Даже странно правда? Вот же нелюди, слов просто нет, дитя сиротой. Но я ведь трудно умру дочь, меня это и оправдает. Перед кем-то хоть? Мать называется... или она перед какой-то матерью еще своей, наверное, оправдывается.

Потому как дочь вроде кивает на это грустно, но и соглашаясь при этом. Наверное, точно перед бабушкой их.

Вот и позвала эта Азита меня, она бы и другого мужчину эльфа какого позвала.

Но где его найти? Простого абы кого ее матери нельзя, а кто то главный из любого клана, так просто никуда и не придет, оказывается здесь.

Совсем не придет, — это я после узнал от Элсиниэль, но не важно.

вот она и нашла... меня как выход из положения. Она откуда-то узнала, что здесь все приезжие человеки, это главы кланов там у нас, а значит и нет порушения их субординации что ли или еще чего-то по местному обычаю и порядку. Да со мной она как бы промахнулась, но кто я такой, чтобы ее разочаровывать и отнекиваться... от чего только мне непонятно.

Человек чаю пить надо... — Азита на кружки показывает и несмело улыбается мне.

Киваю, соглашаясь, что надо. Кто против, тем более как знаю, пьют вдвоем или втроем, сам никто не будет при посторонних. Это опять порушение их этих основ и правил местного гостеприимства,

Здесь хочешь поссорится, причем до дуэли, позови кого и сядь при нем выпить, хоть воды простой, ему не предложив. Правда если кто горячий попадётся в том случае из гостей, то воду можешь и не допить... живым до конца.

Вот такие местные обычаи, добрые и светлые эльфы, местами.

Стоят чашки в ряд, и бери любую, вот хорошо хоть уже знаю их заморочки, спасибо Элсиниэль. Она там еще на вокзале объясняла все нам, когда официантка нам на троих принесла зачем-то четыре чашки, а я чуть не вернул одну сду... от большого ума. Она так мягко меня остановила, а потом долго, долго объясняла, почему лишняя и что и как у них это значит. Лишняя это гости, как у нас русинов обычаи для гостей, нельзя вечером в гости идти, а здесь лишняя кружка или чашка, вот типа того. Если по числу людей или эргов, то это или все свои, или гость тоже желанный, жених там допустим пришел или что чаще невеста, еще побратим допустим с фронта в гости пришел. В остальных случаях лишнюю тару лучше поставить на стол, целее будешь, про хозяина имею ввиду.

Считается еще правильным не взять первую от себя. Вот и беру среднюю, угу... из четырех. Наливают всем с чайника или что это, память ау выручай давай, а то накосячу и домой не доеду, может и шутка, с такими-то я справлюсь, но кто его там знает, вдруг она скрытый архимаг, пусть и с концлагеря только что добровольно-домашнего.

Да понял, это их ритуальный сосуд 'исинь' называется, нечто вроде термоса долго хранит тепло, как не знаю, магия какой-то там и выполняет роль, как у нас тазик с оливье на новый год на столе, в каждом клане свой особый напиток есть, выполняет ту же функцию что у нас самовар.

Напиток, это обычно отвар какой-то из трав у всех кланов свой, потому и не знаю, что это.

Дочь разливает мне и матери, и потом через время оглядев всех и себе, так положено по их местным заморочкам.

Мама ма... говори, мама-аа... — Этот террорист захватчик и по совместительству миленькая девочка в юб... в штанах, мода местная платья у девушек — это в основном праздник значит, а так штаны, иногда завязанные снизу типа наших шаровар. У местных мужиков, короткие чуть ниже колен и плотно при этом облегающие. Мне правда совсем не нравится такое.

Что-то я задумался о своем.

Так глава тоже что-то молчит и долго, потом собирается видимо с силами, — человек — вот надо чай пить?

Слова видимо русинские, и их запас у нее на этом и кончается, и она переходит на свой язык. Да и та фраза, вместо предложения попить, звучала скорее, как вопросительная, — 'буду ли я пить чай?', но спишем на незнание ею русинского или немецкого языка.

