Хана напиткам! — подумал я, бросив взгляд на него, а потом на покрытые инеем два штабеля упаковок с соками и газировкой, — сплошной убыток! Блин! Как я о них забыл?!
Я быстро хапнул голой рукою чемоданчик с инструментом за его ледяную пластиковую ручку и, мысленно благодаря бога за то, что ручка не железная, иначе бы я к ней примёрз бы нафиг, помчался обратно, плотно закрывая за собою все двери. Когда я, перекидывая с руки на руку, "морозильный чемоданчик" вернулся на кухню, семья уже была в полном сборе.
— Дочка, ты куда ушла? — обратилась ко мне мама Юн Ми.
— За инструментами ходила, — сказал я, брякая лязгнувший гаечными ключами ремкомплект на пол и прикладывая замёрзшие ладони к ещё тёплому боку котла.
— Инструментами? Зачем? — удивилась та.
— Котёл разбирать буду.
— Разбирать? Разве ты умеешь?
— Чего там уметь? Видела, как это делается. Всего-то четыре винта открутить нужно. Главное, кожух себе потом на ноги не уронить.
— Ну, видеть это одно, а уметь это другое... — поддержала сомнения мамы Сун Ок, — нужно, чтобы мастер это делал. Юна, а вдруг, ты что-то сломаешь?
— И где ты найдёшь сейчас мастера? — обернувшись к онни, поинтересовался я, с удовольствием ощущая, как теплое железо изгоняет холод из моих ладоней, — посреди ночи, да ещё транспорт не ходит? Считай, пока дороги не расчистят, мастера нам не видать. Думаю, на это уйдёт не меньше суток. При таком морозе, да за такое время, мы тут в ледышек превратимся. И трубы полопаются...
— Почему полопаются? — удивилась Сун Ок.
— Вода замёрзнет, а лёд, расширяясь, разорвёт трубу. У него коэффициент расширения больше!
Блин, дикари! Они зимы тут никогда не видели, что ли? Не жили при морозах?
— Аа-а, да, да, — закивала головой онни, — я слышала про такое. Но это бывает на севере, в горах. Там где холодно. В Сеуле такого не бывает...
— Всегда что-то случается первый раз, — философски произнёс я, и добавил, — онни, лучше не спорь, а найди мне фонарик. У нас в доме есть фонарик?
— Фонарик? Зачем?
— Света мало. Буду лампу спиной загораживать когда займусь ремонтом. Ничего не видно будет, что там внутри котла.
— А! — сообразила Сун Ок, — Есть фонарик! Сейчас принесу!
Пока она ходила, я под робкие возражения мамы Юн Ми, достав отвёртку, открутил два нижних винта. Потом, уже с помощью вернувшейся онни, мы вдвоём открутили оставшиеся два верхние и сняли тяжёлый кожух.
— Свети! — сказал я сестре, наклоняясь и заглядывая во чрево котла.
— Ну, что? — спросила она, заглядывая мне через плечо и светя фонариком.
— Видимых повреждений нет, — ответил я, сообщая результаты осмотра, — трубки — на месте, не расплавлены... Ничего не капает... Ну и в общем-то и всё...
— И всё? — насмешливо фыркнула за спиною онни, — Юна, зачем было крышку снимать? Ты ведь ничего не понимаешь!
— Ну а что, нужно было молча сидеть и замерзать? — ответил ей я, — ты знаешь, где кран, чтобы воду из системы слить?
— Кран? — растерялась она, — нет, не знаю. А зачем сливать воду?
— Я же уже объясняла, — терпеливо ответил я, — если вода замёрзнет, трубы полопаются. Представляешь, сколько будет стоить их замена? Если мы сейчас не запустим котёл, нужно сливать воду и разводить посреди комнаты костёр, чтобы не замёрзнуть. Поняла?
— Уу-у, — озадачилась онни и обратилась к маме, — маа, ты слышишь, что Юна говорит? Как думаешь, она права?
Блин, — ругнулся я про себя, продолжая рассматривать устройство котла, — ещё не верит! Фома неверующая!
