Когда приехали в гостиницу и пришли в номер я первым делом полез за полотенцем.
— Душ там — указал ей куда идти. Надеюсь, она намёк поймет, тем более, подтвердив слова делом — кинут ей полотенце.
— А переодеться во что? — спросила рабыня, вконец обнаглев. Нет, она конечно о себе запредельного мнения. Можно подумать, что мне будет интересно смотреть на её тело. Рыкнув, снова полез в шкаф. Что же ей дать? Вся моя одежда ей будет большая. А, это подойдёт — и швырнул ей свою тунику. Пока она мылась, я заказал ей поесть. Заказ почему-то задержали, да и рабыня не спешила выходить из душа. Ничего, пусть как следует отмоется. Мне не хотелось бы дышать этой вонью.
Всё-таки какие яркие у неё эмоции. Если она постоянно будет находится рядом, у меня проблем с питанием не будет. Да и вообще будет просто приятно постоянно ощущать рядом с собой такой чистый источник энергии. Остаётся выяснить какие эмоции мне будут больше по вкусу. Страх, злость, ненависть, ужас, удовольствие, радость... — существует столько оттенков и все их надо попробовать. Ммм...я уже в предвкушении.
Робот, доставивший еду только успел скрыться за входной дверью, когда рабыня соизволила выйти из душа. Зайдя на кухню, она нерешительно остановилась. Моя туника доставала ей почти до колен и свободно болталась. Влажные волосы были распущены. В целом, вид у неё был беззащитный и голодный — её взгляд не отрывался от еды. Судя по урчанию желудка, так оно и было. Я вспомнил бурду, что давали рабам в казематах и скривился. Всё же прежде чем выжимать из неё эмоции, пусть поест.
Рабыня жадно набросилась на еду, которая ей очень понравилась. Ммм...Мне, признаться тоже. Отныне буду кормить её повкуснее. Так мы и завтракали: рабыня наслаждалась едой, я наслаждался ею, попивая фруктовый сок.
Когда рабыня наелась, я себе устроил небольшой десерт. Немного позлил, потом напугал — это правда было не по плану. Просто информация о том, что благодаря её сородичам лилибры перетекли в манакров меня взволновала. Любопытно будет за ней понаблюдать. Мне было даже приятно, что я единственный во всей вселенной обладаю таким экспонатом. Последним в своём роде.
После столь вкусного завтрака я занялся насущными делами. Нужно было проверить состояние дел своих колоний, прочесть парочку донесений — вдруг ещё где можно повоевать, а то интересные нынче попадаются трофеи. Манакры просто удивили.
Пока я работал за компьютером, рабыня ...как там её зовут? Ева, кажется. Так вот, Ева разглядывала жилище. Здесь ничего интересного быть не должно — средний номер в средней гостинице. Все дорогие были заняты — эзвены со всей округи и не только с этой планеты съехались на игры. Послонявшись без дела, рабыня уснула в кресле. Совсем страх потеряла. Враг рядом, а она — спит. Я тихо подошёл к ней и хотел что-нибудь рявкнуть, чтобы напугать, но все слова застряли в горле. Она свернулась калачиком, подложив ладошку под голову. Волосы были откинуты назад, кроме одной пряди, что тёмной стрелой пересекала бледную щёку. Лицо было расслабленным и от этого стало ещё более юным. Я осторожно подцепил когтём прядку и откинул назад. Туника хоть и была ей свободна, но сейчас ткань лежала, обрисовывая тонкую талию. Точёные ножки были обнажены ниже колена. Узкие ступни, маленькие розовые пальчики и пяточки — меня просто добили. Разве можно выглядеть настолько слабой и беззащитной, при этом не вызывая во мне привычного раздражения? Оказывается можно. Хоть Модена ещё вчера заострила моё внимание на том, что раб — женщина, воспринимать её именно как особь женского пола я стал только сейчас.
Удобно устроившись с компьютером в кресле напротив, я время от времени смотрел на свою рабыню. Ева. Необычное имя для необычной... Какая у неё кстати раса? Если она с Земли, значит...землянка. В какой-то момент её дыхание изменилось, и я понял, что она проснулась. Когда она потянулась, чёрная ткань поднялась до середины бедра. До меня дошла волна каких-то эмоций. Глядя на её лёгкую улыбку, я предположил, что эмоции были положительные. Вкуснее, чем страх или ненависть. Все, теперь спать она будет в моей постели рядом, чтоб каждое утро можно было получать порцию такой вкуснятины.
— Почему ты так на меня смотришь...хозяин? — спросила Ева хрипловатым со сна голосом. На этот вопрос я и сам не знал ответа, поэтому собирался рявкнуть что-нибудь грубое, чтоб больше глупых вопросов не задавала, но тут звонок возвестил о гостях. Я посмотрел на панель. В гости притащило моего младшего братца. Тот ещё фрукт. Из себя ничего не представляет, зато гонору... и зависти... Нет, чтобы самому чего-нибудь добиться, он вечно делает подлости мне. Если бы его это рвение направить в нужное русло, может чего-нибудь бы и добился, а так только усложняет жизнь мне и подлизывается к папаше, который все никак не хочет замечать, что из его младшего отпрыска ничего не выйдет.
Согнав мою рабыню, брат вальяжно устроился в кресле. Общение началось с обычной перепалки. Это своего рода ритуал, пока не поупражняемся в остроумии, к делу не переходим. Тут вдруг накрыла волна чистой свежей энергии. Мой взгляд непроизвольно метнулся в сторону кухни. Что она там делает?
— Откуда ты это взял? Такая яркая насыщенная энергетика со свежим сладковатым привкусом. — оскалился в улыбке братик. У меня неожиданно проснулось желание заехать в эту улыбку кулаком или ещё чем потяжелее.
Причина, по которой братец явился ко мне лично, была странной. Что-то здесь было не так. И с отцом связаться невозможно, чтобы проверить и не подчиниться нельзя. Мои сомнения развеялись, когда этот щенок, уходя, намекнул про невесту. Я даже не сомневался, кого он имеет ввиду. Нацелился на мою эзвенку. Пока я там буду выполнять поручения отца, он будет уводить из под моего носа невесту. Ррррр!!!! Я был в такой ярости, что начал ломать мебель об стены. Вдруг краем глаза уловил движение, резко повернулся — на пороге из кухни стояла рабыня и смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Меня, словно магнитом потянуло к ней. Что буду с ней делать и сам не знал, но метнулся за скрывшейся на кухню фигуркой. Там она собиралась пить сок, когда заметила меня. Молча протянула стакан со странным выражением лица и смешанными чувствами. Я пил сок, не чувствуя вкуса. Потом заметил протянутое печенье. Не задумываясь, закинул в рот и начал жевать. Хруст во рту заставил прислушаться к ощущениям. Теперь почувствовал и вкус. Странное дело — стакан сока и печенюшка помогли взять себя в руки. Чтоб закрепить результат, потребовал ещё. И её заставил есть. Когда ей вкусно — мне тоже. Вскоре её эмоции изменились, приобрели солоноватый привкус. Глянув на неё, обнаружил, что рабыня чуть не давится от сухомятки. У меня же сок оставался! Отдаю ей. Так-то лучше. Хрустим в тишине печеньем. Последнюю печеньку съел сам, так как рабыня уже наелась — чувствовалось по эмоциям. Я уже к этому моменту успокоился и пришёл к выводу, что если Модена не дура — на моего братца не клюнет. В её папаше я был уверен. Ну а если все-таки дура — тем лучше, мне такая не нужна. Так что теперь можно собираться в дорогу. Рабыню, кстати, возьму с собой. А то младший родственничек вполне может пойти на какую-нибудь подлость и сграбастать её себе. Чтобы мне насолить. Я глянул на рабыню, хотел сказать, чтоб собиралась, но тут заметил крошки в уголке её рта. Хм, интересно, каково на вкус её смущение? Чтобы не спугнуть резким движением я стал медленно к ней приближаться. Ева так же медленно стала от меня отступать. Страха не было. Тем лучше. Я приблизился почти вплотную, оперевшись обеими руками о стену. В её маленькой головке уже зрел план побега — это было видно по лицу. Я стал к ней наклоняться. Вот тут уже появился страх. Я осторожно слизнул крошки...ммм... её кожа оказалась нежной и такой же вкусной как и эмоции. От неё пахло травами, печеньем и её собственным запахом. Мне захотелось принюхаться получше и я повел носом до её волос. Аромат эмоций изменился на... отвращение?! Тут она попыталась меня оттолкнуть, и я отступил. Такой аромат эмоций был менее вкусным, поэтому не стоит в ней закреплять такие эмоции. Позже, когда она ко мне привыкнет и не будет так шарахаться...
Рабыня брезгливо вытерла лицо рукавом. Это смотрелось так забавно. Обычно у женщин на меня другая реакция.
— Я не ядовитый.
— зато противный! — искренне возмутилась рабыня.
— ты тоже далеко не красавица. — пусть успокоится. Она меня и впраду не интересует в этом плане. Только как источник энергии. Вкусной энергии.
— Учитывая твою внешность, как то и не хочется быть вашей королевой красоты. — огрызнулась Ева. Я представил её с красной кожей, рогами и хвостом и мне стало смешно. В моём воображении она походила на сердитого ребёнка. А она умеет поднимать настроение! Только поблажек ей давать нельзя, а то совсем обнаглеет. Опять начала требовать звать её по имени. Я же вижу, что её покорность только показная. Она только и ждёт момента для побега или перерезать мне горло. Так что пока не буду убеждён в её преданности, своё имя от меня не услышит. Я отправил её переодеваться, а сам стал собирать необходимые вещи. Надеюсь, папаша не будет задерживать меня надолго.
Ева.
Поверить не могу, что эта скотина, крупнорогатая, потащила меня за собой! Я сидела в кресле эзвенского звездолёта, пришпиленная ремнями безопасности и собственным весом. Двухместный кораблик набирал скорость для пространственного скачка. Мне доводилось делать это и ранее, даже несколько раз. Но все равно было волнительно. Я бы даже сказала страшно. Меня расплющило, желудок прижало к позвоночнику. И когда я уже думала, что больше не выдержу, корабль начало трясти, а потом все исчезло. Мне не в первый раз показалось, что в момент скачка, я перестаю существовать. Всего мгновение — и тело снова расплющило так, бод-то придавило плитой. Затем звездолёт стал снижать скорость и мне полегчало. Только затошнило, но не вырвало. Все-таки не первый скачёк. Организм, видимо, немного привык.
Я глянула на эзвена. Тот деловито клацал когтями по голограмме что-то проверяя. Да уж, техника у эзвенов не хуже, чем у манакров.
— Нам ещё лететь около 5 часов — просветил меня Миск и приветливо улыбнулся. Лучше бы он этого не делал . От его оскала меня снова затошнило и, я отвернулась.
— Расскажи мне про людей — через какое-то время приказал эзвен.
-Что ты хочешь услышать?
— Какими вы были. Как жили. Зачем спутались с лилибрами. Расскажи все!
Видимо, ему было скучно и за разговорами он решил скоротать время. Поначалу мне не хотелось раскрывать перед ним душу, но потом я втянулась в воспоминания. Они мне казались нереальными. Или нереально то, что сейчас? Как бы не сойти с ума от такой жизни. Человек по себе инертное существо, а меня мотыляет по всей вселенной...
— Во многом люди были больше похожи на вас эзвенов, чем на лилибров. — начала я рассказ. — У нас когда-то были подобные игры, как у вас. И рабство тоже было, но по мере развития общества всё это было устранено. Каждый человек от рождения был свободен и равен со всеми в правах, имел право на жизнь. Социальное расслоение конечно тоже было. Те, кто у власти имел больше привилегий, но общество стремилось, чтобы эти привилегии не ущемляли чужих прав. Иногда это получалось, иногда нет. Мы все очень отличались друг от друга. Были абсолютно разные. Как по внешним признакам, так и по характеру. Насколько я помню, на планете существовало четыре расы. Люди с темной кожей — от чёрной до коричневой, люди с красной кожей, правда их когда-то давно почти всех перебили и их было очень мало. Я никогда вживую не видела человека с красной кожей. Были люди с желтоватой кожей и узкими глазами. У всех этих рас были почти чёрные или карие, как у меня глаза и чёрные волосы. Темнее, чем у меня. И последняя раса — такие как я. Белая кожа, цвет глаз мог быть зелёным, голубым ну и карим. Бывали и промежуточные оттенки. Волосы у моей расы тоже различались по цвету. От совсем светлого до чёрного. Были даже рыжие — это оттенок красного, правда не такой яркий и насыщенный как у тебя.
Каждый человек имел одинаковый набор качеств характера, только каждая черта могла быть больше или меньше развита — у всех людей было по-разному. В твоём языке я нахожу большинство слов, обозначающие эти качества. Хм...даже эгоизм есть... Знаешь, если бы у людей была техника как сейчас у манакров и эзвенов, я не стала бы давать гарантий, что приходя в другие миры мы не стали бы вести себя как эзвены. Уничтожать всех, кто сопротивляется и порабощать побеждённых. Выкачивать из планет все до последней капли. Люди были жестоки, жадны и тщеславны, но при этом очень хитры и с богатой фантазией. Даже до сих пор лучшие манакрские умы — это бывшие люди. С такими талантами, с современной техникой, с нашей жадностью и беспощадностью у нас были бы все шансы поработить всю вселенную. Возможно, сама вселенная заложила в нас программу самоуничтожения — мы были слишком опасны. Задумайся, ведь сейчас какое никакое, но равновесие. Эзвены и манакры по силе равны. Вы за порабощение, они за свободу саморазвития.
Правда, вместе с человечеством погибли и другие качества. У вас нет таких слов. Способность чувствовать чужую боль. Ещё есть одно чувство, которое даже в словаре у манакров нет. Это чувство к другому существу. Настолько сильное, похожее на ненависть, но абсолютно противоположное. Когда ты испытываешь к кому-нибудь это чувство, этот...пусть будет человек...становится самым важным в твоей жизни. Ради того, чтобы он был счастлив ты пойдёшь на все, а если ему будет грозить опасность, ты можешь не задумываясь отдать свою жизнь за его. Любовь... Дар это или проклятье — не знали даже люди...
Всё время, пока я говорила, эзвен слушал молча. Даже хвост лежал спокойно, не дёргаясь. Это наверно признак сосредоточенного внимания. Лишь когда я замолкала, он задавал вопросы.
Выяснилось, что у нас действительно много общего. Та же вечная борьба за власть, за богатства, за колонии. Институт семьи такой же. Муж, жена, дети. Все платят налоги главе клана. Из этих денег содержались школы и больницы. Всю чёрную работу выполняли в основном рабы и техника — по добыче ископаемых, в машиностроении, в прислуживании.
Но все равно, было одно существенное отличие — эзвены нуждались в подпитке особой энергии — эмоции. Могли конечно прожить и без неё, заменив обычной пищей, но так им больше нравилось и менять это они не собирались
— А когда ресурсы нашей планеты подошли к концу, люди стали воевать за них. Настолько ожесточённо, что в процессе уничтожили всю жизнь на планете и самих себя в придачу. Самые влиятельные и богатые построили для себя колонию на Луне — это спутник нашей планеты. Думали переждать там, а потом вернуться. Когда поняли, что возвращаться больше некуда и не к кому, стали искать выживших, желательно здоровых и репродуктивных. Вот тут на горизонте и объявились лилибры с надеждой на спасение. Дали новые тела, информацию, возможность попасть на другие, живые планеты. Две вымирающие расы породили третью. Вот такая история.
Эзвен молчал. С такой стороны историю ему ещё никто не преподносил.
