— Нет. Метил на это место Волконскую.
— А теперь решили, что я лучше? Нет, подсиживать не люблю.
Тебе не придётся этого делать.
— Почему? Маша ведь начальник аналитического отдела. Это её законное право.
— Была... Начальником...
— Почему была?
— Потому что три дня назад она уволилась.
— И кто теперь начальн!.. — Я не договорил, вдруг осознав, что Маши больше нет здесь.
— Ты его не знаешь. Это новенький. Мужик, умудрённый опытом. В курс дела ещё толком не вошёл, а кое-какие предложения уже сделал. Это его мысль объединить оба отдела под единоначалие.
— Вы думаете, так будет лучше?
— Думаю, да. ВО всяком случае, меня в этом убедили, а разубедить человека не нашлось. Пока не нашлось. Попробуешь?
— Не знаю. — Вяло ответил я. — Может быть, Ваш новый начальник это местечко для себя готовил.
— Нет. Он парень мозговитый, но планку не завышает. Вы сработаетесь. Уверен.
— Почему уволилась Волконская? Или это секрет фирмы?
— Нет, не секрет. Но в заявлении написано: "По собственному желанию". А сейчас тебе действительно стоит отправиться домой, восстановиться в общежитии, забрать вещички из камеры хранения!.. В общем, обустроится. А к завтрашнему дню твой кабинет будет готов.
Я покинул директора с внутренним ощущением побитого пса. Откуда оно взялось, не понимаю. Вроде никто не обижал, не унижал, наоборот, встретили как родного, обласкали, приютили... А ощущение было пакостное. Блондинка и охранник проводили меня долгими восторженными взглядами.
"Чёрт, — Проскочила искрой мысль. — Опять забыл спросить, как зовут секретаршу?".
Заходить к Лёше я не стал, решил сразу же разрулить возникшие проблемы с жильём. Но, увы!.. Мой сменщик отследил меня из своей модераторской, и перехватил на площадке второго этажа.
— Эй, начальник! Ты куда? — Заорал он, поднимаясь мне на встречу и вытягивая руки для объятий.
— Лёшка, зараза! — Растроганно захлопал я товарища по спине.
— Ты, это, давай... Пошли к директору...
— Зачем? — Не понял я.
— Меня же вчера приказом назначили на твоё место. Так что пусть отменяет приказ. Начальник вернулся!!!
— Не, Лёшенька, не пойдёт. — Улыбнулся я, наблюдая, как вытягивается лицо бывшего сменщика. — Приказ обратного действия не имеет. Я только что от Семёна Ивановича.
— Тебя уволили?! — Обомлел Лёша.
— Нет, Лёшенька, не уволили. — Успокоил я его. — Просто меня повысили в должности. Отныне я зам директора по информационно-аналитическому отделу.
— Чего?
— Лёш, давай будем разбираться завтра. Мне надо ещё в общагу, восстанавливаться. Ведь меня отовсюду уже уволили.
— Как скажешь. — Согласился Лёша, так и не понявший до конца, что же всё-таки произошло.
— Лёша, — поторопился я упредить, готовящуюся свалиться на мою голову, лавину вопросов. — Все рассказы завтра. Завтра будет время, потрепимся. Пока!
— Пока!.. — Растерянно попрощался Лёша.
Я быстро спустился вниз, почти выбежал на улицу и остановился. Куда сначала пойти? В общежитие, или к Иске Нюмовне пообедать? Правда, время было не обеденное, только одиннадцать часов... Но вдруг прокатит? Позади тихо щёлкнула дверь, и я, не оглядываясь, зашагал к трамвайной остановке.
В общежитии проблема решилась мгновенно. Мой сосед Серёга не позволил выносить мои вещи, и не дал никого подселить, будучи уверенным на все сто, что я временно отсутствую. Комендант спорить не стал, а обратился в профком за принудительным выселением. Однако в профкоме сидели люди не торопливые, и назначили заседание по моему принудительному выселению лишь на следующей неделе. Моё появление сняло все вопросы.
Серёга, рад был бы услышать мой рассказ о похождениях, но срочная работа требовала его присутствия, и он, тяжело вздыхая, убежал, передав мне второй ключ. Я наконец-то разобрал саквояж, дожидавшийся меня в шкафу. Побрился, ополоснулся, и отправился к Иске Нюмовне на обед.
Здесь всё было по-прежнему. Тихо шумела вытяжная вентиляция, создавая лёгкий фон. За столиками сидели не многочисленные посетители. Где-то за дверями во внутреннее помещение слышалась перебранка мужских голосов, толи грузчиков, толи подрядчиков, толи экспедиторов.
Втянув носом чудные запахи домашней кухни, я сделал шаг по направлению к своему обычному столику. Но тут как из-под земли вынырнула хозяйка заведения.
— извините, молодой человек, но Вам отныне вход сюда запрещён. — Объявила она.
Я замер, пытаясь осознать происходящее.
— Простите... В чём моя вина? Что я нарушил? Какие правила?
— Вы плохо слышите?
— Я слышу хорошо. Однако я, прежде чем уйти, хочу знать, в чём меня обвиняют?
