Перед бурей 2-2

И вышел.

Самый сложный момент — когда ты уже стоишь на пороге самого себя, а в открытую дверь дует ветер, принося с собой информацию. Знания, возникающие сами по себе — о людях, живущих в этом фургоне, о строителях этого фургона, о мастерах, заготовивших дерево... Гарий сделал над собой усилие и выбрался из потока, не проследив, как росли деревья, из которых были сделаны доски фургона. Оставив тело, он велел ему вести себя смирно в своё отсутствие, немного полюбовался на сидящую рядом Мону, которая отсюда виделась странно и прекрасно. Тут было одновременно и физическое тело во всей волшебной гармонии его процессов, и разум с несколькими уровнями мышления, и недалёкое прошлое Моны, и веер путей её возможного будущего.

Не выдержав, он легко прикоснулся к ней. Девочка подняла голову, что-то почувствовав, рассмеялась. Гарий покрутился вокруг неё, бросил мысленное приветствие всему каравану сразу и полетел вдоль дороги, то и дело выпутываясь из посторонних потоков. Ему вовсе не хотелось утруждать себя знаниями о людях, которые рубили эту просеку и ездили здесь на телегах и верхом и просто ходили пешком...

Прошло какое-то время, и мальчишка понял, что добрался. Вот и Мечта. Гарий узнал приметный стоунхендж, на самом большом камне которого выбито три даты — образования первой Мечты, её гибели в созданном Алеком пожаре и строительства второй Мечты.

Удерживаясь за стоунхендж, как за якорь, Гарий медленно кружил вокруг него в потоках Живы. Нужно найти кого-нибудь спящего или медитирующего... Люди гляделись разноцветными вспышками, время дёргалось рывками. Опыта Гария не хватало, чтобы разобраться во всём этом.

Вот, должно быть, поляна. Всполохи веселья и азартной ярости — войи и ученики ведут потешные схватки. Гарий узнавал не всех, люди большей частью присутствовали в физическом мире. Ага, это Верея, её сила и знание. Вот Макшем, его физическое увечье явственно видно. Вот свой брат-целитель, уж слишком приметная аура... и почему-то двойная. Да это же Кати. А тут Войко, лишь у неё могут быть такие кошмарные шрамы на душе. А Мона-то, похоже, ничего не знает о невольнице брата...

Мысль о девочке едва не уволокла его обратно к ней и его телу.

А вот кто-то аж зубами скрипит — знать, прилетело мечом, несмотря на защитный доспех. Не выдержав чужой боли, Гарий коснулся мимоходом. Он не знал, можно ли вообще из Живы убрать чужую боль, но всё получилось. Человек поднял голову, издал удивлённый возглас — но мальчишка уже летел дальше.

В Мечте никто не спал. Гарий покрутился над посёлком, шарахнулся от мутного пятна зомби. Остановился у детского сада, похожего на Поляну — то же веселье, только чистое, безо всякой злости. Почувствовав его, дети подняли гам. Жалко, те из них, кто его видит, ещё неспособны внятно рассказать взрослым, а те, кто уже говорит, живут в основном в физическом мире и Живу ощущают немногим лучше своих родителей. Около детского сада Гарий обнаружил Самиллу, Дарину. Сестра завертела головой. Попыталась "нырнуть" в Живу, потом что-то виновато произнесла, указывая на детей. Ага, извиняется, что не может оставить.

— И ты извини, что взбаламутил их, — Гарий сделал ещё круг над Мечтой. Неужели придётся убираться несолоно хлебавши? У него умения не хватит, чтобы пообщаться с бодрствующим человеком.

Он пожелал вернуться на Поляну и сначала решил, что промахнулся. Огней боя больше не было, только тлело остаточное возбуждение прошедших схваток.

Гарий понял, что в прошлый "пролёт" его всё-таки заметили, и теперь там и тут люди погружались в медитацию, приглашая на контакт. У многих не получалось — трудно от интенсивных физических действий сразу перейти к спокойствию и пустоте. Гарий покрутился вокруг сумевших, выбирая наиболее подходящего собеседника.

Им оказалась Самилла.

— Привет, — сказала девушка вслух. — Да не вертись ты, сейчас всё дам...

