Не оглядываясь, чтобы посмотреть, последовал ли он за ней, она быстро вышла из комнаты в тусклый коридор. Бэйн вскочил на ноги и поспешил следом, перейдя на легкий бег, чтобы поспеть.

Взгляд ее был устремлен вперед, обувь при каждом стремительном шаге издавала резкие звуки, соприкасаясь с каменным полом. Гулкий шум эхом отдавался по пустым коридорам, но Гитани это, казалось, не волновало. Бэйн видел, что ее что-то беспокоит, но у него не было ни малейшей идеи, что это может быть.

Дверь в архив оказалась открытой. Гитани не выглядела удивленной; не сбавляя темпа, она вошла внутрь. Бэйн помедлил лишь мгновение, прежде чем последовать за ней.

В дальнем конце помещения, вдали от стоящих в ряд полок, она остановилась и обернулась к нему лицом. На ее надменных, но прекрасных чертах лица застыло выражение, которое ему сложно было разгадать.

Бэйн прошел полкомнаты и внезапно замер, когда она остановила его движением руки.

— Гитани, — сказал он, сбитый с толку. — Что проис...

Слова оборвал гулкий грохот захлопнувшейся за их спиной двери архива. Бэйн резко развернулся и увидел Зирака, вместе со стоящими рядом Йеврой и Ллокаем. Бледно-желтые губы забрака растянулись в безжалостной улыбке, такой широкой, что она сделала его похожим на ухмыляющийся череп. Бэйн не мог не заметить светомечей на поясе у всех трех.

Когда позади заговорила Гитани, он едва устоял против желания обернуться и посмотреть ей в глаза. Было бы не слишком разумно подставлять спину троице забраков.

— Зачем ты пошел за мной, Бэйн? — спросила она, в голосе ее смешались гнев, отвращение и горечь. — Как ты мог быть таким тупицей? Разве до тебя не дошло, что ты идешь прямиком в ловушку?

Гитани предала его. Беседа у него в комнате была проверкой — и он ее провалил. Он знал ее достаточно хорошо, чтобы ожидать нечто подобное. Он должен был заподозрить ловушку. Вместо этого он оказался слепым и покорным глупцом.

Он знал, что сам во всем виноват. Теперь ему нужно было найти выход.

— Ты этого хотела, Гитани? — спросил он, пытаясь оттянуть время.

— Она хотела того же, чего хотят и все ситы, — ответил за нее Зирак. — Власти. Победы. Она знает, что лучше быть на стороне сильных.

— Я сильнее, чем он, — сказал Бэйн Гитани. — Я доказал это на ринге.

— Большее значение играет умственная сила, а не физическое совершенство, — отозвался Зирак, зажигая светомеч.

Это был двухклинковый вариант. Глаза Бэйна сосредоточились только на сиянии алых клинков, но он расслышал шипение, когда двое других забраков последовали примеру Зирака. Гитани, напротив, все еще не активировала свой кнут.

— Ум значит больше, чем просто способность контролировать Силу, — продолжал Зирак, выходя на позицию. — Он подразумевает интеллект. Коварство. Беспощадность.

— Ты знаешь, как легко я сокрушил тебя на ринге, — сказал Бэйн, обратившись, наконец, прямо к Зираку, хотя его слова по-прежнему предназначались Гитани. — Ты уверен, что сможешь одолеть меня сейчас?

— Четверо против одного, Бэйн. И ты оставил свой меч у себя в каморке. Мне такой расклад по душе.

Бэйн разразился смехом и повернулся к Зираку спиной. Тот был достаточно близко, чтобы напасть и убить его одним-единственным ударом, но Бэйн поставил на то, что противник воздержится, заподозрив ловушку. Это была опасная авантюра, но он хотел смотреть прямо в глаза Гитани, говоря, быть может, последние слова в своей жизни.

— Этот дурак действительно верит, что ты привела меня сюда ради него, — сказал он ей.

У себя за спиной он почувствовал замешательство и нерешительность Зирака. Пока что никто не нападал.

Гитани встретила его пристальный взгляд холодным, немигающим взором и промолчала. Но зубы ее покусывали нижнюю губу.