— Вы посмотрите на него! — Воскликнула Иска Нюмовна, не выдержав взятого тона. — Он ещё и желает знать?! Ты, кабель, испоганил мне девку, а теперь прикидываешься овечкой?!
— Иска Нюмовна! Остановитесь! — Повысил голос и я, поднимая руки в предостерегающем жесте. — Не бросайтесь такими обвинениями. Самой потом стыдно будет!
— А, так я ещё и виновата!!! — Взвизгнула хозяйка домашней кухни.
— Никто Вас ни в чём не обвиняет...
— Снасильничал девчонку, а я виновата!!!
— Успокойтесь! — Рявкнул я. — Никто, никого не насиловал. Что за бред Вы несёте?!
— Я?! Бред?! А где, по-твоему, сейчас Зассиль?
— Откуда я знаю? Я сам только пару часов назад, как в город вернулся.
Иска Нюмовна вдруг осеклась. Внимательно посмотрела на меня, и уже более тихим голосом сказала:
— Хочешь уйти от ответственности?
— Какой ответственности? — Устало спросил я.
— Будешь отказываться от отцовства?
— Едри твою налево! — Не выдержал я. — Какого отцовства? Вы что несёте?
— Хочешь сказать, что Зассиль не от тебя забеременела?
— Чего?! — Удивился я. Иска Нюмовна, меня полтора месяца не было в городе! Вы о чём?!
— Уходи. Уходи, и больше никогда не попадайся мне на глаза. — Не громко сказала старая женщина. — Зассиль я отправила на родину. Надеюсь, что она не будет дурой и сделает аборт.
— Какую родину? Она же здесь родилась?
— На исконную родину, а не суррогатную. — Уточнила иска Нюмовна.
— Значит, эта родина уже суррогат?
— Пшёл вон!
Входная дверь распахнулась. За ней показались фигуры динозавров. Я развернулся, и вышел. Надо было найти, где поесть. Не так-то это было просто сделать. За последние годы питания у старой еврейки я настолько привык употреблять исключительно качественную еду, что далеко не каждый ресторан города мог заменить утраченное. Медленно шагая по тротуару, разглядывая вывески, я думал, что ещё надо сделать сегодня, кроме как не умереть с голодухи. И тут подумал, что ведь можно напроситься в гости. К примеру, позвонить уволившейся Маше, заодно решить и другую надвигающуюся проблему. Я решительно вытащил телефон. Набрал номер и приготовился ждать, но в трубке раздался голос робота, сообщающий, что данный номер больше не обслуживается. Я открыл адресную книгу, ещё раз проверил номер и снова набрал. Результат был тот же. Тогда набрал номер Митьки Загальского. Трубку долго не брали. Наконец раздался голос друга:
— Здрасти! Вам кого?
— Митька, ты что? Уже друзей не узнаёшь? — Опешил я от такого приветствия.
-Это кто? — Уже более серьёзным голосом поинтересовался Митька.
— Господин Загальский, стоило мне исчезнуть на полтора месяца из города, как ты меня уже не узнаёшь?
— Санька?! — Возопила трубка.
— Ну? А кто, по-твоему, может звонить с моего номера?
— Да кто угодно. Откуда мне знать, кому его продали?..
— С какой стати его должны были продать?
— Санька, зараза! Живой! Давай встретимся прямо сейчас?
— Давай. — Согласился я, в тайне надеясь на приглашение к Митьке домой.
— Окей! Тогда через пол часа у Иски Нюмовны.
— Стой! — Заорал я. — Не пойдёт.
— Почему? — Удивился Митька.
— Потому что хозяйка домашней кухни пять минут назад выдворила меня из своего заведения. Да ещё и со скандалом.
— Каким скандалом?
— С самым обыкновенным. Ладно. Это не телефонный разговор. Давай встретимся у Маши.
— Нет. Не получится. — Упавшим голосом возразил Загальский.
— Почему? — Насторожился я.
— Потому что она уехала из города трое суток тому. И квартиру продала.
— Мить, а почему так скоропостижно?
— Точно не знаю, но предполагаю, что она понесла от тебя ребёнка. А тут сообщили, что тебя, скорее всего, уже убили. Что шансов нет никаких. Вот она и уехала, чтоб сменить обстановку. Чтоб ничто ей не напоминало о тебе. Но это лишь мои предположения. — Поторопился добавить мой друг.
Во, блин! То Зассиль, то Маша!..
— Что, Зассиль тоже твоя работа?
— Так утверждает Иска Нюмовна. Потому и прогнала меня без объяснений.
— Ясно. — Подвёл черту Загальский. — Тогда дуй ко мне. Посидим, побеседуем. Может что-то и наклюнется.
— Хорошо. — Согласился я, махая рукой проезжающему такси.
Но к Загальскому в гости я так и не попал.
Такси виртуозно подкатило к тротуару, и в этот момент меня сжали тиски в виде двух внушительных парней.
— Тихо, — сказал правый, — не шумите, и не дёргайтесь. Садитесь в машину, с Вами просто хотят поговорить. Не делайте глупостей.
