— Крылья танцующего пламени и текущей радуги. Чувства и рассудок.
— А они кто?
— Петер и Клаус. Близняшки, — Аска посмотрела на сгорающую от любопытства Хикари и неохотно пояснила:
— Наши с Сином. Мы так и не узнали тогда, кто носит крылья мерцающих звёзд, и боялись, что всё сорвётся. А они, оказывается... — Аска запнулась.
— Она называла Икари "папулей", — напомнила староста.
Сорью наливалась бешенством.
— Значит, пока мы с Первой для него... Он, значит, налево бегал! — она вскочила на ноги. — Придушу гада!
— Стой! — Хикари вцепилась в локоть Аски. — Не сходи с ума!
Аянами искоса наблюдала за тем, как Синдзи, уставившись в потолок невидящим взглядом, размышляет о чём-то своём.
— Пытаешься сообразить, кто она?
— Вроде того, — Синдзи коснулся пальцами её руки и виновато улыбнулся.
— Никак не можешь вспомнить? — Рэй отдёрнула руку. — У тебя было так много женщин?
— Нет, но... Что-то знакомое. Софи... Софи... Софи... — он внезапно замолчал.
— Припомнил, папуля? — ядовито поинтересовалась Рэй.
— А? — Синдзи потерянно посмотрел на неё и замотал головой. — Нет, ничего. Не может быть...
От другого борта сзади раздался вопль Аски: "Придушу гада!" и вслед за ним голос Хикари: "Стой! Не сходи с ума!"
— Что там у вас? — недовольным тоном осведомилась Мисато. — Кому успокоительного прописать?
— У нас всё хорошо! — поспешно ответила повисшая на подруге староста.
Мисато уже открыла рот, чтобы развить тему дисциплины, но в этот миг зазвонил её мобильный.
— Да... Всё в порядке... Что?!
Школьники замолчали, стараясь расслышать реплики встревоженной учительницы.
— Уже?! Но, как же так... Ясно... Понятно... Будет сделано.
Мисато сложила телефон и взяла в руки микрофон экскурсовода.
— Внимание всем! — в её голосе, усиленном скрытыми динамиками, звенел металл. — Завтра утром состоится экскурсия в институт эволюционных исследований. Сбор в восемь на школьном дворе. Явка обязательна для всех! Ты слышал, Судзухара? Обязательна для всех! Ваши родители введены в курс дела и проследят, чтобы вы не опоздали.
— Блин! Кацураги-сенсей, ну почему завтра? — возопил Тодзи. Завтрашний чемпионат по волейболу накрывался медным тазиком и с этим, похоже, уже ничего нельзя было сделать.
— Капитан, что-то серьёзное? — спросил с заднего сиденья номер два из четвёрки охраны.
— Два часа назад появился Герольд, — Мисато не обратила внимания на демаскирующее обращение Второго. Да и поздно уже маскироваться. Она выглянула в боковое окно.
— Он уже виден.
Все дружно повернулись в ту же сторону. В вечернем небе над горами, почти у самого горизонта, сияла необычно яркая голубая звезда.
Изначальный мир. 5 августа 2016 (Мануэль Ривера. Договор)
Майор Джек Робертсон откашлялся и продолжил:
— Как и было запланировано, министерство обороны перевело генерала Ямадо в свой головной офис. Там же были приготовлены десять миллионов иен новыми купюрами. Визит третьего дитя в министерство состоялся вчера.
— Насколько мне известно, — вмешался председатель Киль, — денег он не взял.
— Да, он их уничтожил.
Председатель поднял левую бровь.
— Даже так?
— У нас есть оперативная съёмка с камер наблюдения. Вот, пожалуйста.
Робертсон забегал пальцами по клавиатуре ноутбука, и большой демонстрационный экран ожил чёрно-белой картинкой. В кадр попала стоянка перед парадным входом. Большая часть мест была занята, а на оставшемся свободным пятачке стоял одетый в камуфляж парнишка и разглядывал здание министерства.
— Почему так плохо видно? Джек, ничего нельзя сделать?
