Дом - это там, где ты нужен

— Тогда, в Сиэтле, ты... ты открыла клетку и спасла Кейт. Ты спасла ей жизнь. Она бы умерла, если бы осталась там. Разве не так?

Девушка сморщила нос.

— Ну зачем ты опять об этом, котёнок?

— Нет, послушай, — Джонни приподнялся и накрыл горячей ладонью руку Магды. — Я... я знаю, что это была не только месть. Ты видела, что творило то зверьё, знала, на что они способны. И тебе стало её жаль. Пусть даже в этом ты не признаешься ни мне, ни Кейт, ни даже самой себе. Но ты спасла её из сострадания. Поэтому открыла клетку. Потому что у тебя доброе сердце. Разве я не прав? Скажи, я не прав?

Магда закусила губу.

— Котёнок...

— Я знаю, что это так. Поэтом прошу тебя, — он стиснул пальцы, лихорадочно заглядывая ей в глаза. — Прошу тебя, открой и мою. Я так больше не хочу. Не могу... Не выдержу! — Хесс зажмурился изо всех сил, загоняя обратно позорные слёзы. — Она же делает со мной то же, что тогда делали с ней. То же самое! Только дольше, намного дольше! Я... я понимаю, почему она так... ненавидит мужчин. И мне жаль, мне правда очень жаль того, что с ней произошло. Но ведь я... я же не виноват... Всё, в чём я виноват — это что наши пути пересеклись там, в той проклятой Сходке! — он вцепился в руку девушки так, что она вскрикнула. — Отпусти меня, прошу! Пока ещё это возможно. Пока она не сможет помешать. Умоляю, помоги. Умоляю! Я... готов на что угодно. Прикажи — я сделаю. Все. Вообще всё. Только отпусти. Отпусти! Открой мою чёртову клетку!

Последнее он почти прокричал, сотрясаясь во внезапном припадке нервного срыва. Все долгие месяцы пыток, унижения, невыносимого рабства, разлука с друзьями, убийство одного из них, беспросветное существование ниже человеческого достоинства на которые он был обречён до самой смерти, всё это нахлынуло и перелилось через край. Не сообразуясь ни с чем и менее всего — со здравым смыслом, Джонни выпустил руку девушки и вцепился в край ошейника с явным намерением сорвать его, и только слабость помешала ему одним резким движением покончить со всем.

Магда, которая до того напряженно сидела рядом, с тревогой вслушиваясь в беспорядочные бредни её "котёнка" сорвалась с места. Несколькими мгновениями спустя Хесс почувствовал укол в предплечье, внезапно лишивший его запала и сил.

Он уронил руку обратно на одеяло. Веки его отяжелели мгновенно и сознание будто заволокло плотной ватой.

— Ты переволновался, мой хороший, — Джонни скорее ощутил, чем увидел женскую руку, которая заботливо тронула его лоб, а после — щёку. — Ты так долго шёл и столько вынес... Тебе нужно отдохнуть. Поспи ещё. А я пока поставлю бульончик. Поспи, котёнок. Проснёшься сильным, здоровым, покушаешь и всё будет хорошо...

Магда не оказалась права. Но она не слишком и ошиблась. Когда спустя несколько часов Джонни снова пришёл в себя, то хорошо ему не стало, но зато вернулось обычное состояние отрешённой покорности. Подчинясь ему, раб послушно выпил горячий мясной бульон с какими-то травами, и так же послушно доложил о своём состоянии медику, который, пришёл вечером навестить своего пациента. От медика он узнал, что пуля удачно угодила в ребро, из-за чего не пошла глубже в ткани. Но неудачно раскрошила кость, и её обломки могли разойтись и причинить лишние травмы, а потому лучшим решением было не вставать не меньше недели.

Джонни последовал совету доктора и с попустительства хозяйки дома с утра до ночи валялся в постели, занимаясь тем, что перечитывал все книги из библиотеки Кейт, которые таскала ему заботливая Магда. Книги в основном оказывались довоенными приключенческими и детективными романами и кое-как развлекали выздоравливающего раба рассказами о похождениях героев в городах и странах, о которых он имел самое смутное представление.

