Летящие по струнам - скользящие по граням - 1.

Не знаю кто уж командовал этими чудищами, одно страшнее другого, но он крупно просчитался. Ему нужно было сразу же напустить на меня гигантских волосатых жаб. Вот они точно смогли бы меня остановить. Командующий навьим войском, по всей видимости, отдал такой приказ, раз сразу десятка три жаб поскакали ко мне огромными прыжками, но поздно. Мы неслись вперёд всё же быстрее и к тому же жабы, приземляясь на землю, давили своих же собственных воинов буквально сотнями, а остальные моментально бросились на них в атаку. Правильно, ведь жабы не плевались колдовским огнём, как я, и не метали молний, а подраться в этой жуткой сутолоке с кем-то надо. Ох, и много же по приказу Вия здесь собралось этих тварей. Пришлось прожечь огненную аллею длиной метров в семьсот, пока я не почувствовал, что мне начинает не хватать дыхания, а мой колдовской рёв ослабевает. Да, тут, как на зло, огромная волосатая жаба нарисовалась прямо передо мной, словно гранитный утёс. Ну-ну, красавица, для тебя у меня припасено особое угощение.

Ещё тогда, когда я поил Мрака, мне пришла в голову мысль засунуть под манжеты рубашки по три гранаты разрыв-огонь на каждую руку. Вот их то я и послал, все шесть штук, в волосатую жабу, выросшую передо мной метрах в трёхстах. Нет, всё-таки я малость перестарался. Взрыв получился такой несусветной мощности, что огненный шар докатился даже до нас с Мраком, но нам-то как раз наше собственное оружие не могло причинить вреда ни своим световом излучении, ни огненным поражающим фактором, ни фугасным, ни в виде взрывной волны, не знаю, как там было на счёт ЭМИ. Да, это было очень похоже на взрыв тактического ядерного заряда. Мы такой подрывали однажды на учениях, которые проводили не помню уже на какой из лун Юпитера. Шесть колдовских гранат, плюс мой последний и самый мощный выброс колдовского огня и вопль на самых низких частотах, произвели мощнейший синергетический эффект, к которому я ещё прибавил бы и помощь светлых славянских богов. Во все стороны полетела взрывная волна. В радиусе добрых трёхсот метров всё было выжжено и перед нами встал столб огня, пепла и ещё какой-то перхоти, оставшейся от волосатой жабы, так что Мрак тотчас стал огибать его, несясь во весь опор.

За взметнувшимся кверху грибом я уже не увидел полчищ врага. Там лежала холмистая змеиная лесостепь. Позади же нас творился сущий ужас и во все стороны улепётывали навьи вояки, но все они были нежитью и жалеть их не приходилось, ну, а навки разбежались тотчас, как только увидели огонь, причём с испуганным визгом. Им и этого хватало. Из последних сил я заставлял своё тело светиться, мечтая о том, чтобы оно не засветилось от радиации. Впрочем, взрыв всё же был колдовским, но никак не атомным, хотя и невероятно мощным. Однако, он вовсе не решал всех наших проблем. Хотя у Мрака сил ещё вполне хватало, я был полностью истощён и мне срочно требовалась живая, натуральная вода и часов десять спокойного сна. Вот тут бы мне пригодился Мотя, но я сам спровадил его так далеко, что не в моём состоянии было до него докричаться. В принципе мне повезло только в одном, уже вёрст через десять Мрак нашел озеро, хоть и небольшое, лежащее меж двух холмов.

Похоже, что взрывная волна прокатилась и здесь, раз вся трава спряталась в навью землю и торчала из неё короткой щетиной. У меня хватило сил на то, чтобы соскочить с коня и не только расседлать его, но и кинуть в воду озера пробейся родник, после чего, плюнув на все условности, я бросил в него ещё и голубой цилиндрик с тремя зелёными полосками — живая вода, и нам с Мраком этого было вполне достаточно. Озеро оказалось довольно глубоким, мне по шею, и мы полезли в него пить живую воду и купаться. Я даже поленился снять с себя штаны и лишь сбросил сапоги и куртку. Как только воды озера сделались живыми и жизнетворящими, берега его тотчас стали наливаться яркой зеленью. Ну, и плевать. Касьян сам во всём виноват. Я ведь предупреждал, дай мне выбраться из леса. Пусть теперь уродуется и с моим зелёным пожаром, и с этой голубой, светящейся напастью, убивающей нежить. Купанье изрядно освежило как меня, так и Мрака, но что самое главное, за те полтора часа, что мы с ним ныряли в озеро с головой, на берегу трава вымахала примерно мне по грудь высотой, так что конь смог ещё и поесть.

