Архивар

— А если на планете есть жизнь, что тогда?

— На любой планете всегда есть жизнь, разница лишь в том, что ты под этой жизнью понимаешь. Как правило, цивилизации более и менее развитые на уровне людской живут на планетах, схожих с Землей. Они не привлекательны для нас, ввиду скудности своих запасов, но если все-таки случается так, что на богатой различными ресурсами планете присутствует разумная жизнь, то следует два варианта. Первый — в случае если цивилизация может оказаться перспективной, собираются несколько особей, способных к размножению и ждут подходящей планеты, где и продолжают свое развитие, остальные подвергаются мортемации

— Мортемации? — в искреннем непонимании нахмурив лицо, спросил Гавриил.

— ИССИ, — вдруг воззвал Виктор, видимо, утомленный разговором и она охотно подхватив беседу, влилась в нее:

— Это процесс сохранения перспективного вида, Гавриил, — объяснял невидимый и все такой же приятный голос. — Собирается максимально возможное количество представителей отдельно взятого вида, после чего их тела подвергаются плазменно-термической процедуре и преобразуются в жидкость — становятся своего рода витаминами для тех, кто был выбран продолжателем их вида. Если же цивилизация оказывается потенциально опасной, то она уничтожается вместе с планетой, поскольку разрушения в процессе "опустошения" катастрофичны настолько, что порой остается лишь космическая пыль, но это происходит крайне редко. Во многом потому, что все самые ценные ресурсы порождаются в момент образования сверхновой, на этих стадиях жизнь просто не успевает зародиться, а поскольку Бессмертные научились рассчитывать подобные явления, то оказываются у звезды в момент ее пиковой наполненности ресурсом.

— Вот теперь я окончательно запутался, — сознался Гавриил. — Если вам так важно покинуть Землю, то зачем устраивать войны? Зачем скрываться? Не проще ли открыто заявить о себе?

— Нет, Гавриил, — отмахнулся Виктор и окинул взглядом быстро проносящиеся под его ногами осеребренные звездным светом кроны деревьев, а затем его взгляд устремился к горизонту. — Земля освоена Отступниками всего лишь на сорок процентов. И при этом, каждый из них мечтает вырваться из места, где ему было уготовлено родиться куда-то где, по его мнению, жизнь его непременно наладиться, станет лучше. Они стекаются в столицы и крупные города, оставляя позади место, где могли бы пригодиться и принести куда больше пользы. Это неприемлемо, только не в глобальных тенденциях. Если бы не войны, корректирующие численность, Гавриил, ты и представить себе не сможешь, то число человеческих особей сейчас населяло бы планету, хотя, я могу тебе показать, — и Виктор стремительно направился к капсулам. — Вдобавок, — говорил он пока шел, — все население целиком расположено весьма и весьма неравномерно. Войны так же помогают регулировать и этот гео-демографический процесс. Через четыре сотни лет, — Виктор всматривался в растянувшиеся перед ним просторы и говорил так, словно уже видел вместо бескрайних лесов и холмов многочисленные строения, высотки, здания, заводы, дома, — все здесь будет иначе. Единой расой, — повторил он, добравшись до капсул. — ИССИ покажи пару возможных моделей.

И тут-то началось представление. Все вокруг исчезло, сменилось, будто в театре декорации: пропал сидящий Клим, изучающая каталог Лидия, остался только Гавриил, Виктор и капсулы Предков. Очевидно, Виктор ни на секунду не хотел терять их из виду. Стенки ИССИ сначала потемнели, а затем показали нечто, что Гавриил мог с трудом себе представить, но все казалось таким настоящим, что он тут же поверил в то, что стоит посреди этого города будущего, меж множества высоченных, уходящих далеко-далеко за облака зданий. Сверкающие на солнце, они были похожи на огромные, длиннющие иглы, и не было им конца и края. Все казалось таким идеальным, умиротворенным.

— Это один из вариантов прогнозируемого будущего, — объяснил Виктор, — тот, к которому я стремлюсь привести человечество. Есть и другие, например те, где Войны не заложены "шоком".

