Маркетолог@ - Часть #2 "Живой Журнал"

-Прочитай подпись свидетелей, -посоветовал Даниэль. Глаза Эль перебежали на последнюю строчку.

-Евангелина... Самойлова, -едва слышно прошелестела она, -Дани, что происходит?

-Это еще не всё, Эль, -осторожно ответил тот. -Открой последний документ.

И Эль развернула третью бумагу. Это было медицинское заключение, составленное главным врачом Королевской военной академии в Сандхерсте в день, когда восемнадцатилетний Дэвид сдавал тесты для поступления в британское военное высшее учебное заведение. Заключение врача говорило, что по состоянию здоровья Дэвид Кейд был годен к обучению и последующему несению службы. И в то же время, бумага оглашала неумолимый приговор: Дэвид Александр Кейд никогда не будет иметь собственных детей из-за нарушений сперматогенеза.

-Ты понимаешь, что это означает, Эль?

-Кажется, нет, -прошептала женщина. На лице у Эль была паника.

-Ты хочешь, чтобы я это озвучил, да? -Даниэль вздохнул. Вынул из рук похолодевшей Эль листки, сложил их в конверт, отбросил конверт в сторону.

-Эль, послушай меня. -Даниэль взял похолодевшую ладонь Эль в свои теплые руки. -Правда в том, что Дэвид никогда не был твоим биологическим отцом. Он любил тебя, и он удочерил тебя. А Евангелина, к которой я пришёл в Колчестере двадцать лет назад и которой рассказал о тебе, -она знала, кто ты. У нее был доступ к венчальным книгам. Едва только твоё имя сорвалось с моих губ, как Евангелина поняла, о ком я говорю. Подозреваю, что она просто вспомнила тебя. Изар Фокси Мессье -это редкое имя. Евангелина, поставившая свою подпись на документе о твоём удочерении, знала, что наша связь и наш брак не нарушит законов. Ты не была дочерью Дэвида, как и я не был его сыном. Между нами не было никаких кровных уз, никаких родственных связей. Вот почему Евангелина нас обвенчала. Теперь я знаю ответ на вопрос, который так давно мучил меня.

-Так почему же она мне ничего не сказала? Почему не открыла мне тайну моего рождения? Почему папа не сказал мне ничего? И почему Мив-Шер промолчала? -выдохнула Эль и вцепилась в запястья мужа белыми дрожащими пальцами.

-Ты... ты что, ты точно ничего не понимаешь? -удивился тот.

-Кажется, нет.

Даниэль смущённо взъерошил волосы. Потом обошел стул, на котором сидела Эль, опустился перед ней на корточки. Подышал на её холодные дрожащие пальцы.

-Эль, Дэвид и моя мать не открыли тебе эту тайну не из-за тебя, а из-за меня, -признался он. -Моя мама -она действительно тебя защищала. Ты родилась от неизвестного мужчины. Ты не была родной дочерью Дэвида. Узнай я эту правду тогда, и безжалостный, самовлюбленный мальчик, единственный наследник богатого рода, некоронованный принц, каким я тогда себя считал, превратил бы в ад жизнь вечно сопротивлявшейся ему девчонки. И, поверь, я бы сделал это -в то время против тебя мне бы подошло любое оружие... Зная это, моя мать сделала всё, чтобы защитить тебя. Скрыв от меня тайну твоего рождения, Дэвид и моя мать предоставили мне выбор: поладить ли с тобой, быть ли мне с тобой или забыть о тебе. И я принял решение... Я выбрал тебя, Эль. И я ни разу не пожалел об этом.

Женщина робко подняла голову. Даниэль мягко улыбнулся ей. Эль прижалась лбом к его плечу и заплакала.

-Ну, а что касается Евангелины, то не вини её, -поглаживая плечи Эль, попросил Даниэль. -Помня о том, что она сделала для нас, я могу предположить следующее: твоя мать пришла в церковь в Колчестере, уже будучи беременной. Ты как-то рассказывала мне, что в начале семидесятых Дэвид, как архитектор, много работал на проектах по восстановлению церковных зданий и строений. Возможно, именно там и тогда твоя мать и познакомилась с Дэвидом. Они поженились, и он удочерил тебя. А потом в эту церковь пришла ты с просьбой о любви -и я с просьбой о вере... Так мы и выбрали свою судьбу, Эль.

Женщина подняла голову и вытерла слёзы.

-Знаешь, о чём я думаю, Дани? -прошептала она.

-О чём?