— Увы, сэр. Разрешение камер безопасности не предназначено для больших экранов.
— По крайней мере, его можно опознать, — подключилась Рицко к разговору.
— Именно благодаря этому большая часть персонала успела эвакуироваться.
— В этом не было нужды, — пожал плечами Кляйн. — Ведь жертв и разрушений не было.
— Они не могли знать заранее, чем всё закончится, — заступился за военных председатель. — Кстати, в результате рандеву сам Ямадо остался жив и здоров. Это противоречит нашим прогнозам. Джек, у вас есть какие-нибудь объяснения этому факту?
— Трудно сказать. Сам Ямадо утверждает, что Протектор — слабак. Также он утверждает, что просто подавил его своей волей.
— Ну-ну... — председатель скептически поморщился. — А почему не видно крыльев?
— Согласно показаниям уцелевшей свидетельницы из регионального штаба, крылья у Протектора появились, только когда он начал деструктивную деятельность. Видимо, они каким-то образом научились прятать их, — пояснил Робертсон.
Киль поджал губы.
— Это плохо.
— А это кто? — спросила Рицко. С пластиковым кейсом в руках к Синдзи направилась молодая особа в военной форме.
— Одна из сотрудниц, добровольно согласилась участвовать в операции.
— Кто она?
Робертсон пожал плечами.
— Не знаю. Обычный клерк. Сержант, кажется.
Не доходя до Синдзи двух шагов, сержант остановилась. Поклонившись ему, она села на асфальт в традиционной японской посадке "сейза" и положила перед собой кейс.
— Колготочками и туфельками на асфальт. Жестоко, — вполголоса констатировала Рицко.
— Я уверен — министерство компенсирует ей затраты, — тихо ответил Кляйн. Рицко саркастически хмыкнула.
Раскрыв кейс перед Синдзи, сержант продолжала сидеть, смирно сложив руки на коленях.
— Он что-то говорит? — спросил председатель.
— Да. Спрашивает о Ямадо.
— Он сейчас похож на бродячего пса, который никак не может решить: брошенная кость — это подарок или приманка?
— Похоже на то. Смотрите.
Кейс взорвался облачком конфетти. Синдзи обошёл сидящую на земле фигуру и направился в здание.
— Эффектно, — оценила Рицко.
— Принципиальные, волчата! — вздохнул Кляйн. — Теперь ничего из рук не возьмут. Только то, что сами добудут.
На самом деле принципы были ни при чём. Синдзи не стал брать эти деньги, опасаясь ловушки. Купюры могли быть помечены, их номера переписаны, а в кейс элементарно встроен маячок. Поэтому он просто обошёл несколько банкоматов — вчера в Нагано и сегодня в Каназаве, собирая с каждого привычную дань. Деньги проблемой не были.
Проблемой было другое. В памяти всплыла их встреча с Ямадо. Синдзи, натолкнувшись на прямой жёсткий взгляд генерала, растерялся. Он ожидал совсем другого — извинений, почтительности, страха, но никак не гордого презрения и уверенности в своей правоте.
— Держи, — генерал бросил к ногам Синдзи туго набитый бумажник.
Идеальная осанка, превосходно сидящая форма, высоко поднятая голова. Он не боится смерти, понял Синдзи. Он готов умереть прямо здесь и сейчас, и он считает это нормальным — даже нет, не нормальным — достойным завершением карьеры! Можно убить его на месте, но в этом будет что-то не то. Что-то неправильное. Несправедливое.
Вот! Несправедливое! Шедший по набережной Каназавы Синдзи остановился. Смерть врага — не всегда лучшее из решений. Осмысливая ситуацию, он неторопливо двинулся дальше.
Асфальт пересекла косая тень. Синдзи поднял голову. С первой полосы "Майничи симбун" в витрине газетного киоска на него смотрело смуглое, словно высеченное из камня, лицо. "Финал Мануэля Риверы?" — спрашивал броско набранный заголовок. Некоторое время Синдзи задумчиво разглядывал газету. Тип на обложке походил скорее на пирата, чем на кинозвезду или политика. Впечатление усиливал вертикальный шрам, рассёкший его правую бровь и скулу.
