Иран нужен был СССР не как враг, а как союзник, тем более, что с США у азиатов всё более тёплые отношения. А ведь Иран мог давать нефть и нефтепродукты, а лёгкая промышленность и хлопок! Даже каучук из ромашек хитрованы-азиаты сподобились добывать. Развитый автопром, авиапром. Тот же чай начали выращивать. Да, привечают беглых, многие белые офицеры там осели, но опять же не играют они там главной роли, а из Италии от Муссолини в Иран сбежало немало коммунистов и социалистов. Страна-парадокс получается. Идёт своим непонятным путём. Знать бы каким?

— Постой-ка, Рафаэль.

— А, шайтан-летун! Салют Алты.

— Пойдём в мой кабинет, у меня есть чуйской анаши чуток. Вспомним молодость. Ломбардию.

— Тороплюсь я.

— А мы недолго, пара затяжек и иди по своим делам.

Вскоре оба друга лежали на толстом ковре, потягивая из мундштуков слоновой кости лёгкий дымок.

— Рафик, раскрой гостайну, а?

— А тебе какую?

— А какие есть?

— Есть всякие: советские, британские, американские, немецкие, итальянские, да всякие.

— Ишь ты, прям мешок с секретами.

— Есть поговорка русская — "меньше знаешь — крепче спишь".

— Значит ты совсем не спишь, раз столько знаешь?

— Бывает, что и не сплю, если нужно.

— Ты же знаешь мой профиль — парашютисты, диверсии, самолёты.

— Всякая тайная информация имеет ценность.

— Если она будет мне полезна я смогу подкинуть твоих людей на территорию СССР например или в Индию?

— Да ты итак их подкинешь, если наша контора попросит.

— Ну тогда я могу предложить некоторую сумму финансов в любой валюте.

— Уже интересней, как отчитаешься?

— На экипировку и тренировку парашютистов потратил.

— Деньги никогда не помешают, нужны доллары США.

— Хорошо будут.

— Твоему слову я верю, вот тебе секрет. У одного влиятельного человека есть дело, скажем связанное с добычей нефти в Иране. Он сам живёт в Италии и у него есть сын Антонио, человек амбициозный, он работает во внешней разведке Италии, добывает секреты. Так вот он добыл в соседней Германии один секрет и сделал подарок отцу, передал копии чертежей. Отец продал их мне за кое-какие акции. Военные не сильно ими заинтересовались. Смысл такой, с 1928 года немцы разрабатывают шестиствольный газомёт для применения химического оружия.

— Нечто подобное мастерят и русские.

— Ну у русских секреты хорошо охраняются, а вот у немцев похуже.

— Понимаю, и чем ценна эта информация для меня?

— Тем, что по весу, этот газомёт вполне можно сбросить с десантниками на парашюте, а вот калибр у него большой и точность высокая.

— Ага.

— Ага, я тебе счёт для перевода черкну.

— И чертёжики тоже подкинь.

— Разумеется. Хорошая у тебя анаша.

— Бери Рафик, не стесняйся, мне ребята с границы ещё привезут.

— Когда это я стеснялся? — Рафаэль сгрёб остатки травки и бережно сунул в карман непримечательного пиджачка, улыбнулся и пропал в бесконечных коридорах военного ведомства.

В Америке реквизировали у населения золото, вплоть до обручальных колец. Безработные маршировали к Вашингтону, а обвал на Нью-Йоркской бирже достиг исторического минимума. Тем временем в иранских высших кругах росло беспокойство. И было от чего. От молодого государства ускользала добыча, на которую была нацелена верхушка. А именно, раздираемый гражданской войной соседний Китай оккупируется Японией, которая провозгласила принцип "Азия для азиатов". Под азиатами явно имеются в виду сами японцы. Войну с Китаем планировали давно, а вот Япония для Ирана была явно не по зубам. В воздухе конечно можно было посоперничать, а вот на суше и в море японцы явно превосходили. Нужен был союзник для дележа Китая и отпора Японии. Англия была явным врагом. Франции Индокитай бы удержать. Америка погрязла в экономическом кризисе. У других государств в данном регионе колоний и войск практически нет. Не принимать же всерьёз Нидерланды или Португалию. Получалось, что единственным врагом Японии и Китая был СССР, отношения с которым были всё время враждебные.