Я и не собирался ничего делать. В моём положении вообще нельзя было ничего предпринять. Надо было быть самоубийцей, чтоб рыпаться в таких условиях.
Левый слегка отклонился, одновременно распахнув передо мной заднюю дверцу. Я, молча, забрался внутрь. Парень тут же нырнул следом, прижав меня к третьему, сидящему у левой дверцы. Предупредивший меня устроился рядом с водителем спереди. Обе дверцы тихо щёлкнули, отделяя меня от окружающего мира. Двигатель едва слышно загудел, как трансформатор, работающий в стандартном режиме, и автомобиль аккуратно влился в поток машин, находу перестраиваясь в третий ряд.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Контрабандисты
ПРОЛОГ
Посетители чайной избы, как ни в чём не бывало, продолжали выпивать, закусывать, танцевать, время от времени бросая взгляд на обзорные экраны, которые открыла для них барменша Шушара. Новое реал-видео было изобретено, изготовлено и установлено Любоградскими умельцами и, пронизывая толщу стен здания, заканчиваясь широким окном из прозрачной иттриевой керамики, через систему зеркал позволяло обозревать весь Любоград невооружённым глазом. В прозрачном окне, как на стереоэкране кинотеатра, едва заметно двигалась панорама вечернего города. Казалось, будто чайная изба парила на огромной высоте, так было удобнее обозревать улицы и бульвары, проспекты и переулки, парки и площади виртуальной столицы. Искусственный облачный покров местами, казался загадочно плотным, кое-где изобиловал большими разрывами. В них проплывали свинцовое море, коричневые равнины вроде степей или лесов, жёлтые хребты и массивы высоченных, явно молодых, гор. Зрители постепенно привыкали к виду сверху, и всё больше подробностей открывалось любопытствующим взглядам.
Любоград, совсем маленький, по сравнению с реальными городами, и совсем не похожий на них своей архитектурой, манил, привлекал, зазывал. Море, на берегу которого устроился город, расположилось со стороны экватора, вгрызаясь в сушу, образуя тем самым удобный залив в виде буквы "С". Прямо перед входом в гавань в десяти милях раскинулся остров, как бы охраняя подступы к волшебному граду. Слева на мысе у входа в бухту расположилась центральная площадь города с правительственными строениями: мэрией, библиотекой и прочими зданиями. Справа симметрично подпирал небеса Любоградский маяк, за которым спрятались причалы морского порта. Улицы меридиональными дугами отходили от центральной площади, и замыкались в районе порто-франко (у бункера черноцветочного мага), огибая сказочный залив с лукоморьем. Справа, если смотреть на бухту с моря, за маяком виднелось устье безымянной Любоградской речки. За ней тянулись бескрайние дремучие леса. Слева за мэрией зеленели парки и скверы, а вдали возвышались белые пики гор, ограждая город от северных ветров.
— Что скажет наш гость, — по обыкновению сощурился седой, — диковинный городок?
— Ничего диковинного! — важно ответил Гость. — Земные города куда круче. Вероятно, сервер Любограда устойчивее, спокойнее, чем населённые пункты в реале, не так резки сотрясения, перезагрузки, нет вулканов (вирусов), как, скажем, в Гималаях или на Японских островах, разумеется, нет землетрясений или подобного им. Всё это закономерно. Удивительнее другое...
— Обогащение народонаселения при полном отсутствии денежных знаков? — Громко сообщила хозяйка чайной избы.
— Обитателями сего закоулка слишком много пережито в реале, потому здесь сплошная романтика, фантазия, изысканность в манерах и прочее. Здесь трудно дышать (в переносном смысле) и придётся избегать резких движений, словесных, конечно. — Улыбнулся седой. — Зато море, насыщенное углекислотой, прозрачно, как в древнейшие геологические эпохи реальной Земли... наверное, с массой известкового осадка на дне. Всё это не вяжется с представлениями большинства наших гостей, и строго соответствует информации, изложенной старожилами в летописях семь лет назад.
— Тут немало противоречий между реальностью и виртуальностью, — согласилась графиня Светлада. — Может быть, не стоит стараться их разгадать, пока не внедритесь, так сказать не вживётесь, не сольётесь в единое целое, пока не придёт понимание происходящего. Здесь нет искусственных спутников, летающих над вашими головами, нет ядерного оружия, здесь вообще нет никакого оружия.
— Мы взяли из реала всё самое лучшее на наш взгляд. — Согласился седой. — А наши новые жители привносят всё новое и новое. Не всегда оно хорошо и нравится жителям, но приживается лишь лучшее. Так уж повелось. Естественный отбор.
— Наши филологи заняты изысканиями в области красноречия и правописания. Нашим лингвистам удалось получить тексты достаточной длины, чтобы выяснить структуру языка методом тыка. Каждый из нас хочет, чтобы вы, поселившись или посетивши город и следя за жизнью его обитателей, легко и быстро научились понимать речь Любоградцев.
— Разумно! Избежать неверных ассоциаций, из которых образуются стойкие клише, мешающие пониманию. — Веско заключил тираду седого, граф Оман Виктория Урис Барм Алей.