Неделю спустя, осоловевший от скуки Хесс всё-таки стал подниматься и осторожно ходить своими ногами, придерживая бок. Далеко от дома он не отходил, зато подолгу просиживал на берегу озера, любуясь отблесками солнца в его волнах.

Временно на него снова снизошло что-то вроде покоя. В состоянии госпожи не намечалось улучшений. Красная Кейт по-прежнему лежала в искусственной коме и чем дальше, тем сильнее крепла надежда на то, что из неё она так и не выйдет. Джонни не знал, что будет в случае смерти дочери Когтерога и какой хозяйкой окажется Магда. Но пока он просто пользовался тем, что его не трогали, по многу часов просиживая на тёплом песке и любуясь кругами на воде и взблесками резвящейся рыбы.

Во время одной из таких прокрастинаций его и застал Тэйн, который стабильно раз в неделю забегал справиться о здоровье Кейт. Молодым работорговцем двигала не столько забота, сколько желание получить причитающееся ему за поход. Хотя отряд вернулся без единого раба, набитый ценнейшим добром грузовик, который пригнал невольник предводительницы, стоил целого состояния, и по законам Города, каждый член отряда мог претендовать на его часть.

Однако делёж производила Кейт, а ей сейчас было явно не до того. Впрочем, Тэйн не унывал. В случае её смерти, богатство доставалось Магде, и он всё равно мог рассчитывать на свой куш. Пока же он слонялся по Городу без особого дела, залечивая раны и ожидая, что либо очнувшаяся Кейт начнёт собирать новый отряд, либо придётся попроситься к кому-то ещё.

Одинокая спина временно бесхозного Джонни привлекла его интерес. Тэйн был пришлым и проявить себя ещё никак не успел, а потому граждане Города относились к нему настороженно. Джонни же оставался самым удобным вариантом для коммуникации. И, пользуясь отсутствием его хозяйки, молодой работорговец ненадолго сбегал занимаемую им берлогу на противоположной окраине Города и притащил оттуда настоящее богатство — несколько довоенных крючков и лесок. Последние достались в наследство от Хаммера — старый охотник выдал их во время обучения рыбной ловле у речной базы и не успел забрать.

Теперь они уже просиживали вдвоём, и Магда не возражала. Так не до конца оправившийся Джонни оказывался при деле, и в результате к обеду она иногда получала по нескольку рыбин, крупных достаточно, чтобы не тратиться на рацион трудившихся на грядках рабов.

Когда добычи попадалось больше, её вялили про запас, и часть Тэйн уносил домой. Его заначка подходила к концу, а есть хотелось каждый день, и потому он тоже экономил как мог. Несмотря на внешнюю бодрость, он так же страдал от последствий неудачного похода, почти все сбережения спустив на лечение осколочных ранений и последствий возвращения в Город через пустоши раненым и в одиночку. Если Кейт не собиралась просыпаться в ближайшее время, молодому работорговцу явно грозил энергетический кризис, так как ходить в долгие новые походы пусть и с другой командой он пока физически не мог.

Впрочем, Тэйн не унывал, и времяпровождение с ним смогло вывести Хесса из состояния равнодушного оцепенения. Просыпаясь с рассветом, ещё сильно прихрамывавший молодой работорговец ухитрялся оббежать все сколько-нибудь значимые места Города, собирая новости и сплетни. И, явившись под двери дома Кейт в середине раннего утра, щедро наделял ими нового приятеля, а заодно и Магду, которая иногда из соображения благотворительности подкармливала частого гостя завтраком.

От Тэйна Джонни узнал, что отправившиеся к долине муташершней люди Когтерога нашли всех четверых преследователей на том же самом месте, где на них указал белобрысый раб. Причем, раненый Алваро и Сандро Смит ещё дышали, когда их тела грузили в повозки. Услышав это, Хесс не мог поверить своим ушам, но Тэйн готов был поклясться, что видел живого Смита лично, когда повозки катились от ворот. Якобы пуля Джонни выбила метису правый глаз и застряла в черепе.

