По пути его нагнала взбудораженная чем-то зелтронка в комбинезоне теха. 'Схема', припомнил джедай странное прозвище девушки, работающей в ангаре с танкистами.
— Генерал! — окликнула она его ещё издали. — Подождите, у меня к Вам срочное дело!
— Что такое? — удивился Тофу.
Обычно вопросами гражданского персонала из местных занимался один из представителей Короны, и факт того, что требуется его личное вмешательство одновременно удивил и насторожил джедая.
— Мне срочно нужен временный пропуск на базу, — с места в карьер потребовала зелтронка. — Это очень важно.
— Пропуск? Для кого? — ещё больше удивился генерал-джедай. — Простите, но это всё же военный объект, и без действительной на то необходимости пропуска я дать не могу.
Он покосился в сторону автопарка, давая понять, что торопится.
— Для Талики Варес, — выпалила Схема, даже не думая отпускать джедая по его срочным делам до тех пор, пока тот не выполнит её просьбу. — Вы можете её помнить, она была с той детской экскурсией в наш ангар. Ей очень нужно войти, по личному вопросу. Она уже едет.
Это сообщение заставило джедая удивиться ещё больше.
— Какое совпадение — я собрался как раз найти её адрес и поехать к ней, — сказал он. — А Вам по какому вопросу она понадобилась?
— Чимбик, — девушка то и дело подрагивала, будто рвалась куда-то бежать и едва сдерживала себя. — Он... Ему плохо. Он даже не сказал Талике, что вернулся, не отвечает на её звонки и сообщения. Ему нужно помочь! — выпалила она с той наивной искренностью, что отличала многих зелтронов.
— Именно поэтому я и собирался ехать, — признался джедай. — Пойдемте, встретим её на КПП. Чимбик настолько плох? — озабоченно поинтересовался он, направляясь к КПП. Тофу корил себя за то, что не нашел минуты поговорить с разведчиками, подбодрить их, убедиться, что они в норме после пережитого. "Мы слишком привыкли к тому, что клоны не испытывают стресс" — горько подумал джедай.
— Рядом с ним мне хотелось наложить на себя руки, — коротко охарактеризовала его состояние зелтронка. — Тал рассказал мне, что случилось в Зеларе. Чимбика переполняет чувство вины и отвращение к себе.
— Значит, не испытывают стресса, да, магистр Винду? — с непонятной интонацией протянул Тофу и, наткнувшись на недоуменный взгляд зелтронки, поспешно сказал:
— Простите, это я так, вспомнил давний спор. Спасибо Вам, мисс, что не оставили сержанта, — искренне поблагодарил он зелтронку, пропуская её вперёд, в предусмотрительно раскрытую помощником дежурного дверь контрольно-пропускного пункта.
— Генерал, сэр.. — выскочил было с докладом дежурный, но Ирис остановил его коротким взмахом руки.
— Не надо, Лом, я вижу, что всё в порядке. Нам надо подождать тут кое-кого. Не помешаем?
— Нет, сэр, — несколько растерянно ответил капрал и юркнул обратно в свой "аквариум". Тофу и Схема вышли на крыльцо КПП, вновь окунувшись из кондиционированной прохлады в теплоту зелтронской ночи.
— А зачем вы искали Талику? — спросила несколько успокоенная согласием Тофу Схема.
— Она единственная, кто нашёл подход к стафф-сержанту, — признался Тофу. — Он ей доверяет, а она... надеюсь, я в ней не ошибся.
Он облокотился на перила, похлопал себя по карманам, вынул портсигар, раскрыл и достал леденец.
— Будете? — спросил джедай, протягивая портсигар с конфетками зелтронке. — Дурацкая привычка, — чуть виновато признался он. — Я так после одной миссии — давно, ещё до войны, — курить бросал. И вот — курить бросил, а портсигар с леденцами уже двадцать лет с собой таскаю...
— А леденцы с тех пор хранятся, или обновляете запас? — немного нервно улыбнулась зелтронка, радуясь возможности отвлечься от переживаний.