— Будете покупать? — не выдержал продавец.
— Да.
Синдзи приобрёл газету и погрузился в чтение. Статья с фотографиями, посвящённая операции против Мануэля Риверы, занимала почти всю третью полосу. Ривера, крупнейший наркоторговец и контрабандист в карибском бассейне, давно был объектом пристального внимания со стороны Интерпола, но, благодаря связям в правительстве Арубы, ему постоянно удавалось выходить сухим из воды.
Всему пришёл конец, когда в Бостоне был арестован груз в несколько центнеров кокаина. Американские власти пришли в ужас от масштабов деятельности Риверы. Они протолкнули нужную резолюцию ООН, и теперь четвёртый флот США полностью блокировал остров Аруба, на котором располагалась резиденция наркоторговца.
Стремясь соблюсти приличия, американцы отправили губернатору острова официальный запрос, по сути ультиматум, на оказание помощи в операции. В том, что помощь или, по крайней мере, видимость оной будет оказана, никто не сомневался — перспектива оказаться в полной изоляции губернатору не улыбалась. Сообщалось, что, по прикидкам Интерпола, на островных складах Риверы сосредоточено несколько тонн кокаина.
Синдзи ещё раз посмотрел на приведённую в статье карту-схему. Наверняка вилла Риверы будет если не единственной, то самой роскошной на острове. Он прикинул про себя план действий: прибыть на остров, осмотреться, может быть — поговорить с Риверой. Во всяком случае, времени у него много, к ужину он точно успеет.
Синдзи свернул на улицу, ведущую к храму Ояма-гобо в центре города. Удалившись на приличное расстояние от набережной, он сделал ещё один поворот и углубился в лабиринт узеньких улочек, видевших, наверное, ещё крестьянскую республику Икко. Синдзи воровато оглянулся и открыл переход в ночное карибское небо.
Когда он появился над островом Аруба, то понял, что слегка ошибался насчёт виллы. Берег был усеян светящимися огоньками особняков и отелей. Губернатор не упускал ни одной возможности заработать, и туристический бизнес на острове процветал. Далеко в море мерцала редкая цепочка стояночных огней четвёртого флота.
Синдзи полетел над побережьем, пытаясь угадать, которое из строений может служить штаб-квартирой известного контрабандиста. Его внимание привлекла залитая светом усадьба, со всех сторон окружённая парком. Судя по скоплению людей, музыке и царящему веселью, хозяин усадьбы что-то праздновал или просто затеял светский раут. Наверняка Ривера не пропускает подобные мероприятия, рассудил Синдзи — для поддержания нужных связей они, должно быть, крайне полезны. Но будет ли он тут сейчас, когда его судьба повисла на волоске? В любом случае, кто-то из собравшихся там наверняка знает Риверу и может помочь в его поисках. Синдзи сложил крылья и нырнул в кусты на окраине парка.
Он долго бродил среди разряженных гостей, фуршетных столов и деликатно снующих официантов, вглядываясь в лица и пытаясь понять хоть что-нибудь в иноязычном гомоне вокруг. На него косились, на него показывали друг другу. Синдзи чувствовал себя ненужным и совершенно чужим здесь. Его уверенность в задуманном таяла с каждой секундой. Она превратилась практически в ничто, когда его окликнул толстый пожилой латиноамериканец в белом костюме и широкополой шляпе.
Синдзи развёл руками, показывая, что не понимает ни слова.
— Педро! — заорал толстый куда-то в сторону.
Рядом тут же возник некто в строгом костюме и, несмотря на тёмное время суток, в противосолнечных очках-каплях. Толстяк, по-видимому — хозяин дома, что-то резко сказал ему и показал на Синдзи. Педро кивнул.
Поняв, что его собираются выставить, Синдзи шагнул к толстяку и показал фото в "Майничи".
— Мануэль Ривера, — сказал он. — Мне нужен Мануэль Ривера.
