— Блюдо из мяса? Мясо — приготовленное есть? — анти-вегетарианец не сдавался.
— Да откуда, батюшка! Мы же вчера всё на пир израсходовали. Всё, что накоптили ранее, поставили на стол. Ничего не осталось, милостивец. Покупать нужно, — Авдотья смущаясь, оправдывалась.
— Вот, сейчас я опять не понял? Что значит покупать? Лес же кругом? Или у нас охотники перевелись? А может быть эпидемия на зверей напала?
Крестьяне непонимающе переглянулись.
— Не взыщи, барин! — с горечью произнес старик. — Никто не нападал. Запрещено, кормилиц, простым людям охотиться в лесу.
— Сходил бы ты, Алексей Петрович, на охоту! Свежатинки бы принес. А я такой бы вкуснотищи приготовила, — женщина в экстазе подняла глаза к небу.
— Заткнись, дуреха! — Матвей, как всегда авторитетно, перебил спутницу. — Ух, баба, семь верст с навозом! Вот, так и разит от неё, так и палит! Не чаешь? Не до тебя барину... Думу он думает — важную! А, ты коровья порода, с прозьбами лезешь!
— Получается, если я хочу мясного, то должен сам пойти и подстрелить кого-нибудь зверя лютого — так?
— Да,... — слуги закивали головами как китайские болванчики.
— Вчера мужики рассказывали, что вы один около десятка татей повязали... Поэтому мыслим ужо с зайцем или лисой легко совладаете.
— А что? — Алексей посмотрел на них с хитрецой. — Ваш барин — он такой... Он и лося завалить может! Ему только дай волю! Ладно,... Потап, иди, собирай меня на охоту и не забудь про...
Конюх не дослушав фразы до конца, метнулся куда-то из дома за вещами.
— А ты угощай Анику-охотника вкусными блинчиками... Примета у нас в Новгороде такая, что на охоту (Чуть было не сказал на рынок) нужно ходить сытым. Тогда и дичи больше принесешь... И деньги сохраняться.
Алексей с Авдотьей прошли в столовую.
Минут через десять туда же зашел Потап с двумя большими дорожными сумками.
— Вот, кормилец для добычи... Где-то ещё одна была... Поискать надо, — деловито докладывал старик, показывая глубину и величину охотничьей кошёлки. — Лошадь, Алексей Петрович, я запряг. Или на телеге поедешь?
— Пешком пойду... Удобнее будет, — не ожидая такого напора, произнес Рязанцев.
— Знамо дело! Охотиться с чем будете? — дед произнес, готовый стартовать за снаряжением. — Рогатина, самопал, боевой топор с длинным топорищем, самострел, кистень, сулица?
— М-м-м,... э-э-э,... ну-у-у, — протянул великий охотник. Он быстро перебирал в голове, что бы такое взять, что бы было полегче ЭТО тащить до леса. А уж там где-нибудь под кустом удачно забросить подальше.
— Копье возьми, благодетель. Или рогатину. — повариха как всегда опередив всех, подала умный совет. — Может быть зверя покрупнее добудете. Мясо запасем, на зиму!
— Поди, ты к лешему со своими советами, глупая баба — дед одернул её. — На тебя Господь не угодит! — Потап оттеснил плечом повариху. — Барин, не слушайте, глупу дуру. Ишма спозаранку раскудахталась как курица. Кормилиц, возьмите лук. Он легче. С ним удобнее по лесу ходить.
— Огнестрельное что-нибудь в ассортименте есть? — Рязанцев ляпнул, не подумав про величину и вес оружия в этом времени.
— Чего? В каком моменте? — Потап переспросил, не разобрав незнакомого слова.
— Ружьё есть? Или что-нибудь? — Алексей доедая последние блины, начал разъяснять прописные истины конюху.
— Ахти! Ружо — Потап перевёл по-своему. — Как не быть? Сейчас принесу. Я мигом! — старик снова не дослушал до конца фразу, выбежал из комнаты.