Тщательно формулируя мысли, она рассказала ему о том, что происходило в последнее время в Мечте. Гарий не остался в долгу, хотя его "рассказ" был сумбурен и невнятен. Но Сэм была снисходительна.

— Молодец, — произнесла названная сестра названного брата. — Давай, отправляйся-ка назад, и передавай там всем привет.

— И вам всем привет, — Гарий махнул рукой остальным, почувствовал отклик людей. Повернулся спиной к посёлку и отправился прямо на приметный рыжий огонёк.

Гарий вдруг резко вздрогнул, открыл бессмысленные глаза.

— Эй? — Мона осторожно наклонилась над ним. — Ты уже здесь?

Вместо ответа Гарий дёрнулся, едва не скатившись с крыши, Мона прижала, навалившись всем телом. Мальчишку били судороги, его зубы клацали, пальцы скребли по дереву.

Постепенно затих. Мона приподнялась, недоверчиво глядя, позвала по имени.

— Можешь уже слезть с меня, — пробормотал Гарий, с трудом шевеля непослушным языком. — Долго?..

Мона помогла ему сесть, мальчишка изучил темнеющее небо.

— Скоро уже на ночлег останавливаться будем, — девочка спрыгнула с фургона, Гарий хотел последовать за ней, но промахнулся и с удивлением обнаружил, что лежит ничком на крыше. Как сквозь туман услышал слова Моны, она просила остановить фургон. Через какое-то время из заполненного туманом пространства возникли чьи-то руки. Гарий смутно осознавал, что его поднимают, встряхивают. Когда он всё-таки оказался на твёрдой земле — руки-ноги не слушались, Мона повела его вдоль каравана к своему фургону.

Норик сидел в открытых дверях, свесив ноги в проём, шлифовал секиру. Гарий поморщился, шкрябающие звуки ввинчивались в уши. Чеф каравана прекратил, оценивающе поглядел на мальчишку и помог забраться в фургон, усадил на стул-сундук.

— Вот, глотни, — в руке оказалась фляга. Гарий глотнул и поперхнулся, это была не вода, рябиновка.

Но в башке почему-то прояснилось.

Норик и Мона уселись рядом.

— Извини, парень, но лучше бы тебе рассказать сейчас. А то забудешь, как сон.

Гарий кивнул и клюнул носом. Да, сон ему сейчас бы не помешал. Собравшись с мыслями, он поведал о путешествии, рассказал, что в Мечте всё спокойно, что отряд в двадцать войев под предводительством Вереи отправился им встречь.

— Ты их не видел по дороге? — спросил Норик. Гарий нахмурился, пытаясь вспомнить, увиденное в путешествии уже подёрнулось дымкой забвения.

— Нет, едва ли. Должно быть, войи по привычке скрываются, вот я и промахнул мимо, — изобразил рукой что-то такое летящее и едва не смахнул Мону с сидения.

Норик задумчиво кивнул. Стукнул пальцем по фляге, и жидкость в ней запарила.

— Выпей всё, — велел маленький охотник, — и ложись спать.

Гарий кивнул, утвердительно мыкнул. Норик и Мона пропали, он тупо уставился на вдруг опустевшие стулья. Мотнул головой, со второй попытки сцапал флягу и медленно выцедил всю рябиновку. Осторожно сполз на пол, свернулся клубком и задремал.

Алек проснулся, едва Джонатам подумал, не разбудить ли его.

— Что-то случилось?

— Нет. Впрочем... не знаю, — друг длинно выдохнул через зубы. — Короче, они исчезли.

— Кто — они?

— Те, кого мы преследуем. Они пропали с дороги.

— Гм? — Алек посмотрел на небо. Был вечер. Они шагали всю прошлую ночь и часть дня, пока Тролль не начал спотыкаться, а Луиса не заснула на ходу. Алек неохотно дал отбой, они снова раскинули лагерь поодаль дороги. Может быть, догоним в темноте, подумал молодой витаз, должны же они остановиться!..

— Исчезли, значит, — промолвил он. — Свернули куда-то в сторону? Или просто закрылись?

Джо мотнул головой.

