Идут под ручку, улыбаются, но при этом не разговаривают друг с другом. Они не любят друг друга, но зато уважают. Вообще, в Азии мало практикуются браки по любви, выдавать замуж по договорённости — обычное дело, но договорённость не гарантирует автоматическое уважение, и в этом они молодцы. Хотя, скорее всего, дело в другом. 'Жена — одна штука, муж — одна штука'... Уважение в семье для таких людей — показатель респектабельности, и как бы они ни относились друг к другу, их семья будет крепкой, потому, что так положено. Иначе они не будут считаться состоятельными и важными, а это дискомфорт. А кто любит дискомфорт?
Традиции, не всегда они плохие, не всегда хорошие, но они рулят, особенно на Востоке. Мы можем не понимать таких людей, но пытаться это сделать обязаны.
А вот иная картина. Парень с девушкой, наверняка молодожены. Эти любят, видно издалека, по глазам, хотя и кричат друг на друга на всю аллею, оживлённо жестикулируя. Горячие латинские корни! Эти договорятся, общий язык найдут, но им плевать на респектабельность, когда речь заходит о взаимоотношениях. Будут ли они счастливы, как та пара? Вряд ли. Но, с другой стороны, кто сказал, что критерии счастья унифицированы? Может быть, сейчас, доказывая что-то на пол-улицы, оскорбляя друг друга, они и находятся в состоянии счастья? А в разлуке, в самых тепличных респектабельных условиях, почувствуют себя обманутыми и ущербными?
Всё в мире относительно, даже счастье. Зависит от точек зрения, а последние могут быть самыми разными. Это главная мысль, которую подарила мне сегодня Гавана. Пожалуй, стоит вернуться и вновь окунуться в жизненный процесс, попытаться найти свою точку зрения. На себя самого.
Я прибавил звук и, катая в руке купленные шары, направился в сторону метрополитена. Группа с мерзким названием убаюкивала и подтверждала, что понял я сегодня всё верно.
White dove
Fly with the wind
Take our hope under your wings
For the world to know
That hope will not die
Where the children cry
Глава 10. Проверка на вшивость
— Шевелимся, девочки, шевелимся! Подтягиваемся! Шагом марш! Стой, раз-два! Нале-во, раз-два!
'Сержант' прошёлся перед строем с довольной тупой рожей. Как я понял, у сержантов только такая и должна быть — довольная и очень тупая, без тени интеллекта. Хотя на самом деле он мужик неглупый, но только за пределами спортивного зала.
— Значит так, девочки! — рявкнул он, дойдя до середины строя. — Сегодня вы сдаёте один из контрольных тестов, которые будут у вас в конце семестра! И та из вас, неженок, кто не сдаст сейчас, будет иметь представление, насколько она неженка и над чем работать оставшиеся три месяца! А три месяца это мало, поверьте моему авторитетному заявлению!
А если кто-то из вас, вислоухих жирафов... Ромеро, я говорю что-то несерьёзное? Упор лежа! Пятьдесят отжиманий, счёт вслух, пошёл!
— Так вот, если вдруг случится что-то невероятное, Солнце потухнет, Венера сойдёт с орбиты, а кто-то из вас, жопорожих гамадрилов, сегодня всё же сдаст его, в конце полугодия будет сдавать не пять, а всего лишь четыре теста! И поверьте, это очень большая скидка! Вопросы? Нет вопросов? Замечательно!
'Сержант' на самом деле сержант. Он, как и 'Командор', ветеран Североафриканской войны. К слову, это последняя крупномасштабная война королевства, но и она больше велась силами флота, да базирующимися на авианосцах атмосферными дронами. Пехота лишь проводила зачистку на поверхности, выкуривая из укрытий, превращённых в руины, остатки 'краснобородых', ультрарадикалов религии апокалипсиса, популярной в тех краях. Как и на любой войне, там тоже были потери. Сеньор Ривейра выжил, хотя его ранение оказалось несовместимо с дальнейшей службой. 'Сержант' же службу продолжил, причём в подразделении, куда принимают самых-самых, для выполнения щекотливых заданий, к которым вооруженные силы королевства вроде как непричастны.