— Вы, Алексей Петрович, только в лес помещика Киреева не ходите. — Авдотья предупреждала Рязанцева, подкладывая добавку в тарелку. — Он стоит по соседству с нашим, за лесным озером. Там плохие места и люди в нем пропадают. А если встретишься с самим Григорием Ивановичем, старайся не разговаривать с ним. Сказывают, он человек дюже хитрый и на язык востер. Оговорит он тебя. Глазам моргнуть не успеешь, что-нибудь проиграешь или проспоришь.
Открылась дверь, вошел Потап. Занёс большое кремневое ружьё.
— Вот, осталось от Мирона Иваныча. Он с ним ещё на поляков ходил, — конюх выдал гордо, подавая супер оружие.
— А, что полегче и поменьше-то ничего не было? — Алексей приподнял большую крепостную аркебузу. — Она на вес... Пуда два будет — не меньше!
— Помилосердствуй, благодетель. Это всё, что имеем. Зато с ней на медведя не страшно пойти.
— Ага, если пользоваться им как дубиной, — по-прежнему недовольно возмущался молодой эстет.
— Заряжается — вот, так, — дед, поясняя, проделал непонятные манипуляции с шомполом, порохом и пулей. Минут через пять ему удалось зарядить ружьё.
— Ладно, давай... Разберусь как-нибудь, — Взвалив на плечи тяжеленную железяку, охотник вышел из дома. — Скоро вернусь! Ждите меня с богатой добычей!
Глава 16.
— Лес! Мой лес... Старый, добрый кормилец. Чаща, пуща... Благодать! — нараспев, думал новый собственник небольших и малых лесных угодий. Со всех сторон окружая его, шумели зелёной листвой огромные дубы, поскрипывали на ветру высокие сосны. Переливами звучали голоса множества птиц. Длиннохвостые, лесные сплетницы — сороки, треща и покрикивая, перелетали с ветки на ветку. В воздухе витали сладкие, еле уловимые запахи мяты и потаенной свежести.
Рязанцев не торопясь шел по еле заметной лесной тропинке. Пуща слегка гудела. В вершинах деревьев запутался ветер, а внизу разостлалась тишина, покой. Солнце пускало зайчиков по лицу путешественника. Сладко пахло свежей листвой. В дремучем, махнатом лесу, густо поросшем кустами орешника, волчьего лыка и крушины, вилась, петляла еле преметная стежка, по которой можно было с трудом пройти одному человеку.
— Вот, эти палки и елки — мои! Вон, птица пролетела — тоже моя! — Алексей задрал голову и вздохнул полной грудью сладкий воздух леса. — Хорошо!
Он на миг остановился. Убрал паутину с лица и продолжил движение.
— Ой, блин! Больно-то как! — путешественник запнулся об сучкастую корягу. Несколько раз почесал ушибленное место. — А вот эта фиговина явно не из моего леса! Враги, наверное, по дороге набросали... Добрые люди или друзья до этого бы не додумались!
Рязанцев как Морозко, из известной сказки, не спеша инспектировал свои новые владения. В своей одежде с большим посохом (Именно на него было похоще его огромное ружьё) он представлял себя добрым волшебником, который разговаривает с деревьями, здоровается с пенёчками и бережно что-то бормоча, убирает золотистые паутинки со своего пути.
— Так, а это, что? — остановился вояжер на небольшой лужайке. — Гриб...
— На дорожке лежит. Хороший, крупный... Боровик, — Алексей нагнулся и подобрал лесное творение. — Сорвали с корнем... А почему не забрали?... Непорядок!
Грибник внимательно осмотрелся вокруг. Поднял палку. Поковырял подозрительный бугорок.
— Вот, ещё один... А здесь... ого — целая полянка... — Рязанцев сердечно засыпал листьями лесное богатство.
— Ветка на кустах поломана — не порядок. Еще одна... Трава примята... Наверно, ветер?.. Нет, это человек — хворост собирал. Вот, нитка от одежды на коре дерева.
— А это, что? — следопыт прищурился, а потом огляделся по сторонам: На краю просеки большие чёрно-рыжие муравьи с отменно учреждённой иерархией соорудили огромный муравейник. Чуть дальше небольшой холмик, а по нему кверху поднималась по травке белёсая пыльная тропка — след больших и маленьких человеческих ног, босых и обутых. Кострище... Свежее... Похлебку варили. Долго были... Много людей...
