| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Но даже лучшим пилотам иногда стоит протянуть руку помощи.
Погружаясь в Силу, он вобрал в себя ее безграничную мощь. Почувствовал, как свет наполняет его, искрится в его крови. Как только он полностью сконцентрировался, сознавая себя и свое место во вселенной, сознавая место Органы, дуэтом вместе с ним исполнив в Силе хвалу существованию, он расширил свои чувства и власть. Обернул их вокруг борющегося изо всех сил звездолета, планирующего как кирпич, и бережно уложил его в кокон чистой энергии светлой стороны. Сразу же вялая инертность корабля исчезла. Он стал послушным. Освободившись теперь от трения, и скрытый от любых любопытных глаз, которые могли бы подсматривать, он плыл к их цели, к космической станции.
«Какого криффа?» Подскочив от неожиданности, Органа чуть не выпустил штурвал управления.
Он почувствовал, что улыбается. «Расслабьтесь, Сенатор. Не нужно волноваться.»
«Легко вам говорить,» пробормотал Органа. «Что вы делаете?»
«Считайте меня своим вторым пилотом,» ответил он. «И сохраняйте спокойствие.»
Погруженный в себя, наполненный Силой, источником любого утешения и радости, он влил больше власти сквозь кожу и кости корабля, навязывая свою волю униженной машине. Она подчинялась ему теперь, подобно части его тела, столь же послушной как рука, или ладонь, став в Силе его собственной плотью и кровью. Его зрение показало ему космическую станцию, стремительно заполнявшую смотровой экран.
Подобно акуле, под толщей воды, шевельнуло хвостом смутное беспокойство.
Пропитанный безмятежностью, полностью сконцентрировавшись, он позволил тьме течь сквозь него подобно воде, протекающей через решето. Да, опасность имела место. Он мог встретить ее должным образом. Но сейчас он пребывал в свете Силы, и ему следовало оставаться там, пока его задача не была выполнена.
«Поворот к левому борту,» сказал Органа, поворачивая штурвал управления. «Мы четко захватили стыковочное кольцо.»
Он, полусонно, кивнул. «Вижу его, Сенатор.»
«Мы по прежнему движемся слишком быстро.»
«Я знаю.» Он глубоко вздохнул, чувствуя скачок напряжения в крови. Выдохнул, тяжело, подчиняя своей воле безропотный звездолет, сжимая Силу вокруг его прочного корпуса. Корабль еще снизил скорость. Заскользил медленнее. Еще медленнее. Совсем медленно. Едва двигался. И пока он замедлял движение корабля, Органа играл его штурвалом как гениальный музыкант, уговаривая его двигаться подобно танцору на оперной сцене.
Звездолет пристыковался к космической станции, сладко как летний поцелуй.
Органа глубоко вздохнул и откинулся на сиденье. «Что ж, это было нечто. Это было.. это было...»
«Это была Сила, Сенатор,» сказал Оби-Ван, и вдохнул, освобождаясь от ее величественного объятия. Почувствовал ужасную тяжесть, когда они мягко разъединились. Захлебнулся от ударов сердца, из-за ужасающего чувства потери.
И даже когда яркий свет исчез из его крови, он с удвоенной силой ощутил холодный удар плетью предчувствия.
Органа включил питание матрицы датчиков и запустил сканирование космической станции. «Черт побери!» буркнул он, озираясь. «Это какая-то защита. Я не могу его считать.»
Оби-Ван коснулся кончиками пальцев своего светового меча, оставаясь в страхе его вопящего чутья. «Я могу», сказал он мрачно. «Сенатор, вы уверены, что хотите сделать это? Вы достаточно способны сделать это? Ответьте мне честно. Мы находимся на краю пропасти.»
Вместо того, чтобы произнести что-нибудь с напускной храбростью в ответ, Органа посмотрел на него. Даже спустя почти пять дней в этом тесном звездолетике, он оставался аккуратным и опрятным, безукоризненно выглядящим, знающим себе цену политиком от ухоженной прически до кончиков начищенных ботинок. Но в его глазах застыла нерешительность. В глубине их, таился страх.
