Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Плоды таковы, — прервала его Джиневра. — мы в одни в лесу, без тёплой одежды, без очага, без пищи и без ясной цели. Нам просто некуда идти. У Ланселота даже не во что одеться. Не посоветуете ли намечтать сундук с одеждой, а заодно и те доводы, которые бы убедили Ланселота в том, что это всё в порядке вещей?
— Так и я о том же! — вскричал лесной волшебник. — Как мне нравится ваша практичность! Честное слово, мы с вами родственные души! А как вы думаете, милая Джиневра, зачем тут я и почему ваш конь привёл вас к этому каменному склепу?!
И, поскольку она не отвечала, потеряв дар речи от изумления, продолжил:
— Вы, наверно, думаете: а что за идиоты построили здесь этот здоровенный каменный склеп? Отнюдь, отнюдь, моя дорогая! Это портал! И, думаете, куда он ведёт?! Ой, слепота! Вы не догадываетесь, что, помимо того, что видно вашим смертным очам, существует ещё и нечто невидимое? Сущности, которых не узреть глазам, уткнувшимся в навоз бытия! Иные сферы, которые религиозная доктрина всех времён называла раем! Проникнуть в них и пользоваться их обильными дарами, познавать тайны естества — вот что я называю расширением сознания! Так пользуйтесь же, милая!
— Как?! Как пользоваться?! — в потрясении спросила королева.
— Да просто! — в ликовании воскликнул Лесной Король. — Пожарьте своего фазана, или там, я не знаю, кабанёнка — чего там Ланселот настреляет на охоте! — и ложитесь спать в центре дольмена. Кстати, чтобы вы меня не обвиняли лишний раз в коварстве, я вам скажу, что вид доспехов, которые нашлись у озера, скорее всего, придумали вы сами, королева. Что-то было у вас в прошлом, о чём вы вспоминали, а дольмен лишь исполнил ваше желание. Древние силы — мощные, но недальновидные! Так вот, я, кажется, отвлёкся? Ложитесь спать и начинайте представлять себе то место, в каком вы желали бы жить со своим прекрасным рыцарем. Наверно, это будут вечнозелёные кущи. Я сам, признаться, не люблю зимы. И утром вы проснётесь там.
— И всё? — теряя рассудок от изумления, спросила королева.
— Да! Всё просто! — сверкнул зелёными глазами Зелёный человек.
— Я не верю... — произнесла Джиневра.
— Вот в этом всё и дело. — отозвался собеседник. — Просите Ланселота — он прост, он верит.
* * *
Тот ужин после долгого поста пути и бегства был крайне скуден, но непостижимо обольстителен. Не думала Джиневра, что в лишениях и холоде зимнего леса, в пустом и тёмном дольмене можно ощутить радость и блаженство. Ланселоту посчастливилось подбить зайца, он развёл костёр прямо перед входом в их убежище, ловко ободрал добычу и принялся жарить над огнём кусочки мяса, насаженные на веточки.
Джиневра с удовольствием смотрела, как ловко он управляется с трофеем — ей и в голову не приходило, что в странствиях он прекрасно обходился без посуды, без салфеток и без слуг. И вот они закутались вдвоём в меховой плащ из чернобурки, и принялись со смехом поедать нехитрое лакомство. Мясо было несолёным, и довольно жёстким, но Джиневре было весело.
— Какая гадость! — хохотала она, когда жир и пепел украсили своеобразным орнаментом пятен лиф её платья.
— А я хорош как! — заливался смехом Ланселот. — Почти в исподнем, перед дамой!
— Свинопас! — подтверждала Джиневра.
— Дровосек! — соглашался Ланселот.
В таком счастливом настроении они улеглись на полу посреди дольмена. Леандр согласился составить им компанию и тоже присуседился рядом. На его горячий круп любовники оперлись, как на высокую спинку королевского ложа и стали мечтать, забыв о ночной вьюге, разыгравшейся так кстати.
