всегда помогает. — Смерть аккуратно сделала глоточек и тут же сильно чихнула. Она нервно поставила фужер на стол и схватилась за нос, испуганно глядя на него.

— Что с тобой, тебе плохо? — перепугалась Ксения.

— Что-то это было?

— Ты чихнула. Ты что никогда не чихала? — Смерть испуганно покачала головой.

— Боже, и что мне с тобой делать? А больно тебе когда-нибудь бывало? — Смерть в ответ покачала головой, но уже более печально.

— Право, по этому поводу не стоит грустить, — усмехнулась Ксения, — завтра утром, когда ты проснешься с похмелья, ты узнаешь все прелести этого состояния. Ты будешь хныкать и канючить, клясть меня на чем свет стоит, и никогда мне этого не простишь. Но это будет завтра. А сегодня мы будем вкусно есть, много пить и чихать на все и вся, если нам это вздумается. — Смерть оказалась на редкость приятной собутыльницей, она сильно не пьянела, не дебоширила. Рассказывала она крайне мало, потому как, кроме того кто как переносит сообщение о своей смерти, рассказывать ей было особо нечего. Зато она проявила недюжее усердие в выпытывание у Ксении ее жизненного опыта. В разгар вечеринки откинулся полог и в шатер зашел Ангел. Ксения представила его Смерти по всем правилам этикета. Конечно, как и любая другая, Смерть тут же попала под дьявольское обаяние Ангела. Ангел был как всегда любезен и сдержан, хотя было совершенно очевидно, что любопытство раздирает его нежную душу на много-много маленьких кусочков. Присев за стол, Ангел быстро набросал себе в тарелку еды, выпил с дамами рюмку водки и стал докладывать:

— Тетка закончила первую часть работы. Его отключили от аппаратуры и Виталий перестал гонять кровь. Организм функционируют сам. Но вернуть ему душу пока не удается. Ни один из кандидатов не вернулся пока с живой водой. И меня начинает это беспокоить.

— Ангел, а кто-нибудь вообще знает, где можно взять эту живую воду?

— Конечно, это всем факт известный. У Елены Прекрасной. Вода, что она лицо омывает — живая, а вода, что руки омывает мертвая.

— То есть, проблем быть не должно? — Ангел громко рассмеялся. — Ксюша, если бы ты попросила женихов звезду с неба достать, им проще было бы. Известный факт, что хуже характера, чем у Елены Прекрасней в мире не найти. Стерва жуткая, сколько к ней женихов свататься приходило, все без головы остались. Ее охраняют змей о девяти головах, великан и персональное бабье войско. Да и сама Елена бой-баба.

— Господи, что же я натворила! А если они все погибнут, а Авеля так и не спасем?

— Надеюсь, что этого не случится. Время сейчас половина шестого, у них еще пол часа, — скептически пробормотал Ангел и приступил к содержимому тарелки. Судя по всему парень был чертовски голоден. Смерть с восторгом смотрела на все что происходит . Ксения неожиданно вспомнила, как первый раз вывезла Эллу в Сочи. Похожий восторг сиял тогда в глазах пифии. Быстро перекусив, Ангел покинул дам.

— Вот так и живем, не ждем тишины, — пробормотала Ксения.

— Хорошо живете, — ответила ей Смерть. — Я понимаю, что ты сейчас скорее всего не согласишься. Вы можете потерять одного из кандидатов, в твоей жизни все время происходят события, заставляющие бороться с ними, сломя голову. Тебе приходится сражаться за жизни друзей и абсолютно чужих тебе людей. Но ты посмотри на это с другой стороны: у тебя такие прекрасные верные друзья. Конечно, всегда есть риск кого-то из них потерять. Но поверь, существу, у которого никогда не было друзей. Лучше иметь друзей и терять их, чем не иметь вовсе. У тебя есть родные, которых ты искренне любишь. И даже, когда они уйдут из этой жизни и твое сердечко будет сжиматься от боли, ты будешь знать, что они были у тебя и это счастье. Я весь свой век была абсолютно одинока. Нет, ты не думай, я не страдала от этого. Потому что не знала, что может быть по другому. Но сейчас я сижу здесь с тобой и я счастлива. Потому что живое существо общается со мной без неприязни и страха, делится со мной своими проблемами, разделяет со мной мои чаянья. Поверь это дорого стоит. Так что как бы ты не кляла судьбу, всегда можно найти в ней что-то хорошее. Главное выбрать правильную точку для обзора.