Хессу в такое верилось слабо, но он искренне надеялся на то, что это было правдой. В таком случае грех двойного убийства снимался с его души, забирая часть пищи для горестных раздумий. Он понимал, что захваченных преследователей в будущем ждала мучительная смерть, и наверняка уже теперь их существование было далеко не комфортным, но он сам не имел к этому никакого отношения.

Да и в целом его теперешнюю жизнь нельзя было назвать тяжёлой. При отсутствии Кейт и изматывающего труда он оправился от ран и последствий похода быстрее, чем ожидалось, и в большей степени существование Джонни больше напоминало отдых курортника, а не раба. Даже после того, как он взялся помогать Магде с её домашними делами, заготовка дров, чистка овощей и мытьё кастрюль воспринимались Хессом скорее развлечением, а не работой. В отсутствие Тэйна они помогали спасаться от мрачных мыслей и скуки.

Тэйн же, который прилежно отдавал визиты дому своей предводительницы около двух недель подряд, постепенно захаживал всё реже. Общество Джонни ему не надоело, просто за это время он тоже кое-как оправился от наиболее глубоких и болезненных ранений и всё-таки нашёл себе работу в одном из городских отрядов. Эти отряды патрулировали окрестности Города, отстреливая когтерогов, муташершней и прочих опасных хищников. Выходы случались не каждый день, но теперь времени на походы в гости у него оставалось меньше. Джонни это устраивало — по целым дням выносить общество не в меру болтливого работорговца ему становилось непросто. Всё же для того, чтобы по-настоящему заделаться хорошими приятелями, они были слишком разными.

Отношения с Магдой тоже оставались непростыми. После памятного разговора, когда Хесс не удержался, обнажив перед девушкой истинное отношение к своей роли в доме, они почти не говорили, за исключением общих фраз по хозяйству, состоянию здоровья раба и изредка — Красной Кейт. Однако нельзя было не заметить, что компаньонка госпожи стала гораздо внимательнее к мятежной собственности сестры. Джонни всей своей шкурой чувствовал, что за ним следят гораздо тщательнее, чем раньше и как мог костерил себя за несдержанность.

Впрочем, никаких особенных веяний преувеличенная забота Магды ему не принесла. Наоборот, раскосая смотрительница выполнила обещание. Джонни хорошо ел, много отдыхал и в целом впервые с момента выхода на поверхность ему не нужно было куда-то бежать, с кем-то бороться и бояться голода и жажды. В его жизни появилась стабильность, и одним лишь беспокойством оставалось дожидаться пробуждения Кейт.

Всё было бы хорошо, если бы не одно-единственное, но очень тяжеловесное "но".

Жизни, такой, как сейчас, он никогда не хотел.

Спустя без малого два месяца после возвращения из неудачного похода Джонни почти перестал сторожиться. Хозяйка по-прежнему лежала в клинике доктора Рэйми, не приходя в сознание, и ему удалось убедить себя в том, что шансов проснуться у неё не осталось. Тэйн не забывал иногда заглядывать к приятелю, но не доставал присутствием чрез меры, Магда, хоть и почти не выпускала его из поля зрения, но держалась поодаль, и рабу дочери Когтерога начало казаться, что все образуется. В его жизни, наконец, кончилась чёрная полоса и потянулась если не белая, то уже не такая беспросветная, как тёмные глубины вселенной.

В конце концов Джонни осмелел настолько, что совсем было решил попробовать связаться с мистером Вайли. Ему показалось, что пришло подходящее время для того, чтобы исполнить давнюю задумку и всё-таки выманить у старика чертежи принципов работы рабских ошейников. Вдохновлённый идеей Хесс продумывал каждую мелочь в своём плане избавления от ненавистного рабства, в деталях представляя подробности будущего побега.