Её взгляд то и дело обращался к едва различимой в темноте дороге, совсем недавно проложенной к базе республиканцев.
— Конечно обновляю, — джедай закинул леденец в рот и причмокнул. — Особенно имея в падаванах вуки. Он у меня страшный сладкоежка.
Слева в ДОТе чутко шевельнулось рыльце Е-Веб — ещё один признак войны, пришедшей на Зелтрос: теперь в ДОТах постоянно дежурили расчёты. Значит, сенсоры уловили движение на дороге, и наводчик взял визитёра на прицел.
И действительно, вскоре показались огни фар приближающегося спидера, а менее, чем через минуту он остановился у КПП. Талика, сидевшая на пассажирском кресле, коротко шепнула что-то водителю и вылезла из салона.
— Генерал, Илана, — поздоровалась с встречающими Талика. — Я могу увидеть Чимбика?
— Я Вас провожу, миссис Варес, — Тофу распахнул перед ней дверь и приказал вскинувшемуся Лому:
— Сделайте миссис Талике Варес разовый пропуск на территорию, под мою подпись.
— Сэр, — клон затарабанил по клавиатуре терминала и через полминуты протянул в окошко серую пластиковую карточку, подхваченную Тофу.
— Пойдёмте, — пригласил он Талику, отдавая ей пропуск.
Чимбик лежал на койке в кубрике, глядя в потолок и старательно копошась в себе, в попытке понять — что же с ним не так? Он раз за разом прокручивал перед собой картины прошлых боёв, анализируя и переживая совершённые ошибки: где не смог прикрыть огнём, где не распознал угрозу, где не успел отвести людей из-под удара, а теперь — непростительно долго соображал, что делать, и опять его промедление стоило жизней... многих жизней.
Сержант настолько погрузился в себя, что не заметил, как из кубрика исчезли Блайз и Щелкунчик, оставив его одного. То, что в кубрик вошёл посторонний, он тоже понял не сразу — лишь когда его носа коснулся аромат духов, столь чуждый и неуместный в казарме. Тело отреагировало до того, как включился мозг: Чимбика ухватил лежащий на снаряжении пистолет, вскинул... и понял, что целится в Талику.
— Вы? — растерянно и, одновременно, беспомощно спросил он, опуская оружие. — Мэм, я...
Чимбик отложил пистолет, встал, не в силах посмотреть Талике в глаза и не зная, куда деть руки.
— Вам лучше уйти, мэм, — наконец глухо произнёс он, глядя в пол.
Клон и раньше не понимал, чем вызывает симпатию этой зелтронки, зато теперь он точно знал, почему не заслуживает её. С самого детства он привык быть лучшим, добиваться успеха, не терпеть неудач. Это был даже не вопрос абстрактной гордости, а требование к выживанию. Если ты не достаточно хорош, то ты никому не нужен. Сержант повзрослел, но заложенная с детства система ценностей осталась прежней. Он опять проиграл, и из-за него погибли десятки ни в чём не повинных гражданских. Таких же, как Талика. И когда она узнает об этом, то поймёт, что он не заслуживает ни уважения, ни любви, ни принятия в семью — как можно любить того, кто не способен защитить своих близких? По мнению самого сержанта, ему и в ВАР было не место. И теперь он просто стоял и ждал, когда Талика уйдёт прочь, навсегда унеся с собой тепло и уют дома, который он осмелился считать почти своим.
Но, вопреки его словам и здравому смыслу, зелтронка не ушла. Она молча подошла к опустившему голову клону и обняла его, с головой погрузив в чувство всепоглощающей любви. Эта любовь вобрала в себя тысячу оттенков: теплоту и нежность материнских объятий, не знакомых сержанту, искреннее беспокойство и безмерную радость от того, что Чимбик жив и здоров, безоговорочную поддержку, и иррациональное желание защитить его, одного из элитных воинов Республики.