Итальянцы и в первую очередь дуче считали, что СССР и Иран враги по определению. Однако торговля между странами не замирала даже в дни, когда по всей линии границы полыхали бои. Тем больше был политический эффект, когда в СССР неожиданно прибыл сам иранский шах Пехлеви лично, якобы для защиты притесняемых братьев-мусульман. Несколько видных мусульманских священнослужителей действительно покинули ГУЛАГ и выехали за южную границу. В то же время Иран и СССР подписали договор о дружбе, а главное о торговле. Иранская нефть и нефтепродукты пошли в экономику СССР, туда же как в бездну ухнул рекордный урожай хлопка. Лёгкая промышленность Ирана буквально в несколько месяцев завалила страну Советов дешёвыми тканями. Ковры, кошма, автомобили, лекарства и сладости, спички и азотные удобрения, консервы и сухофрукты, кожа и листовое стекло. Из СССР на юг шла древесина и металлопрокат, уголь и цветные металлы, золото и культурные ценности, экспроприированные у враждебных классов.

Но это было не главным, хотя и немаловажным. В Москве Пехлеви и Сталин тайно договорились о разделе сфер влияния. Восточный Туркестан признавался Советами сферой интересов Ирана, взамен Иран гарантировал неприкосновенность южных границ и помощь в войне с Японией. Также Монголия и Манчжурия признавались зоной интересов СССР.

Сталин, наконец, понял крохоборскую политику своего южного соседа. Откусывать по кусочку. Ведь всё так просто. Могли ведь ввести войска и захватить Афганистан, но откусили по кусочку и восстановили порядок. Отняли нефтеносный Курдистан у соседе,й однако ни в Ирак, ни в Турцию не полезли, да и границу Британской империи не переходят. Зато из-за маленьких пустынных островов осмелились щёлкнуть зубами на матёрого хищника. А рядом Катар и Аравия и никаких поползновений. Иран был большой змеёй, жутко опасной, но эта змея питалась маленькими кусками, которые время от времени заглатывала и долго переваривала, а как только переварила, нацеливалась на следующий кусок. Напади на змею и она ответит, даже если наступил всего лишь на краешек хвостика, причем ответит всей мощью, кинется молниеносно. Зато если рядом кто-то большой просто стоит и не беспокоит, змея не нападёт, она просто не видит перед собой достойной цели, ей не нужен кусок, который она не может проглотить.

Итогом тайных переговоров стали дальнейшие события в Иране. Семиреченских казаков неожиданно уволили с пограничной службы. Это вызвало волнения. В ответ воинские контингенты в семиреческом крае выросли вдвое и были это киргизы, дунгане и сарды, все кто угодно кроме русских. Понимая, что дальнейшее ухудшение в отношениях приведёт к кровавой бойне, атаман семиреков пошёл к Ермеку на переговоры. Последний развёл руками, показал пальцем в небо и признался, что лично он ни в чём не виноват, это большая политика, указания идут напрямую из Тегерана. Однако Ермек после разговора с атаманом понял, что обстановка накалилась, а потому позвонил всем, кто имел хоть какой-то вес. Результаты звонков оказались неожиданными, всех казаков вновь приняли на пограничную службу и откомандировали на южную границу с Афганистаном и Индией. Туда же или на западную границу с Турцией и Ираком начали перебрасывать казахских пограничников. На их место прибывали персидские, узбекские, курдские, армянские части с юга. Как следствие на северной границе ситуация успокоилась. Новые пограничники не лезли в северные степи к соплеменникам. В Семиречье же новые военные части появлялись всё в большем количестве. Для отвода глаз их бросали на строительство автодорог и железных дорог. К тому времени, благодаря американским друзьям с мутной репутацией железные дороги связали все крупные центры страны и соединили порты Каспия и Персидского залива. Вскоре сдобренные взятками в валюте, китайские власти разрешили продлить железную дорогу до Кульджи, чтобы было удобнее вывозить китайские товары и ввозить иранские.