— Мы оба знаем, почему ты сделала это, Гитани, — сказал он быстро. Зирак не будет долго ждать. — Ты не хотела быть на стороне Зирака. Ты искала возможность убить его с моей помощью с тех самых пор, как только оказалась здесь.

— Довольно! — выкрикнул Зирак.

Бэйн бросился вперед, в последнюю секунду перекатившись в сторону, когда двухклинковый меч пропахал глубокую колею в том месте, где он стоял. Вскочив на ноги, он увидел, что Гитани шевельнулась; когда она бросила ему светомеч, он, вытянув руку, воспользовался Силой и привлек эфес в свою ладонь.

Оружие ожило, и он вовремя развернулся, чтобы блокировать атаку Зирака. Йевра и Ллокай, находившиеся в нескольких метрах позади, бросились вперед, чтобы присоединиться к драке.

Бэйн контратаковал, рубанув снизу по ногам Зирака. Забрак парировал удар, их лезвия встретились с искрами и гулом. Почти не осознавая происходящего, Бэйн сумел расслышать, что Гитани зажгла свой кнут.

Стремительный шквал заставил Зирака отступить. Бэйн выполнил отвлекающий маневр, собравшись было атаковать, и сделав шаг назад, создав между ними достаточно свободного пространства. Времени оказалось ровно столько, чтобы успеть протянуть руку в направлении ничего не подозревающей Йевры. Подхватив ее с помощью Силы, он с такой силой швырнул ее в одну из ближайших полок, что расщепил дерево.

Оглушенная Йевра рухнула на пол. Не успела та встать, как Гитани, хлестнув кнутом, оборвала жизнь женщины-забрака.

Бэйн едва уловил ее смерть, как Ллокай уже набросился на него. Краснокожий забрак был слабее, но горе и гнев переполнили его силой, достаточной чтобы оттеснить очень крупного соперника серией зверских и отчаянных ударов.

Отшатнувшись назад, Бэйн слишком отвлекся, и вовремя не заметил, как Зирак ударил разрядом потрескивающих голубых молний. В последнюю секунду он вывернулся и поймал потенциально смертельный разряд клинком светомеча, абсорбировав его энергию. Это было скорее инстинктом, последним средством, сделавшим его уязвимым для одного стремительного выпада Ллокая. Но кнут Гитани стеганул возле глаз забрака; клинок его оказался занят, бешено отражая удары.

Видя, как Зирак заколебался, Бэйн снова обратил на него свой взор. В этот самый момент раздался крик Ллокая: он недооценил извилистую траекторию энергетического кнута Гитани и потерял глаз. За первым вскриком последовал бы и второй, если бы она не перерезала ему горло; пылающий кончик ее оружия прижег голосовые связки, так что забрак умер в агонии и полном молчании.

Оставшись в одиночестве, Зирак погасил светомеч и, швырнув его на пол, упал на колени.

— Прошу, Бэйн, — энергичным голосом взмолился он. — Я сдаюсь. Ты истинный Повелитель ситов. Теперь я понимаю.

Гитани прошептала:

— Покончи с этим сейчас, Бэйн.

Подойдя, Бэйн возвысился над своим пресмыкающимся врагом. Внезапно он увидел перед собой не только Зирака. Он увидел всех, кого когда-либо убил. Каждую жизнь, которую он отнял. Макурт Фогар. Безымянный республиканский солдат, убитый на Апатросе. Отец.

Он нес ответственность за эти смерти. Даже сейчас они тяготили его. Вина за смерть Фогара оставила его глухим к темной стороне на долгие месяцы. Она сковала его словно кандалы. Он не хотел снова пройти через это.

— Слушай меня, — молил Зирак. — Я послужу тебе. Я сделаю все, что ты прикажешь. Ты можешь использовать меня. Я могу помочь тебе. Пожалуйста, Бэйн... будь милосердным!

Бэйн ожесточился.

— Те, кто просят о пощаде, — ответил он холодно, — слишком слабы, чтобы заслуживать ее.

И меч скользнул вдоль шеи беспомощного врага. Еще несколько мгновений туловище оставалось в вертикальном положении. Обуглившиеся края тела, где только что была голова, продолжали испускать дымок. Затем оно рухнуло вперед.

