1. "Черный Меч"

Мимо прошел очередной патруль — Этьен, скрючившийся под каким-то крыльцом, задержал дыхание. Через две минуты, когда стражи свернули за угол, он выбрался из укрытия, и побежал дальше.

До небольшого трактира на окраине города, в районе трущоб, он добрался за полтора стана.

Трактир — слишком громкое название для заведения, в котором оказался граф. Небольшой полутемный зал, грязные столы и побитая посуда на полу, громко храпящий на скамье пьянчуга, дым и смрад, наполнявшие воздух, и крохотные, обжитые клопами и крысами комнаты на втором этаже.

Этьен быстро подошел к грязному мужику за стойкой, расплатился за комнату, и поднялся наверх.

По большому счету, на сеновале в сарае, где он прятался весь день после смерти Ири и Анжея, было чище, уютнее, и удобнее, но граф боялся проводить слишком много времени в одном и том же месте. Сейчас же ему необходимо было максимально изменить внешность.

Утром из клоповника вышел сгорбленный человек лет сорока. Не очень чисто выбритый, с неровно подстриженными сальными волосами до плеч, в куртке мастерового — типичный житель бедных кварталов Атана.

Быстрым шагом проходя улицы и площади, Этьен словно бы не замечал, куда идет. Да и не думал об этом...

Граф не знал, что ему теперь делать. По-хорошему, из Атана надо было бежать, и чем скорее — тем лучше, но он просто не мог уйти, не расплатившись с инквизиторами. Вопрос был в другом: что он, пусть даже обладая некоей странной силой, может противопоставить организации, управляющей страной? Организации сильной, страшной, безжалостной и жестокой. По большому счету — ничего.

Хотя многое зависело еще и от того, что может дать ему этот Меч.

Нет, Этьен не испугался его. Может, кто-нибудь другой на его месте и отказался бы, приняв Меч за демона, или что-то еще в том же духе, но графу было, в общем-то, все равно. Пусть хоть сам Дьявол — главное, что он мог помочь добиться того, чего Этьен хотел добиться.

"В конце концов, спасение целой страны стоит моей души", — сказал он себе, и теперь ждал следующего появления Эстаи.

"Допустим, ты меня дождался. Что дальше?" — неожиданно прозвучал в голове ровный голос Меча.

Граф едва не споткнулся от неожиданности.

"Приветствую. Я хотел спросить..."

"...что я могу тебе дать, и сколько невинных душ за это потребую? — в голосе Эстаи звучала насмешка пополам с обидой. — Кажется, я с самого начала попросил не путать меня с демоном, дьяволом, и всеми прочими, кому у вас принято души продавать. Я — Черный Меч Предела, ты — Носитель Духа Предела. Еще есть Черный Дракон Предела. Мы — составляющие великой силы, имя которой — Черный Властитель. Нет, она не добрая и не злая — она такая, какой ее сделает Дух, то есть ты. Впрочем, что я распинаюсь... держи".

Этьен был вынужден остановиться и схватиться за стену дома, чтобы устоять на ногах, когда в мозг хлынула информация. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота... и прошла так же неожиданно, как и появилась.

Несколько минут граф стоял, пытаясь разобраться в том, что сбросил ему Меч. Только заметив на себе еще не подозрительный, но уже заинтересованный взгляд стражника — к счастью, из обычного патруля, а не инквизиторского — Этьен заставил себя отлепиться от стены и, словно бы ничего и не произошло, продолжить путь.

Мечу он почему-то поверил.

"Теперь понятно. Прошу прощения за подозрения".

"Да ладно, не стоит... Что ты планируешь делать сейчас?"

"Для начала — найти кого-нибудь, кто сможет мне помочь на первых порах. Если я правильно понял, ты почти ничего не знаешь об этой Империи, я — тем более. Мне нужен кто-то, кто будет разбираться в местных порядках, кто способен сражаться, и ненавидит Инквизицию так же, как я".

"И где ты собираешься этот идеал искать?"

