Жажда огня

Александр широко открытыми глазами смотрел на Джейн. Как он мог упустить из виду такой очевидный факт! Конечно, при последней встрече с Мором он был слишком зол и мог не обратить внимания на это бросающееся в глаза совпадение. Но ведь он и до того не раз видел Уильяма Мора, во дворце. А Сабрина сама призналась, что была близка с разбойником...

— Мор — отец ее детей,— выдавил Александр, отворачиваясь к окну, у которого застыл. Это действительно все меняло.— Она спасала отца своих детей...

— Если ты сможешь простить ей ее маленькую интрижку с Мором, то...

— Она говорила мне, как это произошло. Она бредила и верила, что находится со мной. Она отдавалась не Мору, а мне!— король начал ходить по кабинету. Джейн снова села в кресло.— Она обожает своих детей, и не могла себе представить, что позволит убить того, кто подарил ей их. Она простила ему все только за то, что родила от него детей!

— У твоей графини доброе сердце. Она умеет прощать, Алекс.

— Да... Мне нужно увидеть ее.

— В чем же дело? Это твой дворец, мой милый,— усмехнулась Джейн.— Ты иди, а я пока позавтракаю. Только не забудь привести себя в порядок...

Александр воспользовался тем же способом, что и Сабрина прошлым вечером. Ее спальня была пуста, кровать аккуратно застелена золотистым покрывалом. Король собирался уже пройти дальше, как она сама вошла в спальню, ведя за руку сына.

— Доброе утро, ваша светлость,— произнес Александр. Сабрина застыла, увидев его перед собой. Она узнала этот взгляд — он окутывал ее теплом и лаской. Что-то изменилось за ночь?

— Что вы здесь делаете, ваше величество?— графиня подошла к столику и взяла оттуда деревянную игрушку, передав Дилону. Он улыбнулась, вдруг сорвался с места и подбежал к Александру. Тот подхватил малыша на руки.

— Привет,— мужчина ущипнул ребенка за щечку. Мальчик заинтересованно рассматривал крест на ленте, что была пришита к мундиру короля.

— Дилон, детка, пойди, поиграй с Дели,— Сабрина хотела забрать сына у короля, но он успел поймать ее руку и прижать к губам. Потом внимательно посмотрел на графиню:

— У твоего мальчика очень красивые глаза. И ямочки на щеках.

Сабрина отскочила, как ошпаренная, и испуганно озиралась, будто хотела убежать.

— Я знаю твою тайну, Сабрина. Прости, что был глуп и не догадался сразу. Но мне было так больно...

Женщина медленно взяла из его рук ребенка и посадила на кровать.

— Ты думал, что я использую твои чувства, чтобы спасти Мора... Как ты мог?!

— Прости, любимая!— он хотел взять ее за руки, но она отшатнулась.— Я слишком сильно тебя люблю, я жутко ревновал. Я думал, ты влюблена в этого человека... Мне и в голову не приходило, что ты просто спасаешь отца своих детей!

— Да, я хочу честно смотреть в глаза двойняшкам. Да, их отец разбойник, убийца, бандит, но и в нем есть хорошее, доброе... Просто он пошел по другой дороге, его толкнули на другую дорогу. Мне жаль его, ведь я стольким ему обязана. Для меня было долгом попытаться спасти Мора.

— Но ты согласилась ради него стать моей любовницей, хотя была категорически против!

— Ты так ничего и не понял. Я согласилась ни ради него, а ради нас. Я много думала об этом. Обо мне уже ходят слухи, одни нелепее других. И я больше не могла жить без тебя, ты был нужен мне. Именно поэтому я была рада воспользоваться твоим предложением, хотя сама эта сделка внушала мне отвращение. Я не хотела продаваться тебе, я хотела подарить себя тебе.

— Ты говоришь "была",— грустно произнес Александр, заглядывая в ее глаза.— Значит, ты не простишь меня?

— Я не могу не простить. Но это все, что теперь я могу предложить тебе. Момент, когда я была готова на все ради нашего счастья, уже не вернуть...

— Ты отказываешь мне в любви?— ужаснулся мужчина, крепко сжимая ее плечи.— Ты не можешь...!

— Нет, я отказываю тебе в том, чего не могу себе позволить. Попытайся понять и принять мое решение. Я думаю только о своих детях... кто бы ни был их отец. Оставь меня.

Александр покачал головой:

— Я обещаю, что больше никогда не попрошу тебя о том, чего ты не можешь дать мне. Я больше не могу без тебя, пойми, Сабрина. Я хочу быть рядом, видеть твои глаза, слышать твой голос, держать твои руки... Я согласен довольствоваться малым. На любых условиях. Только позволь мне это.

Сабрина недоверчиво посмотрела в его глаза, ища лукавство. Но на его лице было лишь раскаяние. Тогда она обняла его.

— Ты моя, помни, любимая. И очень скоро ты уже не сможешь никуда от меня деться,— прошептал он ей на ухо, поглаживая ее спину.— Я готов ждать. И когда ты станешь моей перед Богом и людьми, я исполню все свои мечты. И думаю, ради этого стоит потерпеть...

Эпилог

День был в разгаре, а в большом доме, что стоял среди таких же роскошных особняков на одной из центральных улиц Сорбонны, хозяева только начинали просыпаться. Сначала в гостиной появился один из гостей, Шарль Дарни, молодой человек лет двадцати с красными глазами и задумчивой улыбкой. Он в развалку сел у окна, развернув газету, и с пренебрежением посмотрел на служанку, что принесла ему кофе.

Прошло не менее получаса прежде, чем вниз спустился сам молодой хозяин старинного особняка, что совсем недавно приобрел он сам на наследство, что досталось ему от погибшего брата. У него были черные волосы, коротко постриженные по последней французской моде, и светло-карие глаза. Совсем недавно ему исполнился двадцать один год, он стал самостоятельным и свободным во всех отношениях.

— Доброе утро, виконт,— поклонился ему дворецкий, поднося почту, которую виконт просматривал по утрам перед завтраком.

— Моя жена еще не встала?

— Мадам Жаклин ушли на прогулку,— по-доброму улыбнулся пожилой дворецкий.

— Твоя жена, Саймон, меня просто поражает... Мы вчера легли на рассвете, а она уже на ногах, наверное, не один час,— к виконту за стол подсел Дарни.

— О, Шарль, она вообще у меня сокровище,— подмигнул другу Саймон, вскрывая конверт из Парижа. Виконт женился всего месяц назад, но уже успел вкусить всю прелесть семейной жизни, тем более с такой женой, какую выбрал он. Жаклин была из знатной семьи, красива и в меру умна, зато мила и безумно талантлива. Саймон, уже давно купивший себе титул и знатное прошлое, легко смог добиться руки этой девушки, и совсем не жалел об этом.

— Ты слышал, что на твоей родине грядут перемены?

— Какие?

— Ваш недавно овдовевший король снова собирается жениться, на вдовствующей графине.

— Да? И он решится на морганатический брак?— улыбнулся Саймон, не отрываясь от писем.— И чья вдова?

— Вдова графа Мортьера. Я слышал, что это прелестная женщина, она очень добра и находится с королем в связи уже почти год... Хотя одна дама, недавно побывавшая при дворе короля Александра рассказала, что ходят слухи о том, что графиня так ни разу и не разделила ложе с королем...

— Мортьер?— Саймон слегка побледнел и протянул руку к газете. Рядом со статьей была фотография короля Александра и графини Мортьер в дворцовом саду. С ними были трое малышей.

— И если правда, что эта женщина так и не далась в руки королю, тогда я понимаю, почему он решил жениться на ней. Но как получилось, что она не оказалась в его постели сразу? Кто мог устоять? Ведь это король...— Шарль откинулся на стуле.

— О, Шарль, ты просто не знаешь этой женщины. Она могла устоять... Да, она достойна быть королевой... Если не она, то тогда уж не знаю, кто может претендовать на это священное место.

— Ты так говоришь о ней, будто знаком с этим воплощением доброты и целомудрия...

— Не смейся. Я действительно имел честь общаться с Сабриной Мортьер...

— Сир, вас дожидается какой-то человек, ждет с самого утра,— шепнул Саймону на ухо дворецкий, помогая слугам накрывать к завтраку.— По-моему, он не француз и проделал долгий путь сюда. Он не один, с ребенком.

Виконт заинтересованно посмотрел на дворецкого и встал.

— Шарль, приступай, я сейчас вернусь,— и отправился на кухню, где его дожидался таинственный гость.

В кухне царил полумрак, полыхало пламя в большой печи, сновали служанки. Из-за стола навстречу виконту поднялся мужчина в плаще. На глаза его был надвинут капюшон. Но Саймон сразу понял, кто этот человек.

— Вилли!— братья обнялись. От Уильяма пахло потом и сыростью, он был худ и бледен. Грязная одежда была влажной и местами сильно износившейся. Только глаза по-прежнему жили на родном лице.

— Брат, я привез с собой сына Катерины. Она умерла при родах,— Вилли снял со скамьи мальчика лет двух-трех с густыми черными волосами и цыганскими глазами.— Его зовут Джеймс Мор.

Саймон кивнул, принимая ребенка из рук брата, и с грустью вздохнул. Это была мечта Вилли: уехать во Францию, поселиться в большом доме и жить в мире и в законе, без ненависти и опасности. Да, мечта исполнилась. Огонь мести потух, унося с собой двух дорогих им людей. Жажда мести была утолена.

16.11.2005