Холодный огонь

— Ты поможешь? А как? И... что могу сделать я? — Речница придвинулась ближе. Некромант развернул ещё один листок — с драконом, нарисованным на обороте.

— Пишет Цефи. Я просил его вчера открыть подвалы и ход в Урталар, и вот — ящеры уже приходили к нему... Он пишет, что собрал со всего замка циновки и ковры, чтобы им было на чём спать. Много раненых... искал ночью целебные зелья — ничего, ни одного бутылька на всём базаре! Беда...

— В Элании тоже есть подвалы, — прошептала Речница. — Если я напишу Маати...

— Не беспокойся, моя нежить очень умна... и твои хески не глупее, — краешком губ усмехнулся Альрикс. — Цефи пишет, что дважды в день говорит с Маати, и что она тоже открыла ход. А ещё... да, вот тут письмо из Элании. Маати просит тебя не волноваться и не сворачивать с дороги, обещает, что замок в надёжных руках. Она приютила у себя всех живых из Оррата после гибели Аскеи. Всех, даже четвёрку Стриксов. И... хм, ушлые там хески... она вывезла из Оррата всю еду и все зелья, какие нашла, и даже бочонки с вином, побоялась только взять артефакты. Похвально...

— Им хватит пищи? — забеспокоилась Кесса. — У меня есть ещё деньги...

— Хватит, в Элании хорошие запасы, и денег я оставил — Цефи купит ещё, — кивнул Некромант. — Напиши что-нибудь для Маати, ей там сейчас непросто...

Кесса осторожно вырвала листок из записной книжки и на мгновение задумалась. Тут же её мысли прервал взволнованный крик от самой двери. Сквозь толпу пробивался маг с "Кеморги", вращая посох над головой. Жители неохотно расступились, и он остановился у бочонка, вокруг которого обвилась менни.

— Та-а-а! — крикнул он, стукнув по бочонку. — Все слышали?! Больше у Нэйна нет драконов! Некому теперь стеречь наши небеса! Все драконы покинули нас и отказались от нашей страны! Так вот правит наш верховный Кайа-Рейкс...

— О чём ты так громко кричишь? — безмятежно поинтересовалась менни, поплотнее наматывая хвост на бочку. Жители воззрились на пришельца с удивлением.

— Мои сыновья сейчас под Аксатегоном, в военном лагере, — немного тише продолжил маг. — Я получил листок от них, в новостях этого нет. Вчера Танат Старейший заявил, что ни он, ни другие драконы служить Уиркине не будут и от войны на стороне Нэйна отказываются. Вся стая ночью улетела на юг. Кайа-Рейкс не смогла остановить их, и я уверен — вернуть их она тоже не сможет...

Альрикс поднялся с места за мгновение до того, как все начали галдеть разом.

— Гизельберт Бесшумный улетел тоже? — спросил он.

— Пишут — остался, — крикнул в ответ маг.

— Вот это да, — выдохнул Некромант, возвращаясь на место. — Вот это новости... Наши драконы не хотят воевать с Рекой. Ты рада?

— Пусть все боги будут на их стороне, — прошептала Кесса, сверкая глазами. — Бесстрашные хранители небес... Надеюсь, у Кейгвена не хватит сил навредить им.

— Кейгвен — тоже дракон, но со стаей он не справится, — кивнул Некромант. — Значит, драконы почуяли в Уиркине демона... Странно только, что Гизельберт не улетел.

— Теперь проще будет миновать Аксатегон, — заметила Речница, быстро выводя на листке строку за строкой. — Когда вылетаем?

— Зноркская подстанция — одно кольцо на входе и одно на выходе, — тихо хихикнул сармат, кивая на блестящие серебристые стены новенького здания. Второй усмехнулся в ответ, но тут же покачал головой и потянул соплеменника за угол.

— Осторожно, командир услышит, не надо его сейчас трогать, — сказал он вполголоса, глянув на неподвижный чёрный силуэт у подстанции. Сарматы перешли на шёпот и скрылись за углом, откуда до сосредоточенного на показаниях приборов Гедимина долетело ещё одно слово — "эа-мутация". Он покосился на угол, но не двинулся с места. Всё закономерно... разумеется, Хиу сразу же всех оповестил о том, что случилось у оружейного склада. Многие теперь встревожены, и многие подозревают неладное. Что может заставить сармата вести себя как сумасшедший, кроме эа-мутации...

