Термит

— Боюсь, я не смогу развлекать тебя. Я тут лишь шестерка, охранник.

— Жаль.

Судя по ее голосу, она говорила искренне, а не просто пыталась быть вежливой. Термит вспомнил о словах Котова и внутренне содрогнулся: не стоило затевать новую интрижку, едва разобравшись с Анной.

— Где Джонсмит? — холодно спросил он.

Катя указала наверх. Когда Термит прошел мимо нее, она посмотрела печально и обиженно, но тут на лестнице показался Джонсмит, и девушка поспешно стала спускаться.

— А, пришел наконец!

Смокинг координатора явно был пошит на заказ и сидел, как влитой. В правой руке Джонсмит держал бокал с шампанским, в левой — маленький блестящий пистолет.

"Джонни в уикэнд посещает балет..."

— Да, где мне встать?

— Иди сюда.

"Крупнокалиберный с ним пистолет".

— У меня оружия нет, это для меня?

— Будь моя воля, было бы для тебя, психопат чертов, — смеясь, Джонсмит нацелился в лоб Термита.

"Пули визжат..."

— Я просто выполняю все, что мне прикажут.

"Балерины порхают..."

Термит взбирался по лестнице, натянув на лицо простодушное выражение.

— Да, я заметил. Выполняешь все, но по-своему.

Дуло пистолетика ткнулось между глаз Термита.

"Весело в штате Техас отдыхают".

Джонсмит спустил курок. Щелкнул затвор, но выстрела не прозвучало: магазин был пуст.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Термит посмотрел в темные глаза координатора. Зрачки снова были расширены.

"Наверное, опять вмазался кокаином".

— Охраняй коридор.

Джонсмит сунул ему пистолет, потом достал из кармана пачку патронов и тоже вложил в руку Термиту. Бокал с шампанским так и плясал в его пальцах, золотистое вино едва не выплескивалось.

— Спасибо.

— Катерина? — крикнул координатор вниз. — Пойдемте назад в зал.

Она хмуро посмотрела на них обоих исподлобья и начала подниматься, придерживая подол платья. Наверху она безропотно позволила Джонсмиту схватить себя под руку и увести. Термит смотрел как они идут: две изящные фигуры красивых людей, одетых в дорогую одежду. Со стороны они выглядели просто прекрасной парой.

Он вздохнул, зарядил пистолет и стал прохаживаться взад-вперед. Наверху от лестницы начинался длинный широкий коридор, в дальнем конце которого виднелись двустворчатые двери. У стен стояли старинные шоу-автоматы из темного дерева и меди. Неторопливо гуляя по коридору, Термит с любопытством рассмотрел их.

Каждый — маленькая витрина, за стеклом которой наивно и тщательно воссоздан фрагмент жизни. Куколки пьют чай, куколки устраивают спиритический сеанс, куколки-мужчины приглашают куколок-женщин на танец, куколки-пожарники тушат водой из фольги картонное пламя, куколка-смертник стоит на эшафоте из спичек. И если бросить в прорезь автомата заготовленную в чаше рядом с ним монетку, сценка обретает движение. Чаевники разбивают блюдце, напротив медиума возникает тюлевый призрак, фигуры кружатся в танце, потухает пламя, со стуком падает доска — и висельник мерно раскачивается на веревке.

Скоро автоматы наскучили, и Термит принялся подслушивать у дверей зала. Там играли джаз и, кажется, немного танцевали, но в основном — говорили. Бессвязный гул был похож на гудение осиного гнезда.

Порой мимо проходили дамы и господа. Все роскошно одетые, все с прекрасными манерами. Кое-кого Термит смутно знал из телепередач и статей в Интернете: политики, журналисты, актеры, известные блоггеры. Многие из них, как он помнил, открыто поддерживали позицию "Справедливой инициативы", у некоторых на лацканах красовались значки организации.

"Жаль, я сюда импульс не принес, вот попрыгали бы вы у меня".

Термит злорадно представил, как можно было бы позабавиться с этими чопорными господами, хотя прекрасно понимал, что это было бы верхом безумия и неосторожности.