Там служат звери, профи, асы своего дела, не знаю, как ещё их обозвать. Опытные парни. И рискуют гораздо больше, нежели регулярная армия, оставаясь безликими и безвестными. Потому в благодарность, после отставки, государство очень тщательно занимается вопросом их трудоустройства, и трудоустраивает всех, сто процентов, на достаточно хлебные должности. Например, тренерами в частные школы. Директора этих школ не смеют даже пикнуть, дескать, не нужны нам такие, мы сами себе сотрудников подберём. Королевские вооруженные силы — это не гражданский ДО, реакция на подобный финт последует быстрая и крайне жёсткая. Отъём лицензии может показаться раем для таких камикадзе, у чинов императорской гвардии, которые занимаются подобными проблемами, весьма богатая фантазия, а королева всегда стоит на стороне тех, кто ей верно служил и служит.
Потому 'Сержант' чувствует себя в школе уверенно, а с его 'девочками', 'жирафами вислоухими' или 'бегемотами геморройными' не могут ничего поделать даже родители учащихся, достаточно влиятельные в городе люди.
— Сегодня, девочки, вы будете сдавать полосу препятствий! Шимановский, я что-то не так сказал?
Я закашлялся. Настолько громко и эффектно, что тренер не мог не обратить на это внимание, сделав тупое выражение ещё и злым.
— Что-то не так, Шимановский? Вопросы?
— Да, сеньор тренер! — бодро вскинулся я. — — Так точно, сеньор тренер! Почему сегодня и почему именно полоса препятствий? — Я смог, наконец, взять я себя в руки. Совпадение! Просто совпадение! Ну, не может быть иначе!
'Сержант' какое-то время рассматривал меня сквозь прищуренные веки, но, не найдя с моей стороны проявления неуважения, соизволил ответить, обращаясь ко всем:
— Полоса препятствий, девочки, это один из самых важных тестов! Здесь учащийся должен проявить физические качества, недоступные вам, разнеженным лососям! Такие, как быстрота, ловкость, скорость, выносливость и их сочетание! И те из вас, голозадых мартышек, кто не пройдёт полосу, не сдаст тесты и на какой-либо из этих параметров в отдельности, можете поверить моему богатому опыту! А это повод серьёзно задуматься и принять меры, пока ещё есть время. Повторю для самых тупых: тот, кто не сдаст два из пяти итоговых тестов, может навсегда попрощаться с обучением на следующем курсе! Заключение, что вы -геморройные имбецилы, для меня не отмазка!
Сержант не кривил душой. Тот, кто не сдаёт базовые физические тесты, в которые входят подтягивания, бег, прыжки и полоса препятствий без справки о неудовлетворительном состоянии здоровья, к занятиям на следующий семестр не допускается. Это тоже часть планетарной оборонной стратегии, а с нею на Венере строго. Если в муниципальных школах с подобными вещами не так жёстко, то в частных всё гораздо серьёзнее.
Правда, купить такую справку для большинства здесь присутствующих не проблема, но это совсем другая тема для разговора.
— Ещё вопросы есть? — 'Сержант' повернулся ко мне. Я привычно подобрался.
— Никак нет, сеньор тренер!
Всё-таки совпадение. И такое бывает.
Моя выправка и тон ответа ему понравились.
— Вольно!
Я расслабился. Вояка, что с него возьмёшь!
Говорят, 'Сержант' служил на Марсе, участвовал в гражданской войне 'добровольцем' в составе четвертой интернациональной бригады. Отряд 'Длань Венеры', тот самый, что три месяца в одиночку защищал огромный Белгород от превосходящих более чем в сто раз по численности сил противника. Крутой чувак! А значит, держаться с ним нужно соответствующе.
— Десять минут на разминку, затем вызываю в алфавитном порядке. Разойдись!