— Не закрылись. Так и не изменили своей наглой повадке, топали напрямик до самого своего исчезновения. А вот потом... — он замялся.

— Договаривай.

— Они взлетели.

— Че-е-его?

— Взлетели. Вспорхнули. Поднялись, — Джонатам для наглядности поднял Узором кусок чёрствой пресной лепёшки.

— Не играй с едой, — буркнул Алек, цапая парящую лепёшку. Вгрызся, глядя куда-то в пространство. — Непростые дела творятся со всеми этими "полётами".

Джонатам кивнул.

— Будить остальных, — полуутвердительно поинтересовался.

— Не стоит. Что бы то ни было — мы всё равно опоздали.

Джонатам кивнул и вернулся на "пост" — устроился спиной к дереву и как будто бы задремал.

— Взлетели, — шёпотом повторил Алек. Кто летает? Ангелы. Но их уже лет тридцать не видно. Игла. Но она за пределами атмосферы. Ещё летала Ангра, пока её не уложили спать в земле. И некоторые другие Титаны, но их тем более не видно уже целые тысячелетия. Если они вообще были "настоящими", а не "персонификациями природных сил", как выражаются некоторые историки Империи.

А ещё могут летать люди. В летающих фургонах, которые строят искусники Каррионы.

Алек задремал, постаравшись выкинуть из головы вопросы полётов. Получилось не очень — ему снились люди с крыльями, разноцветнопёрыми и перепончатыми, как у летучих мышей.

Гарий спал, не обращая внимания на тряску фургона, суету установки лагеря, возгласы и брань, но проснулся, когда рядом зашептали.

— Пусть останется здесь, не надо его будить.

— А я уже проснулся, — он сел на полу, поморгал, повертел головой — шея затекла. В открытой двери стояли Мона и Линда, смотрели на него.

— Есть хочешь?

— Немного.

На самом деле он хотел много, в чём и убедился, растерзав три куска холодного рыбного пирога. Вежливо пожелал всем спокойной ночи и ушёл.

— Может, его не стоило отпускать? — спросила Мона, поглядев ему в спину. — Бродит, как зомби...

— Может, остановишь его? — поинтересовалась мать насмешливо.

Мона подумала и решила не останавливать, но всё-таки проследила из небольшого окошка в стене фургона, как Гарий добрёл до костра.

Мальчишка поздоровался с людьми вокруг, равнодушно выслушал благодарности за добытые сведения — Норик уже поделился с остальными. На вопросы отвечал односложно, и его оставили в покое. Гарий сидел, уставясь в пламя, и постепенно задремал, ему казалось, что в огне танцует рыжеволосая девчонка.

Кто-то подбросил ещё дров, в тёмное небо взвилась стая огненных мух. Гарий вздрогнул и очнулся. Разглядев в пламени что-то интересное, сунулся голой рукой перебирать хворост. Рукав затлел, он погасил и завертел в руках загогулистый кусок слегка обгоревшего дерева. Достал нож и примерился, застрогал.

— Кажется, он в порядке, — решила Мона, отодвигаясь от окна. — Раз уж строгает.

Гарий сидел до половины ночи, работая в основном наощупь, пока нож и заготовка не стали вываливаться из пальцев. Отправился спать под первый попавшийся фургон.

Снились ему крылатые кони и люди, Алек с крыльями цвета запёкшейся крови, прыгающий из какого-то небесного фургона.

Под исход ночи приснилась рыжая девчонка, танцующая в огне и манящая за собой. Гарий шагнул в костёр, и пламя, не обжигающее, а тёплое и щекочущее, обняло его со всех сторон.

Вспыхнуло трескучее пламя, швырнуло в небо искры.

— Здесь, — мрачно сказал Джонатам. Алек уставился под ноги, друзья ломали смолистые ветки, зажигали. Луиса попросту развесила факелы в воздухе и опустилась на колени, изучая каждую пядь дороги. Алек присоединился к ней. Ночной тракт был не самым подходящим местом для проверки навыков следопыта, но всё-таки они нашли кое-что.

А потом уставились друг на друга, не веря следам.

