Книга четвертая. Корректор реальности.

От прощального банкета я опять отказался, и мы загрузились в капсулу. Причем, вместе с нами летел один из технарей. Его задачей было сделать все так, чтобы истребители нас не подвели.

Сразу по прилету на полянку мастер расставил нас на подхвате и начал лязгать ключами, легким матерком комментируя суету и действия двух неумех. Пришлось тактично ему напомнить для кого он, собственно, собирает направляющие... И для чего. Мастер замолчал, яростно гремя инструментом.

И часа не прошло, как все было готово.

-Вы вот, что, ребята... Установить-то мы их установили, но! Ни проверки, ни юстировки. Как стрелять будут — я не знаю... Как бы вас не подвести.

-Не боись, Трофимыч, не подведешь. Особой точности тут не достигнешь. Реактивные снаряды — оружие хорошее, мощное по воздействию, но снайперского пуска при всем желании тут не сделаешь. Разброс уж больно большой. Нам бы с дистанцией не ошибиться. Это главное.

-Ну, раз так — пошли эрэсы вешать. — Мы потянулись к зеленым ящикам, спрятанным в кустах, загрузились, и потащили чудо оружейной мысли к истребителю Андрея. — Осторожно! Осторожно, черти! Да не клади ты их на землю... Держи... теперь подавай.

-Так, теперь самое главное... Как дистанционную трубку устанавливать будем? — Трофимыч снял колпачок с взрывателя и приготовился шаманить.

Дело в том, что мы планировали стрелять с разных дистанций. А это значит, что и подлетное время у ракет будет разное. Сама-то она летит метров триста в секунду, да плюс скорость истребителя. А значит — нужен точный расчет. Чем мы и занялись, споря и ругаясь.

Спорили-спорили и постановили: Андрей первый пуск двух ракет делает с километра... Трофимыч осторожно стал выставлять кольцо трубки, считая про себя щелчки. Шаг был по две десятых секунды. Потом, метров с восьмисот, — залп четырьмя ракетами. Ну, это попроще. Наш технарь-академик выставил время подрыва на оставшихся эрэсах.

У меня тоже были заморочки. Мне предстояло ювелирно точно положить ракеты рядом со строем бомбардировщиков, заставив их сбросить бомбы, если они не начнут это делать после стрельбы Андрея. Так что дистанцию себе я определил минимально возможную — замедление в две секунды.

Наконец все было готово.

-Ну, давайте, ребята. С богом! — Трофимыч обнял каждого из нас, долго тряс руки, заглядывая нам в глаза. — Будьте живыми...

Он отвернулся и долгим взглядом окинул поляну в лесу. Стоял чудесный день. Солнце, тепло. Одуряюще пахло травой, теплым лесом. На пределе слышимости вела нам предстартовый отсчет кукушка.

Трофимыч сделал пару шагов, присел, и двумя руками ласково, по-крестьянски, погладил траву. Потом достал большой перочинный нож и аккуратно вырезал небольшой кусок дерна с маленькой, отчаянно рвущейся к небу, ромашкой... Держа его в чаше ладоней, не оглядываясь, он медленно пошел в сторону ждущей его капсулы.

Мы долго молчали, провожая понуро идущего мужика глазами. Наконец он исчез за пологом капсулы.

-Э-эхх... — расстроено выдохнул Андрей, — прямо за душу берет...

-Ладно, Андрюха, соберись! Пора нам на фронт, старший лейтенант... Заждались нас птенцы Геринга, пожалуй.

* * *

К командиру 184 ИАП, который находился в расположении 1-й эскадрильи и беседовал с летчиками, подлетел вспотевший от бега красноармеец.

-Тащ майор... — заполошно начал он, — генерал-лейтенант летит... к нам летит!

Майор спокойно посмотрел на гонца.

-Ты отдышись сначала, сынок, а уж потом докладывай, понял?

-Понял, товарищ майор! Приказано передать — к нам в полк вылетел командир дивизии! Будет через десять минут.

-Будет — встретим. Вот что, капитан. Давай-ка собери летчиков... Чую, не просто так к нам комдив летит. Новая задача будет, тут к гадалке не ходи... Давай, давай, крутись, капитан!