Гедимин вдохнул поглубже и неловко шевельнул плечами. Раньше он не замечал, что скафандр так сильно сдавливает грудь. Даже дышать тяжело...

Подстанцию построили быстро — возвели невысокую башню из рилкара, установили внутри накопительные сборки... если можно так назвать пару колец накопителя, одиноко висящих на двух стержнях. Над серебристыми стенами вознеслась ветвистая принимающая мачта, но кристаллы на её ветвях пока ещё не зажглись — подстанция ещё не получила энергию, и не могла получить, пока сарматы не завершат последние испытания. Сейчас одна из стен башни была утоплена в землю, а сборки и несложный щит управления — открыты для осмотра. Гедимин прощупал каждое кольцо и каждый кристалл и чуткими "усами" приборов, и слабым излучением, и не видел никакого изъяна. До него всё здесь проверил Ангиран, и всё совпадало с рассчётами — и положение накопителей и ветвей мачты, и ёмкость передающих лучей, переходящих от кольца к кольцу, от кристаллов — к промышленному накопителю на зноркской фабрике... Луч был выверен до тысячной доли кьюгена — слишком хрупкими были сооружения знорков, и легко было разрушить их чрезмерно сильным излучением...

Гедимин глядел на подстанцию с одобрением. Ещё одна проверка, и можно будет лететь дальше. Ангиран отлично справился с задачей, и надо сказать ему об этом... но сначала — завершающее испытание. Подстанция примет входящий луч и пропустит по всем накопителям, а Гедимин проследит за ним.

Сармат отвернулся от башни, открыл передатчик и нажал несколько кнопок. Плечо привычно ныло при каждом прикосновении к повреждённой руке. Вместо того, чтобы протянуть её в нужном направлении, Гедимин вынужден был крутиться волчком и искать, каким боком ему встать. Ангиран услышал и ответил, и сармат снова повернулся к зданию, развернув "усы" передатчика полностью, чтобы уловить самое слабое излучение. Что-то было не так, и Гедимин тут же нашёл помеху. Его же броня глушила сигнал, заслоняя половину "усов"...

Он снял правую руку с креплений и протянул её к башне, придерживая левой чуть пониже локтя. Перистая антенна с тихим щелчком развернулась. На щите зажёгся оранжевый сигнал — подстанция получила входящий луч, и Гедимин направил на неё ЭСТ-излучение и впился взглядом в экран передатчика. Принимающие кристаллы... принимающее кольцо на входе... излучающее кольцо... излучающие кристаллы... пластины промышленного накопителя — там, за стеной зноркской фабрики, прозрачной для ЭСТ-лучей... Всё в точности по рассчётам, и ни на тысячную долю кьюгена не больше и не меньше. Путь для энергии проложен был верно, и подстанция была готова к работе.

"Проверка прошла успешно. Прекрасная работа!" — передатчик тихо пискнул, отправив Ангирану краткое послание, и сармат убрал прибор под броню. Он замешкался только на долю мгновения, сдвигая пластину над экраном — и тут же тяжёлая рука выскользнула из креплений, ударилась о скафандр и бессильно повисла. Гедимин схватился за плечо, пытаясь выровнять дыхание. Переждав несколько мгновений, он подобрал висящую руку и понёс к креплениям на скафандре, но уложить на них не смог — от прикосновения "снизу" они защёлкнулись и слились с пластинами брони. Сармат сузил глаза — его раздражала даже не боль, а беспомощность. Придавив руку ладонью к груди, он пальцами поддел крепление... Не стоило напрягать плечо, когда рука начала падать обратно. Удержать её не удалось, зато полтуловища свело судорогой. "Гедимин, что ж ты раньше не подох..." — тяжело вздохнул сармат и снова поднял одну руку другой, одновременно вытаскивая крепления из брони. Пальцы соскользнули со слишком гладкого рукава, и сармат сощурился, готовясь к очередной вспышке боли. Но рука не упала.