На границе же с СССР начали быстро разлагаться боевые пограничные части. Войска НКВД, грозно державшие границу на замке, не смогли удержаться против настырных торгашей и контрабандистов. Хитрые персы и узбеки действовали не оружием, а подарками, подкупом, наркотиками, шантажом. Оружие постоянно исчезало вместе с носителями. Дезертирство стало настоящим бичом частей. Частая смена частей давала лишь кратковременный эффект, зато новички уже плохо знали свои участки границы, а вот противник знал все ходы выходы и вскоре граница с СССР стала напоминать голландский сыр. Можно было за мзду провести и провезти всё, что угодно. Офицеры НКВД умудрялись даже на денёк сгонять развеяться в Кисловодск или отдохнуть на пляже Иссык-Куля, а некоторые завели себе жён за границей. В самом СССР товары из Туркестана настолько завалили магазины, что люди всерьёз поверили в близкий коммунизм. Если азиаты одевают и обувают страну, да ещё и кормить помогают, почему бы не воспользоваться этим и не вложить съэкономленные на лёгкой промышленности деньги в тяжёлую промышленность, тем более, что её продукция так востребована за южной границей. А лёгкая промышленность Туркестана наконец разгрузила свои склады и стала увеличивать обороты. Был провозглашён лозунг: "Одели себя, оденем и весь мир".

Нужно больше сырья. Сырьё хлопок. Его ну очень много, однако фабрики требуют ещё больше, они готовы купить его больше чем выросло и было собрано. Селекция, удобрения, механизация, мелиорация новых земель. Нужны трактора, хлопкоуборочные комбайны. Хлопкоробы уже не бедные дехкане в домиках из глины. Вокруг просторных, застеклённых домин сады (дополнительный доход), они освещаются электричеством, в каждом кишлаке уже телефон, в каждом доме радио. В богатых кишлаках водопровод, в бедных его тянут хотя бы к мечети для омовений и школе при мечети и фельдшерскому пункту. Страна стала читающей. Культ священной книги вскоре вылился просто в культ книги. Если двадцать лет назад никто бы и не помыслил увидеть женщину с книгой, то теперь чтение стало такой же привычкой как ежедневные молитвы. Телевидение только начинало своё шествие в больших городах, кино было обычно по выходным, радио давало пищу для ума, но этого было мало, зато книги прочно вошли в жизнь. В каждом доме на стене висели полки для книг. Тиражи газет и журналов росли. Так как было множество людей, знающих несколько языков, особое место заняли переведённые книги, переводили много и охотно, также много печатали на итальянском. Итальянская литература прочно вошла в обиход, так же как пища, опера и многое другое. Макароны любых мастей покупались и продавались на всех рынках Ирана.

Оба государства СССР и Иран быстро набирали силу. Южный сосед выпустил когти и готовился к прыжку на восток, за новым куском. Северный же неистово готовился к большой войне.

Британия забила тревогу по поводу объединения Советов и мусульман, но она была врагом Ирана, а потому Британии не верили. Торговля это не военный союз. Сегодня торгуют, а завтра воюют.

Начало военных действий

В 1928 году новый губернатор Цзинь Шужэнь начал проводить политику китаизации региона и укрепления связи с центральным гоминьдановским правительством в Нанкине. Первый удар он нанёс по традиционной торговле с Туркестаном, что привело к существенному сужению рынка сбыта товаров скотоводства местного населения, а также к значительному подорожанию промышленных товаров. Отношения с Ираном обострились.