И комполка неторопливо, прихрамывая, направился в сторону взлетно-посадочной полосы. Едва он подошел к руководителю полетов и отдал пару распоряжений, как "стартер" заорал, указывая в небо своими флажками: "Летит!"

Комполка привычно согнал хвост гимнастерки за спиной и прищурился, пытаясь углядеть маленькую точку в небе. Почти сразу она превратилась в красный истребитель "И-16", который с ревом выскочил над полосой, и, резко переломив глиссаду, почти вертикально пошел вверх.

-Хулиган, — не то с осуждением, не то с завистью буркнул руководитель полетов.

-Нет! Летчик! Да какой еще летчик! Ас, одним словом... У тебя тут холодная вода есть? Жарко, сейчас пить попросит...

Тем временем ярко-красный истребитель, вызывающий просто истерику у немцев, так они хотели его сбить, прижался к полосе и запылил, сбрасывая скорость. Взревев мотором, "ишачок" командира 11 смешанной авиадивизии генерал-лейтенанта авиации Кравченко развернулся и со скоростью автомашины покатил к ожидающему его полковому начальству.

///Кравченко Г.П., дважды Герой Советского Союза, знаменитый советский летчик-истребитель и талантливый авиационный командир. Погиб в бою. Рекомендую вам посмотреть материалы в сети.///

-Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! Полк...

-Не надо доклада, майор. А то я не знаю, чем твой полк занят. Потери за день есть? Нет? Вот и молодец! А у немцев? Вдвойне молодец! — молодой генерал-лейтенант прикусил "беломорину" крепкими зубами. — Попить чего-нибудь холодненького нету? Ух, ты! Ледяная... совсем молодцы. Ну, пойдем в тенечек, майор. Нам с тобой пошептаться надо...

Удобно устроившись в тени дерева, генерал похлопал по земле, предлагая майору присесть, а не торчать столбом. Майор, кряхтя и сморщившись, присел, бережно распрямив ногу.

-Как ранение? Летаешь все? Смотри — долетаешься! Сколько раз тебе говорить, а, скажи на милость?

-Да ладно, Григорий Пантелеевич, не затем ведь прилетел, чтобы меня песочить...

-Не затем... Посоветоваться бы надо, — Кравченко глубоко, несколько раз, затянулся дымом. Выплюнул докуренную до картонного мундштука папиросу и тут же зажег другую. — Интересный разговор у меня только что был с командующим авиацией армии... Интересный и загадочный...

-Не томите, товарищ генерал...

-Ну, слушай! — Он подумал, что-то взвешивая в уме, и повторил. — В общем, так, слушай меня внимательно. Ставка Главного Командования дала распоряжение... На различные фронты вылетели группы летчиков особых авиаотрядов НКВД. Как мне сказали — для проведения совсекретных испытаний нового оружия. Какие-то ракеты, особо мощные, что ли. У нас в армии для этих испытаний определена наша дивизия. А в дивизии, сам понимаешь, твой полк. Ну, что скажешь?

-А что тут скажешь? Только одно — почему не летчики ВВС, а какие-то летуны из НКВД? Они что, опытнее нас? Все асы?

-Ну, все не все... Майор, ты что мне эти вопросы задаешь? Хочешь спросить — обращайся к командующему ВВС. Понял?

-Понял. Всегда у нас так — кому-то моча в голову ударит, а у нас шишка...

-А-а-тставить. — Взгляд Кравченко потяжелел. — Не о том говоришь, майор, не о том. Москва решила — нам надо исполнить порученное. А как исполнить, решим по прилету этих... асов, короче. Командующий авиацией и сам не знает, что нам делать и как помогать. Такой бардак, прости господи...

Командиры только тяжело вздохнули и замолчали. Каждый думал о своем. Кравченко думал о дивизии, растаявшей за несколько дней войны. Страшно не хватало самолетов! Страшно! Нечем бить немцев. А они прут. Штурмовики, бомбардировщики бьют переправы, громят колонны, теряют машины и людей, а немцы лезут и лезут. Чем противодействовать? Нечем...