Краем уха слушая, как сзади женщины пытаются выработать решение по возникшей проблеме, я ещё немного посмотрел внутрь котла, понял, что высматривать больше нечего, можно завинчивать обратно, взял и постучал отвёрткой по трубкам. Так, на всякий случай. В ответ, с них что-то полетело вниз. Не понял? Я постучал ещё. Снова что-то посыпалось.
— Что ты там стучишь? — прижимаясь к моей спине, спросила над ухом онни.
— Что-то сыпется.
Протянув руку, я провёл пальцем по верху одной из трубок. На пальце остался густой, чёрной след. Блин! Сажа!
— А почему он такой грязный? — поинтересовался я, оборачиваясь и показывая испачканный палец.
— Не знаю, — удивлённо сказала онни, смотря на него, — а что это?
— Нагар, копоть, сажа, — пояснил я.
— Маа! — повернулась Сун Ок, к матери, — ты опять дешевое масло купила? Я же говорила тебе его больше не покупать!
— Ничего я не покупала! — сварливо ответила та, — мы ещё старое не израсходовали. Вот оно кончится, тогда куплю другое.
Так, понятно. Топливо для котла, похоже, откровенная дрянь, забивающая горелки. Но котёл же вроде недавно чистили? Ну и что? Мама Юн Ми ведь сказала, что собирается расходовать масло, пока оно не кончится. Может, как раз сейчас расходуются его остатки, в котором весь отстой скопился? Да вполне возможно! Плюс, сейчас котёл включен на полную, идёт усиленное горение. Вот, форсунки и засрались ударными темпами. Не за месяц, а за сутки. Тем более, что до этого он почти месяц проработал.
— Тащи иголку, — сказал я онни, — толстую. Будем дырки ковырять!
Через десять минут интенсивного труда, поочерёдно тыкая иголкой под ярким лучом фонарика, которым мне светила онни, я прочистил все форсунки.
— Отойдите! — скомандовал я родным Юн Ми и, дождавшись, когда они сделали шаг назад, повернул на котле ручку, одновременно нажимая кнопку поджига.
— Пыххх!
На трубках с хлопком загорелись многочисленные огоньки тёмно-красного света, с какими-то жёлтыми и голубыми сполохами. Ну, точно, какая-то гадость в топливе! Ладно, сейчас это уже не важно. Важно сейчас то, что метаться не нужно — воду сливать. Вот это важно. А топливо потом поменяем.
— Работает! — изумлённо сказала онни, переводя взгляд с меня на котёл и обратно, — работает! Юна, ты его починила? Когда ты научилась так всё ремонтировать? Ты же раньше никогда отвёртки в руках не держала?
Начинается..., — подумал я, — награждение причастных...
—
Время: утро следующего дня
Место действия: Гостиная в доме мамы Юн Ми. Семья, по прежнему в уличной одежде, смотрит новости и пьёт горячий цветочный отвар.
Хедлайнер к главным десятичасовым новостям на телеканале MBC: "Дневная температура в Корее сегодня -30 по Цельсию, холоднее, чем в Сибири!".
Это они раздувают. Подобная катастрофическая температура была зарегистрирована не в столице, где ночью температура достигла аж -19 по Цельсию, при средне-умеренном северном ветре, а в Чхорвоне и Чхунчхоне, провинция Канвон-до. Там, кстати, замерзло озеро Тэчхон, не замерзавшее, как сказали, никогда ещё за всю свою историю. Что ж? Зато теперь у корейцев появился реальный шанс освоить искусство зимней рыбалки... Хе-хе...
Строго говоря, всем корейцам в общем, и администрации города Сеула в частности, можно смело ставить двойку за растерянность, неподготовленность и непрофессиональность. Снег с дорог не убран до сих пор, перебои с транспортом никуда не делись, люди, как не могли никуда уехать, так и продолжают это делать.
Засыпанные снегом улицы
Миллионы жителей города не смогли попасть утром на работу, десятки теряют сознание на переполненных платформах метро, зарегистрированы сотни аварий на дорогах, скоростные шоссе к Сеулу либо перекрыты, либо движение на них происходит с такой скоростью, что можно считать, что они перекрыты.