-О том, что мы открыли этот конверт в тот день, когда сами захотели разрушить все тайны... И всё же, странно знать, что у меня был другой отец. Как ты думаешь, узнаю ли я когда-нибудь, кто он?

Даниэль покосился на жёлтый конверт.

-Мы постараемся узнать всё, что только можно, -пообещал он Эль и отпустил её. Подошёл к пиджаку, брошенному на диван, вытащил свой мобильный и посмотрел на женщину:

-Знаешь, Эль, я тут подумал: тебе больше не придётся выбирать между мной и дочерью. В субботу я сказал Еве, что я женат на её матери. А завтра ты скажешь Еве, что она твоя дочь.

Эль только руками всплеснула.

-Ты снова обманул меня, да? -сквозь слезы улыбнулась она.

-Я? -поразился Даниэль. -Куда уж мне до тебя, Маркетолог... -и Даниэль нажал на вызов в телефоне. -Макс? Да, Макс, привет! Выполнишь завтра мою просьбу?.. Да, я насчёт Евы... Да чёрт с ним, с этим контрактом 'НОРДСТРЭМ', подождёт до послезавтра... Так, записывай рейс Евы... Да, 'British Airways-232', вылет из 'Домодедово', завтра в семнадцать пятьдесят... Да, устраивает... Да, я сейчас же предупрежу Еву... Да, пока, до встречи. -Даниэль ходил по комнате и говорил в телефон. Он так не заметил, как Эль обняла себя за плечи и подошла к столу, где по-прежнему лежал желтый конверт, заботливо подписанный рукой Дэвида Александра Кейда.

-Папа, спасибо тебе за всё. Я и Дани всегда будем любить тебя, -прошептала Эль, глядя на последний дар им, живым -от уже ушедшего.

Глава 6. ДЕНЬ ШЕСТОЙ

'Разомкни свои объятья,

Дай немного отдышаться.

Мы летали выше неба,

А теперь пора снижаться...'

('Несчастный случай').

@

6 апреля 2015 года, вторник, утром.

Живой Журнал Андрея Исаева. Запись ? 6.

'06:30. Меня будит какой-то писк, и я соображаю, что это звук чужого мобильного. 'Иркин, что ли?' -думаю я. Начинаю разлеплять ресницы, чтобы отключить её телефон, но через мгновение сигнал пропадает.

-Спи, -хрипло шепчет Самойлова, и её теплые губы касаются моего лба.

-Ладно, сплю. Просто так не уходи, -засыпая, прошу я Иру.

-Просто так я не уйду -я же тебе обещала.

-Это хорошо, -шепчу в ответ я и немедленно проваливаюсь в сон, сладкий, толстый, счастливый. Спал я долго и без снов. Впервые за много дней выспался. Я ещё не совсем проснулся, когда, не открывая глаз, пошарил рукой рядом с собой. Холод простыни, Иры нет. Зато я натыкаюсь на собственный мобильный. Вчера, как мне помнится, я оставлял свой криптофон 'отдыхать' под своей подушкой. Неужели Самойлова нашла мой телефон и рылась в нём? Моментально открываю оба глаза. Сажусь, ввожу в криптофон код -и выдыхаю. Я не прав: Ира даже попытки не делала проникнуть в него. Пользуясь тем, что сейчас я один, быстро просматриваю звонки и сообщения. Вижу несколько не отвеченных мной вчера вызовов: мама, Терентьева, снова мама, трое подчинённых и пара клубных приятелей. В общем и целом -так, ничего важного. Пробегаю глазами сообщения: реклама, выписки из банка, приглашения из ночных клубов -ерунда полнейшая. Перехожу к звонкам и эсэмэскам, полученным мной уже сегодня. Пропущенный вызов от Наташи Терентьевой и от Виталика Петрова. И два сообщения. Последнее из них отправлено мне в семь тридцать утра, и оно от Терентьевой:

'Милый, привет! Мне вчера Алекс звонил. Когда поедем в Прагу? Приезжай ко мне к часу дня, я буду дома, поговорим.'

-Ага. Уж куда ты денешься, -хмыкаю я, и стираю нашу с ней переписку.

Смотрю на первое, ещё не прочитанное мной сообщение, отправленное мне с незнакомого номера. Уже собираюсь открыть эсэмэс, но мой взгляд падает на настенные часы. Мать моя в айкидоги! Да уже восемь утра! Ничего себе, я разоспался... Обычно встаю на рассвете, а тут даже тренировку проспал... Прислушиваюсь и ловлю эмоции: в моей квартире царит мёртвая тишина. 'Так, я не понял: где Ира?'