Майор думал примерно о том же. Каждый день тяжелые бои. Немецких самолетов больше. Они лучше. Фашистские летчики хорошо подготовлены, имеют боевой опыт. Бьют зло, жестоко бьют. Учиться приходится под огнем, разменивая опыт на кровь.

Наконец Кравченко хлопнул по колену.

-Ну, все! Рыдать не будем — не похороны. Будем думать, что нам делать. Чем твои летуны заняты?

-Да я, товарищ генерал-лейтенант, как знал. Приказал комэску готовить эскадрилью к вылету.

-С этим пока погодим. А вот звено подними... — комдив взглянул на часы. — Думаю, скоро и наши варяги подтянутся. Пусть звено аэродром прикроет.

Майор, стараясь не потревожить ногу, развернулся к полю аэродрома и громко свистнул. Таким свистом он когда-то гонял голубей... Увидев, что руководитель полетов обернулся к ним, майор показал три пальца и сделал характерный жест — "В воздух!" РП понятливо кивнул и начал отдавать распоряжения. Вскоре тройка истребителей уже бежала по ВПП.

А еще минут через двадцать на полосу зашли два камуфлированных истребителя с ракетами под плоскостями. Они с ходу, парой, произвели четкую и красивую посадку. Руководитель полетов только головой покачал. Боец с флажками завел пару на стоянку и скрестил руки над головой: "Глуши!"

Над аэродромом вновь повисла тишина. Только тройка истребителей в синеве неба нарезала круги, негромко звеня моторами.

Кравченко поднялся. За ним, закряхтев, встал комполка.

-Ну, пошли знакомиться с новыми кадрами, а, майор?

Навстречу командирам от истребителей шагнули два летчика. Комполка привычно, по-фронтовому, оценил их. Капитан-то поопытнее будет. Явно летал, дрался. И летал много. Вон, как смотрит. Спокойно, холодно. Как прицеливается... Старший лейтенант еще "молодой". Не годами, нет. Опытом. Все улыбается, шныряет глазами туда-сюда. Для него война — пока что еще игрушки.

Прибывший капитан вгляделся в петлицы Кравченко.

-Товарищ генерал-лейтенант авиации! Летчики отдельного авиаотряда НКВД СССР капитан Плешаков и старший лейтенант Миколайчук. Прибыли для проведения испытаний нового оружия.

-Ну, здравствуй, капитан Плешаков, — Кравченко протянул летчику руку. — Рассказывай, что делать мыслишь. А мы уж будем думать, как вам помочь.

* * *

Глава 14.

-Кончай лыбиться, старший лейтенант! — Эти слова я прошипел уголком рта, глядя, как к нашим истребителям подходят два командира. — Не то место и не то время. Смирно!

Я присмотрелся к петлицам старшего летчика. Старшего не годами, а званием. Точно, он! Кравченко...

-Товарищ генерал-лейтенант авиации! Летчики отдельного авиаотряда НКВД СССР капитан Плешаков и старший лейтенант Миколайчук. Прибыли для проведения испытаний нового оружия.

-Ну, здравствуй, капитан Плешаков, — Кравченко протянул мне руку. — Рассказывай, что делать мыслишь. А мы уж будем думать, как вам помочь.

-Здравия желаю... Очень удачно, что мы вас тут застали, товарищ генерал-лейтенант. Вот пакет... приказано передать вам лично в руки. — Я достал из планшета прошитый суровой ниткой и украшенный пятью сургучными печатями пакет скромного, совершенно секретного вида. Ага, опять фальшивка... А что делать?

Кравченко повертел пакет в руках, проверил печати, прочитал приклеенную узкой полоской квитанцию о получении. Взглянул на часы, проставил на квитке дату и время, расписался, оторвал и протянул мне... Вскрыл пакет и начал читать. Я следил за его глазами, угадывая, что он сейчас проглатывает.