А затем он кивнул. «Да, Мастер Кеноби. Я уверен, и я вполне способен. Я обязан сделать это. Я знаю, это вероятно покажется сумасшедшим, но там находятся те мои люди.»
Оби-Ван перевел свой взгляд, позволяя ему упереться в космическую станцию. Я могу уложить его на лопатки, не прикасаясь к нему даже пальцем. Я должен. Этот человек гражданский. Это моя работа защищать его и людей, на встречу с которыми мы приехали.
Органа расстегнул клапан кобуры. Проверил бластер у себя на бедре. «Мастер Кеноби, мы впустую жжём свет днем.»
Да. Да, все так. Впустую жжём свет и сжигаем мосты. Там находятся те мои люди. «Тогда вперед, Сенатор,» сказал он, и изящным жестом выхватил свой световой меч. «Пойдем и спасем ваших людей, если сможем.»
Глава 15
По ту сторону кольцевого стыковочного шлюза лежало три тела. Все люди, мужчины. Глядя на них, Бэйл испытал мерзкую смесь облегчения и гнева. Если так, тогда его источник все еще могла быть жива, даже если троих из ее товарищей убили. Если, конечно, эти люди были ее товарищами. Они могли быть злоумышленниками, сраженными защитниками космической станции.
Тихое гудение послышалось сбоку. Бластер в его руке дернулся, по нервам проскочил ток, он увидел Кеноби, активировавшего свой световой меч. Джедай держал его перед собой, под небольшим углом, луч чистого синего электрического света, смертоносно выглядящего в трещащем освещении тесного коридора стыковочного шлюза, с его клепаными металлическими стенами и выцветшим металлическим потолком. Соответствующая дверь, ведущая внутрь космической станции была частично приоткрыта, коридор за ней имел грязноватый красно-оранжевый оттенок. Аварийное освещение? Возможно. Эта ситуация была, безусловно, аварийной.
Кеноби опустился на корточки и проверил пульс у лежащих людей. «Они мертвы» сказал он, снова плавно поднимаясь на ноги.
Было бы удивительно, будь это не так; у каждого из них в груди была прожжена ужасная, сочащаяся кровью дыра. Три ручных бластера валялись вокруг них на исковерканном металлическом полу. Кеноби нанес по ним своим световым мечом три быстрых, методичных удара. Расплавленный металл бластеров зашипел и потек; воздух наполнился запахом гари.
Бэйл нахмурился. «А... быть может, мы могли бы их использовать?»
«Возможно», пожимая плечами сказал Кеноби. «Но также мог и тот, кто убил этих людей — а нам по прежнему не известно, на чьей они стороне.»
Верно. Остро ощущая пот, струйками стекающий по спине, по лицу, капающий в глаза, чувствуя как сердце колотится в его груди, Бэйл кивнул. «Вполне справедливо.»
Тихонько ступая в своих мягких кожаных сапогах, Кеноби подошел к приоткрытой двери и нагнул голову, прислушиваясь. Или, возможно, чувствуя. Что-нибудь такое, джедайское, наверняка. Он выглядел пугающе отчужденным, со световым мечом, бросающим странные синие блики на его лицо. Бэйл остро осознал свой давнишний благоговейный трепет.
Он Силой направлял звездолет. Целый звездолет. И при этом даже не вспотел. Подобного я не ожидал. Это совсем не то, что вам доводится видеть каждый день.
«Сенатор», сказал Кеноби, поднимая голову и бросая на него взгляд. «Коридор чист. Вы готовы?»
Был ли он готов? Ну, он знал наверняка, что с бластером сможет управиться. Регулярная практика в тире на Корусканте гарантировала, что он был — как считали специалисты — метким стрелком. И, разумеется, будучи наследником своего Рода, когда был гораздо моложе, он обучался некоторым техникам самообороны и тактике. Но галактика теперь сильно изменилась. Так что, поскольку он верил в необходимость подготовки, независимо от того, насколько вероятность опасности казалась мала; потому, что он видел, как Падме едва удалось избежать смерти на Корусканте; и потому, что он знал, что наступление войны изменило все, вне зависимости от того, хотел он перемен или нет — он сделал это своей задачей, в дальнейшем, при помощи специалистов по грязным делам подготовиться к более активной самообороне. Они хорошо его обучили. Он был вполне... подготовлен.
Но ему никогда в жизни не доводилось стрелять в разумное существо. Он никогда не пробовал никого убить. Никогда не провоцировал других пытаться убить его. А теперь он рассматривал вероятность обоих событий — возможно в течение последующих нескольких минут. Тела троих мертвых людей на полу позади него были тому доказательством. Люди, которые выстрелили в других людей прежде, чем те выстрелили в них. Люди, которые вероятно убивали не раз.
Я думал, что готов. Но я мог ошибаться.
Но он не мог сейчас позволить себе сомнений и долгих размышлений. Где-то на этой раздолбанной старой космической станции находилась женщина, которая рисковала своей жизнью, чтобы ему помочь. Он не собирался подвести ее, когда ей потребовалась его помощь. Когда ее жизнь могла зависеть от такого меткого стрелка, сенатора Органы.
Кеноби ждал ответа на свой вопрос.
Он кивнул, во рту пересохло. «Указывайте дорогу, Мастер Джедай.»
«Держитесь поближе ко мне,» сказал Кеноби. Его лоб был наморщен, а глаза темны от гневных мыслей. «Если я скажу вам делать что-либо, то вы должны делать это без промедления. Сейчас не время для самомнения или гордости.»
Бэйл открыл рот, чтобы сказать что-то язвительное — а затем проглотил опрометчивые слова. Не будь глупцом, Органа. Он генерал Великой армии Республики. За три месяца войны он видел больше жизни-и-смерти, чем ты, скорее всего, за всю свою жизнь. Прямо здесь, прямо сейчас, он превосходит тебя во всех отношениях.
«Понял, Мастер Кеноби. Я последую за вами.»
Кеноби кивнул, его лицо стало менее напряженным. «Хорошо.»
И они ступили в тихую и скупо освещенную арку коридора, осторожно шагая и тихо дыша. Бэйл почувствовал, как волосы на загривке встают дыбом. На металлическом полу виднелся ярко-красный след, который привел их в самый конец коридора, где другая дверь, на сей раз закрытая, остановила их продвижение.
Кровь. Он шел по крови. Пока он следовал за Кеноби, который, казалось, вовсе не обращал внимания на эти красные брызги и потеки, Бэйл чувствовал, как его пальцы сжимаются на рукоятке бластера.
Возможно, я скоро умру. Это может стать последним, что я делаю...
«Контролируйте свои мысли, управляйте эмоциями, Сенатор,» не оборачиваясь, ледяным тоном произнес Кеноби. «Сконцентрируйтесь на настоящем. Не позволяйте своему разуму блуждать.»
Это было сказано Мастером Джедаем своему потному, взволнованному, неожиданному ученику. Бэйл моргнул, чтобы очистить свое зрение, и сделал то, что ему так коротко было велено.
Они достигли конца коридора. Дверь, отделяющая их от внутреннего пространства космической станции, была сделана из прочного металла, не имела какого-нибудь удобного иллюминатора, через который они могли взглянуть, что ждет их внутри. Но, по всей видимости, Кеноби не нуждался в иллюминаторе; прижав свою левую ладонь вплотную к двери, он закрыл глаза и... исчез. Не физически, конечно, но мысленно. Точно также, как в кабине звездолета, его лицо, смягчилось до самого необычного выражения безмятежности... с оттенком железной воли под ним.