-Ир! -зову я. -Самойлова, ты где? Ау!

В ответ -ничего, только тиканье настенных часов. Вскакиваю с постели, иду искать Иру.

'Ну и где ты, моя Красная Шапочка? Куда спряталась от меня?'

Поискал её в кухне, в другой комнате посмотрел. Даже в душ заглянул. Потом переместился в прихожую. А Красной Шапочки нигде и нет. Нет ни её одежды, ни куртки. Ни белых 'конверсов', ни моих ключей, ни её прощальной записки. Ничего нет, потому что Красная Шапочка ушла от меня. Улизнула, спетляла, смылась. Бросила меня -вот и весь сказ. Стою в прихожей и беспомощно сжимаю в руке криптофон. Вспоминаю про то, первое сообщение, которое я ещё не открыл. Соображаю, что оно может быть от Иры. Нахожу эсэмэску -и вот, нате вам:

'07:01. ИА, доброе утро. Как я тебе и обещала, просто так я не ушла: я твою дверь закрыла на ключик. Ключи оставила у твоей консьержки. Звони, если не отопрёшься -так и быть, приеду, спасу тебя. Хор. тебе дня и цц, IF. PS: Но что-то мне подсказывает, что у тебя есть и второй комплект ключей от двери, Андрей :-)'.

Вообще-то, у меня действительно есть второй комплект ключей, ну и что такого?

-Потрясающе, -говорю себе я и перевожу взгляд на своё отражение в зеркале. -Ну что, поздравляю тебя, 'умник': Ира Файом у нас премудрая 'IF', а ты, Исаев Андрей, ИА. Иа-Иа -есть такой ослик. А 'цц' -это, вероятно, целую. Так? -Из серебристой глади зеркала на меня растерянно взирает чувак с лохматой головой и красным, заспанным рубцом на щеке от подушки. -Твоя 'IF' тебе бы ещё написала: 'спасибо за всё, Андрей!'. -Я смеюсь над своим несчастным отражением. Чувак в зеркале немедленно делает злое лицо, его глаза загораются очень недобрым светом. Запускаю руку в волосы: причёска, как будто на меня напали. Ужас какой. Кошмар... -Да ладно, всё нормально, -утешаю я своё несчастное отражение.

Но вообще-то, всё совсем не нормально, потому как у меня есть вопрос: почему Ира сбежала? Неужели только из-за того, что у меня был второй комплект ключей? Но вообще-то, запасные ключи от квартир есть у всех нормальных людей. Тогда в чём же дело, спрашивается? Я снова и снова задаю себе этот вопрос, и тут мне на ум приходят два сообщения, отправленные ей Кузнецовым в тот момент, когда Ира была со мной. Я моментально припоминаю дружелюбный порыв, охвативший этих двоих, когда они встретились в воскресенье. 'Они всегда были вместе, -шепчет мне моё самолюбие. -А ты был третьим лишним'. В моей голове моментально образовывается зимняя вьюга. Сердце оборачивается в глыбу льда, в желудок ввинчивается раскалённый шуруп. Ревность запускает в мой мозг острые когти, и мне уже хочется не объятий Иры, а её крови. В качестве алаверды проверяю местонахождение 'туарега'. Итак, GPS-трекер исправно работает в кроссовере, а автомобиль Красной Шапочки мирно стоит на парковке рядом с её домом. Это хорошо, но где сама авторша проникновенного послания? Судя по второму трекеру, iPhone Самойловой где-то в её квартире. Интересно, а она там... одна?

Подумав, вызваниваю своему оперативнику.

-Привет, Петров, -бодро начинаю я.

-О, привет, Сергеич. А ты чего в семь утра мне не позвонил? У нас же так было с тобой условлено. -Виталий Петров явно поражён так не похожей на меня несобранностью. -Я же на смену к 'объекту' должен был заступить, мы же с тобой договаривались. Я тебе даже сам набрал, но ты не взял трубку.

-Э-э.... прости, так вышло. -Да, я соврал. А что я мог сказать ему? Что я -идиот, которому было так хорошо вчера, что сегодня он проспал всё на свете? Или -что Виталику надо было приехать к моему дому и принять Самойлову на слежку прямо тут? Нет уж, спасибо, увольте...

-Сергеич, блин, что случилось-то? -не унимается любознательный Петров.

-Виталь...

-А?