— Мне часто снился сон. — мечтательно заговорила Джиневра, пригретая в объятиях Ланселота. — Мне снилось, что иду я по зелёному лугу, сплошь усеянному мелкими цветами. Мне так тепло, так хорошо, так спокойно. Впереди широкая вода, и я откуда-то знаю, что там, за этой водой, стоит суровая зима. А в этом месте вечно живёт лето. Но, противоположного берега не вижу, потому что всё скрывает густой туман. И ещё я знаю, что никто не сможет оттуда перебраться, потому что остров, на котором я живу, волшебный. Тогда я иду далее и собираю по дороге разные цветы, плету из них венок и надеваю себе на голову. Я продолжаю путь и вхожу в волшебный лес. Как чудно там, как необыкновенно! Какие птицы перелетают с ветви на ветвь! Непуганые лани, ручные лисы, серебристые еноты! Я продолжаю путь и подхожу к простому шалашу, сложенному из ветвей. Но, в шалаше богатая постель, достойная разве опочивальни благородной дамы. И вот под шёлковыми покрывалами я вижу спящим юношу. Я приникаю к нему, он открывает глаза и я понимаю, что это мы с тобой, мой Ланселот.
— Ты видела во снах волшебный остров Авалон. — серьёзно отозвался он. — Хотел бы я там жить с тобою. Говорят, попавшие туда не старятся и вечно ощущают счастье.
— Давай же думать о лете, о радости и пусть наш завтрашний день нам принесёт встречу с необыкновенным. — прошептала она, засыпая на его плече.
Глава 25
Дверь шлюза медленно открывалась — так медленно, что хотелось крикнуть: ну что там мешает! давай скорее! Тяжёлые створки с тихим шелестом сервомоторов расползались в стороны, обнаруживая тьму, притаившуюся за ними. Из этой тьмы стала так же мучительно медленно выплывать фигура. Один шаг длился, казалось, бесконечно долго. Но вот рубчатая подошва выбила из пола долгий гул, и тот ввинтился в мозг с безжалостностью сверла. Второй шаг так же утомительно замедлен, но нет сил оторвать от него взгляд.
Аргентор делает над собой усилие и поднимает глаза, чтобы видеть входящего. Его вдруг отчего-то одолевает страх и кажется, что сейчас он увидит чудище из своих самых страшных снов. Врага, который преследовал его, и от которого до сих пор удавалось убежать.
"Только не в этот раз..." — оцепенело подумал он, с кошмарной медлительностью скользя взглядом по серебристой форменной одежде незнакомца. Страх и боль — два чувства владели командором.
Сопротивляясь, как живое существо, взгляд поднялся до нагрудной эмблемы и Аргентор отчуждённо подумал: что же это за знак такой — зелёная драконья голова? Но его интересовало то, что выше, он хотел видеть лицо вошедшего. Казалось, это и есть ответ на все его сомнения.
Он не сразу понял, что увидел, а осознав, с криком повалился на пол, рыдая и закрываясь от вошедшего руками. Это был он сам.
Вошедший посмотрел на него глубоко-синими глазами, надменно улыбнулся и начал медленно поднимать тяжёлый излучатель.
Закашлявшись от слюны, попавшей в дыхательное горло, Аргентор проснулся и понял, что снова стонал во сне. Он поднял руку, чтобы вытереть с лица липкий пот, но абсолютная защита знала своё дело — кожа была сухой и чистой.
— Что? Мучаешься снами? — раздался недалёкий голос, и Аргентор, окончательно проснувшись, обнаружил сидящего в кресле Виса Орона. Специалист по контактам выглядел очень плохо: лицо осунулось, глаза запали, растрёпанная борода делала его похожим на Робинзона Крузо. Молодой человек сидел, прижав острые колени к груди и обхватив их руками. Сцеплённые в замок пальцы побелели — настолько сильно он сжимал их. Вис кутался в термоодеяло.
— Перестань подглядывать за мной! — устало бросил Аргентор и отвернулся, надеясь, что к нему не будут приставать.
— Ты всякий раз кричишь во сне. — ответил ему Вис. — Что ты видишь? Что преследует тебя?
— Тебе-то что за разница? — пробурчал Аргентор, садясь на откидной кровати. Он понял, что заснуть не удастся.