Окружавшая Гавриила картинка сменилась, на этот раз оказалась ему привычной. Здания были выполнены в знакомой ему архитектуре, средней высоты, остекленные, собранные из бетонных плит. Все казалось привычным. И он, пожимая плечами, одарил Виктора вопросительным взглядом, тот улыбнулся и мгновение спустя, Гавриил будто бы провалился сквозь землю. Пред ним распростерлись многие километры туннелей, уходящие глубоко вниз, под землю, и все вокруг них было усыпано бетонными коробами, а еще ниже бетон сменялся железом, огромные, вырытые шарообразные котлованы служили жильем для миллионов и миллионов людей, словом индустриальная версия ада.

— Тут людям пришлось бы платить за потребляемый ими кислород, — с издевательской интонацией добавил Виктор.

— Я бы хотела показать Гавриилу свою любимую вариацию, — вмешалась ИССИ.

— Да, пожалуйста, — улыбнувшись, моментально ответил Виктор. Времени, по-видимому, было более чем достаточно.

ИССИ удивила. Вновь пейзаж сменился, угрюмое индустриальное подземелье сменила, казалось, бескрайняя пустыня. Вокруг не было совершенно ничего, безжизненные пустоши и завывающий одинокой собакой ветер. Гавриил пытался найти взглядом хоть что-нибудь, но не нашел ничего. За исключением, пожалуй, Солнца. Оно беспощадно жарило раскаленный песок и помимо него, он заметил и совершенно, казалось, неуместную, едва заметную надпись. Она неестественно висела в воздухе будто ярлык, отображала, кажется, определенные условия и даже дату прогнозируемого события: 23 октября 2077 года. Наверняка, такая информация была и на предыдущих моделях, но они остались незамеченными.

Показав свой любимый вариант, ИССИ закончила своеобразную презентацию и вернула привычный лесной антураж.

Гавриил вернулся в реальность и теперь видел все иначе. Рассказ Виктора немного перевернул его крепнущие на протяжении долгого времени представления об устройстве мира, жизней. Он не знал, о каком виде, обогнавший по своей численности Человечество говорил Виктор, не понимал и того как Бессмертные могли жить в самом космосе, хотя устройство их организма будто было создано для такой жизни. Но в одном Гавриил был согласен с Виктором — нельзя покинуть Землю с текущим устоем, отношением людей друг к другу. Человечество непременно необходимо сплотить, и у Виктора, видимо, уже давно был заготовлен план.

— И еще раз нет, — проговорил Виктор, видимо, отвечая на последний вопрос Гавриила. На его лице вновь появилось подобие улыбки, — если я заявлю о себе, покажу всю мощь и возможности нашей расы людям. Узнав, что смерть нам не страшна, а рак или любая другая страшная болезнь для нас — лишь пустой звук, ты представляешь, что будет? Что тогда случится? — Гавриил собирался было высказать свою версию, несомненно, бредовую, но вопрос оказался риторическим, Виктор неустанно продолжал: — Одни нарекут меня богом, другие скажут, что все это спецэффекты, третьи назовут дьяволом, а некоторые и вовсе оставят без внимания. В любом случае, подобный ход расколет человеческое общество раз и навсегда. Это не допустимо, серафимы понимали это и потому оставались в тени сами и в ней же скрыли нас.

— А как же наймиты?

— Определенный круг отступников, да. Им дозволено знать больше обычного. Мы годами готовим их к встрече, прежде чем выйти из тени. Они считают себя элитой общества, — в последних словах Виктора отчетливо прозвучали насмешка и презрение. — Они даже не пешки, — закончил он ядовитой ухмылкой.

Бесконечные леса в какой-то момент неожиданно исчезли, испарились — их сорвало, точно скатерть со стола. Они сменились невозмутимой водяной гладью. В ночном небе вода казалась беспросветно черной, и лишь лунный свет, белизной отражаясь от черного зеркала, как бы указывал им путь. Поглощенный разговорами Виктора о космосе, его тайн и особенностей Гавриил на секунду невольно подумал, что сейчас находится именно там, окружение стимулировало эти мысли — ночное небо, усеянное сияющими звездами, глубокая пустота воды, всему этому, казалось, не было конца и края. Только холодное чарующее пространство, окутавшее их со всех сторон.