Из зала снова показался Джонсмит. Он был один.

— Как развлекаетесь? — спросил Термит, подавляя зевок.

— Иди сюда, Термит, — глухо сказал координатор.

"Надо же, мое прозвище вспомнил".

— В чем дело?

— У меня есть к тебе просьба.

— Какая?

— Тебе понравится. Ты же у нас психопат-беспредельщик. И деньги у меня клянчил... будут тебе деньги.

— Вы хотите, чтобы я кого-то убил?

— Рядом с залом, вон там, есть маленькая комната. Там в ней сигары, кофе...

— И?

— И микроволновка. Поставь ее работать и открой дверцу. Чтобы не выключилась автоматически, контакты придется замкнуть.

— Для этого мне придется покинуть свой пост.

Джонсмит усмехнулся:

— Я за тебя посторожу. Только сделай все, как я сказал. Без твоих обычных шуточек.

— Сделаю.

— Вперед!

Пожав плечами, Термит вошел в зал. Там было шумно, под потолком светились объемные проекции, а внизу живым огнем горели свечи. Приятный полумрак расслаблял, для развлечения же присутствовал оркестр и танцовщицы на небольшой эстраде посредине зала. Их почти обнаженные тела двигались в такт музыке: то по-змеиному плавно, то резко и угловато. Над их головами висела серебряная клетка с биороботом. Существо непонятного пола тоже пыталось танцевать. Его грудь и ноги отливали серебром, лицо было закрыто маской.

"Как мило. Почти то же самое, как заставить плясать мертвеца. Экзотика! И этот двигается даже лучше, чем поделка Мордреда".

Тихо пробравшись мимо разговаривающих, выпивающих и танцующих гостей, Термит нашел курительную. Она была оформлена в индийском стиле: оттоманки с множеством мягких подушек, бронзовые слоны на полу, картины с восточной тематикой. На комоде темного дерева стояло несколько коробок с сигарами. Часть комнаты была огорожена расписной ширмой, за ней обнаружился сервиз, кофеварка и микроволновка.

Используя десертный ножик вместо отвертки, Термит разобрал дверцу и замкнул контакты. Поставил время готовки сотню минут. Внутри аппарата зажегся свет и начало поворачиваться блюдо для готовки.

— Вот и все.

Термит поплелся было назад, но задержался у коробок с сигарами. Все они приятно и крепко пахли табаком. Он достал короткую черную и с наслаждением вдохнул ее аромат.

"Живут же люди. Когда все закончится, я окончательно перейду на сигары, как почтенный мафиози. Хм, Джонсмит, наверное, не заметит, если я тут позаимствую одну?"

На одних коробках была кубинская маркировка, на других — мексиканская и колумбийская. Термит читал названия марок, жалея, что ни одной не знает.

— А ты здесь откуда?! — послышался знакомый голос.

Термит обернулся:

— Нинген?

На скрипторе был костюм, который явно жал в плечах, зато серые блестящие перчатки на руках казались сделанными из ртути.

— Воруешь казенный табак?

— Что, тебе помешал?

Они ухмыльнулись друг другу, и тут скриптор неестественно дернулся и рухнул на колени. Он задрал голову и хрипло, тяжело вдохнул. Едко запахло горящей проводкой. Из левой ладони Нингена вырвался сноп искр, разорвавший перчатку.

Термит выматерился и бросился за ширму — выключить проклятую микроволновку. Но было уже поздно. Нинген корчился на полу, сотрясаясь всем телом, как в припадке эпилепсии.

— Скорую! — заорал Термит.

Он шагнул к бедняге, но тут ноги скриптора взорвались, разметав по комнате ошметки плоти и осколки горячего металла.

"Нужно отключить его импланты".

Термит сел рядом с Нингеном и воткнул палец в ямку у ключицы. Там трепыхался провод.

— Черт, — под рукой не было ничего режущего.

— На, — прохрипел Нинген, протягивая острый осколок. — Артерию не порежь, — он приложил руку к животу и похлопал. — Инфу достань, пока не сгорела.