Я спокойно принялся разминаться. После ада в подземельях здания с розовыми колоннами, теперешняя нагрузка казалась чем-то детским, не стоящим внимания. В принципе, я и раньше не особо напрягался, занятия в одной из лучших школ единоборств планеты делали своё дело, но теперь за получасовую разминку я даже не запыхался. И, если честно, было немного не по себе. Тело хотело экстрима, хотело уйти в боевой транс, но позволить его на глазах у всех я ему не мог.
Получается, боевой транс, это как наркотик? Вроде адреналина для экстремальных туристов?
М— да! И это не хорошая новость.
Адреналин, всё дело в нём. Ведь неспроста же сильные духом люди подсаживаются на особо опасные виды спорта — прыжки с гор, полёты над пропастью, гонки на сверхскоростях. Они чувствуют то же, что и я сейчас, потребность в дозе гормона надпочечников.
'Иначе говоря, друг мой, ты стал наркоманом. Поздравляю'!
'Не злорадствуй, — одёрнул я сам себя. — Было бы чему радоваться'.
'Я и говорю, нечему, сеньор наркоман Шимановский'...
Десять минут пролетели быстро. Первый в списке, парень из сто первой группы, подошёл к стартовой линии. Я встал рядом и скептически осматривал и старт, и саму полосу. После 'дорожек смерти' она действительно напоминала детскую игровую площадку. Мало того, что всё на виду, можно издалека составить план, как что проходить и где как группироваться, она и сложностью не блистала. Никаких скрытых снарядов, движущихся, обламывающихся, падающих, раскалённых, неустойчивых частей, никаких ям и высот более двух метров. Скукота! А главное, требовалось пройти всё это дело без доспеха, да ещё и (немыслимое дело) без оружия!
После старта первого сдающего, когда система слежения взяла его на заметку, и тренера можно было отвлечь, я подошёл ближе и честно спросил:
— Сеньор тренер, это ведь пробный тест?
Тот молча кивнул.
— А в учебном плане он проходится с оружием или без?
Дело в том, что все итоговые тесты проходятся с муляжом оружия. По-взрослому. Но это не итоговое занятие.
'Сержант' криво усмехнулся, но так и не повернул головы.
— Ты его вначале налегке пройди, Шимановский, без оружия, потом посмотрим.
Всё ясно, обычная проверка на вшивость.
— А если я сейчас пройду его с оружием?
Мой собеседник, наконец, соизволил обернуться и бросить оценивающий недоумённый взгляд.
— Напрашиваешься на неприятности?
— Так точно! — вытянулся я.
Он вздохнул и улыбнулся. Ядовитой такой ухмылочкой.
— Хорошо, беги с оружием. Уложишься в две минуты — ставлю полугодовой зачёт автоматом. Нет — остаёшься сегодня после занятия драить спортзал.
Я внутри возликовал. Адреналин, наконец, нашёл лазейку чтобы начать выделяться и кипятить кровь.
— А почему такой несправедливый расклад? — борзел я, но это уже вошло в привычку. — Ведь если не уложусь без оружия в две с половиной, спокойно уйду?
— Чтобы вопросов глупых не задавал! — отрезал 'Сержант' и отвернулся к приближающемуся к финишу пареньку. Линия финиша не была линией старта, как в известном мне месте, но находились они рядом.
— Давай, давай, ягодица жабья, нажми! Вот, ещё, ещё! Всё, две тридцать три! Три секунды в минус, не уложился. Пересдача!
Паренёк, без сил упавший навзничь, кивнул и попытался отползти в сторону. Спорить с 'Сержантом' бесполезно, все мы хорошо знаем это. Не первый год учимся.
Ох, и скотина же этот 'Сержант'! 'Останешься после занятия драить зал'. Меня зацепили его слова, взгляд и тон. Он говорил так, будто никто и никогда не сделает этого не то, что за две, за три минуты! Будто это выше человеческих сил! Но спорить и что-то доказывать я не собирался, это нужно мне самому, а не ему. Доказать, что школьная полоса — игрушки, что я пройду её и именно с оружием. Достойная цель для поднятия самооценки. Для начала.