"На эшафоте, — лаконично ответил граф. — И пока что мне нужно знать, на что я теперь способен в плане этой магии Предела".

"Пока что — не на многое. То, что ты уже делал, ты повторить сможешь, но только с моей помощью. Чему-то я могу научить тебя прямо сейчас, но не очень многому, так что хорошо подумай, прежде чем выбрать, чему именно ты хочешь научиться".

"Первое — убивать мгновенно и безболезненно".

Эстаи усмехнулся.

"У тебя неплохие запросы..."

"Я понимаю, что это достаточно сложно, но мне не обязательно делать это быстро. По крайней мере — пока".

"Тогда ладно. Что еще?"

"Что-нибудь боевое. Я не думаю, что меня надолго хватит, если придется вступить с кем-то из инквизиторов в прямой бой, хотя я и постараюсь этого избежать".

"Хорошо, это было второе. Что еще?"

"Третье — уметь внушать людям что-либо, как гипноз. Пусть ненадолго, но внушать. И четвертое, и самое главное — научи меня исцелять с помощью Предела".

Некоторое время Эстаи молчал.

"Хорошо. Этому я тебя научу быстро. Не за пару часов, конечно, но за несколько дней, думаю, управлюсь".

Меч выполнил свое обещание. Уже к вечеру Этьен, затесавшись в толпу любопытных, оборвал мучения нескольких несчастных, попавших в руки Инквизиции. В течение ночи Эстаи объяснял принципы внушения — утром трактирщик бесплатно накормил его завтраком. Болезненно честный граф все же оставил на стойке деньги, но факт оставался фактом — магия работала. А вот с боевыми заклинаниями и исцелением вышла заминка — проверить, получается ли у графа при помощи силы Предела сражаться и убивать, возможности не было, до лечения же они не успели дойти — Эстаи вдруг оборвал речь и замолчал на несколько секунд.

"Мне нужно уходить. Срочно. Как только смогу — вернусь".

"Хорошо, только..."

Меч ушел раньше, чем он успел договорить.

Вздохнув, Этьен встал и вышел из таверны, где провел вторую половину дня. Со смерти Анжея и Ири прошло уже два с половиной дня... а он до сих пор ничего не смог сделать. Ни отомстить, ни наоборот — спасти хоть чью-то жизнь от инквизиторов.

И не оставляла в покое еще одна мысль — а потянет ли он эту ношу? Сможет ли, выдержит ли?

Погруженный в собственные мысли, граф брел по улицам и переулкам Атана, не особо присматриваясь, куда именно идет.

Вечерело, людей на улицах становилось все меньше и меньше, патрули, напротив, встречались все чаще. Видимо, Инквизиция твердо решила все же поймать наглеца, посмевшего среди бела дня перебить на площади "служителей божьих".

Вообще, в Атане было много площадей. Небольших, естественным путем образовавшихся на пересечении широких улиц, и огромных, с часовнями, фонтанами, статуями и памятниками... или эшафотами. Впрочем, на маленьких площадях хоть и не было эшафотов, зато в огромном количестве располагались "места прощения господнего".

Вот на одну такую маленькую площадь с эшафотом для наказаний и вышел Этьен в своих бесцельных блужданиях по городу.

На небольшом помосте высотой фута два, была установлена клетка. Хотя нет, клеткой это назвать было сложно...

Две решетки, примерно семь на пять футов, стоящие на расстоянии двадцати дюймов друг от друга. Боковых стенок нет, да они и не требуются — зажатый между решетками почти полностью обнаженный человек прикован к стальным прутьям за запястья, щиколотки, грудь, шею. Еще один стальной обруч охватывает голову. Человек в такой "клетке" не может даже пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы выбраться. Тонкие, но прочные прутья решеток впиваются в тело — их внутренние края слабо, но заточены. По сути, стальные обручи и кандалы нужны лишь для того, чтобы не дать заключенному покончить с собой — самостоятельно выбраться из подобного устройства невозможно.

