— Они гордились ею, — тихо сказал он. — Страшно гордились.
— Похоже, вас ее появление ничуть не впечатлило? — спросил Прессор.
Джинзлер пожал плечами.
— Ей было шесть, мне — четыре. Чем я должен был впечатлиться?
— И что произошло дальше? — пожелала знать Розмари. — Она с вами заговорила?
— Нет, — ответил Дин. — Сопровождавший Лорану джедай заметил нас, наклонился и тихо прошептал что-то ей на ухо. Она посмотрела в нашем направлении, помедлила, затем оба развернулись и зашагали прочь. Она не приблизилась к нам и на десять метров.
— Наверное, это было тягостно, — прошептала Розмари.
— Вы так думаете?— с горечью сказал Джинзлер. — Нет, у моих родителей все было иначе. Как только она исчезла в толпе, я практически почувствовал излучаемую ими любовь, восхищение, обожание… И все это было направлено отнюдь не на меня.
— Но ведь вас они тоже любили, не так ли? — тихо и очень искренне спросила Эвлин. — То есть… они же должны были вас любить.
Прошло столько лет, но эти воспоминания по-прежнему причиняли Дину боль.
— Не знаю, — почти прошептал он. — Я уверен, что они… они пытались. Но все то время, пока я рос, я отлично понимал, что Лорана была и остается центром их вселенной. Ее не было рядом, и все равно она была центром. Родители все время говорили о ней, приводили ее в пример, каким нужно быть, чтобы многого достигнуть… Относились к ней практически как к божеству. Я и сосчитать не могу, сколько раз меня попрекали за проступки словами "вот уж Лорана никогда бы так не поступила".
— Иными словами, они установили планку, которой никто из вас не мог достичь, — подытожила Розмари.
— Точно, никогда в жизни, — уныло согласился Джинзлер. — Знаете, я пытался, честно. Я пошел по стопам отца и стал электронщиком. Вкалывал так, что со временем намного обошел папу. О том, чего я достиг, сам он и мечтать не мог. Ремонт дроидов, конструирование схем, техобслуживание звездолетов, сборка и ремонт устройств связи…
— И политика? — тихо добавила Эвлин.
Джинзлер пораженно уставился на девочку. Та изучала его весьма пугающим, проницательным взглядом.
Внезапно он понял. Посол Джинзлер. От нахлынувшей боли, воспоминаний, застарелой горечи он совсем позабыл о той роли, которую должен играть.
— Я выбивался из сил, надеясь, что когда-нибудь они полюбят меня так же сильно, как и ее, — проговорил он, вырываясь из омута размышлений и возвращаясь к исходной теме разговора. — И разумеется, они говорили, что гордятся мной и моими достижениями. Но в их глазах я видел, что этого недостаточно. Что Лорана по-прежнему остается недостижимым идеалом.
— А потом вы ее видели? — спросила Розмари. — Ну, Лорану.
— Пару раз, в Храме, — сказал Джинзлер. — Издалека, разумеется. Встретились мы только однажды — незадолго до того, как "Сверхдальний перелет" покинул Республику. — Он отвел взгляд. — Мне не хочется об этом говорить.
На несколько долгих мгновений комната погрузилась в тишину. Джинзлер рассеянно разглядывал пустую аудиторию, позволяя воспоминаниям стройными рядами маршировать перед его глазами и спрашивая себя, зачем вообще он только что обнажил душу перед троицей совершенно незнакомых людей. Наверное, он просто стареет.
В конце концов, молчание нарушил Прессор.
— Нужно вернуться к остальным, — сказал он. Голос Защитника звучал немного напряженно. — Улиар и так относится к нам с недоверием. Еще не хватало, чтобы он заподозрил нас в каком-то заговоре.
Джинзлер сделал глубокий вдох, мысленно упрашивая призраков прошлого убраться подальше. Те, как и прежде, не обращали ни малейшего внимания на его мольбы.
— Да, — согласился он. — Конечно.