Так, — "Командиру 11 САД..." — это он проскочил, понятное дело. Дальше. "Решением Ставки Главного Командования..." Дальше. Ага, поднял глаза на меня. Да, товарищ комдив, именно так: "...записей о прибытии и убытии группы капитана Плешакова, произведенных летчиками ОАО НКВД СССР боевых вылетах в журнале боевой работы полка не делать..." Читайте, читайте... Там еще будет. Опять глядит. Все правильно. "...Результаты испытаний не обобщать. Письменно не докладывать". И финальный аккорд. "По прочтении — сжечь..." Во, как! Секретность, понимаешь...

Комдив зашарил глазами по стоянке. Я быстренько пришел на выручку.

-Давайте сюда, товарищ комдив... Дело привычное. — Скомкав пакет и приказ, я вытащил коробок спичек, поджег сразу несколько, дал бумаге разгореться и бросил в полуобрезанную бочку для окурков. Мы все внимательно уставились на корчащиеся в огне бумажки. Вот и все.

-Ну, и что? Что делать-то будем? — Кравченко не то, чтобы растерян, абсолютно нет. Такой, да и более страшной бумажкой, его с толку не собьешь. Он сейчас в такой круговерти парится, что его, пожалуй, и трибуналом не напугать. Вздохнет только с облегчением, и пойдет прикорнуть на нары, пока трибунал собирается.

-Да ничего особого, товарищ комдив. Слетаем мы за ленточку, поищем немцев. Если найдем — стрельнем разок-другой. Вот и все.

-А что от нас требуется, капитан?

-Я и говорю — ничего особенного, товарищ генерал-лейтенант. Принять после вылета, истребители обслужить. Ну, перекусить разок не помешало бы... И прикрытие нам дайте, хотя бы четверку истребителей на всякий пожарный...

-Ну-ка, ну-ка... А почему именно четверку, а капитан? — Это уже не выдержал командир полка. Ишь, как он меня глазами-то сверлит.

-А нельзя против немцев тройками летать. У них еще с Испании строй парами отработан. Звено — четыре истребителя. Каждая атака — их двое на один наш самолет получается. А у нас — тройка... Ни к селу, ни к городу... — комполка быстро переглянулся с Кравченко. Видать, уже обсуждали этот вопрос, спорили. — Как говорится, третий — тут явно лишний. Если разворот влево — то правый ведомый отстает, а левый — вынужден сбрасывать скорость и смотреть, как бы ни столкнуться с двумя другими. Вправо — то же самое будет, только в зеркальном, так сказать, варианте. В результате — в любом случае третий истребитель оторвется и отстанет, без скорости и без защиты... И сразу будет сбит... А нам это нужно — вот так, ни за понюх табаку, терять летчика и самолет? Не-е-т, тогда уж мы лучше сами, без прикрытия полетим.

-Как у вас, товарищ капитан, легко все получается... Раз — и пара вместо тройки. А Устав, требования наставлений? — заинтересованно спросил комполка.

-А что Устав, товарищ майор? Устав предусматривает только основное — принцип построения самолетов в бою. Изменились условия — изменился и этот принцип. А Устав, между прочим, и требует от командира творческого, новаторского подхода. Да что там — просто обязывает командира быть думающим и инициативным. И дает, между прочим, соответствующие полномочия. Вон, на Севере, насколько я знаю, уже перешли на строй пар и летают себе, немцев бьют. И никто, что характерно, не жалуется.

Комполка метнул на комдива горячий взгляд. Тот ответил ему чем-то вроде: "А я что? Я ничего, я и сам так думаю. Надо — так давай, делай!"

-Товарищ генерал-лейтенант, разрешите? В связи с некомплектом истребителей, временно, а?

-Давай, майор, делай. В связи с нехваткой боевой техники разрешаю временно перейти на строй пар. А там поглядим, посмотрим... Может, что и получится.

-Слушаюсь! — Ишь, как обрадовался. Да-а, припекло тебя видать, товарищ командир полка.

-Так что вам нужно, капитан? Если конкретнее?

-Так я уже вроде все и сказал, товарищ майор. Есть возможность — дайте в прикрытие две пары...

-Дадим шесть истребителей.

-Совсем хорошо. Только опытных летчиков, чтобы понимали друг друга с полуслова. А машины у вас радиофицированные?

-Вот чего нет — того нет. Сняли с машин рации, приказ такой по округу был. Да и толку от них... Один треск.