Рядом с "клеткой" — жаровня с негаснущими "священными углями", в которой лежат несколько стальных заточенных прутьев с жаростойкими рукоятками — любой, проходящий мимо, может поиздеваться над заключенным при помощи каленого железа или нескольких разновидностей палаческих щипцов, висящих на специальной стойке.

И, разумеется, несчастного опутывает классическое заклятие инквизиторов, не позволяющее ни умереть от болевого шока, ни просто потерять сознание.

Этьен стиснул зубы, глядя на это адское изобретение церковников. В глазах опять потемнело, но он усилием воли подавил приступ бешенства, и пригляделся к табличке, установленной возле "клетки".

Нет, не наказание. Все-таки казнь.

Граф привычно уже перебросил зрение в магический диапазон, вгляделся в плетение инквизиторского заклятия, и начал осторожно сдвигать ключевые узлы.

И в этот момент золотоволосый полуэльф, застонав, открыл глаза, и посмотрел прямо на Этьена.

В карих, по-эльфийски вытянутых к вискам глазах, заблестели золотые искорки. Полуэльф чуть подался вперед, насколько позволяли впивавшиеся в тело решетки, его лицо исказила отчаянная смесь страха, надежды, мольбы и боли — не физической, душевной.

Заклинание инквизиторов дрогнуло, сбрасывая силу Этьена. Граф в первое мгновение не понял, почему — и вдруг увидел.

Дух золотоволосого полуэльфа не был сломлен. Даже сейчас, в таком состоянии и в такой ситуации, он отчаянно хотел жить, и готов был почти на все, лишь бы выбраться из "клетки" и выполнить какое-то свое предначертание, какой-то долг... нет, Долг!

Этьен не стал медлить. Он быстро шагнул к главе Стражей, охранявших эшафот, посмотрел ему в глаза...

— Мне нужен этот полуэльф. Освободите его сейчас же, — проговорил он, подкрепляя слова сильнейшей ментальной волной.

Страж кивнул.

— Освободить! — коротко приказал он подчиненным.

Двое тут же кинулись к "клетке", открывая кандалы и расцепляя решетки. Третий с подозрением посмотрел сперва на незнакомца, потом на собственного начальника.

— Брат Крайан, вы уверены?

— Да. Приказ не подлежит обсуждению, — так же коротко ответил Страж.

Тем временем граф скинул плащ и поднялся на эшафот. Через несколько минут тело полуэльфа, все же потерявшего сознание после разрушения заклинания, упало ему на руки. Поспешно укутав спасенного в теплую ткань плаща, Этьен развернулся, намереваясь уйти...

И только тогда понял, насколько просчитался.

Дымка заклинания, подчинившего волю брата Крайана, медленно рассеивалась. Он уже с некоторым непониманием смотрел на освобожденного узника. Третий Страж, внимательно глядя на начальника, с подозрением спросил:

— Брат Крайан, вы уверены, что их следует отпустить?

— Уже — не очень, — медленно проговорил Страж.

Этьен попытался вновь подчинить его сознание, но тщетно — слишком сильны были подозрения самого Крайана.

— Взять их!

На него кинулись все четверо одновременно. Граф быстро опустил тело полуэльфа на помост, выхватил из жаровни один из прутьев, метнул — кто-то захлебнулся криком, оседая на землю. Еще один Страж дико закричал, охваченный черным пламенем, третьего Этьен убил просто мысленным приказом, вложив в него столько Силы, что в ближайшие два стана о магии можно было забыть.

Однажды обманутый, брат Крайан не стал рисковать вновь. Он отступил на несколько шагов, поднимая магическую защиту, поднес к губам перстень, произнес несколько слов — видимо, перстень служил для переговоров с вышестоящими инквизиторами.

Оставшись без магии, и вооруженный лишь кинжалом, граф не стал вступать в бой. Он подхватил полуэльфа, и бросился бежать — прочь, как можно дальше от этого места!

Гипотетическая возможность найти убежище до того, как его увидят другие инквизиторы, догонит оставшийся в живых Страж, или случится что-либо еще, столь же неприятное, у него была. Увы, только гипотетическая.

Он не помнил, сколько уже бежит. Погоня по прежнему висела на хвосте — к проклятому брату Крайану присоединились двое младших инквизиторов, и несколько Стражей. Шансов становилось все меньше и меньше.

Эстаи!

Меч молчал.

На миг обернувшись, Этьен увидел, как погоня разделяется натрое — они не успели заметить, куда он свернул.

Это был шанс — в той части погони, которая отправилась по верным следам, не было Инквизитора. Но двое Стражей... Будь у графа оружие, и не будь с ним искалеченного полуэльфа — он бы легко принял бой, не сомневаясь в своей победе. Но...

Решение пришло мгновенно. Понадеявшись на удачу, Этьен перепрыгнул через невысокий забор, взбежал на крыльцо какого-то дома, и рванул дверь на себя, искренне надеясь, что владельцы, точнее — владелица, если он правильно помнил — запирает дверь на ночь позже.

Помнил он правильно. Дверь от рывка распахнулась, граф ввалился в просторную прихожую, бросился в какую-то дверь...

— Что это значит, молодой человек? — холодно поинтересовалась пожилая женщина, в этот момент как раз подходившая к двери гостиной с внутренней стороны.

Мысленно извинившись, Этьен выхватил кинжал и, одним прыжком оказавшись за спиной аристократки, приставил лезвие к ее горлу.

— Сейчас сюда придут инквизиторы. Вы скажете им, что ничего подозрительного не видели. Потом мы уйдем, обещаю, — быстро проговорил он.

— У вас лицо дворянина, но манеры уличного грабителя, молодой человек, — сухо проговорила леди. — Извольте выпустить меня, извиниться и после этого повторить свою просьбу.

— Не стоит шутить, миледи, — в иной ситуации граф поразился бы выдержке женщины, но сейчас было не до того.

— Я не шучу. Вы собираетесь держать нож у моего горла даже тогда, когда я пойду открывать дверь инквизиторам? Боюсь, тогда они мне точно не поверят, — все так же холодно и сухо проговорила женщина, однако в ее словах слышалась вполне заслуженная насмешка.

Медленно опустив кинжал, Этьен сделал шаг назад, и, когда леди обернулась, неожиданно опустился на колени.

— Простите мою непозволительную грубость, миледи. Я прошу о помощи.

"Что на меня нашло? — мысленно спросил он себя. — Сейчас она позовет стражу, и мы оба погибли..."

Несколько секунд аристократка — а женщина, безусловно, была аристократкой — молчала, потом вдруг усмехнулась.

— Молодой человек, извольте повторить, что именно я должна сказать инквизиторам? О том, как вы будете передо мной извиняться, поговорим позже.

Графу показалось, что он ослышался.

— Вы... вы поможете нам?

— Вы плохо слышите? — язвительно осведомилась леди.

— Э-э-э... нет, простите.

В дверь настойчиво постучали.

— Именем Святой Инквизиции — откройте!

Аристократка с насмешкой посмотрела на графа, все еще стоящего на коленях, потом улыбка с ее лица исчезла.

— Друга — под диван, быстро! Сами — за трельяж! Быстро!

Повторять не пришлось. Этьен за доли секунды спрятал бесчувственного полуэльфа под диван, метнулся к трехстворчатому зеркалу, успев увидеть, как леди походя роняет висящий в прихожей плащ так, чтобы он скрыл несколько пятен крови на полу, и открывает дверь.

— В чем дело, господа?

— Святая Инквизиция, брат Эльгер, — скороговоркой выплюнул страж. — Мы ищем опасных преступников.

— В моем доме нет преступников, святой брат, — холода в голосе аристократки хватило бы на то, чтобы покрыть слоем льда весь Атан.

— Простите, госпожа, мы обязаны проверить.