— Ледяной Старец, — задумчиво сказала целительница. Алек понял не сразу. Засмеялся нервно:

— А ведь и вправду. У нас его называют Старик Мороз... — ещё раз изучил отпечатки полозьев на траве. Как будто в самом деле с неба спустились летающие сани Повелителя Зимы, а идущие по дороге сели в них и вознеслись на небо.

— Вот тебе твоя летающая повозка, — задумчиво пробормотал Джурай, стараясь не затоптать следы. — Приземлилась, забрала отряд и была такова.

— Похоже на то, — признал Алек. — Эй, глядите-ка, трава как будто примята...

Он запустил свой факел по широкой дуге, и все заметили, что пробившая тракт зелень действительно как будто прижата к земле ветром... расходящимся как раз от следа полозьев.

— Тут пахнет, — вдруг сказала Луиса. — Тем самым... химическим.

Алек потянул носом, ничего не учуял, но тренированному обонянию целительницы поверил.

— Запишешь в свою книгу, — велел сумрачно Джонатаму.

— Ещё и зарисую, — тот не менее сумрачно разглядывал следы.

— Говорят, когда проснётся Ангра и прочие Титаны, будет конец света, — сказал Даниэл. — Если Ледяной Старец уже проснулся, может быть, и остальным пора?

— Не чувствую я здесь ничего запредельного, — проворчала Луиса. — Это были люди. Вот только знающие побольше нашего. Летающая повозка, эка невидаль!.. Беричам наши грохоты и ракеты тоже кажутся каким-то опасным волшебством.

Все, как один, посмотрели на Тролля. Тому было не до следов — воличи, по своим меркам вовсе не торопились, но жителя болот мало не загнали насмерть, и он использовал остановку, чтобы хоть немного перевести дух.

Берич от всеобщего внимания смутился. Мотнул головой:

— Знаем, что не волшебство. Эти, как их... иркго... ингред... зелья!.. — в наших же болотах берёте. Красную землю, древесину огонь-дерева, кровь земли. Просто вы больше умеете.

— Даже у нас немногие умеют мастерить ракеты, — пробормотал Алек. — Вот бы найти того, кто умеет делать летающие повозки!..

Убедившись, что из следов они ничего больше не поймут, молодой вой дал команду отправляться. Обойдя место приземления Ледяного Старца, они двинулись, строясь в походный порядок. Какое-то время вопреки правилам говорили чуть ли не в голос, обсуждая увиденное, но потом привычка взяла верх, и дальше шли молча.

— Доброе утро! — провозгласила Мона, распахнув дверь.

Гарий поднял голову и заморгал, весь ещё во сне. Слишком жизнерадостное зрелище для столь раннего часа, решил он, оглядывая рыжую девчонку в заполненным солнечным светом проёме двери.

— Что, неужели такое доброе? — поинтересовался вяло.

— Вставай, бука! — засмеялась Мона. Гарий потянулся и почувствовал какое-то неудобство в постели. Проводник и все его твари, а особенно ламии, которые бродят ночами и смущают снами!.. Гарий торопливо рухнул обратно.

— Что с тобой? — встревожилась Мона.

— Ничего! — торопливо выкрикнул он. — Я сейчас встану, ты иди пока...

— Может, позвать кого-нибудь? — девочка явно вознамерилась влезть в фургон.

— Не надо!.. — замычал Гарий. — Я щас, мне только проснуться!

И изломил рот, изображая безудержную зевоту. Мона с удивлением посмотрела на страшноватую гримасу, сказала "ну ладно" и вышла.

Гарий торопливо вскочил, запутался в одеяле — навертел на себя во сне, — и скатился вниз. Собрав с пола свои кости и перевязь с мечами, он вылетел из фургона, предварительно глянув сквозь стену, не подкарауливает ли его Мона. Удерживая оружие перед собой и прикрываясь им, проскочил через лагерь, едва отвечая на приветствия, и плюхнулся в ручей ниже лагеря. Выдохнул, окунулся пару раз, смывая следы ночного безобразия, лёг на воду и тихо поплыл.

— Эй, ты утопиться решил?

Гарий действительно чуть не утопился, окунувшись от неожиданности. Отфыркиваясь, вынырнул, на берегу, над его отброшенной второпях перевязью, стояла Мона.