— Спасибо, тебе. Ты меня успокоила. — В шатер ввалился замызганный Гавриил.

— О, Смерть, привет!

— Здравствуй, Гавриил.

— Не знал, что вы с Ксенией подруги.

— А мы не.... — начала Смерть, но Ксения ее перебила,

— А мы не афишируем нашу дружбу. Это никого не касается.

— Понял, — смущенно пробормотал Гавр, а Смерть во все глаза смотрела на Ксению и не смела произнести и звука.

— Какие новости с фронтов? — обеспокоено спросила Ксения.

— Мы достали живую воду, — с отдышкой ответил Гавр, — но это стоило нам одного из нас.

— О, нет! — зажав кулаки, воскликнула Ксения.

— Это не то, что ты подумала, — поспешил успокоить ее Гавр, — Эта сука потребовала с нас плату. Лучшего жениха она заберет себе, чтобы он не достался царевне-лебедь, которая стоит у нее поперек горла. Мы совещались и согласились. Выбор был не велик. Или нас всех мелко постругали бы в салат, либо один из нас на ней женился.

— И кого же выбрала Елена Прекрасная?

— Здырка.

— Здырка? — изумленно воскликнула Ксения, — Но почему?

— Елена не извращалась как ты устраивая мудреные конкурсы. У нее был только один конкурс. Кто сможет положить ее в борьбе на руках, тот и достоин сей прекрасной девы. Здырк был единственным, кому из нас это удалось.

— Бедняга, он так мне нравился, — тяжело вздохнула Ксения.

— Не переживай за него. Он сам на седьмом небе от счастья. Говорит, что даже надеяться не мог, что ему выпадет такая честь. Перекинул Елену через плечо, окунул головой в ближайшую бочку с водой, поинтересовался у своей невесты достаточно ли эта вода живая и получив положительный ответ, попрощался с нами и так и ушел со своей драгоценной ношей. Оба были просто в экстазе.

— Ну надо же какие повороты судьбы. Я скоро смогу записываться в профессиональные свахи.

— Одного взяла девица и их осталось шесть, — промурлыкала Смерть.

— Семь. Если все будет хорошо, нам удастся спасти Авеля. — Гавриил уже не обращая никакого внимания на собеседниц сметал со стола все подряд.

— Переживаешь? — с интересом спросила Смерть.

— Конечно.

— Но почему? Ты же знаешь, что жизнь души на этом не кончается. Можно предположить, что Авель найдет успокоение на Небесах. Почему ты так держишься за него. Ты смотрела мне в глаза и знаешь, что смерть не страшна.

— Не знаю. В нас это заложено. Когда кто-то умирает это потеря. Это не его потеря. Это потеря человеческого или эфирного мира. Поэтому, когда умирает хороший человек или эфир, мы переживаем не за него, не за то, что с ним будет дальше, а за мир, который лишился чего-то светлого и хорошего. Ну, а если это близкий нам человек, то еще и за себя несчастных. Мало кто переживает, когда из жизни уходят сволочи и подонки. Потому что подсознательно мы стремимся к тому, чтобы окружающий нас мир был как можно лучше. А для этого надо, чтобы хорошие люди продолжали жить.

— Наверное ты права. По другому я не могу объяснить такое отчаянное стремление сохранить жизнь этому парню.

— Не забывай, что я в должниках у Алай Хотун. Она столько сделала, чтобы я дожила до сегодняшнего дня, что я как минимум должна была отправиться на тот свет, чтобы вернуть жизнь ее сыну. Это вопрос долга и чести. Только давай отложим эту тему, и вернемся к поставленной задаче. Если мы с тобой все время будем зависать, то напоить тебя до головной боли мне не удастся, а ты кажется, ставила это своим условием. — Гавриил удивленно поднял голову, посмотрел на них и жуя произнес,

— Ну и игры у вас, девочки. Нам тупоголовым мужикам подобной эстетики не понять. Ладно, спасибо, что накормили, пойду посплю, а то уже рассвело. — Гавр вышел из шатра, а Ксения продолжила заниматься образованием Смерти. Когда два часа спустя, Ангел, Василий, Элла и Ася заглянули к ним в шатер, картина, представшая перед ними, поражала собой воображение. Под громкую музыку пьяные в хлам Ксения и Смерть рисовали акварелью на листе, закрепленном на мольберте. Рядом сидел Шико и тихо дремал. Ангел подошел к духу поближе.