— Я держу, повелитель станции. Не спеши, привязывай крепко, — взволнованно пропыхтела кимея, двумя лапами упираясь в предплечье сармата. Откуда она взялась у подстанции? Мгновение назад там никого не было...

— Никто не должен так мучиться, — продолжала кимея, вздрагивая от волнения и шевеля ушами. — Это страшная жестокость — бросить существо так, без помощи, заставить работать...

Крепления послушно выскользнули из брони и сомкнулись на рукаве, как будто секунду назад не прилипали намертво к пластинам. Плечо неожиданно перестало ныть — так внезапно, что сармат пощупал его — не отвалилось ли? Кимея облегчённо вздохнула и погладила панцирный рукав. Тянуться ей пришлось далеко — существо едва доставало сармату до пояса.

— Спасибо, наблюдатель, — сдержанно кивнул Гедимин, припоминая, где оставил несколько простых цацек. Он обычно носил с собой несколько, чтобы было чем руки занять, но в последние дни запасы деталей иссякли...

— Я не возьму ничего, создатель установок, — замотала головой кимея. — А рука у тебя не будет болеть и срастётся очень скоро!

Существо попятилось в переулок и шмыгнуло за угол зноркской фабрики. Гедимин заметил, с удивлением глядя вслед, что это была кимея-самец... а может, и нет. Он мало что знал о кимеях...

Испытания были завершены, и Гедимин поднял стену подстанции, надолго закрыв стержни с накопителями от посторонних взглядов. Плиты рилкара плотно сомкнулись, теперь и догадаться было нельзя, что одна из стен подвижна... Сармат прикрыл и дверь, задвинул простейший засов. Никаких сложных запирающих устройств, никаких кодов и паролей тут не было, как не было и нужды в них.

Гедимин опустился на мостовую, хотел прислониться к стене, но посмотрел на неё и решил не трогать. Сооружения знорков своей хрупкостью пугали его. На стене, прилепившись хвостовыми присосками, висел бирюзовый Клоа. Откуда он успел прилететь, и как он учуял, что тут прошёл передающий луч?! Второй Клоа осторожно скользил вдоль стены подстанции, как бы принюхиваясь, и водил клиновидной головой из стороны в сторону. Пищи для пожирателей энергии тут не было, и всё-таки Клоа не теряли надежды. Гедимин не стал отгонять их, для подстанции они были безвредны.

Сармат разглядывал на экране передатчика странный чертёж чего-то стреловидного, обвитого изогнутыми линиями с мелкими цифрами. Подправил что-то на чертеже — изображение немного укоротилось. Разум, не придавленный болью, очень быстро прояснился, и теперь сармат знал, за чем он пошлёт Конта, и что будет собирать по частям в квартале Фойстов. Надо ещё проверить, работает ли подствольник сфалта... Гедимин не слишком любил стрелять снарядами, и эту часть оружия давно никто не использовал. Не говоря уже о...

Пластина на сфалте шевельнулась, пропуская неяркий свет. Одновременно замерцал участок мостовой, источая жар, и взгляд сорока пылающих глаз остановился на Гедимине. Тот резко выпрямился и шагнул к источнику света.

— Что произошло, хранитель? — спросил он, скрывая тревогу. Станция не стала бы преодолевать такое расстояние из-за пустяка...

Горячие волокна скользнули по его виску, тусклое свечение перекинулось на броню. Сармат вздрогнул, прислушиваясь к гудящему голосу "Идис".

— Ты это проверил, хранитель? — негромко спросил он. Сияние стало ярче, отразилось в золотистых глазах сармата, разгорающихся с каждой секундой.

— Прими мою благодарность, хранитель, — прошептал Гедимин. — Нелегко тебе со мной...

Он неловко обхватил сияние одной рукой, прижимая к груди. Зеленовато-белесый свет полыхнул ещё ярче, по спине сармата протянулись мерцающие линии, а потом и весь он оказался в светящемся коконе. Дозиметр пронзительно запищал, от брони повалил пар, а над сарматом выросло, переливаясь багрянцем и зеленью, защитное поле. Он поднял удивлённый взгляд... ну да, все, кто строил подстанцию, были уже тут и спешно создавали купол, чтобы закрыть источник излучения.