Воззрившись на тело, Бэйн почувствовал лишь одно: свободу. Вина, стыд, груз ответственности — все исчезло в одном-единственном, решающем действии. Он полностью открылся темной стороне. Она хлынула на него, наполнив уверенностью и мощью.

Через мощь я познаю победу. Через победу мои оковы рвутся. Он обернулся и увидел улыбку Гитани, ее голодные глаза.

— Какая же я глупая, что недооценивала тебя, — произнесла она. — Ты видел, как я взяла твой меч! Вот почему ты пошел за мной.

— Нет, — ответил Бэйн, все еще разгоряченный уничтожением своего врага. — Я ничего не видел. Лишь предположил.

На мгновение ее лицо омрачилось; потом она разразилась смехом.

— Ты никогда не прекратишь удивлять меня, Повелитель Бэйн.

— Не называй меня так, — сказал он.

— Почему? — спросила она. — Кордис возвел всех студентов в ранг Темных Повелителей.

Видя его недовольство, она подошла ближе, обняла его за шею и заглянула в лицо.

— Бэйн, — выдохнула она, — мы будем сражаться с джедаями! Мы присоединимся к Братству Тьмы Повелителя Каана!

Он осторожно снял ее руки с шеи и сжал нежные пальцы в своих больших кулаках. Озадаченная, она не стала сопротивляться, когда он, соединив ее ладони вместе, прижал их к своей груди.

Как мог он заставить ее понять? Он принадлежал теперь темной стороне; казнь Зирака была последним шагом. Он пересек черту; пути назад не было. Он никогда больше не будет колебаться. Никогда не будет сомневаться. Метаморфоза, которая началась с ним, едва он переступил порог Академии, сейчас завершилась: он был ситом.

Теперь, даже лучше, чем всегда, он понимал ошибки Братства.

— Каан — дурак, Гитани, — сказал он, сосредоточенно глядя ей в глаза, чтобы прочесть ее реакцию.

Она слегка отстранилась и попыталась освободить свои руки. Он сжимал их крепко.

— Да ты никогда даже не виделся с Повелителем Кааном, — сказала она в его защиту. — А я встречалась. Он великий человек, Бэйн. Проницательный.

— Он слеп как оркеллианский пещерный слизень, — возразил Бэйн. — Братство Тьмы, эта Академия, все, чем стали ситы — памятник его невежеству! — Он еще сильнее стиснул ее руки. — Идем со мной. Ничто не держит нас на Коррибане, а на Руусане ждет только смерть. Но я знаю, куда еще мы можем отправиться. Место, где темная сторона по-прежнему сильна.

Она высвободила руки и отстранилась от него.

— Повелитель Каан объединил ситов в одном грандиозном бою. Мы можем присоединиться к ним на Руусане.

— Тогда иди! — сплюнул Бэйн. — Примкни к остальным на Руусане. Будь едина с ними в их погибели.

Он отвернулся и гневно помчался прочь, ей же оставалось только выкрикнуть:

— Подожди, Бэйн. Постой!

Если бы она сделала хоть один шаг за ним, он, может быть, и остановился.

* * *

Бэйн пинком вышиб дверь комнаты Кордиса; та ударилась о стену с грохотом, который пронесся вдоль по коридору. Глава Академии проснулся и уже оделся, медитируя на коврике в центре комнаты. Теперь же он вскочил на ноги, с потемневшим от злости лицом.

— Что все это значит?

— Это ты послал Зирака убить меня? — выпалил Бэйн. Время для сантиментов прошло.

— Что? Я... что-то случилось с Зираком?

— Я убил его. И Йевру с Ллокаем тоже. Их тела в архиве.

Шок и ужас его реакции прояснили, что Кордис ничего не знал о нападении.

— И ты сделал это накануне нашего отлета на Руусан? — спросил он; в голосе Мастера прорезались пронзительно визгливые нотки.

В коридоре собралось несколько Мастеров, привлеченных шумным вторжением Бэйна. Там же скопились и проходившие мимо студенты. Бэйну было все равно.

— Вы можете лететь на Руусан, — фыркнул Бэйн. — Я не имею ничего общего с Братством Тьмы.