Инспектор ещё немного покачался в своём кресле, как деревянная игрушка, а потом сказал:
— Ты всё равно проснулся. Часом больше, часом меньше. Давай, что ли, иди дежурить. Моя очередь орать во сне.
Прошло около года с того дня, когда они попали в небольшую лунную обсерваторию возле планеты, на которой похозяйничали убийцы Рушера. Поначалу лихорадочное ожидание помощи снедало Дезву и Виса, а у Аргентора рождало двойное чувство. С одной стороны, он не хотел этим двоим ничего плохого, а с другой стороны, понимал, что прибытие помощи от Федерации для него будет концом надежд. Но, проходили дни за днями, а коммуникатор всё молчал — никто не искал пропавших инспекторов на лунной станции. Скорее всего, их уже занесли в список погибших.
Возбужение первых недель сменилось напряжённым ожиданием, потом постепенно стало переходить в глухое раздражение. Специалисты начали ругаться и донимать друг друга упоминанием ошибок. Самая главная их ошибка сидела напротив и молчала, не зная, что сказать.
— Тебе не следовало ловить этого мерзавца! — истерически кричал Вис Орон. — Это вообще не твоя обязанность охотиться на агрессора!
— Не твоё дело! — взбешенно отвечала Гэри. — Я старшая по званию и мне решать, какие задачи первоочередные!
— Ха-ха! Задачи! — не унимался специалист по контактам. — Допрос первой степени! Чего ты добилась, притащив на корабль этого громилу?
— Я, может быть, ошиблась, но ты не окончательно ещё спятил, чтобы не понимать, что за птичка нам попалась!
"Птичка" равнодушно слушала перебранки двух оставшихся в живых инспекторов погибшего разведывательного бота. Это было очень трудно — не сойти с ума в ограниченном пространстве лунной станции, при тщательной экономии энергии, пищи и даже кислорода.
Нечем было занять себя, кроме тупого наблюдения за показаниями приборов. Маленькая техническая библиотечка была перечитана. С удивлением Аргентор узнал, что у человеческих обитателей Галактики не было и в помине такого занятия, как написание и чтение художественной литературы. Наиболее увлекательными являлись только отчёты научных экспедиций на экзотические планеты и материалы изучения видов жизни.
Потом начали мерещиться глюки — у каждого свои. Аргентору снился страшный сон про то, как он встречает своего двойника. Виса Орона мучил страх, что он пропустит сигнал коммуникатора. Дезве Гэри мерещились тараканы — откуда только она взяла такую архаическую фобию?
— Вот он, Вис, — напряжённо говорила девушка, подкрадываясь со снятой бутсой к камере хранения сублимированных продуктов.
— Отстань, Гэри. Нет там ничего. — отзывался Вис.
— Нет, нет! Он там! Я видела, как он высунул морду и шевелил усами! — не унималась она.
Следующим был Вис Орон. Посреди условной ночи он вдруг будил спящих товарищей и кричал:
— Сигнал, Гэри! Сигнал!
Она вскакивала и бросалась к пульту, вся встрёпанная и бледная.
— Нет ничего, Вис.
— Я видел! Здесь горел индикатор!
— А звук был?
— Не было звука, но индикатор-то горел!
Потом его галлюцинации обрели и звук. Вис сидел в кресле дежурного и неотрывно смотрел на панель. Волосы его отросли и не желали мирно лежать на голове, отчего всё время казалось, что Вис пребывает в паническом ужасе. У него отросла и борода, а бритвенных приборов на станции не оказалось — то ли исследователи все, как один, были женщинами, то ли вообще на этой планете была у космонавтов мода щеголять бородами. Орон часами неподвижно сидел в кресле и смотрел немигающим взглядом на заветный индикатор.
— Сигналит, Вис? — спрашивал его Аргентор.
— Сигналит. — отвечал тот.
— Звук есть? — приставала Дезва.
— Есть звук. — отзывался Вис.