Люк коридора продолжал хранить мрачное молчание. Дверь должна была быть звукоизолирована. За ней могло что-нибудь происходить. Было невероятно тяжело дождаться, когда наконец Кеноби заговорит, чтобы поделиться тем, что он узнал, благодаря своей таинственной Силе. Быть терпеливым, как падаван, и делать, что говорят.
Кеноби вздохнул и вернулся к реальности. Его пальцы сомкнулись на ручке двери. Она была липкой от крови. Затем он обернулся, вся прежняя безмятежность испарилась теперь, лишь неумолимая решимость горела в его глазах.
«Мы идем в пекло, Сенатор. Приготовьтесь. Сейчас.»
Кеноби рывком распахнул дверь, и они прыгнули внутрь, в царящий там кровавый хаос и насильственную смерть.
Нет времени, чтобы думать, чувствовать или бояться. Время лишь, делать то, чему инструктора учили его. Широким пристальным взглядом он охватил комнату перед собой, ища противников, ища укрытие, пытаясь отличить друзей от врагов. Заряды бластеров шипели в этом хаосе. Казалось, огонь ведется со всех сторон. Это было что-то наподобие центра управления, с пультами, столами и стульями, оборудованием, пультами систем спутниковой связи, постом управления вооружением, четырьмя панелями мониторов, стойками стеллажей, и запасные частями, разбросанными по полу. Воздух вонял разрядами энергетического оружия, был окутан едким дымом от горящей проводки и оборудования. Тут и там сверкали маленькие, жадные язычки пламени. Он увидел трех боевых дроидов, защищенных тяжелыми щитами, приземистых и смертоносных, неутомимо ведущих огонь из своих, оснащенных оружием, ручных манипуляторов. Трое мужчин-людей, возможно союзников, засели за укрытием и отвлекая их внимание стреляли из своих бластеров без остановки. Невозможно было сказать, кто они такие, каково их происхождение. Еще два человека повалились на пол мертвыми.
Не возможно сказать, ни откуда они, равно, как и на чьей стороне они сражались.
Тогда Бэйл кинулся наискосок к опрокинутому на бок столу, вполне достаточному чтобы укрыться, вытянул бластер, с пальцем, напряженном на спусковом крючке, стреляя по боевым дроидам, увидел женщину отвечавшую огнем из-за одной из четырех панелей мониторов. Он выскочил из-за укрытия, чтобы увеличить шансы ее атаки. Она была спортивного телосложения, одета в гладкое темно-серое трико, со светлыми волосами, туго стянутыми в длинный хвост. Все в ней говорило о решимости и смелости.
Повернув голову, она увидела его. Мрачная улыбка, яростная, облегченная и дикая, вспыхнула на ее сильном, хищном лице. «Органа», произнесла она его имя, голосом, не различимым за окружающим шумом. Затем, оставаясь за своим укрытием, она вытащила из кармана комлинк и помахала им ему. Сигнал. Жест, говорящий ему, что она на самом деле была тем таинственным благожелателем. Но прежде, чем он мог крикнуть ей, спросить ее имя, комлинк был отброшен, а она сама нырнула за мониторы, пока новый шквал бластерного огня пытался уничтожить ее.
Глаза жгло, в ушах звенело — шум в ограниченном пространстве был невыносим, продирая до мозга костей — Бэйл задохнулся от вонючего дыма и поискал взглядом Кеноби. Немедленно нашел его и, тут же, едва не подавился криком. Глупец, сумасшедший дурак, что за ерунду вы творите?
Кеноби намеренно превратил себя в мишень, открыто стоя на открытом пространстве между дверью и ближайшей секцией командного пульта управления, умышленно вызывая на себя огонь двух дроидов и всех троих людей. Его световой меч превратился в синее пятно, мелькая с неуловимой быстротой, отражая шквал бластерных зарядов в пол, в потолок, обратно к людям и дроидам, его защитные действия казалось бы не требовали усилий, сбоку лицо его напоминало маску суровой сосредоточенности. Никакого страха. Никакого сомнения. Вместо этого, полная уверенность в себе. Кривя губы, в легком намеке на улыбку.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