Стенки корабля вдруг замерцали и постепенно вновь обрели привычный матово-черный оттенок.

— Расчетное время прибытия — пять минут, Верховный Хранитель, — отовсюду уведомил синтезированный голос ИССИ.

— Но прежде, — Виктор плавными, источающими заботу движениями рук, указал на парящие, будто в невесомости капсулы Предков, — я должен обезопасить Предков. Их сохранность — задача первостепенной важности.

Гавриил видел, как трепетно Виктор относится к капсулам — двум прямоугольным гробам стального цвета, но никак не мог понять причину такого отношения. Туманное название "Предки" оставляло больше вопросов, впрочем, как и все остальное, узнаваемое им от Бессмертных.

— Почему ты так оберегаешь их?

— Я ведь Хранитель, Гавриил. Верховный Хранитель. Это мой долг. Обязанность, возложенная на меня моей расой. Это честь, которую я с гордостью пронесу через всю свою бесконечно-вечную жизнь.

— А кто внутри? — спросил Гавриил, поочередно указав указательными пальцами обеих рук на каждую из капсул. — Судя по всему, пара? Раз капсул две?

Виктор замешкался, на секунду, гримаса на лице выдала что-то такое, что полностью вернуло и погрузило Виктора в тысячелетия бесконечных разгадок.

— Я не знаю, — и впервые за все время во властном и сильном голосе Виктора Гавриил разобрал нотки сожаления, граничащие с отчаянием.

— Не знаешь? — почти вскричал Гавриил, да так, что даже Клим и Лидия оторвались от своих занятий и изумленно посмотрели на него.

— Нет, Гавриил, не знаю, — свойственная уверенность и сила вернулись в голос. — Наша раса процветает бессчетное количество времени, бороздит бескрайние просторы космоса, существует так давно, что никто из нас уже не помнит, с чего все началось. Нет, не знаю, — повторил Виктор, — но я знаю свою задачу как Хранителя — оберегать Предков и в этом, равных мне нет.

В последних его словах Гавриил нисколько не сомневался, но его удивляло другое — за столь долгое время, сколько бы его не прошло, Виктор так и не открыл капсулы. Гавриил так и не решился рассказать ему про то, что одна из капсул, правда, не ясно какая уже успела открыться.

— Столько времени прошло, — поддался распирающему его интересу Гавриил. — У тебя было столько возможностей открыть их узнать. Что останавливало тебя?

— Неизвестность, — проговорил Виктор. — Она и сейчас вселяет в меня дикий ужас. Вдруг, открыв капсулу, я обреку свою семью, ту единственную, что у меня осталась на верную гибель.

— Так ведь почти никого не осталось, — едва сдержав улыбку, справедливо заметил Гавриил, указав на гибель всех Хранителей, и после, собрав в себе всю оставшуюся серьезность, добавил: — Но ведь все не обязательно должно быть именно так.

— Верно, не обязательно, — согласился Виктор, и лицо его от признания этого омрачилось еще сильнее. — Но цена ошибки все равно неимоверно высока, я не готов заплатить ее и вряд ли буду готов когда-нибудь.

— Мы прибыли, — объявила невидимый голос ИССИ.

В воздухе витало едва уловимое ощущение волнения и переживания. Даже прежде невозмутимый Клим казался слегка возбужденным. Виктор торжественно выпрямился меж капсул и легким движением рук как бы активировал их. Капсулы слегка вибрировали, зависнув в воздухе на уровне его колен.

Щелкающие звуки и корпус корабля рассыпался на тысячи кубических форм. Гавриил видел подобное уже достаточное количество раз, но удивляться все еще не перестал. Каждый раз это выглядело весьма занимательно и мгновенно увлекало взгляд.

Не возможно было представить, как можно за столь короткий промежуток времени оказаться в... Гавриил так и не выяснил точного места, но окружение сменилось до неузнаваемости.

Светало.

От прежних каменных высоток города, лесных чащ и водной глади не осталось и следа. Покинув корабль группа, ведомая Виктором, оказалась со всех окруженной белоснежной гладью, конца и краю которой не было видно. Ослепительная белизна величественно растиралась и уходила вдаль. Звук приятно поскрипывающего под ногами снега и где-то еще глубже — вяло то и дело трескающегося льда придавал месту какой-то особый, не поддающийся описанию шарм. Было холодно. Очень. Гавриил пришел к этому не из собственных ощущений. Он как Виктор и Клим не ощущали его, лишь осознавали, но вот Лидия, ее лицо, скорчившееся от легкого замерзания, выдавало то, насколько недружелюбным и неприветливым был здешний климат. Пар валил изо рта Лидии, словно дым из дымохода поезда, в то время как у остальных едва можно было заметить признаки жизни. Лидия ощупывала свой фиктримаго, видимо, пытаясь в нем что-то активировать и спустя какое-то время ей удалось — за долю секунды костюм вздулся и стал похож на пуховик, достаточно быстро согревший ее. Однако это все равно не оправдывало и не объясняло ее присутствия здесь. Возраст медленно побеждал Лидию. Идти по снегу, хоть и недолго ей было в тягость.

Виктор уверенно вел всех вперед к огромной возвышающейся ледяной глыбе-стене. Он шел, переполненный гордостью, с высоко поднятой головой, в окружении двух капсул Предков. Лидия шла следом, а за ней — Клим и за его тянущимся по снегу уродливым плащом плелся Гавриил. В снег на удивление никто не проваливался, точно дорога была уготована заранее, но отлично скрыта от случайных глаз, впрочем, откуда им здесь взяться?

Оставив корабль метрах в тридцати позади себя, все остановились по команде Виктора. Огромная стена, точно выбитая из одного огромного куска льда, гордо преградила им путь. Позже выяснилось, что стена оказалось вовсе не преградой, а служила своего рода ориентиром. Виктор жестом рук направил вперед остальных две капсулы и резким кивком скомандовал Лидии и Климу находиться рядом. Плита содрогнулась под их ногами и пожилая Лидия по инерции пошатнулась, а вот великана, по всей видимости, законы физики не касались. Он, как и капсулы даже не шелохнулся. Их левитация над землей автоматически исключала для них подобные неудобства.

Гавриил уверенно шагнул вперед, к капсулам, но остановился, почувствовав тяжесть в плече. Лидия и Клим тем временем медленно погружались в белоснежную, посверкивающую на первых лучах солнца, пелену снега.

— Прежде, чем мы отправимся туда, — начал Виктор, убрав руку с плеча Гавриила. — Я хочу признаться тебе.

Гавриил смотрел на Виктора в некоторой растерянности и выдал первое несуразное, пришедшее ему в голову:

— Не в вечной любви, надеюсь.

Он посмотрел на него такими глазами, что Гавриилу захотелось провалиться под лед и остаться там навсегда. Но все же Виктор совладал с собой.

— Нет-нет, — тут же обозначил он, отгораживаясь руками. — Я не часто это говорю, но ты должен знать, — Виктор запнулся и опустил голову. Видимо то, что он собирался сказать, действительно трудно давалось ему. Он подошел ближе. Снег тяжело хрустнул у него под ногами. — Я бесконечно благодарен тебе, Гавриил. За столь короткий срок ты сделал для нас, для меня очень многое. Я хочу, чтобы ты знал, это великая честь поместить Предков в Колыбель рядом с тобой и ты, как никто другой этой чести удостоен. Я принимаю тебя, Гавриил, — он медленно поднес к нему руки и почти по-братски сжал его в плечах, — ты в полной мере отстоял свое право остаться Бессмертным, — правая рука Виктора скользнула на шею Гавриила, он продолжил и очень быстро: — но, в мире созданным мной есть место только одному Бессмертному.