— Ты мне еще посоветуй, — Термит воткнул металл в плоть, перерезывая проводок, — и покритикуй еще меня...

Он распахнул пиджак, одним движением разорвал рубашку и стал нащупывать места соединения имплантов. Еще одна псевдо-органическая жилка, и еще. Тело скриптора понемногу затихало. К запаху сожженного пластика добавилась вонь обгоревшей плоти.

"Этого не должно было случиться. Есть же система предохранителей! Хотя... Катя говорила, что Нинген покупает дешевые образцы из Тайваня и экспериментальные модули. Что-то из этого и не выдержало излучения от микроволновки".

Судороги отпустили, и Нинген быстрым движением перевернулся. Он стоял на четвереньках, свесив голову. Термит коснулся его плеча, хотел спросить, лучше ли теперь. Но тут блеснула серебристая нить расплавленной пластмассы, падая с лица скриптора на пол. Вязкие, чернеющие на воздухе капли, как слезы, закапали вниз.

— Вы-та-щи их.

Термит, закусив губу, схватил Нингена за волосы и приподнял его голову. Глазницы были заполнены вязкой серебристой массой, облепившей потемневшую электронику. Пластмасса текла по щекам, оставляя ожоги на коже. Казалось, что это невероятно больно, но когда Термит погрузил пальцы в то, что осталось от правого глаза скриптора, он и сам ничего не почувствовал. Уцепился за какие-то штырьки и вырвал дымящийся имплант. Потом также поступил с левым и отпустил Нингена. Тот осел на пол, как бесчувственное тело. Термит испугался, не умер ли. Он прижал ухо к груди скриптора и прислушался. Сердцебиение было слабым, почти неуловимым. Но оно было.

"Жив, сволочь".

Обгоревшие пальцы начало жечь, но эта запоздалая боль была такой мелочью. Термит провел рукой по животу Нингена. Поверхность оказалась твердой и жесткой. Синтетическая кожа тут была испещрена множеством шрамов и под одним из них нащупался рычажок. Термит потянул, потом надавил. Плоть раздалась и выплюнула маленькую память-флешку.

"Инфа..."

Вокруг уже суетились люди. Кто-то ругался, кто-то звонил врачам, кто-то падал в обморок. Термит едва успел спрятать память, когда несколько человек стали осматривать Нингена: из их слов он понял, что они биоскрипторы.

— Что это с ним случилось?

— Дрянные импланты.

"Если они найдут микроволновку, то обвинят меня!"

Но прятать улики было уже поздно. Убедившись, что о Нингене позаботятся Термит выскользнул из курительной. Сумрак сейчас пришелся как нельзя кстати.

39. Зверь

Распахнув дверь ногой, Термит ворвался в комнату.

Тускло мерцал дисплей терминала — он и огни города за окном оставались единственными источниками света. На кофейном столике стояла бутылка вина, по прозрачной столешнице пролегала кокаиновая дорожка, размазанная в конце. На диване под плакатом Энди Уорхолла полулежали Джонсмит и Катя. Она откинулась назад, а он запустил руки под ее юбку, целовал обнажившуюся грудь.

— Черт возьми, ты не стучишь вообще никогда? — спросил координатор, лениво отрываясь от девушки.

Катя лихорадочно закрылась руками.

Термит отвернулся к окну и, глядя на переливающийся разноцветными огнями город, сказал:

— Нингена увезли на скорой.

Он слышал, как приглушенно воскликнула девушка.

— Ах, что же с ним? — спросил Джонсмит.

— Его импланты рук и ног начали сбоить, а потом расплавились аугментации глаз.

— Неудивительно. Он всегда покупал дешевую дрянь, нелегалы собирают их на подпольных фабриках по тысяче штук в день. Странно, что его чертовы глаза не взорвались.

Термит обернулся. Бледная Катя обхватила себя руками, ее платье было расстегнуто на спине и сама поправить его она не могла. Джонсмит жестко улыбался, но его переносицу рассекла морщина, а на лбу выступил пот. Координатор потянулся к столу и коснулся кончиками пальцев дорожки кокаина. Он машинально размазал наркотик по стеклу.

"Ты нервничаешь? Почему?"

— Я думаю, вам самим нужно позаботится о нем. Он ваш скриптор, в конце концов. Сейчас его в критическом состоянии везут в реанимацию. Если вы хотите что-то сделать для него — теперь самое время.

Джонсмит пробарабанил белыми от "снежка" пальцами по столу:

— Не стоит. Врачи позаботятся о нем, полежит месяцок другой и выйдет здоровее прежнего.

"Значит, ты просто хотел вывести его из игры. Интересно, почему?"

— Он был на волоске от смерти. Какая радость для вас, что он выжил!

Координатор фыркнул:

— У нас полно скрипторов, Нинген не незаменим. Пусть бы и сдох.

— А как же человеколюбие?

— Ты знаешь такие слова? — Джонсмит встал и подошел к Термиту. — Нинген даже больший преступник и отморозок, чем ты, — прошептал он, — никто бы не заплакал, если бы импланты взорвались и разнесли на куски его гребанную голову.

— Вы обещали...

— Все будет. — Он хлопнул Термита по плечу, оставив белый след на черном смокинге. — Я пойду успокою гостей, а ты можешь собираться домой. Все равно вечеринка уже закончена.

— Хорошо.

Координатор ушел, хлопнув дверью. Термит и Катя остались вдвоем, и тишина в комнате сразу же стала удушающей, неприятной. Они не смотрели друг на друга.

— Застегни мне платье, — сказала девушка.

Термит невнятно хмыкнул и шагнул к ней. Катя повернулась к нему спиной. Вдоль ее позвоночника и на плечах проявились голографические татуировки: рой мотыльков. Их призрачные проекции двигались и меняли цвета с каждым вздохом девушки, с каждым нервическим подергиванием. Термит провел ладонью над кожей. Бабочки исчезали под его пальцами и появлялись вновь, когда он отнимал руку.

Для того чтобы застегнуть платье было достаточно совместить края ткани. Термит осторожно прижал их друг к другу, стараясь не оставить складок. Мотыльки скрылись.

"Бедная девочка... Хорошо хоть мы почти не общались, и мне не придется втянуть ее во всю эту дрянь..."

Ему захотелось сжать руками ее хрупкие плечи, зарыться лицом в фосфоресцирующие синим и зеленым волосы, бросить ее на диван, еще хранящий тепло Джонсмита, и трахнуть самым неджентльменским образом. Он рывком развернул девушку и впился губами в ее губы. Катя толкнула его в грудь, а когда он подался назад, отвесила жгучую пощечину.

Термит отшатнулся. Мелькнула синяя тень, хлопнула дверь. А он вдруг рассмеялся, почувствовав странное облегчение.

Домой Термит добрался уже на рассвете. Первым делом он включил ноутбук и вставил в порт память Нингена. Компьютер отобразил ее как внешний диск, при попытке открыть программа затребовала пароль.

"Если бы он не шифровался, было бы странно. И держу пари, тут-то пассворд настоящий, сложный, возможно, даже запускающий уничтожение данных при неудачной попытке".

Отчаянно зевая, он нашел в своих базах данных программу-декодер, запустил ее и прилег на спальник.

Едва Термит сомкнул глаза, как кто-то оглушительно забарабанил в дверь.

— Что за черт?

Потирая глаза и невнятно ругаясь, он поплелся открывать.

В коридоре стоял Никотин.

— Пойдем, — сказал он.

— Куда?

— Ты должен это увидеть.

— Ты уверен?

Ник уже развернулся и шел к лестнице. Термит вздохнул и потащился за ним следом. Ступеньки, угловатые граффити, въевшийся в стены запах мочи и сигаретного дыма. На улице было холодно, с неба сыпал ледяной дождь. Они прошли через пару дворов к супермаркету, обогнули его и оказались в узком грязном проулке. Здесь ржавели старые киоски, у стен громоздились мешки с отходами. В конце над кирпичной аркой из распылителя была нарисована Дева Мария с нимбом, напоминающим капустный лист.