Ну, а я, пока Мрак лопал сочную, вкусную траву, быстро занялся пополнением боеприпасов и, что самое главное, сварил в кожаном ведёрке колдовского зелья самой свирепой мощи, колдовской силы живая вода мне придала изрядно. Первой порцией я тут же напоил Мрака, вторую залил во фляжку и с остатками пообедал, а третью оставил в кожаном ведёрке и лишь вставил его в зелёный короб, который изготовил из травы и плотно закрыл его травяной же крышкой. Только после это я примял траву, раскатал скатку расстелил на траве мокрую одежду и завалился спать. Мрак тотчас встал рядом со мной на страже. Проспал я точно не менее десяти часов и сразу же после того, как справил нужду на границе жизни и смерти, снова полез в озеро, которое ещё шесть дней будет родить живую воду, а потом семь месяцев хранить её в своём ложе. Вот такую свинью я подложил Велесу в его навьем мире. Мы с Мраком часов пять набирались в озере сил и вскоре, пообедав, я вскочил на него и мы поскакали в степь искать чёрное кострище. Касьяну верить, себя не уважать, а потому я надеялся найти место прохода в пекельный мир, а их было немало в навьем царстве, гораздо раньше, чем он сказал. Мрак чувствовал моё напряжение и потому был неутомим.

Тем временем всяческая навья нежить, попадавшаяся нам на пути, которая обычно стремилась атаковать каждого колдуна, бежала прочь, едва завидев нас. Оно и понятно, ведь я в любой момент мог повторить недавний катаклизм. Полностью полагаясь на чутьё Мрака, который чувствовал жар пекельного мира ничуть не хуже, чем воду яви, я малость пораскинул мозгами, тщательно проанализировал все свои действия, сложил всё вместе и сообразил, что сумел интуитивно создать местное оружие массового поражения избирательного действия. Теперь я мог взорвать точно такую же бомбу в любом городе и сделать так, чтобы она, допустим, очистила его от одной только нежити и хотя внешний эффект будет весьма впечатляющим, ни одна живая душа при этом не пострадает, но лучше ну его к чёрту, применять такие методы в густо населённой местности. Замучаешься потом у людей испуг выливать через колено. Такое оружие можно применять только при виде явной и к тому же смертельной угрозы, когда становится ясно, что никакие другие средства уже не помогут и это не факт, что нам однажды придётся использовать его против Чингисхана, которого мы уже спровадили в навий мир, но нам предстояло ещё двадцать шесть лет бороться ним.

Во всей этой истории с моим падением в царство мёртвых, имелось очень много несостыковок. Во-первых, то, что я угодил прямо в гости к Вию-Касьяну. Для него Чингисхан был злейшим врагом, сбежавшим из темницы и потому тот просто побоялся бы наводить волшбу на горшок с дёгтем так, чтобы сунуть меня именно в эти жернова. Во-вторых, слова какого-то колдуна, висевшего чуть ли не на хвосте у Мрака о том, что они давно поджидают Леля. Ясное дело, никто не собирался обихаживать Вия руками пленников вечно и потому его синекуре настал конец, а раз так, то значит и колдуны собирались в нужной части леса не один день. В общем всё было давно запланировано богами. Ну, и, в-третьих, отсутствие санкций, направленных против меня после такого возмутительного демарша. Сотвори я такое без дозволения Рода, Велес с меня бы живьём шкуру содрал и таким выпустил в лес, а из моей кожи сделал чучело и втыкал бы в него булавки. Так что Чингисхан, скорее всего, уже был совсем не тот чёрный колдун, что раньше, но мне совершенно не нравилось, что всем членам моей команды, если всё-таки поверить Вию, богу в плане достоверной информации крайне ненадёжному, придётся пройти через навье царство перед грядущей битвой.