Также Цзинь Шужэнь произвёл широкий рекрутский набор среди китайских беженцев из своей родной провинции Ганьсу, в которой было только что подавлено восстание дунган, и создал из них несколько боеспособных частей. Для покрытия расходов на резко возросшую в численности армию Цзинь начал выпуск ничем не обеспеченных денег, спровоцировавших инфляцию; он повысил налоги и ввёл ряд госмонополий. Цзинь заменил командный состав армии доверенными людьми, сменил всех уездных начальников, сместил с постов некоторых губернаторов округов и наиболее ненадёжных чиновников, стараясь замещать должности своими родственниками и земляками из Ганьсу, что привело к скачку коррумпированности.

В марте 1930 года китайские власти упразднили Хамийское княжество, отказавшись санкционировать наследование престола скончавшегося князя Шамахсуда. На территории ликвидированного княжества было образовано два уезда, были введены налоги, уездными начальниками были назначены китайцы. Сборщики налогов, пользуясь бесконтрольностью, помимо официальных налогов стали требовать и незаконные поборы, грозившие крестьянам полным разорением; переброшенные сюда ещё при правлении Ян Цзэнсина войска из-за плохой работы тыла оказались предоставленными сами себе и приступили к самоснабжению путём грабежа местного населения. Беженцами из Ганьсу выделяли землю за счёт местных уйгурских крестьян. Всё это привело к тому, что в назревавшем восстании, проходившем под антикитайскими, панисламистскими и пантюркисткими лозунгами, были задействованы широкие слои населения — местная аристократия, мусульманское духовенство, купечество, ремесленники и крестьяне.

Мятеж начался в апреле 1931 года, когда в Сяобао один из китайских сборщиков налогов, китайский ротный командир, решил силой завладеть уйгурской девушкой. Сборщик был убит, 200 — 300 уйгурских крестьян сожгли управление уездного начальника, убили его самого и начали убивать китайцев. Затем они двинулись на Хами с целью его захвата, но гарнизон отбил приступ, и повстанцы бежали в горы.

Одновременно с этим в районе города Баркуля организовалась группа казахских повстанцев, которым удалось захватить Баркуль и имевшийся там арсенал. Узнав о подходе правительственных войск, повстанцы тоже бежали в горы, где и соединились с уйгурами. Вскоре к ним примкнули местные крестьяне, отряд вырос до 2 тысяч человек, двинулся на Хами и в мае занял город.

К повстанцам присоединились недовольные реформами Цзинь Шужэня местные феодалы, которые впоследствии встали во главе восстания. Управляющий хозяйством Хамийского ханства, офицер охраны умершего князя, и Юлбарс-хан, бывший хамийский советник, пригласили на помощь из Ганьсу генерала-дунганина Ма Чжунъина во главе восьми сотен дунганской кавалерии. Перед походом в Синьцзян Ма заключил с Гоминьданом, недовольным правлением Цзиня, негласное соглашение, что в случае победы над ним Ма займёт должность губернатора. К восставшим уйгурам присоединились дунгане, казахи, джунгары, киргизы и другие народности провинции. Ма соединился с кумульскими повстанцами, отряды дунган и уйгуров двинулись в Хотан и Яркенд; в Хотане восставшие во главе с братьями Богра и Сабит Дамуллой образовали Хотанский эмират; мятеж распространился на районы Турфана, где его возглавил купец Максудахун Мухитов, и в Баркуль. К весне 1931 года мятеж охватил практически всю провинцию. Восставших поддержали Иран и Японская империя, в их войсках находились японские и иранские инструкторы-эмигранты.

Армия Цзинь Шужэня оказалась небоеспособной, а призывать в войска ненадёжных уйгуров и дунган было рискованно. Цзинь Шужэнь затребовал конников-торгоутов из Карашара, но калмыцкий ван отказался дать войска и объявил борьбу за независимость. Правительству пришлось снимать войска с Хамийского направления, чтобы подавить мятеж торгоутов.