А потом заорал во сне и пленник, слишком уж потрясло его видение собственного двойника, убивающего мирное население планеты. А далее началось уже настоящее сумасшествие. Стали подходить к концу запасы пищи, и всё меньше становилось воды. Иссякали также запасы энергии. Дезва уменьшила температуру в помещении, снизила питательный и водный рацион.
Всё это касалось только двоих инпекторов — Аргентор не пил, не ел, не дышал. Именно поэтому они так долго протянули. Если бы у него была возможность, он создал бы для Гэри и Виса такие же абсолютные скафандры, но живой энергии не хватало, поэтому он только молча наблюдал за страданиями людей. У него даже борода не отрастала — абсолютная защита выполняла функции ухода за кожей.
Это состояние неуязвимости пленника начало раздражать его сокамерников, если так можно выразиться. Только, если Гэри молча подавляла в себе вспышки неприязни, то Вис во время приступов страха начинал задевать пленника. Однажды Аргентор во сне почувствовал, как чьи-то пальцы плотно охватили его горло.
— Отстань, Вис. — не открывая глаз, сказал он. — Ты же знаешь — это бесполезно. Мало того — лишишься пальцев.
— Ладно, не бухти. — огрызнулся Вис, отваливая прочь. — Я просто хотел посмотреть: не станешь ли ты задыхаться, если тебе пережать горло. Мне кажется иногда, что ты всё же жрёшь кислород.
— Ну что? Посмотрел? — насмешливо спросил Аргентор.
— Посмотрел. — неожиданно мирно согласился Вис. — Точно жрёшь.
Так продолжалось бесконечно долго, и пленники лунной станции постепенно стали понимать, что никто им не придёт на помощь.
— Мы сдохнем тут с тобой, — мечтательно говорил Вис Дезве. — а он выйдет наружу и будет вечно бродить по безвоздушным равнинам спутника, собирая камушки и принося их сюда. Зароет нас в лунном грунте, насыпет две могилки и будет безмолвно скитаться по тёмной стороне луны, глядя на светлый лик планеты своими синими глазами.
— Эй, Вис, да ты поэт! — отвечал ему Аргентор.
— Что? — просыпалась Дезва, оторвавшись от созерцания в иллюминаторе солнечного восхода над лунными горами.
— Поэзия — это такой вид творческой деятельности, когда в витиеватых выражениях описываются самые незначительные душевные переживания. — пояснял Аргентор.
— А! — отвечала Дезва и снова замирала, уставясь в иллюминатор.
* * *
Он плотнее уселся в наблюдательское кресло. Сидеть предстояло долго, а заняться особо было нечем. Аргентор уже давно перестал тревожиться за судьбу своих товарищей, оставшихся на "Беовульфе" — что толку изводить себя бессмысленными переживаниями, если всё наверняка уже кончено. У них слишком мал запас кислорода. Да и всего прочего. Ведь он же не предполагал, что противостояние Рушеру затянется так надолго. И теперь на орбите погибшей планеты в сотне световых лет отсюда плавает никем не управляемый корабль с командой мертвецов. Одно утешает: все они умерли с сознанием выполненного долга и полной победы. Наверняка они снова стали бестелесыми Живыми Душами. Так что, особо Аргентор о них не переживал. Но вот Наяна сидела в его мозгу, как острый гвоздь. Она, конечно, не погибла — при таких-то возможностях! — но наверняка теряется в догадках, барражируя в своём лёгком флаере космическое пространство над планетой.
Аргентор встряхнул головой, изгоняя из мозга противный режущий звук. Кажется, его тоже стали преследовать слуховые галлюцинации. В следующий момент он бросил взгляд на панель и заорал что было сил:
— Вис, Дезва!!! Сигнал!!!
Коммуникатор уже голосил во всю мощь, поскольку Вис поставил громкость на полную силу. Топая ногами, примчались оба инспектора и некоторое время ошалело смотрели на неистово мигающий глазок коммуникатора. А потом завопили и бросились обниматься.
— Прекратить лобзания! — кричал Аргентор. — Как включить передатчик?!
Наконец, голосовая связь была включена, и пленники лунной станции поймали звук.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |