5. Некромант на охоте

— Все вечером, Лог. Мне пока не хватает данных.

— Договорились, — успокоился он.

После его ухода я приоткрыл окно и терпеливо досчитал до тридцати, гадая, какой же способ неосмотрительный убийца выберет в качестве пути отступления. Прикинул, достаточно ли позаботился о том, чтобы насм не удрал через Иное. Дождался, пока снаружи раздастся раздраженный вопль, мгновенно потонувший в торжествующем реве осуществившей тщательно планируемое возмездие Зубищи. Довольно оскалился, услышав многообещающее:

— Невзу-у-у-ун!..

И, закрыв окно поплотнее, с умилением подумал, что девочка-то у меня подросла не только изобретательная, но еще и злопамятная.

Вся в меня.

Так что, боюсь, Логу крупно не повезло... зря он не воспользовался моим советом.

* * *

— Гира-аш... ты не забыл, что у тебя сегодня экзамен? — разбудил меня полнящийся страшным подозрением Нич. — Вернулся под утро, весь помятый, как после кабацкой драки, ничего не объяснил, а теперь сладко дрыхнешь, будто все в порядке?! Только не говори, что проспал! Иначе я с тобой такое сотворю...

С трудом продрав глаза и раздраженно взглянув на яркое солнце за окном, я с ворчанием отвернулся и набросил на голову одеяло.

— Гираш! — возмущенно ахнул таракан.

— М-м-м...

— Немедленно вставай! Тебе нельзя пропустить этот день!

— Отстань, а? Ректор все равно перенес экзамен на завтра, — страдальчески простонал я, еще плотнее укутывая голову одеялом и честно пытаясь снова уснуть.

— Чего? — растерянно замер Нич, перестав с гневным сопением ползать по подушке.

— Я попросил его пригласить на это событие графа Экхимоса... как моего опекуна и человека, поддержка которого важно для меня в столь знаменательный день. А еще — мастера Лиуроя, который до сих пор считается моим первым учителем и просто обязан присутствовать на таком мероприятии! Но, поскольку эти двое многоуважаемых господ прибудут только завтра, то и экзамен с разрешения ректора перенесли. Ты доволен?

Таракан озадаченно щелкнул жвалами.

— Что-то ты темнишь, Гираш... зачем тебе Лиурой на экзамене? Да и графа не было оснований сюда приглашать — он в магии понимает меньше, чем собака в арифметике.

— Так надо, — недовольно буркнул я. — Да и приличия все равно нужно соблюсти. Даже если с Лиуроем у нас крайне натянутые отношения, а господин граф официально больше не является моим опекуном.

— Если бы он приходился тебе родственником, я бы еще понял, — скептически откликнулся Нич. — Правила это допускают. А раз нет, то какой смысл?

Я тяжело вздохнул.

— Со второго курса, если ты помнишь, отдельные адепты получают право изредка покидать Академию под присмотром своих опекунов. В качестве исключения. Завтра я собираюсь всем доказать, что этого исключения более чем достоин. Сколько можно, в конце концов, сбегать домой по ночам, таясь от собственных слуг и постоянно думая о разоблачении? Ты же не думаешь, что Лиурой пожелает облегчить мне жизнь? Ну вот. А если я, показав себя во всей красе, во всеуслышание объявлю о своем желании и докажу, что достоин такого доверия, то ректор меня, скорее всего, поддержит, и Лиурою просто некуда будет деваться.

— Тогда ему придется поселиться у тебя в замке, чтобы обеспечить достойный надзор, — все еще недоверчиво отозвался Нич. — Ты действительно хочешь видеть его у себя дома?

Я зло оскалился.

— Не волнуйся: я уже придумал, как от него избавиться.

— А как насчет графа?

— Он нужен лишь для отвода глаз, — протяжно зевнул я. — Согласись, если я попрошу пригласить на экзамен только его личного мага, это будет выглядеть подозрительно? Кстати, как там твоя система наблюдения? Наладили? Или Томас не справляется с возложенными на него обязанностями?

Нич недовольно засопел: он не любил, когда я так демонстративно меняю тему, но все же ответил:

— Наладили. Все коридоры и подземелья Академии у нас под контролем. Мы следим даже за преподавателями.

— Очень хорошо, — снова зевнул я, зарываясь в одеяло поглубже. — Тогда, если ты не против, я все-таки немного посплю. А после обеда, когда я начну нормально соображать, расскажешь, что там у вас и как. Договорились?

"Фамилиар" сердито нахохлился. Но, поняв, что вставать до полудня я не собираюсь, фыркнул и, пробурчав что-то неразборчивое, сбежал, видимо, решив потратить утро на более важные вещи.

* * *

Когда я проснулся, Нич еще не соизволил вернуться и высказать мне свое неодобрение. Так что я втайне порадовался (старик временами бывал занудным до отвращения) и, наскоро приведя себя в порядок, отправился туда, где и должен был, по мнению преподавателей, находиться — в книгохранилище. Адептов там, ввиду разгара учебного дня, практически не было. Зато в дальней части помещения я наткнулся, к собственному удивлению, на увлеченно что-то читающую графиню де Ривье. И тут же подошел поздороваться.

— Доброе утро, леди, — вежливо поприветствовал я магессу, сидящую за столом, за которым обычно устраивался я. — Прошу прощения, что лезу не в свое дело, но разве преподаватели работают не в отдельном зале?

— Да, — невозмутимо согласилась графиня, демонстративно положив книгу на стол. — Но не обязательно. Кстати, вы что-то поздновато встаете, Невзун... так уверены в своих знаниях?

Ого. Значит, меня тут ждали? И давно, интересно?

Я сделал удивленное лицо.

— Ну что вы, графиня! Просто вчера до ночи работал, вот и не выспался.

— А какую тему изучали, если не секрет? — с независимым видом осведомилась она, и я вдруг понял, что эта нескладная леди может мне кое в чем помочь. Поэтому взял соседний стул, с комфортом устроился напротив и, доверительно понизив голос, сказал совершеннейшую правду:

— Прозрение.

Ларисса де Ривье, если и удивилась, то виду не показала. Только прищурилась по-особенному и, подавшись вперед, тихо спросила, пристально глядя мне в глаза:

— А вы не слишком для этого молоды, Невзун?

— А вдруг у меня больше не будет на это времени? — резонно возразил я. — Кто может предугадать, что именно ему суждено? Кто знает в точности свою судьбу? Мне вот вчера показалось, что посмотреть данную тему перед экзаменом совершенно необходимо. Да и разве не логично это — как можно скорее и лучше изучить все особенности своего дара, раз уж он мне достался?

— У вас дар менталиста, — снова откинувшись на спинку, нейтральным тоном сообщила она. — И до этого момента он проявлялся в виде способностей преимущественно к магии иллюзий.

— Да. Но мастер Ворг считает, что у меня есть и способности к предвидению.

— Как же, помню... — задумалась на миг она. — Особенно тот день, когда Рух стал жертвой вашего маленького представления.

Я изумился.

— Помилуйте, леди! Что заставило вас думать, будто я вас обманул?!

— Я разве сказала, что вы кого-то обманули? — тонко улыбнулся она, демонстративно изучая свои изящные, чересчур острые на кончиках ноготки. — Мне просто показалось, что ваше поведение в тот день было несколько... наигранным.

Я покаянно вздохнул.

— Увы. Вероятно, я не слишком хороший актер, леди.

— Верно, — охотно согласилась она, довольная своей маленькой победой. — Но вы ведь с самого начала понимали, что это — именно проклятие, а не какое-то "предчувствие"? Имея отца-некроманта, о таких вещах было бы сложно не узнать задолго до поступления в Академию. Я права?

Я тоже улыбнулся.

— А почему вас это интересует, леди?

— Потому что... — магесса, наконец, оторвалась от своего увлекательного занятия и снова взглянула на меня прямо, — ...завтра, независимо от того, как вы справитесь с экзаменом, я должна буду принять некое решение касательно вашей дальнейшей судьбы. Каким оно будет, зависит от множества факторов. В том числе и от того, как много искренности я увижу в ваших словах и поступках. Поскольку не все они ясны мне до конца, я сочла, что сегодняшний день вполне подойдет для общения. И, возможно, поможет мне не думать о вас плохо там, где это совершенно не нужно.

— Ценю, что вы решили потратить на меня свое личное время, леди, — мгновенно изменил тон я и уважительно наклонил голову. — Могу ли я надеяться, что после того, как вы удовлетворите свое любопытство, я смогу задать в ответ несколько вопросов?

— Никогда не упускаете момента, Невзун? — усмехнулась она, придвигаясь ближе к столу.

Я опустил глаза.

— Стараюсь. Что вы хотели узнать?

Она секунду помолчала, оценив мою скромность по достоинству, а потом приступила к допросу.

— Как хорошо ваш отец обучил вас основам некромантии?

— Полагаю, что хорошо, — спокойно ответил я, понимая, что рано или поздно на эти вопросы все равно пришлось бы отвечать. И леди де Ривье в качестве следователя устраивала меня гораздо больше, чем тот же Рух или магесса де Фоль. — Теоретический курс по основам "темного" искусства я освоил полностью.

— Что насчет практики?

— Тоже бывало, — уклончиво откликнулся я. — Но вы ведь понимаете, что "светлому" гораздо сложнее обращаться с "темными" потоками и пользоваться "темным" алтарем.

— Тем не менее, вы все-таки пытались этим заниматься?

— Безусловно. Без этого обучение было бы неполным.

Графиня де Ривье едва заметно кивнула, словно соглашаясь со своими мыслями.

— Пожалуй, что так. И каковы были ваши успехи в этом нелегком деле?

Я сделал каменное лицо.

— Отца они не устраивали.

— Хорошо, — тут же сменила тему огневица. — Как вы считаете, какому курсу обучения Академии соответствует ваша теоретическая база?

— Думаю, курса до пятого я дам фору любому юному мэтру, — мысленно ухмыльнувшись, сообщил я истинную правду. Нет, конечно, я и выпускника легко сделаю, но их, увы, поблизости нет и еще лет пять точно не будет.

— Вот как? — на этот раз не стала скрывать своего удивления магесса. — Почему вы так в этом уверены?

— Я знаком со старшекурсниками "темного" отделения. Их знания, как показала практика, оказались менее полными, чем мои. Мэтр Лонер, я думаю, это подтвердит.

Ха-ха. Еще бы нет!

— Интересно... — в глазах огневицы мелькнул и пропал лукавый огонек. — Значит ли это, адепт Невзун, что вы умышленно скрывали от руководства свои способности?

— Я не знал, как вы к этому отнесетесь, — честно признался я. — Мое детство проходило в более чем напряженной обстановке... полагаю, вам это известно. Оказавшись на алтаре один раз, было, знаете ли, нелегко не думать о том, что однажды история может снова повториться.

— Тем не менее, вы больше сблизились с "темными" студентами, нежели с адептами со своего факультета...

— Да, — виновато развел руками я. — Что поделаешь — "темное" искусство мне все равно ближе по духу, чем что-то иное. Да и, как выяснилось, ребята вовсе не против со мной общаться. Кому-то мне даже удалось немного помочь...

— Я наслышана, — тонких губ магессы коснулась мимолетная улыбка. — И, честно говоря, ничего не имею против. Члены Совета магов много времени и сил потратили на то, чтобы отношение к молодым мэтрам начало меняться. Но, пожалуй, вы стали первым в Академии, кто продемонстрировал это так открыто.

— Все может быть, — ровно отозвался я. — Надеюсь, это не приведет к обострению ситуации.

— Я тоже. Но проясните для меня еще один момент, юноша: правильно ли я поняла, что вам проще и легче было сойтись именно с "темными" сверстниками, нежели проявить терпение и снисходительность к "светлым"?

Я кашлянул.

— Возможно.

— Вы поэтому так долго избегали говорить правду мастеру Руху? — испытующе взглянула на меня графиня. — Поэтому поставили под угрозу его здоровье?

Ах, вот что ее на самом деле интересует! Хочет знать, способен ли я предать себе подобного?

Вообще-то, да. Легко. И даже без угрызений совести. При условии, что этот человек даст мне необходимый повод. К примеру, как Нев.

Но она, наверное, не это хочет услышать.

— Признаться, я — не самый великий знаток этой темы... — скорбно начал я, принявшись нервно теребить полу собственной мантии. Впрочем, это правда: лучше всех в проклятиях разбирался мой дедуля... мир его праху. А я — так, нахватался по верхам. Еще в прошлой жизни. И даже не все свои идеи опробовал на практике. — Поэтому поначалу вообще сомневался, что это именно проклятие. Проверить, так ли это, без внятных объяснений, мне бы не позволили. А говорить о том, что кое-что в некромантии я все-таки смыслю, казалось мне не самым разумным решением. К тому же, мастер Мкаш мне действительно не очень... симпатичен. Вероятно, в силу того, что у отца было весьма предвзятое отношение к друидам, которое он сумел в полной мере передать мне. Но, поверьте, я бы не позволил себе промолчать, если бы увидел, что ему грозит реальная опасность.

Ларисса де Ривье поморщилась.

— Все с вами ясно, Невзун. Спасибо, что поделились. Исходя из ваших слов, получается, что я вам тоже не нравлюсь?

— Напротив, — тут же улыбнулся я. — Если бы не вы, у меня не имелось бы стимула усиленно обучаться "светлому" искусству. А если бы не ваше понимающее отношение к потребностям бедного адепта, мне было бы на порядок сложнее интересоваться знаниями, которыми я, по мнению того же мастера Руха, интересоваться просто не имею права.

Она хмыкнула.

— Мкаш иногда перегибает палку, это верно. Но мне всегда казалось, что если студенты рвутся к знаниям, то нужно открывать перед ними двери в книгохранилище самой... пока они не вышибли их своим энтузиазмом.

— Приятно, что это понимаете именно вы, леди, — снова наклонил голову я и осторожно осведомился: — Теперь можно я задам вам несколько вопросов?

Она великодушно кивнула.

— Пожалуйста.

— Я только-только начал внимательно знакомиться с разделами, касающимися предвидения, поэтому не все понимаю. В частности то, почему образы, связанные с созданиями Иного, всегда видятся размытыми и нечеткими.

— Вы говорите о демонах? — уточнила магесса, переплетя тонкие пальцы.

— В основном — да, — кивнул я, а сам подумал о насмах. — В описаниях линий вероятности и даваемых ими образов я уже не раз натыкался на мнение, что грядущее, непосредственно связанное с демонами, теряет свою четкость. Верно ли, что само по себе Иное, имея свои собственные пространственно-временные законы, начинает при определенных условиях менять наши?

— Скорее, не менять, а путать. Скрывать детали. Размывать границы образов. Поэтому, если когда-нибудь вы заметите, что линии вероятностей без явной причины изгибаются и даже рвутся, стремясь обогнуть или сбежать от некоего туманного пятна, происхождение которого вам непонятно, можете не сомневаться — здесь пересекаются границы двух миров. То же самое, кстати, касается предсказаний, относящихся к пространственным проколам — поскольку они напрямую связаны с перемещением внутри Иного, то никогда нельзя предугадать, будет ли телепортация успешной. Оракул или провидец способен увидеть то, что, возможно, случится при благоприятном исходе, но при этом всегда будет видеть неясную тень, лежащую на объекте предсказаний. Которая исчезнет только после того, как он снова ступит на твердую землю.