Физкультура, или 'Военная подготовка (практика)' проходит у нас раз в неделю сразу у всего потока, у трёх групп. Для этого выделяется, ни много, ни мало три пары подряд. Девочки занимаются отдельно, у них два своих тренера, но рядом, на соседней половине спортивного зала. Зал по размеру сравним с футбольным полем, можно сказать, они сами по себе, мы — сами, хотя тесты сдаём вместе. Дисциплина в зале поистине воинская. Ни о каких шашнях с девочками, своеволии и всяких делах, какими мы занимались на занятиях в муниципальной школе, и речи нет. Любое нарушение правил карается вплоть до исключения, особенно, что касается вопроса с девочками.
Я зашёл в тренерскую. Второй тренер, прозванный нашими предшественниками за мускулатуру 'Гора', пил кофе, самозабвенно читая нечто с развёрнутой планшетки. Подойдя ближе, я рассмотрел — новости футбола.
— Сеньор тренер, разрешите обратиться? — вновь вытянулся я.
Тот недовольно свернул планшетку в капсулу и демонстративно пригубил кофе.
— Ну?
— Мне нужен игломёт.
— А рельсотрон тебе не нужен? — хмыкнул он. — Или корабельный деструктор?
Я отрицательно покачал головой.
— Он нужен для прохождения полосы препятствий. Хочу попробовать себя с оружием.
'Гора' отставил чашку, во взгляде его появилось недоумение.
— А зачем?
Хороший вопрос. Я пожал плечами.
— Испытать себя.
Какое-то время он приглядывался, затем кивнул, встал и поманил за собой.
— Пошли. А что 'Сержант?'
— Сказал, если не сдам, останусь спортзал драить.
'Гора' рассмеялся.
— И ты всё равно решил бежать с оружием?
Я вновь пожал плечами.
— Зря. 'Сержант' слово держит. Будешь драить.
Да, конечно, в их глазах читалось, что я — выскочка, ради дешёвого понта напрашивающийся на большие неприятности. Понимаю. Но мне плевать на их мнение. Мне нужно понять, чего я достиг за эти две недели и могу ли этим гордиться.
Он открыл дверь арсенала, так официально гордо именовалась комнатёнка, в которой хранилась никому не нужная рухлядь, лет пятьдесят как списанная из армии. Годна она разве на то, чтоб кидаться ею во врага, когда тот подойдёт на неприлично близкое расстояние. Понял я это только после того, как впервые надел настоящий боевой лёгкий доспех последней модели.
— Держи.
'Гора' протянул мне какую-то штуку, затрудняюсь определить какую именно, очень уж древнюю. Зато небольшую и лёгкую, аналог пистолет-пулемета. Решил пожалеть меня и подыграть?
— Мне нужно 'Жало', — безапелляционно отрезал я.
— А 'Кайман' не нужен?
Я вспомнил массивные 'Кайманы', виденные только у охраны при входе. М-да, тяжёлая штука, с такой не попрыгаешь!
— Нет, 'Кайман' не надо. Да у вас их нет. А вот ALR-112 будет в самый раз.
'Гора' молча подошёл к дальней стойке и принес требуемое. Не 'Жало', его древняя пародия, пардон, прототип. Очень старое оружие! Хотя, ходят слухи, под сотым метром в хранилищах полно таких на случай войны, несколько десятков миллионов. Королевство наштамповало полвека назад их столько, что хватит не одному поколению. Случись вторжение, скорее всего, именно такими будет воевать ополчение.
Я привычно вздёрнул затвор, вскрыл коробку рабочей части, проверил батарейку и магазин. Рабочая часть, естественно, залита свинцом, батарейка отсутствовала, как и гранулы для игл в магазине. Вернул всё на место, взвесил. Да, тежеловата. Но с батарейкой и боекомплектом была бы ещё тяжелее. Ладно, сойдёт, перевес не фатальный, а трасса — не полоса смерти.
— Древняя очень. И тяжёлая даже без боевой части, — пожаловался я внимательно наблюдающему за моими манипуляциями тренеру.