Когда жизнь, как водится неожиданно и резко внесла в его реальность свои коррективы.

... Этот день начался так же, как и другие. Утром Джонни поднялся, чтобы помочь Магде разжечь огонь и приготовить завтрак для них двоих и всей прочей собственности Красной Кейт. После чего девушка убежала с тележкой к баракам, сегодня отчего-то не дожидаясь надсмотрщика Риккардо, который обычно заходил за едой сам или отправлял кого-то из дежурных рабов. А Джонни взялся чинить одну из ступеней крыльца, которая отчаянно скрипела всё то время, которое он провёл в этом доме, а накануне вечером, наконец, сдала позиции, сломавшись прямо под ним.

Увлечённый этим непривычным для него занятием, Хесс не заметил, как к изгороди перед домом одна за другой подкатили две повозки. Опомнился он уже тогда, когда ворота с треском распахнулись, подчиняясь чьему-то раздраженному тычку, и во двор широким шагом вошёл сам Когтерог Джарред.

Следом за ним, бережно, точно они были хрустальными, внесли носилки с лежащей на них рыжей Кейт. Завершала эту процессию Магда, которая торопливо оббежала и несунов и хозяина города, пронеслась мимо застывшего Джонни, и распахнула входную дверь.

Опомнившийся раб резво вскочил на ноги и посторонился, когда живую и очнувшуюся Красную Кейт внесли в её дом. Следом бухал огромными сапогами мистер Джарред. Теперь только до неприятно поражённого событием Хесса дошло, отчего Магда казалась гораздо более радостной всю последнюю неделю. Очевидно, госпожа очнулась гораздо раньше, чем сегодня, и какое-то время отлёживалась в клинике, восстанавливая силы. Но по каким-то своим соображениям Магда загодя решила не делиться этой прекрасной новостью с ним. Не иначе как хотела сделать сюрприз.

Или, что гораздо вернее, опасалась не уследить, чтобы информированный раб не сотворил с собой чего-то от повышенного счастья.

Дождавшись, пока процессия скроется в доме, Джонни вогнал последний гвоздь и, справедливо рассудив, что бухать молотком ему больше никто не даст, вместе со всем инструментом ретировался в сарай за домом. Возвращение Кейт стало для него таким потрясением, что это требовалось переварить где-то вдали от чужих глаз, и лучшего места было не найти.

Но отсиживаться долго ему не дали. Спустя короткое время — не больше десяти-пятнадцати минут, в двери сарая заглянула Магда. Её скуластое лицо сияло.

— Вот ты где, котёнок. Ну, чего тут сидеть? Иди в дом.

— Зачем? — хмуро поинтересовался Джонни, даже боясь прикидывать, что его там ждёт. — Госпоже сейчас должно быть не до меня...

— До тебя, до тебя, — Магда одарила его ещё одной из своих белоснежных улыбок и, не сдержавшись, рассмеялась. Хесс уже давно не видел её такой весёлой. — Она тебя и зовёт. Ну, давай скоренько. Не заставляй нашу Кэтти ждать.

Джонни потащился в дом как на каторгу. Теперь после долгого перерыва вдали от хозяйки он отвык от её присутствия. Но память услужливо хранила и выдавала эпизоды из прошлого ровно в тех пропорциях, чтобы при одной мысли о встрече с ней кишки подводило от страха. Хесс понимал, что в её состоянии едва ли Кейт будет способна на что-то большее кроме как просто поднять руку от одеяла. Но с уже выработанными рефлексами ничего поделать не мог.

В дверях дома он столкнулся с мистером Джарредом. Точнее, Когтерог остался на месте, а Хесса от толчка вынесло обратно на улицу, и он с трудом удержался на ногах. На этом его злоключения не закончились, потому что хозяин города стремительно оказался рядом и, шагнув к Джонни, взял его за плечо.

С полминуты произучав Хесса так, будто видел его в первый раз, Когтерог хмыкнул с непонятной досадой и качнул большой головой.