Перевожу сам все, русинских слов, что она говорила, там было мало, штук пять всего то и было, она больше и не знала видимо по человеческому.

Я глава клана. Осталась одна. Было много... Пять..., — молчание долгое, -нет когда-то давно... Было и восемь групп, это 96 человек... эльфов их клан. Жили в пустыне... на самом краю. Клан хорошо, много работать, нет обязательств.

Это все медленно и с большими паузами между предложениями, почти на грани приличия.

И это значит перевожу, клан прибыльный по-нашему и без долгов перед другими кланами и самим государством. Здесь это редкость, вернее со слов Элсиниэль, между собой кланы редко должны друг другу много, а вот государству должны все, там что-то непонятное, но кланы сильно должны именно государству.

Она продолжает.

Потом пустыня Сематрал, на берегу, там озеро старое и почти пересохшее, так и называется сухое, зимой только немного воды в нем скапливается. Вода грязь б... (там другое слово, но тоже ругательство, вроде вместо жены чтоб у тебя дерево с дуплом было) жарко все устали флажки процедили. (Есть фильтр, где магия и растения в паре, правда работает не долго и очень медленно)

Пить всем. Хорошо. Отдыхать, вода, домой в клан всем пить,наконец, досыта. Я нет. Я была за продуктами в хойри, все обязательства на мне(правильно значит она как глава их таскает и за них отвечает соответственно) и вот с ней была, — показывает на дочь,

— пришла три, нет... пять дней... никого нет в живых. Всем смерть, мой провожатый пить, и это из процеженной фляжки и тоже смерть. Когда я поняла. Всех лечить, никого нет, поздно и нет хорошего мага-природника рядом, чтобы лечить.

Дядя нет, сестры смерть, дядя Зоталеэль смерть, родная сестра смерть, еще брат младший смерть..., все умер, смерть, смерть... смерть...

Она рассказывает, а слезы катятся у нее. — Когда по лицу скелета, это зрелище довольно пугающее уже само по себе.

— и вот я я смерть.... И так не быстрая и тихая речь прекращается на этом окончательно.

Беру чуть ее за руку. Я рядом сидел это не наши обычаи когда с правителем за одним столом но расстояние между вами метров ...надцать. Здесь сидели на углу, пусть и большого стола, но все рядом и близко. Причем я видел дочь специально стулья так сдвинула, когда меня сажала, толи что задумала. Толи что-то это значит в их обычаях.

Не хорошо или там противно мне? — Не знаю даже.

Нет, скорее страшно и жалко ее между тем немного.

Рука ее лежит, лежала совсем безвольно на столе до этого.

Мама мам... — прерывает девочка, — не надо, не надо, человек маме плохо вот так и сидим. Я держу за руку и не знаю, что мне делать при этом.

Рука сухая и мало того, что худая, что все кости под кожей не то что слышно, но и видно и кожа местами шелушащаяся и это у эргов магов природы, ну в большинстве своем и коже у всех идеальная, мне так завидно... временами, но не сейчас только.

Нет, есть же соседи и тем более она глава, в чем же проблема и что ей надо от меня то сейчас.

Хотя, чем я здесь помогу, если ей ничем что я, хотя да, можно ей посочувствовать и это видимо у меня как-то и получается.

Девочка, видимо почувствовав момент, куда-то бегом срывается и появляется с уже другого помещения.

— Я, мама, мама, салат, салат схос, твой любимый... — ставит на стол чашку с чем-то.

Это если что, обыкновенный салат с капусты и с какими-то просто добавками из местных ягод, вкусный я ел его на вокзале, но в общем это обычный салат из капусты.

Вот она и расставляет его перед нами.