* * *
Они снова прошли через аудитории: Розмари возглавляла шествие, а Эвлин держалась рядом. Но уже не настолько близко, как могла бы, заметил Прессор, который, будучи добросовестным миротворцем, замыкал процессию. Очевидно, в отношении Джинзлера его сестра уже не чувствовала такой нервозности, как несколько минут назад.
Что касается самого Прессора, то теперь он не знал, что и думать. Он заранее подготовил себя к тому, что будет испытывать ненависть к Джинзлеру и его спутникам — или, по крайней мере, недоверие к ним, их словам, мотивам.
А сейчас в его голове все смешалось. Конечно, история Джинзлера могла быть ложью, изящно разыгранным спектаклем, призванным усыпить бдительность и вызвать сочувствие. Но Прессор так не думал. Он хорошо разбирался в людях, и что-то в откровениях Джинзлера наводило на мысль, что они не наигранны.
Однако все это не значило, что можно доверять и остальным. Прессор уловил тайную подоплеку вопроса Эвлин насчет политики: совершенно очевидно, Джинзлер не был послом — по крайней мере, официально его на этот пост никто не назначал. А значит, он либо участвовал в каком-то хитроумном заговоре — что с каждой минутой становилось все менее и менее вероятно — либо навязался в экспедицию обманным путем. Так или иначе, главным здесь все равно был этот чисс, Формби — такой вывод напрашивался логически — а понять его мотивы Прессору пока не удалось. Возможно, Улиар преуспеет в этом больше? Розмари открыла парадную дверь школы, выступила в коридор… …и едва не столкнулась с Трилли, который пружинистой рысью пронесся мимо них.
— Простите, — буркнул миротворец, с трудом избежав столкновения. Затем он краем глаза заметил Прессора и резко остановился. — Джорад, надо поговорить, — выпалил он.
Прессор покосился на Джинзлера. Позволить псевдо-дипломату болтаться по кораблю без присмотра — не лучшая из идей, и он это прекрасно понимал. Но во взгляде Трилли читалась безотлагательность вопроса, вовсе не предназначавшегося для посторонних ушей.
— Розмари, проводишь посла в зал совещаний? — попросил он сестру. — Я нагоню через минуту.
— Конечно, — кивнула женщина. — Сюда, господин посол. — Розмари, Эвлин и Джинзлер втроем зашагали по коридору.
— Ну, в чем дело? — спросил Прессор, когда троица удалилась на достаточное расстояние и не могла слышать их разговор.
— Я пошел заблокировать пульт управления турболифтом, как ты просил, — сказал Трилли. Его голос звучал натянуто. — Двух кабин — второй и шестой — уже нет в пилоне.
Прессор почувствовал тяжесть в животе.
— Хочешь сказать, они… Нет, это невозможно. Мы бы услышали грохот.
— Я тоже так думаю, — согласился Трилли. — Но раз кабин нет, и они не размазаны тонким слоем по пилону, — значит, джедаи и имперцы каким-то образом разблокировали защиту и выбрались наружу.
Прессор зашипел сквозь стиснутые зубы. Только этого не хватало…
— Ладно, — медленно проговорил он. — Сюда они не спустились — на корабле столько людей, что мы тут же узнали бы о случившемся. Значит, они либо вернулись на "Д-4", либо поехали в ядро снабжения. Ты можешь определить, где сейчас кабины?
Трилли покачал головой.
— Мы сбили настройку всех датчиков, пока меняли проводку в лифтовых кабинах. Придется просто сходить и посмотреть.
— Ну да, — кивнул Прессор. — Ладно, иди раздобудь пару ремонтных дроидов и отправь их в шахту турболифта — по одному в каждую сторону. Затем возьми Белса и Эмберсона и перекрой весь доступ к турболифтам со стороны "Д-4". Если они поднялись туда, то наверняка вернутся с подкреплением.
— А если они спустились в ядро?
Прессор поморщился. Из ядра нарушители могли получить доступ как к главной колонии здесь, на "Д-5", так и к яслям на "Д-6". И, разумеется…
— Думаешь, им известно о Карантине? — спросил Трилли, вторя мыслям Прессора.