Рязанцев обошел место событий. Разгреб носком кучу мусора. Присел, посмотрел поближе. — Следы крови на остатках верёвок... Кого-то пытали? — Добрый лесовик мгновенно превратился в злого лесничего. Романтическое настроение странника вмиг растворилось. Крутанув над головой огнестрельной дубиной, как шестом, он совершил несколько показательных вращений. В конце, завершая упражнение, прижал ружьё под мышкой, готовый нанести разящий удар.
Алексей остановился и прислушался к шуму в лесу. Впереди раздался отдаленный крик кукушки. Птица отсчитала кому-то три года и смолкла. — Так! Я не понял? — резко выдохнул "лесной кунг-фуист". — Это мой лес? Или... Чужой проходной двор? И вообще, что происходит? Почему тут шастают все кому не лень?
Ощущение, что за ним мной наблюдают, появилось не сразу. Оно возникло после того как странник громко, на весь лес запел песню.
— Нет, сначала я пять или семь раз громко крикнул, а уже потом — запел, — творчески уточнил его внутренний летописец. — Нужно же было слушателям объявить автора и исполнителя уникального творчества, дающего сольный концерт.
Чувство опасности усилилось до трех человек, когда Алексей от эстрадной самодеятельности перешел к футбольным кричалкам и речевкам. А потом просто закипело, умножившись до группы, когда творческая личность подошла к лесному озеру и начала громко комментировать блестевшую в воде рыбёшку.
Она проворно выскакивала из серебристой глади, взмахивала, вынырнув из воды, хвостом и шлепалась, сверкнув чешуей, в воду. Сколько тут было рыбы! То там, в затончике, то здесь, у самого отлогого берега, только и слышно... — бульк-бульк-бульк. Разыгралась рыба к хорошей, жаркой погоде. Разыгралась так, что спокойное озеро, словно от веселья, покрылся густой перебегающей мелкой рябью.
— Эх, на рыбалку бы сходить! — скитальцу совершенно не к месту лезли в голову непонятные соблазны. — Погода-то какая! Только с удочкой или спиннингом сидеть... Так нет же! Угораздило в рыбный день — на охоту упереться!
Здоровенное ружьё было отброшено в сторону. Наживка в виде молодого белобрысого парня с идиотской улыбкой была подготовлена для поимки крупного многочисленного улова. По телу пробежала неудержимая дрожь азарта.
За ним следили.
— Вон, из тех кустов. Из-за того пригорка и... пожалуй с той березы, — отмечал охотник подозрительные места.
Постепенно наблюдатели перестали прятаться и потихоньку начали подкрадываться к его персоне. Вот они уже спокойно, не таясь, направляются к ничего не подозревающему любителю дикой природы.
Вдали послышался лай собак, ржание коней. Окружавшие Алексея люди остановились, прислушались, а затем испуганно скрылись в ближайших кустах.
— Задери их за ногу! Этих дачников, с их шашлыками, — охотник раздраженно выругался и гневно сплюнул. — Вечно шарахаются по кустам! Непонятно зачем? Драйв какой-то ищут... Всё природой налюбоваться не могут!
Раздосадованная приманка начала возмущаться и грозить непонятно кому. — Им, что больше мест для пикника нету? Такой улов испортили! — Рыболов — спортсмен с досады развел руками. — Килограмм на восемьсот могло потянуть...
— Не меньше! — авторитетно поддержали его в голове.
— Так, гости дорогие! Сейчас я вам покажу "Кузькину мать"!
Послышался топот копыт и на дикий пляж лесного озера "на рысях" выехала большая группа всадников. Лошади постепенно начали заполнять пространство перед путешественником, оттесняя его к воде. Многие из наездников были в боевых доспехах, с оружием и щитами. Следом за ними из леса на берег стали выходить крестьяне с рогатинами и палками. Люди молча, окружали Рязанцева.
Стараясь, защитится от напирающих со всех сторон незнакомцев, Алексей схватил за ствол ружьё, оторвал его от земли и отступил на несколько шагов в воду.