— Ты студент этой Академии, — напомнил ему Кордис. — Ты сделаешь так, как велено!

— Я Темный Повелитель ситов, — парировал Бэйн. — Я не служу никому, только самому себе.

Бросив взгляд за плечо Бэйна, на собравшуюся толпу любопытных, Кордис понизил голос до угрожающего шепота.

— Мы отбываем на Руусан завтра, Повелитель Бэйн. Ты отправляешься с нами. И это не подлежит обсуждению.

— Я ухожу сегодня, — ответил Бэйн, приглушив свой голос, подражая тону Кордиса. — И никто из вас здесь не в состоянии остановить меня!

Он повернулся спиной к главе Академии и медленно направился прочь из комнаты. На мгновение Бэйн почувствовал, что отверженный Мастер собирает Силу, и приготовился к битве. Но уже секундой позже он ощутил, что энергия угасает.

На пороге он остановился. Когда он заговорил, то слова его относились как к собравшимся зрителям, так и к Кордису.

— Кое-кто однажды сказал мне, что титул "Дарт" не используется больше потому, что способствует соперничеству среди ситов. Он дает джедаям легкие цели. Было гораздо проще отказаться от обычая насовсем. Чтобы заставить всех Мастеров пользоваться одинаковым титулом "Темный Повелитель".

Он немного повысил голос, чтобы слышали все.

— Но я знаю правду, Кордис. Я знаю, почему никто из вас не претендует на это имя. Страх. Вы трусы.

Он развернулся вполоборота и снова посмотрел на Кордиса.

— Никто из Братства не достоин титула Дарт. И меньше всех — ты.

Из толпы собравшихся донеслись вздохи. Некоторые студенты отступили, ожидая какой-то реакции. Конечно же, ее не последовало.

В омерзении качнув головой, Бэйн не среагировал. Когда он проходил мимо других Мастеров, Каз'им преградил ему дорогу, положив руку ему на грудь.

— Не уходи, — произнес Мастер клинка. — Давай поговорим. Если ты только встретишься с Кааном, то поймешь. Это все о чем я прошу, Бэйн.

— Дарт Бэйн, — сказал он, отстранив руку тви'лека и протиснувшись мимо него.

Никто не попытался остановить его, когда он шел по коридорам Академии. Никто не попытался следовать за ним, или даже окликнуть его, когда он взбирался по лестнице на небольшую посадочную площадку на крыше.

Там стоял лишь один корабль: "Валцин", персональный крейсер т-класса дальнего радиуса действия. Выполненное в форме клинка судно было одним из самых изящных во флоте ситов, оснащенное по последнему слову техники. Оно прибыло только вчера: подарок Каана Кордису, в знак признательности за работу с учениками Академии.

Бэйн опустил входной люк и забрался внутрь. Во время службы в армии он получил базовые навыки основ пилотирования стандартного гиперприводного судна. К счастью, рычаги управления "Валцина" соответствовали всем межгалактическим стандартам и были спроектированы для простоты использования. Он устроился в пилотском кресле, запустил стартовые ускорители, одновременно набивая гиперпространственные координаты пункта своего назначения, и начал предполетную подготовку. Мгновением позже "Валцин" поднялся с посадочной площадки и взмыл в атмосферу, оставляя Коррибан и Академию позади.

Часть третья

Глава 21

Лорд Хот, Мастер джедай и действующий генерал республиканских сил на Руусане, сидел, согнувшись на пне возле своей палатки, и пристально вглядывался в нависшие над лагерем темные тучи. Он хмурился на гнетущие небеса, словно имел возможность прогнать надвигающийся шторм одним лишь выражением лица.

— Что-то тревожит вас, лорд Хот?

Голос Мастера Перникара, давнего друга и верного помощника в ходе этой непрекращающейся кампании, вернул его от размышлений к реальности.

— А что меня не волнует, Перникар? — спросил он, тяжело вздыхая. — У нас истощились запасы еды и медикаментов. Раненых у нас больше, чем здоровых. Разведчики докладывают, что подкрепление Каану и его ситам уже в пути. — Он хлопнул рукой по колену. — Все, кого мы можем призвать на помощь — юноши и дети.