Люди на перонах
Все авиарейсы в аэропортах Кимпхо и Инчхон отменены.
Люди в аэропорту
Местами отключилась сотовая связь. Зарегистрирован рост числа пожаров, возникших в результате неправильного применения электроприборов населением, пытающимся спастись от холода. Большие трудности с их тушением, ибо замерзает всё — пожарные машины, вода в пожарных машинах, вода в пожарных шлангах... В общем, зима нанесла удар, к которому все оказался не готовы.
Но, зато, сегодня утром, по девятичасовым новостям, показали просто изумительный, на мой взгляд, репортаж. Основная тема была такова: у нас тут трагедия, никто не знает, что делать, как это делать и куда потом все это девать, а как обстоят дела в городе, где подобное количество снега — это привычное явление? Корреспондент телеканала, каким-то образом, мгновенно попал в Москву и провел свое расследование, в ходе которого выяснил, как часто, каким образом, сколько машин, работников и т.д. убирают снег с улиц столицы России, где, по его словам, снег убирается тут же, дороги чисты через 10 минут после снегопада, жалоб жителей почти нет.
Меня, в его репортаже, в полнейшее умиление привели московские съёмки, на которых были показаны построившиеся уступом оранжевые водовозки с ковшами наперевес, лихо счищавшие снег с дороги. А так же снегоуборщики и периодически подъезжающие к ним КАМАЗы-самосвалы. Узнал места, где делали сьёмку. Там, рядом с одним из них, есть пивнушка, в которой мы с парнями частенько играли... Нндда...
И мораль басни у репортёра оказалась замечательная: у старших учиться надо!
А тем временем, пока в Москве всё хорошо, в Сеуле, нежная корейская техника не выдерживает сибирских морозов и отказывает, заставляя прибегать к старой доброй ручной силе. Показали репортаж про дорогу до аэропорта Инчхон. Посмеялся. Железнодорожная ветка метро до аэропорта идет все время по поверхности земли, поэтому на каждой станции после прогона по диким морозам в -15... стали отказывать двери вагонов. Просто не открывались, когда поезд останавливался на станции. Что придумали корейцы? В каждый вагон поезда и на каждую станцию, они посадили лихих молодцов в синих куртках, которые эти двери открывали и закрывали пинками, ломиками и рычагами экстренного открытия/закрытия дверей. Журналисты, делавшие репортаж, что есть сил, воздавали должное мужеству и отваге работников метрополитена: если бы не они, то Инчхон, оказался бы вообще отрезанным от цивилизации!
Расчистка улиц
Онни сегодня учиться не идёт. Её ветка метро идёт местами по поверхности и поэтому закрыта. Ещё, часть пути, ей нужно будет проехать на автобусе. В общем, помня, как она вчера лазила по сугробам и, посмотрев на толпы людей на платформах, которых показали с утра по телевизору, она благоразумно решила остаться дома. Тем более, что по ТиВи сейчас сделали объявление, что правительство просит всех граждан, в связи с аномальными холодами, по возможности, никуда не ездить и не ходить, а сидеть дома. Все государственные учреждения, в том числе и учебные — объявляются закрытыми. Кстати, есть уже и трупы. За ночь, в стране, семь человек замёрзло насмерть. Это тоже, по телеку сказали.
В общем, домашние, сегодня все сидят дома, кроме меня. Гостиница, где я работаю — частная, метро к ней идёт исключительно под землёй, от станций до работы и до дома — пешком, автобус не нужен. В общем, никаких формальных поводов не поехать туда, у меня нет. Хорошо, что сегодня у меня работа с часа дня до шести вечера. Может, к обеду потеплеет и будет не так холодно. Мама Юн Ми, правда, заикнулась, чтобы её дочь не ходила на работу, а осталась дома. Робко так заикнулась. Работа, как я уже понял, для корейца — это святое. Прогулять без уважительной причины — что-то сродни святотатству. Но всё же, мама сделала попытку наступить на горло традициям — оставить меня дома. Любит она Юн Ми, любит!