Это всепоглощающее чувство в одно мгновение смело казавшуюся несокрушимой стену, что сержант возвёл между собой и миром, оставив усталую опустошённую душу беспомощно болтаться где-то между небом и землёй. И не были ни сил, ни желания, ни слов, чтобы озвучить всё то, что клон обдумывал всё это время: что не оправдал оказанного ему доверия, что не заслуживает ничего подобного, что Талика должна если не возненавидеть его, то по меньшей мере разочароваться. Все эти умные и правильные слова бессильно разбивались о безграничную любовь, исходящую от обнимавшей его зелтронки.
Сколько они простояли так, Чимбик не знал. Ему казалось, не меньше пары суток. Но за транспаристилом всё так же стояла тихая зелтронская ночь, нарушаемая лишь привычными звуками ночной армейской жизни, да где-то далеко шумел Зелтрос, словно морской прибой у скал.
— Пойдём домой, зелар, — тихо прошептала Талика, мягко увлекая клона за собой.
Зелар. Вечер второго дня оккупации
Совещание у генерала Нам'йела оставило у Рама крайне неприятный осадок. Ощущение было такое, словно он с головой окунулся в какую-то склизкую, вонючую субстанцию, и теперь капитану очень хотелось поскорее зайти в душ и смыть с себя эту мерзость.
А причина была в том, каким образом завершилось это совещание. Сначала были решены вопросы дальнейшего наступления, развёртывания войск и тылового снабжения, а затем слово взял Рам и на протяжении почти часа отчаянно спорил с неймодианцем по поводу передачи республиканцам части мирного населения, но тщетно — трусливый торгаш в нелепой шляпе упёрся, словно банта, и наотрез отказывался вести какие-либо переговоры с представителями Республики. Неизвестно, до чего дошёл бы этот спор, ибо мандалор уже всерьёз подумывал свернуть нейму его тощую шею, а сам Нам'йел обвинил коменданта города в измене Конфедерации, но в этот момент на связь вышел король Зелтроса и началось то, чему Рам так и не смог подобрать цензурного определения: пока неймодианец надменно лупал глазами и надувал щеки, изображая великого военачальника, Дариус сходу взял банту за рога и без долгих разговоров предложил сделку — Нам'йел разрешает поставку гуманитарной помощи в город и отпускает матерей с маленькими детьми, а зелтронец за это готов выплатить очень и очень крупную сумму в любой удобной генералу форме. И вот тут неймодианец показал себя во всей красе, отчаянно торгуясь за каждый кредит. Самым омерзительным было то, что торг этот происходил в присутствии офицеров штаба, поневоле делая их соучастниками торга. Когда же 'высокие стороны' ударили по рукам, каждый из присутствующих, кроме самого генерала, чувствовал себя облитым помоями, и из зала они расходились, избегая смотреть в глаза друг другу.
Рам влетел в город на бешеной скорости, едва не сбив по пути патруль из дроидов В1, резко затормозил у здания мэрии и взбежал по лестнице в кабинет, мечтая побыстрее избавиться от этого ощущения омерзения к самому себе. В кабинете он застал Зару, разгребающую тот самый завал из повседневных дел города, что едва не погрёб под собой Рама. Выглядела зелтронка усталой, но не такой разбитой, как несколько часов назад, когда Костас покинул здание мэрии. Очевидно, работа помогла женщине отвлечься от пережитого и забыться в привычной монотонной рутине. Она как раз читала очередной документ, рассеяно заплетая длинные волосы в замысловатую косу, когда появление коменданта отвлекло её от дел.
Мандалор подчёркнуто бережно поставил на стол шлем, сдерживая желание изо всех сил шваркнуть им об пол, промаршировал мимо зелтронки к барчику, ухватил первую попавшуюся бутылку, свернул крышку и сделал несколько долгих глотков, совершенно не чувствуя вкуса содержимого.
— Готовьте список к эвакуации, — оторвавшись, сказал он. — Матери с детьми до семи лет, беременные и тяжелобольные. Всё, больше никого не выпускают.
И вновь приложился к бутылке.
На усталом лице зелтронки появилось недоверчиво-радостное выражение. Она пыталась сопоставить одолевавшие мандалора эмоции и обнадёживающие вести, но, очевидно, потерпела неудачу.