— И давно они так? — Шико проснулся, потер глаза и гордо произнес: — уже минут пятнадцать.

— Ух, ты! А до этого, что было?

— Чего за последний час только не было! И горшки лепили, и песни пели, и самолетики складывали, даже шмаль успели покурить.

— А откуда взяли?

— Так оттуда же откуда все остальное. Я принес.

— Ну и как?

— Им не понравилось, отдали мне. Мне понравилось.

— Отлично, — Ангел подошел к малюющим художницам. — Как успехи?

— О, Ангел! — восторженно воскликнула пошатываясь Ксения, — А мы вот тут рисуем эпическое полотно под названием "Первая пьянка Смерти и Хранительницы Путей". — Взглянув на рисунок, Ангел пришел к выводу, что девушки слишком увлеклись абстракцией. — Да, ну я так и подумал. Как только взглянул, сразу понял к чему это.

— Правда? Вот здорово. Ан, а ты чего пришел?

— Да, я не один пришел. Мы тут все пришли. — Ксения попыталась сосредоточиться на окружающей ее среде. Смерть, не обращая ни на что внимание, выводила замысловатые узоры ярко-желтой краской.

— Ой, и правда все, — устало пробормотала Ксения, подходя к дивану. Опустившись, она закрыла глаза и с трудом открыла их снова. Обведя взглядом друзей Ксения тихо спросила:

— Кто-нибудь может сказать, что весь этот кошмар закончился и нам удалось спасти Авеля?

— Нам удалось спасти Авеля, — тихо произнес Василий. — Он еще не совсем пришел в себя, но душа вернулась в тело и достаточно плотно закрепилась в нем. Тетке надо поставить памятник. То что она проделала и сколько потратила энергии просто уму не поддается.

— Тетка — она лучшая, — произнесла Ксения. Она говорила все тише и тише, а из ее глаз ручьем текли слезы. — Ребята, спасибо вам огромное, что вы такие чудесные. Что верите мне не оглядываясь ни на что. Что готовы идти против всех законов логики, если я вас об этом попрошу. Спасибо за то, что вы настоящие друзья.

— Милая, — к ней на диван подсела Ася, — тебе надо отдохнуть. Нельзя все время находится в таком напряжении. Ты выдохлась и тебе банально надо поспать.

— Да, поспать это здорово. Что-то я, действительно, устала. Не будите меня завтра слишком рано. — Ксения встала, помахала друзьям ручкой и пошла к кровати. По дороге остановившись рядом со своей верной собутыльницей.

— Пойдем спать, дорогая. Картину дорисуем завтра. Чтобы испытать все прелести похмелья, обязательно надо поспать. — Друзья растерянно посмотрели друг на друга. Ася не выдержала первой:

— Она что собирается спать с ней в одной постели?

— Похоже на то, — спокойно ответил Василий.

— И никого из нас это не смущает?

— Если это не смущает Ксюшу, почему это должно смущать нас? — Ася задумалась.

— Наверное я не правильно выразилась. Меня это не смущает. Меня это пугает. А вдруг, когда она проснется, решит забрать Ксению с собой.

— Думаю, Ксения доверяет ей, раз так спокойна.

— Ты прав. Но мне немного не по себе.

— Нам всем не по себе, и совсем не немного, — признался Ангел, — но навряд ли мы можем повлиять на то, что происходит. — К тому моменту, когда он закончил говорить, с кровати раздалось дружное сопение Ксении и Смерти.

День десятый.

Просыпаться было больно. Рядом кто-то жалобно стонал.

Ксения: — Кто это так жалобно стонет?

Мозг: — Я дам тебе три попытки, но ты угадаешь с первой.

Ксения: — Нет! Не может быть!

Мозг: — И тем не менее.

Ксения: — И мы лежим в одной постели?

Мозг: — Как ты догадалась?

Ксения: — Сама не знаю. Моя жизнь похожа на сон наркомана.