В общем мне было над чем подумать, а пока что я пятый день скакал по холмам навьего мира. Время от времени мы делали остановки, чтобы передохнуть часов пять, но я уже не устраивал ванн с живой водой и обходился только колдовским зельем, которое не давало нам лишиться сил и впасть в уныние. Тем более, что я уже и сам всем своим нутром почуял близость чёрного кострища и на шестой день, после восьми часов бешеной скачки, бы примчались в тёмно-бордовому кругу, от которого вздымалось вверх лютое, чёрное пламя. Остановив Мрака в полукилометре, я решил дать ему и себе часовую передышку и вот почему. В чёрный огонь мы должны влететь на полном скаку и выскочить из точно такого же кострища, но уже в пекельном, от слова пекло, мире, а там и своих неприятностей хватало, хотя таких типов, как я, старались как можно скорее спровадить домой, чтобы не выстуживали климат. Небось дрова денег стоят. В общем можно было сказать, что мы уже почти дома и успеем вернуться вовремя не смотря на ворожбу Чингисхана и болтовню Вия.

Полежав часок на кошме, я скатал её, приладил позади седла, вскочил на своего магического чудо-коня и уже хотел было начать разгон, как справа что-то громко затрещало, оттуда брызнул солнечный свет и сильно запахло сиренью из нашего сада. Это могло означать только одно, дед Максим и Викентий нашли таки колдовской горшочек с завороженным дёгтем, привезли его в наше имение и открыли для меня проход домой. Эх, а мне так хотелось погонять Змеев Горынычей в пекельном царстве, чтобы подёргать Лада за длинную бороду. Видать не судьба. Чуть шевельнув ступнями, я задал Мраку направление и тот, весело махнув хвостом на навий мир, с громким ржанием в три огромных прыжка вылетел из него в наш, явий солнечный мир, где в саду, неподалёку от цветущих кустов сирени собрались все наши родные и близкие, а вместе с ними дворовые крестьяне. Соскочив с коня, я первым делом бросился целовать и успокаивать плачущих маменьку и сестрицу, а уже потом обнял батюшку, дядю Антошу и всех остальных, кто все эти дни волновался обо мне.

Через какое-то время, попарившись в баньке, лучшее средство, смыть с себя гнёт навьего царства, и искупавшись в пруду, я сидел за столом и слушал рассказ о том, как всполошился сначала Гагат, а потом, приглядевшись к коню, начавшему крушить свой денник, Тимоха, изменившись в лице, мрачно сказал, что я попал в беду и сначала бросился к Грому, вскочил на него верхи на неосёдланного, а уже потом выпустил на волю Гагата. Тот и повёл его к Почининскому оврагу. Дед Максим поскакал вслед за ним и они примчались туда вместе. После этого лучшие мещерские колдуны пять дней тыкали в глину длинные спицы, выкопали чёртову прорву камней и в конце концов глиняный горшочек инкской работы, ещё наполненный завороженным дёгтем. Определить по нему, кто виновник такой злой ворожбы, было нереально, но я то хорошо знал имя того колдуна, но промолчал и лишь развёл руками. Потом я рассказал домашним и друзьям свою версию, очень короткую — провалился, полетел вниз, долго падал, приземлился и тут же поскакал искать чёрное кострище, нашел его на шестой день. Ничего интересного не увидел в навьем мире, а навок отогнал свечением рук и лица. Вот и всё, что я счёл нужным рассказать всем. Ну, а когда Мотя сошел с борта яхты, то и он узнал о том, что нам пришлось пережить, точнее мне в его теле, то и дело возбуждавшемся не смотря на смертельную опасность. Моте мои действия понравились.