Высокий, с гордой осанкой, рыжий мужчина на крупном жеребце выехал из-за спин вооруженных людей. Он был в дорогом, расшитым золотом кафтане, ярких красных сапогах, соболиной шапке. Особо бросалась в глаза яркая, огненная борода. Из-за голенища незнакомца торчал короткий нож, сверкающий в лучах солнца разукрашенной камнями рукояткою.
— Кто таков? — он спросил, проявляя беспокойство. — Что делаешь на чужой земле? Рыжебородый внимательно осматрел странника и его большое ружье.
— Я, Воронцов Алексей Петрович! — новоиспеченный хозяин угодий ответил незнакомцу. — И это моя земля!
— А почему, ты, один? — суровый гость пристал на стременах, оглянулся по сторонам. — Холопов не нажил или казна маловата?
— Охочусь я так! По-своему! Вот, устал бегать по лесу, подошел к воде. Решил отдохнуть, — произнес охотник, тяжело опираясь на ружье.
— Людишки мои — там, — Рязанцев показал рукой, в сторону неизвестного наблюдателя сидевшего на высокой березе. — Они по всему лесу. Зверя, птицу высматривают. Сигналы тайные подают. Все при деле. Если, что, то стреляют без предупреждения.
Приезжие настороженно стали осматриваться по сторонам, выискивая спрятавшихся в лесу наблюдателей. За спиной бородатого гостя возник недовольный ропот прислуги.
— И вообще, у меня, такая тактика, — Рязанцев крутанув ружье, деловито забросил его за спину. — Сперва разведка, затем долгий анализ с выбором крупной добычи и только потом — охота! Мелочи мне не надо! К вечеру думаю, возов пять зверья добуду, — по-деловому отчитался новатор. — А вот,... что, вы делаете на моей земле? — Строгий хозяин добавил металла в тембр голоса. — Когда я был в разрядном приказе... решал вопрос по наследству... то мне... думный дьяк... ничего про...
— Так ты сосед наш новый! — перебил Рязанцева незнакомец. Его глаза хитро как у кота, прищурились. На лице появилась доброжелательная улыбка. — Видали, каков... сын Петра Воронцова! — развел руки собеседник, обернувшись к своим спутникам. — А похож-то как! Одно лицо... Вылитый отец в молодости!
— Ну, прости, не серчай — не признал тебя, сразу... — неизвестный снова привстал на стременах, а потом опустился в седло. — Богатым будешь!
— Я, Киреев Григорий Иванович, — глаза человека стали добрыми, а голос мягким и напевным. — Что же ты друг ситцевый сразу-то не сказал про себя? Почему не известил о приезде? Не ждал я тебя, не гадал здесь встретить! — Наездник подъехал к Рязанцеву почти вплотную.
— Верно, говоришь... Земля-то — твоя! А вот озеро — мое. Так, что ты стоишь на моей территории, — собеседник внезапно весело рассмеялся. — Без спроса залез! Без разрешения! Ах, ты негодник!
— Какое озеро? Без чьего разрешения? — Алексей растерянно стал отнекиваться, делая вид, что ничего не понимает.
— Послушайлушай, соседушка! А может, помиримся? Заодно и познакомимся? — новоявленный приятель внезапно произнес миролюбиво. Он спрыгнул с лошади.
— Ну-у-у, не знаю, — протянул Алексей. Странник пожал плечами. — У меня обед скоро. Тем более режим питания на охоте... Нарушить нельзя! У меня все четко! По учебникам и справочникам! Евро-пейская система поведения. И обед там строго по рас-писанию.
— Это хорошо, что обед по писанию! — Киреев оглядел пустую поляну и отсутствие, каких либо припасов у путника. — Повезло нам!
— Правда? А в чем нам повезло? — ничего не понимая, произнес странник.
— Давай мы с тобой, мой новый друг, перекусим! Хлеба-соли откушаем. Ты мне про свою охоту расскажешь, — рыжий товарищ начал хитро юлить. — Мне твой способ так понравился! Особенно это? Как её, там? Пей-скорей-ская система! Да ещё по писанию... Очень красивое и верное название.
— Тогда угощай, — на лице путешественника появилась выражение самой "простоты и доверчивости". — А за щедрым угощением я, про, что угодно расскажу... Это мы любим!