— Это прекрасные новости, но... вы не выглядите счастливым... сэр, — негромко заметила она.
— Правда? — ненатурально удивился Рам. — А ведь я счастлив, ситх подери...
Он залпом допил бутылку и вышвырнул её в окно. Снаружи раздался звон стекла и разъяренные вопли кого-то из мандалоров, некстати вышедшего в сад подышать воздухом и едва не получившего бутылкой по макушке. Комендант вопли эти проигнорировал напрочь.
— Счастлив, — повторил Рам, доставая новую бутылку.
С этой бутылкой он вышел на балкон, прикрыв за собой дверь, уселся на перила и мрачно уставился в ночной сад, потягивая из горлышка дорогое вино и совершенно не чувствуя вкуса. Вскоре дверь вновь приоткрылась и на балкон скользнула Зара. В одной руке она держала два бокала, а в другой вазочку с местными ягодами. Последнюю зелтронка умостила на перила между собой и Костасом. Тот недовольно поморщился, предвкушая расспросы, но вместо этого Арора протянула ему один бокал, а вторым красноречиво качнула у бутылки.
— Угостите даму, сэр? — устало спросила зелтронка.
Злость и раздражение Костаса по какой-то причине не распространились на эту женщину. Наверное потому, что она сегодня хлебнула осика никак не меньше его самого, но при этом почему-то торчит тут и занимается его работой. Интересно только, почему? Явно не от большой любви к искусству, или к его сиятельной персоне.
Рам покосился на неё, вяло пытаясь угадать мотивы, двигавшие этой женщиной, и налил вина в подставленный бокал. Вновь воцарилось молчание, которое нарушил сам мандалор.
— Почему Вы тут?
Зелтронка отвлеклась от созерцания ночного сада, в котором разными цветами флюоресцировали незнакомые мандалорцу растения, и перевела взгляд на капитана.
— Потому что скопились неотложные дела, — просто ответила она.
Эти слова удивили Рама настолько, что он едва не выронил бокал, в который так и не удосужился, к слову, налить вина, продолжая прихлёбывать из бутылки.
— После того, как я приказал Вас вышвырнуть, после того, что было утром?
Костас попытался наложить увиденное на привычный ему образ политика и бюрократа. Вышло откровенно плохо: любой из знакомых мандалорцу представителей этих, с позволения сказать, профессий, давно бы уже лил драконьи слёзы, лёжа на диванчике у психоаналитика.
Зара пожала плечами, сделала долгий глоток из бокала, зачерпнула горсть сиреневых ягод из вазочки, отправила их в рот и вновь устремила взгляд в переливающуюся мягким сиянием сада темноту.
— Я ведь делаю это не для вас, а для жителей города, — зелтронка не стала строить из себя ярую сторонницу новой власти. — Им не станет лучше, если вдобавок к происходящему начнутся проблемы и в других сферах жизни. Моя задача сделать ваше пребывание в городе... наиболее комфортным для всех сторон.
Мандалор кивнув, оценив изящество формулировки. В переводе на привычный ему язык это звучало как 'не хочу, чтоб всё утонуло в осике'.
— Вы интересный человек, миссис Зара, — признал он, глотнув из горлышка. — Даже жаль, что единственный нормальный политик попался мне в такой обстановке. Ну, зато будет, что потом рассказать приятелям, — Рам поднял бутылку, салютуя зелтронке. — Ваше здоровье.
Возникла неловкая пауза, которая бывает всегда, когда никому из собеседников нечего сказать. Зара замаскировала свою заминку, поднеся к губам бокал, а Костас, не отягощенный знанием этикета, неуклюже перевёл беседу в деловое русло.
— Надо будет составить очерёдность отправки, — сказал он, не глядя на собеседницу. — И выделить врачей в сопровождение, хотя бы по одному на рейс.
— Всё будет сделано, как только определится порядок передачи, — устало ответила Зара, отправила в рот очередную сиреневую ягоду и кивнула на вазочку мандалорцу. — Попробуйте, они дивно оттеняют вкус вина и избавляют от неприятных последствий возлияний.