— Интересно, откуда? — удивился Прессор. — И все-таки… они — джедаи. Кто знает, что им известно…
— Нет, туда их пускать нельзя, — мрачно сказал Трилли. — Если они обнаружат всех этих людей… и если освободят их, что еще хуже… — Он покачал головой.
— Верно, — хмуро кивнул Прессор. — Кто сегодня дежурит на Карантине?
— Перри и Квинз, — ответил Трилли. — Мне выслать подкрепление?
Прессор фыркнул.
— И кого же?
— Ну да, — Трилли вздохнул. — Армию нам взять негде, не так ли?
— Точно, — согласился Прессор, хмуро глядя через плечо Трилли. Там, вдалеке, в направлении переднего вестибюля турболифта, часть огней почему-то не горела. Странно. — Единственное, что мы можем, — предупредить их. И ремонтным бригадам тоже сообщи — пусть будут настороже. Используй только стационарную связь: я хочу, чтобы комлинки глушились и дальше.
— Ладно, — сказал Трилли. — Дела могут пойти скверно, Джорад.
Прессор посмотрел в противоположную сторону коридора — туда, где среди суетящихся колонистов еще можно было различить силуэты его сестры, племянницы и Джинзлера.
— Да, — сказал он. — Я знаю.
ГЛАВА 16
Последние десять метров пилона, ведущего к главному дредноуту, были смяты и покорежены так, будто по нему ударила гигантская невидимая рука. Вдобавок за два метра до обшивки корабля проход был заблокирован останками кабины турболифта, которая совершенно не вовремя оказалась вблизи дредноута. И даже имея световые мечи, прорезать себе дорогу внутрь было непросто.
— Наконец-то, — выдохнула Мара, когда последняя секция стенки кабины отошла в сторону, открыв доступ к дверям, таким же смятым и перекошенным, как и сам пилон. — Наверное, нам надо было переместиться на корму и попробовать зайти оттуда.
— Сомневаюсь, что там было бы легче, — заметил Люк, делая шаг вперед и осторожно пробуя носом воздух, который просачивался сквозь щель в дверях. Воздух был сырым и затхлым, но вполне пригодным для дыхания. Обозначения на дверях были напечатаны вверх тормашками: это означало, что кабина турболифта не сделала стандартный переворот на подходе к "Д-1", и гравитация внутри не действовала. Вместе с ней, вполне возможно, вышла из строя и система жизнеобеспечения, а течь воздуха, которую он уловил, шла откуда-то из другой части "Сверхдальнего". Нехватка кислорода на дредноуте вполне могла стать для них с Марой первоочередной проблемой. — Помнишь штабеля обломков, через которые нам пришлось продираться на "Д-4"? — Люк сделал шаг назад, пропуская жену вперед. — А здесь тем более от турболазерных и щитовых отсеков должны были остаться одни развалины — уж Траун наверняка об этом позаботился.
— Представляю. — Сделав несколько стремительно взмахов мечом, Мара прорезала в дверях отверстие. — Ну что, вперед?
Внутри все оказалось не так плохо, как ожидал Люк, — по крайней мере, в отношении уже привычных проблем с перемещением. Было немного странно шагать по потолку, разглядывая палубу над головами, а гравитация планетоида была слабее, чем та, к которой они привыкли, но все это не представляло больших трудностей. Пол и переборки были искорежены, но обломков как таковых было совсем немного. Время от времени им приходилось прибегать к помощи клинков, чтобы расчистить путь от обрушенных балок, и еще дважды — обратиться к Силе, чтобы убрать с дороги запыленные панели управления с оторванными проводами. Но в большинстве случаев разобрать препятствия было достаточно легко, а сияние фонарей вкупе с сохранившимися аварийными огнями помогало не заблудиться.
Обломки сами по себе проблемы не представляли. Проблему представляли тела.