-Га. Ты время не трать на вопросы. -Я тру лоб. -Слушай сюда. Похоже, 'объект' сейчас у себя дома. Запоминай адрес: Юго-Западная, дом семь, квартира сорок. Седьмой этаж. Полное имя 'объекта' -Ирина Игоревна Самойлова. Вчера я установил 'жучки' в её 'туареге' и в iPhone, схема -два к одному. Пароль для входа в GPS-сеть и ссылку я тебе сейчас скину. Проверь, что девушка дома. Позвонишь мне, если она куда-нибудь соберётся, или... или если у нее подозрительные гости с утра дома сидят. -Да, я всё-таки не удержался. Да вот такой я 'хороший' специалист: использую служебное положение в личных целях... Мне тошно от этого. -Виталь, проверь лично, что с ней всё в порядке, хорошо? -прошу я по-человечески.

-Будьсде, Сергеич. -Теперь Петров по-спартански краток. -Мне как, разносчиком пиццы представиться? У меня кепка и сумка с прошлого раза остались.

-Проснись, какая пицца в восемь утра?.. Подожди-ка, -я быстро соображаю, -ты лучше вот что сделай. Помнишь дело 'S-114'?

-Ну да, месяц назад следил по твоему указанию за одной куклой. А что?

-Вот это дело и бери за основу. Представишься курьером из 'Мира цветов'. Купи букет понарядней. Попросишь пустой талон там, где букет выберешь. Позвонишь 'объекту' в дверь и прямо с порога громко объявляй ей, что ей цветы от Иванпетровича. Если у барышни дома посторонний чувак, то он обязательно выскочит.

-Захочет узнать, от кого цветы, да? -осеняет Виталика.

-Точно. А ты посмотришь в талон и скажешь, что ты ошибся: перепутал номер дома с номером квартиры. Так тебя не заметут.

-Хорошо.

-Ну и хорошо, что хорошо, -я тяжело вздыхаю. -Только действуй поаккуратней. Не наследи. И еще: захвати какую-нибудь верхнюю одежду на смену. Очки и кепку тоже возьми.

-А это зачем? — Петров недоумевает.

-А кто на улице за 'объектом' будет следить? -напоминаю я Петрову.

-А что, эта барышня уж такая наблюдательная? -зная наш 'контингент', Петров настроен скептически.

-Еще какая наблюдательная, -я ставлю точку в дискуссии. -Удачи, -желаю Виталику. -Направляю ему ссылки на GPS-трекеры, кидаю телефон на полку в прихожей и, недовольный, тащу себя в ванную.

Мрачно залезаю под душ и вытаскиваю из стакана зубную щетку. Выдавливаю на нее пасту 'ZACT Smokers' (ненавижу налёт на зубах и запах изо рта, который по утрам преследует всех курильщиков). Отвлекаюсь и вижу, что зубная щетка мокрая. Рыжая щетина с резиновым покрытием сохнет довольно быстро, а зубы я чистил пять часов назад. Тогда почему моя зубная щетка ещё не высохла? Ну не высохла и не надо. Пожимаю плечами, сую щетку в рот и тут же чувствую вкус Иры. Меня немедленно начинает трясти от ярости и возбуждения. Пытаюсь привести себя в чувство и включаю холодную воду. Приказал себе успокоиться. Не сдержавшись, фыркаю. Причина есть: по всем законам жанра мне не грустить, а радоваться сейчас полагается. Штука в том, что за последние одиннадцать лет моей сознательной жизни самым сложным для меня являлся вопрос не 'с кем переспать?', а 'куда деть эту женщину утром?'. И если я не решал этот вопрос сам, быстро и проактивно, то проблема утреннего присутствия гостьи напоминала эффект снежного кома.

Итак, всё крылось в прошлом. Конкретно до сего дня у меня были 'правильные' и 'неправильные' девушки. Утром от 'неправильных' девушек легко и просто сваливал я. 'Неправильные' девушки никогда не рылись в моём телефоне, но могли поинтересоваться, кто и зачем мне звонит. 'Неправильные' девушки легко принимали все мои условия. Возможно, именно поэтому они никогда не лечили мне мозг, не буравили в нём дыру и не заливали в неё отбеливатель. По большому счету, они всё делали ровно так, как этого хотел я. Почти идеальной 'неправильной' девушкой как раз и была Терентьева. Терентьева была бы совсем идеальной, если бы не два её 'но': природная лень и вечное желание выставить меня перед всеми своим 'постоянным'. Впрочем, все недостатки Наташи компенсировались её яркой внешностью, искренней тягой ко мне и игрой в лёгкую независимость.