— Мама ешь, ешь вкусно, — дочь подвигает, очень осторожно и аккуратно, дает вилку. Посуда и ложки вилки здесь все чисто деревянные, но такие что выглядят как из пластика будь-то бы сделанные. Дерево очень тонкое и прочное, я даже попробовал зуб на вилке сломать, ну если сильно стараться то, наверное, смогу, но это ведь дерево, а как стальная выглядит по прочности, да и неудобно, люди пусть и не совсем, смотрят на меня уже заинтересованно. Ее эта дочь даже голову наклонила как ей было интересно что же я с вилкой их собираюсь делать.

— Мама вкусно ешь, не хорошо человек подумает. — Дочь ее убеждает в чем-то.

Что человек подумает, не знаю, но это, как и ни странно помогает процессу.

Та берет пару ложек и кладет в рот, потом закрывает руками лицо и даже через пальцы ее, опять текут слезы. Она всхлипывает, потом отнимает руки, простите, встает и уходит.

Видимо умывалась. Возвращается чуть посвежевшей, если так можно сказать про ее лицо.

Простите, садится, ест и потому как она ест сейчас с нами, я понимаю, ну не поэтому конечно, признаков много, а потому как девочка смотрит на свою мать, я только понимаю.

Мама или у мамы кризис прошел, и она будет жить, слава... или кому здесь, пусть местному одному из богов...

Сидим, я понимаю, эльфы любители природы еще те, но поесть что-то существеннее хотелось или и нет ничего у них. Оглядываю большой стол... и совершенно пустой при этом, что на фоне его размеров выглядит очень уж угнетающе. Девочка тоже тяжко вздыхает, соглашаясь видимо со мной. Уходит, и приносит после много всякого, это хлебцы или что-то такое похожее, тонкие ломтики пусть будет хлеба. Затем приносит разные горшочки с вареньем или что-то непонятное трясу память. Это не варенье, нечто вроде перемолотого сухого мяса с добавками разных специй и все это в жиру. Вот этими мажем хлебцы, а ничего вроде прикольно, кое-что из этого я ел в детстве у..., пусть будет у бабушки... третьей. Не я конечно ел, а Элсиниэль моя..., ну не важно кто, это сейчас. Едим, я уже третий кусок намазываю, правда эти куски как два печенья размером и такой же примерно толщины, но эта мать девочки что, и одного еще не съела толком, а я уже третий закончил и хочется и сладкого попробовать.

Долго думаю, как сказать. Дочь у главы умная, поняла все без всяких слов, закивала. Тащит теперь зеленые кувшины, тоже дерево видимо, но уже поболее размером, но такой же рисунок структуры как из дерева. Компот объясняет, пить, чай не чай ну ясно слово компот она не знает и как объяснить мне, тоже не понимает. Новые кружки и вот разливает нам. Пьем, вкусно даже, вроде мать ее отошла.

Говорит мне.

— человек... хорошо, помог. Дочь жалко, куда дочь перемежая опять разные, больше свои на этелья слова объясняет, что дочь без нее пропадет куда пойти в другой клан, а без родственников этот листик пусть и первый, а она дочь главы не честь, потому умрет... позже только.

Я так понял, ее типа затравят или даже если только напомнят скромно и даже как бы нечаянно, кто она, и ей и этого хватит.

Она это поясняет мне местные реалии. Я и сам понял, без главы или ей в егеря, что дочь и не может, она чистый маг природник по-местному, знает эти вот их кусты в основном и может только с ними там что-то делать, очень узкая специализация, а потому никуда больше и не годна. Если ее брать в клан, то второй третьей женой только. Она не пойдет на это, вернее может, но это против правил каких-то у местных нелюдей и вот короче порушение основ, и опять и та же смерть в итоге только что позже. Вот мать и не знает, что делать и решила, что пусть там боги разберутся раз такое горе случилось, а дочь вроде против и нашла меня ей в помощь как бы для решения вопроса.