Между тем в Светлой Руси произошло весьма значимое событие. Почти пятьдесят тысяч светлых колдунов, томившихся в полоне у Вия, вышли на белый свет и всех их вывел оттуда златокудрый Лель. Со мной, к счастью, никто этого события не связал, я же не вышел вместе со всеми. Радуясь тому, что всё обошлось, я вскоре завалился спать, а через некоторое время в моей жизни наступила настолько горячая полоса, что иной раз и поспать было в радость. Началось же всё с того, что мы захватили огромный караван с золотом и драгоценными камнями, который направлялся из Средней Азии и Персии в Китай. Это была очень дерзкая выходка и на редкость звонкая оплеуха Чингисхану, после которой он жутко рассвирепел. Царю же Игорю Юрьевичу в то время очень нуждавшемуся в деньгах, вражеская казна пришлась весьма кстати. Реформы стоили больших денег и они поступили в его распоряжение вовремя. В значительной мере именно это и обеспечило успешное проведение изнурительной и очень долгой военной кампании по освобождению многих стран от владычества чингизидов. Караван с золотишком мы грабили под впечатлением моего круиза по навьему миру.

К моему полному облегчению что на Земле Прима, что в кругу моих друзей, эта акция Чингисхана не вызвала ни у кого ни испуга, ни паники. Скорее наоборот, все заявляли в один голос, что мне очень сильно свезло с туроператором. Практически даром отправиться в такое путешествие, не каждому удаётся. На Земле Прима учёные-ядерщики быстро всё посчитали, картинка-то у них стояла перед глазами, и сказали, что я устроил взрыв мощность восемь килотонн. На колдовские гранаты разрыв огонь президент Леклерк тут же ввёл тотальный запрет и ввёл строгие санкции на деятельность тех независимых колдунов, которые только попытаются приобрести нужные для этого колдовские ингредиенты. Профсоюз колдунов немедленно опротестовал его закон в верховном суде, заявив, что помимо разрыв огня из тех же ингредиентов можно изготовить и другие, куда более мирные и спокойные колдовские снадобья, амулеты и даже петарды. Юристы с обоих сторон принялись дружно "скрипеть перьями" и в конце концов пришли к компромиссу. Для того, чтобы работать в направлении совершенствования старых и изготовления новых видов колдовских ВВ, нужно было получить специальную лицензию Министерства Обороны. Или поступить на военную службу.

Да, уж, мудрость и предусмотрительность нашего первого президента-колдуна не знала границ. На Земле Прима колдовство было ещё в зачаточном виде, а он уже навесил на колдунов такие вериги, что те под их тяжестью с места сойти не могли. Впрочем, может быт оно и к лучшему? Никто ещё толком не знал, что это за зверь такой, приворотное зелье, а за его использование в уголовный кодекс уже была внесена статья, по которой колдун или маг мог отправиться на решетку сроком до двадцати лет. Ну, в Светлой Руси за такие дела ссылали на каторгу сроком на тридцать лет. Здесь даже домашних животных нельзя было привораживать. Да, хоть человек, хоть дикий зверь, хоть самая смирная и тихая овца, если их приворожить, становились опасными для окружающих и всего за одно единственное слово, сказанное против света очей, могли, мгновенно обезумев, порвать в клочья. Во многих же странах, наоборот, изощрённые приворотные снадобья ценились очень высоко, поскольку делали привороженных существ мирными и покладистыми. Даже людей. Увы, но многие люди на Земле Магии, причём из разряда господ, весьма вольно трактовали такие понятия, как свобода воли и свобода выбора, и бороться с ними было очень трудно.

Чингисхан тоже широко использовал в своей злодейской деятельности приворотные зелья, причём очень широко и их у него имелось на вооружении огромное количество. При этом он действовал очень тонко и расчётливо, превращая своих подданных не в слепых и бездумных, полностью подчинённых ему роботов, а в своих преданных соратников и лишь одни только воины рабы становились послушными исполнителями воли его нукеров, но и то не навсегда. Проведя трое суток в голове этого чёрного колдуна, я уяснил для себя главное — он стремился сначала посредством чёрного колдовства стать властелином Вселенной, а уже потом воссиять в ней Великим Светлым Богом и построить царство Добра и Справедливости. Чингисхан полагал, что никаким другим способом такое эгоистичное и непоследовательное существо, как человек, которое не помнит добра, нельзя сделать честным и праведным не проведя его через горнило тяжких испытаний. Он был настолько уверен в своей правоте, что считал такой путь к счастью всех людей единственно верным. В этом я сразу же увидел старый иезуитский подход к решению любой сложной, социальной задачи — цель оправдывает средства.