Собственно, и не тела даже — уж последствий различных побоищ Люк за свою жизнь повидал в достатке. Нет, здесь, по прошествии пяти десятилетий, места гибели членов экипажа обозначались кучками костей и лоскутов одежды. В отдельных случаях можно было даже определить, откуда пришла смерть: черепа, проломленные от удара тяжелыми предметами, кости, раздробленные гибельной шрапнелью, в которую превратились части внутренней обшивки в местах попадания лазерного луча или ракеты…
И все же чаще всего останки никак не указывали на причину смерти. Судя по всему, члены экипажа просто задохнулись либо погибли от столкновения с поверхностью во время аварийной посадки "Сверхдальнего перелета".
— Корпус в отдельных местах латали, — заметила Мара, пока они прокладывали путь в направлении главной палубы. — Видишь следы сварки?
Люк проследил за лучом фонаря. Шов был выполнен очень профессионально, точно повторяя неровную линию трещины на корпусе.
— Ремонтные дроиды?
— Наверняка, — согласилась Мара. — Должно быть, корпус оказался пробит в нескольких местах: взрывозащитные двери и системы герметизации уже не спасали, и все, кто еще оставался на ногах, умерли от удушья. А дроиды остались в рабочем состоянии и автоматически приступили к ремонтным работам. Через какое-то время герметизация была восстановлена, и тот, кто явился на мостик после этого, вполне мог вести корабль.
С каждым шагом масштаб разрушений только увеличивался. Как и число костей.
— Так, а здесь экипаж, должно быть, пытался эвакуироваться, когда Траун взорвал турболазеры и генераторы щитов, — сказала Мара, когда Люк прорезал еще одну пару замерзших взрывозащитных дверей. — В обычных обстоятельствах здесь не бывает много людей.
— Верно, — кивнул Люк, — учитывая, что многие должны были нести вахту впереди, на мостике. — Он внимательно посмотрел на жену. — Ну, как ты?
— В норме, — ответила та. — А почему ты спрашиваешь?
— Я просто подумал, что здесь столько…
— Столько напоминаний о том, что сотворили с этими людьми Траун и Палпатин?
Люк вздрогнул.
— Что-то вроде.
— Может показаться странным, но все в порядке, — сказала Мара, обводя взглядом помещение. — Видно, там, наверху, я увидела уже достаточно, чтобы унять боль и привести себя в чувство. — Она указала на повернутый вверх ногами арочный проем прямо по курсу, частично заблокированный взрывозащитной дверью. — Похоже, мы почти пришли.
— Да, ты права. — Люк пролез в дверную брешь и огляделся. Просторное помещение было завалено разбитыми компьютерными панелями и стульями, которые еще каких-то полвека назад были выстроены аккуратным рядком вдоль стены. Как и везде на "Д-1", поверхности покрывал толстый слой пыли. — Зал мониторинга бортовых систем, — определил он, когда Мара подошла и встала рядом. — Значит, мостик — прямо по курсу, за той аркой посередине дальней стены.
— Точнее то, что от него осталось. — Мара огляделась по сторонам. — Возможно, у меня разыгралось воображение, но я не вижу, чтобы этот зал как-то пострадал во время битвы.
— Да, непохоже, — согласился Люк, хмуря брови. И вправду: всего несколько трещин, залатанных дроидами-ремонтниками, а в остальном — одни повреждения от удара. — Либо это произошло во время аварийной посадки, либо Траун чем-то таранил дредноут во время боя.
— Траун или кто-то другой, — поправила Мара. — Не забывай, что, если верить Бершу, вагаари тоже участвовали в битве.
— Точно. — Люк обвел взглядом царящую в зале разруху, ощущая внутри себя странную пустоту. — Я надеялся отыскать здесь какие-то сохранившиеся записи… что-нибудь о джедаях тех времен, о том, как был устроен Орден. Но сейчас сомневаюсь, что хоть что-то могло уцелеть.
— Выглядит не слишком многообещающе, не так ли? — протянула Мара. — Но раз мы здесь, давай пройдем этот путь до конца. Говоришь, за той дверью мостик?