Впрочем, кто угодно подошел бы ей, но не в коха только, и нужен мужчина вот я и подошел ей под это дело или подвернулся скорее. Что я язык знаю я им и не признался в итоге. Может и неправильно, но слишком много личной информации она наговорила и наболтала в процессе, да это и не важно там было видимо. Главное вроде успокоилась и вернулась к жизни ее мать, кризис миновал. Это главное, хорошо человек помог и клан будет жить.... Простила мать девочку свою за этот проступок О!!.

Она проводила мена после, не далеко только.

Вот туда, туда и туда дальше, там дом показала рукой, я маме надо, я покивал, что понял, и ушел. Да какие проблемы и на ровном месте и у люд... нелюдей тоже встречаются.

* * *

сцена 16.4

Desc:

16.4

Не много позже, но там же.

Азта, поговорим? ...

Мать Азиталилияэль, она сейчас уже никак не напоминает ту мумию, что была или буквально готовилась помереть и прямо здесь и прямо вот сейчас.

Да, мамочка! Конечно мамочка моя, я все правильно сделала, да мама. Все хорошо и человек помог тебе. Да... мама? — Заглядывает в глаза матери, ожидая ее реакции и одобрения.

Хорошо... помог... — кивает мать отстранённо и без всяких эмоций.

Опять пьет семейный отвар из Аштара, не много его осталось у нее в запасе. Он ведь растет только в предгорьях, а когда она там будет снова, и если будет, но и таких сложных дней, как сейчас и не часто у нее будет в жизни дальше.

Видя, что что-то не очень-то и хорошо ее маме, дочь опять настораживается.

Что-то не так, не правильно я поступила? — рыскающий по лицу матери взгляд в поисках ответа. — Что она сделала не так?

Дочь, почему ты не позвала мужчину? — строгий голос матери.

Не..., не было мама, никого не было. Искала! — взгляд девочки как вызов матери.

— А двоих я звала... — опускает голову уже виновато.

— Этого Кислинэль самого ластаса нашего города и приезжего даже из столицы..., это Гуроэль из клана груши, но мама они род новый образуют, все правильно, я узнавала, и только буква..., но новый род ведь мама, все правильно по правилам, да, и ты мне все это рассказывала. Кланы ведь должны помогать друг другу и мужчины из любого клана, да, так правильно... — чему-то кивает дочь.

— Но ведь новый род правильно? Вот мама, — легкая опаска, что сделала что-то не совсем правильно.

— И что никто не пошел? И почему не знаешь? — не очень понятный и не вяжущийся с реальностью взгляд матери Азиталилияэль в ответ.

— Не знаю мама. Так ведь неправильно, они все, мы все друг за друга должны...

Я с этой мелкой из клана яблони Эритрилоэль разговаривала, она говорила, что мы светлые эрги всегда друг другу должны помогать и если не можем, должны попросить любого главу и он никогда не откажет... а они вот.

А они... они как-то странно на меня смотрели и не пошли потом, все такие странные и... и непонятные все, и все равно мама никто не пошел из них. Надо же что-то было делать? — Почти плачет дочь.

Знаешь, почему не пошли? — все более хмурящийся взгляд.

Нет, — мотает головой.

Ты в отличии от всех детей эргов не училась в эзери в детстве и много не знаешь дочь моя, там хорошо учат законам правилам и обычаям у нас эргов. Много там и плохого..., не совсем правильного, — быстро поправляется и сдает назад мать.

Все становятся помешанными на верности светлым идеалам... впрочем, не важно, уже теперь тебе это все, совсем не важно дочь моя, — вздыхает.

Главное скажу, они не хотели на тебя долг жизни вешать. Хоть и понимали, что ты можешь погибнуть, но так ты сама выбираешь свою судьбу, а сейчас ты не выбираешь... сама уже.

Мать замолкает, внезапно и надолго задумавшись, буквально уйдя в себя.

И что мама? Какой долг и тем более это человек не эрг ведь, что я сделала неправильно. — Она наконец не выдерживает затянувшейся надолго паузы.