Педро остановился. Его хозяин брезгливо скривился и протянул руку к газете. Получив требуемое, он перелистал несколько страниц, пожал плечами и разжал пальцы. Газета мягко спланировала на землю. Синдзи, выросшего в обществе, где вежливость — норма даже для заклятых врагов, такое обращение покоробило и смутило. Но он напомнил себе, что в крайнем случае может накрыть одним ударом весь этот дурацкий остров вместе со всем его дурацким населением, и приободрился.
Синдзи решил дать толстяку ещё один шанс. Кланяться перед грубияном, пусть даже за газетой, не хотелось. Многострадальная "Майничи" сама прыгнула в его руку. Педро напрягся и как бы случайно откинул левую полу тёмного пиджака.
— Я хочу поговорить с Мануэлем Риверой, — как можно более вежливым тоном повторил Синдзи. — Я могу помочь ему.
Вспомнив уроки английского, он на всякий случай добавил:
— Help.
Толстяк моментально сделался серьёзен. Он задумчиво посмотрел на газету в руке Синдзи, окинул его самого изучающим взглядом и отрицательно покачал головой Педро. Телохранитель немного расслабился, но зашёл так, чтобы стоять в шаге за спиной необычного гостя.
Прислуга хорошо знала привычки хозяина — в протянутую ладонь толстяка легла трубка радиотелефона. Набрав номер и дождавшись ответа, он заговорил, выстреливая слова в темпе диктора из дешёвой рекламы. Синдзи смог уловить только "Мануэль", "мучачо" и "буска". Тем временем их окружили другие гости, с интересом разглядывая странного визитёра и обмениваясь приглушёнными комментариями по поводу происходящего.
— China? Japan? Philippines?
— А? — Синдзи не сразу понял, что хозяин особняка обращается к нему.
— Where are you from? — нетерпеливо спросил толстый. — China? Japan? Philippines?
— А! Я, это... Джапан!
— JapСn, — повторил в трубку толстый. Выслушав ответ, он протянул телефон гостю.
— Алло! — неуверенно сказал Синдзи, прижав аппарат к уху.
— Говорите, — на сносном японском ответил невидимый собеседник.
— А-а-а... это... Мне нужен Мануэль Ривера.
— Я вас слушаю, — нетерпеливо повторил собеседник.
— Мануэль Ривера?
— Да, это я! Говорите! — раздражённый голос ясно давал понять, что ещё одна бессмысленная фраза — и о встрече можно будет забыть навсегда. Синдзи собрался с мыслями.
— Я читал в газете об операции против вас.
— И что?
— Ну, в ней написано, что у вас тут хранится несколько тонн наркотиков.
— Враки! Ещё что?
— Ну, вот... — Синдзи замялся. Похоже, его помощь не была никому нужна. — Я мог бы помочь...
— Ты кто такой? И откуда взялся?
— Икари Синдзи. Из Японии.
— И давно ты здесь?
— Час, как прибыл.
— Ага, вот ты только что появился, и сразу решил, что... Стоп. Ты пробрался через блокаду?
— Ну, у меня свои методы.
— Занятно, — раздражение в голосе Риверы моментально уступило место заинтересованности. — Ты сейчас на вилле Санчеса?
— Не знаю. Наверное.
— И наверняка говоришь по его радиотелефону. Вот балбес. Впрочем, не важно. Приезжай ко мне, потолкуем.
— Я не знаю адреса. Как мне вас найти?
— Едешь на юг по бульвару Смита, перед нефтебазой сворачиваешь на Вег Бразиль...
— Я не на машине, извините. Как мне найти вас с воздуха?
— Вот даже как... Н-ну, хорошо, — Ривера на несколько секунд задумался. — Тогда так: аэропорт видел?
— Да.
Несмотря на блокаду и вынужденный простой, взлётно-посадочная полоса переливалась огнями и её было сложно не заметить с высоты.
— Хорошо. Если продлить взлётную полосу до восточного берега, упрёшься в залив Ринкон. К северу от него стоят ветряки электростанции — не промахнёшься.
Синдзи прикинул про себя координаты и сориентировался на местности. Толпа вокруг приглушенно ахнула, когда он открыл переход над восточным берегом Арубы.