— Расскажу в Ураниуме — не поверят, — выдохнул один из сарматов, во все глаза глядя на сияние из-под затемнённого щитка.

Хранитель станции, мигнув на прощание, втянул "хвосты" в землю. Пластины на сфалте сомкнулись сами собой. На горячую броню Гедимина плюхнулось ведро меи и тут же зашипело, испаряясь. Древний Сармат покачал головой. И все ведь слышали, и не по разу, что мею не выливают на раскалённый фрил...

Все сарматы смотрели на него. Он проверил скафандр — слабое ЭСТ-излучение уже рассеивалось, он не "светился", и купол можно было убирать сразу. Когда радужная плёнка схлопнулась, некоторые отступили на шаг...

— Испытания закончены, подстанция рабочая, — спокойно сказал Гедимин, указав на серебристую башню. — Лучшего и желать нельзя. До рассвета все свободны, с рассветом двое становятся на дежурство и ждут сигнала. Остальные возвращаются на станцию. "Идис" беспокоится о нас...

Он усмехнулся одними глазами, кто-то из сарматов облегчённо вздохнул, кто-то вскинул руку. Вроде бы успокоились... Теперь можно лететь на последнюю подстанцию и завершить проверку. А там дело пойдёт к запуску восьмого альнкита... и один очень живучий знорк-ликвидатор встанет рядом с Гедимином у щита управления. И это радует...

— Хороший Алсаг, хороший... Ну, поешь немного! Что же ты...

Из-под прикрытых век сочился бледно-синий свет. Воздух был свеж и прохладен, откуда-то пахло варёным Листовиком и дымом костра. Что-то холодное и мокрое скользило по коже. Фрисс тихо фыркнул, когда щекотка стала нестерпимой, и ощущение пропало.

— Симика, Речник тут, — прошелестел полузнакомый голос. Кто-то говорил на сингельском, кое-как подбирая слова, и родным его языком был, как показалось Речнику, иларсийский. Послышались тихие шаги, что-то мягкое опустилось на Фрисса, холод ушёл.

— Под белой кожей есть живая, — продолжал иларс вполголоса. — Ожоги... ожогов не будет скоро. Он тут, слушает.

— Как хорошо... Спасибо тебе, Ильгис. Ты уходишь?

Этот голос Фрисс узнал сразу. Сима Нелфи! А Ильгис... Он с трудом открыл глаза и попытался сесть, но не смог. Даже глубоко вздохнуть не получалось — боль опоясывала по нижним рёбрам, всё тело ныло, как будто Речник побывал под камнепадом. Сима Нелфи — осунувшаяся и потемневшая лицом — поднесла к его губам флягу с разбавленной кислухой. Фрисс пил, пока сосуд не опустел. Силы возвращались медленно.

— Симика, я на Куте. Что-то будет — крикни, — обернулся на пороге белокожий иларс в чёрной одежде. Что-то знакомое почудилось Речнику в его лице.

— Речник Фрисс, ты помнишь что-нибудь? — грустно спросила колдунья. — Ты живой?

— Не уверен, — ответил Речник и закашлялся. — Ты стала целителем, Сима? Это хорошо... Скажи, где я сейчас?

Колдунья вздрогнула и широко улыбнулась.

— Узнал! Ты на Острове Талури, Речник Фрисс. Тебя принесли с поля битвы. Говорят, Алсаг тащил тебя на спине, когда вас нашли. Тебе много чего сломали, Речник Фрисс... Ондис сказал, что до конца месяца не выпустит тебя с острова.

Дверная завеса, больше похожая на сеть своим неряшливым плетением, с размаху откинулась, пропуская Речника. Он ехал на Фагите боком, время от времени спрыгивал и делал несколько шагов, опираясь на посох. Фрисс пригляделся к нему и радостно усмехнулся.

— Речник Эрвин Тайра? — он хотел крикнуть, получился хриплый шёпот, но Эрвин услышал и одним прыжком переместился к ложу Фрисса.