Но, я сказал ей, что поеду. Ну а чего мне? Зимы я, что ли не видел? Доеду, тем более, что днём, по светлому. А постояльцев ведь кормить нужно. Пусть я там самая мелкая боевая единица, но что-то подсказывает мне, что команда гостиницы играет сегодня не в полном составе... Наверняка, многие просто не доехали до работы.
Юн Ми идёт на работу
Шкурка одиннадцатая
Время действия: тот же день
Место действия: поместье семьи президента "Sea group corporation". Небольшая квадратная комната с большим, во всю стену окном. Вдоль стен, высокие, до самого потолка, деревянные лакированные стеллажи, забитые книгами. Повсюду часы. На полу, на свободных от книг местах стен, на самих стеллажах. Все они работают, и комната наполнена чуть слышными тикающими звуками. У окна стоит большой стол из тёмного дуба, за которым, в удобном кресле сидит пожилой мужчина. Перед ним, на столешнице, аккуратно разложены различные инструменты для мелкой работы. Мужчина, склонившись над столом, изучает внутренности очередного механизма с помощью лупы, одетой на правое стекло очков. Рядом, в кресле повёрнутом к окну, полулёжа сидит Чжу Вон и меланхолично смотрит на падающий снег.
Дедушка Чжу Вона
— Бабушка хочет меня женить, — не поворачивая голову к собеседнику произносит Чжу Вон.
Пауза.
— Наверное, пришло время, — отвечает пожилой мужчина, не отвлекаясь от своего занятия.
— Дед! Ты же всегда был на моей стороне! — уже с возмущением в голосе говорит Чжу Вон и поворачивает к нему голову, — скажи ей!
Пауза.
— Что именно я должен сказать твоей бабушке?
— Что мне ещё рано обзаводиться семьёй.
Пауза.
— Откуда ты это знаешь?
— Ну-уу дед...
Пауза.
— Твоя бабушка — очень умная женщина, Чжу Вон. И если она хочет так поступить, значит, у неё есть на это причины.
— Да нет никаких причин! Она просто разозлилась, что я не ходил в университет!
— Всего-то?! А какие у тебя были причины не делать этого?
— Ну-у... Как бы тебе сказать....
Пауза.
— Девушки? — всё так же, не прерываясь, поинтересовался дед.
Пауза.
— Ну-у... В общем, да!
Пауза.
— Девушки, это хорошо.
— Правда? — обрадовался Чжу Вон, — дед, ты скажешь бабушке?
— Она со мною не разговаривает.
— Ну-у дед! Ты один мне можешь помочь!
— А я думал, что каждый мужчина может помочь себе сам.
— Дед!
— Даже не знаю, что тут можно сделать. Может, сделать так, как хочет твоя бабушка?
— Смерти моей хочешь?!
Время действия: два часа пополудни того же дня . Полтора месяца после выписки из больницы.
Место действия: ресторан гостиницы "Golden Palace"
— Столик пятнадцать. Салат — "Доминго", салат "Курица с овощами и ананасом", салат "Наполеон" две штуки. Супы: "Ла курже" — два, "Креме де шаторзе" — две штуки. Вторые блюда: "Пулькоги" — два, "Сосиски по-баварски на гриле" — два. Пиво — "Амстел", четыре по ноль пять.
Я быстро диктую с блокнота сделанные мною записи.
— Принято! Номер заказа — 63! — отвечает помощник повара, закончив делать пометки на экране монитора.
— Заказ 57, столик шесть! Готов! Первое, — сообщает он мне и командует — Забирай!
— Окей, кунчан-ним!
Подхватываю поднос с тремя большими тарелками из толстого белого фаянса и поднимаю его к плечу. Тяжёлый, зараза! А опыта таскания подносов с полными тарелками у меня — никакого.
Не торопясь, внимательно смотря под ноги, направляюсь к нужному мне столику. Если грохнусь, меня моя мЭнЭджерша, Хё Чжу, с говном сожрёт!
— Сегодня работаешь в зале, — с недовольным видом оглядев меня, сообщила она мне, когда я явился на работу, — У нас не хватает официантов. Только попробуй опозорить отель, что-то уронить!
