Орден Возрожденный

Явин IV, где жил Нага Садоу, учился Фридон Надд, работал Экзар Кун... и где теперь находится Академия Джедаев. Планета, где разумной жизни не осталось — а вот неразумной более чем достаточно.

Вот с картины прямо-так и хлестала эта жизнь — будто ты стоял у самой кромки шевелящихся, рычащих и шуршащих джунглей.

Взгляд скользнул к следующему полотну — которое вновь отличалось.

Самый обычный сельский пейзаж. Нет только фермерских домов... а в остальном все обыденно — поля, трава, бегущая к горизонту тропа, пара крупных валунов...

Вроде бы все незатейливо. Но почему-то эта идиллическая картина выглядела крайне тревожной — как будто через секунду небо расчертят лучи орудий истребителей, а на земле сойдутся в схватке армии.

Откуда такое ощущение?

Я понял это, лишь опустив глаза и прочитав подпись под картиной. Очень короткую.

"Руусан".

Ну а четвертую планету не опознать было невозможно — особенно мне. Мощные скалы, песок у их подножия... и словно вырастающие из камня исполинские фигуры — изваяния тех, кто был здесь похоронен.

Коррибан, гробница Темных Лордов.

С этого полотна веяло молчанием. Не тишиной и свистом ветра, как на Зиосте — а именно молчанием, не нарушаемым никакими звуками. Это были врата в мир мертвых — а они не слишком разговорчивы.

Я с трудом оторвал взгляд от смотревших с полотна статуй. И вдруг понял, что и рядом с картинами на лицах людей отражаются именно те эмоции, что полотна вызвали у меня. Кто-то невольно ежился рядом с ледяным пейзажем; другой вытирал пот, глядя на джунгли Явина; еще пара человек оглядывались с тревогой по сторонам, проходя мимо картины с Руусаном... и никто не произносил ни слова, рассматривая полотно с Коррибаном.

Третий и последний зал. Четыре эпизода из истории ситхов.

Первая изображала космос, расцвеченный искорками звезд — и могучие корабли необычных очертаний, разрывающие эту пустоту. Перед ними мчались куда более знакомые суда... да нет, не перед ними! От них!

Это было отступление. И я почти сразу понял, какое, даже не глядя на подпись. Самое начало Великой Гиперпространственной Войны, когда Империя Ситхов теснила войска Республики.

Странное дело... никого конкретного на полотне нет, но такое впечатление, что кто-то с него смотрит. Хм...

Я вгляделся внимательнее и чуть не ахнул. Так и есть!

Звезды над кораблями. Чернота космоса. И обрисованная тонкими штрихами фигура, сливающаяся с тьмой и серебром — пребывающая в одной из стандартных медитационных поз.

Я знал, кто это. Нага Садоу, руководящий вторжением и создающий сотни и тысячи плотных иллюзий, поражающих врагов. Он не присутствовал на поле боя... но одновременно был рядом с каждым солдатом.

Что и показал Арстин... блистательно.

Второе полотно... разительно отличающееся, как и в случае с планетами. Я ожидал увидеть что-то из эпохи Войны Ситхов... но видимо, художник решил, что уже достаточно коснулся этой темы.

Переплетенные ветви практически не позволяют просачиваться свету; поэтому здесь постоянно царит полумрак, разгоняемый лишь фонарями присутствующих... и светом, который испускает голографическая карта, зависшая над странным устройством, похожим на распустившиеся лепестки цветка.

Картина была необычной — потому что на ней сошлись вместе два времени, объединенные одним и тем же человеком. С одной стороны от него возвышалась могучая фигура бритоголового человека в плаще; позади него виднелись солдаты в серебристой броне и закрытых шлемах. С другой же — из полумрака проступала пестрая компания — люди... пара дроидов... вуки, кажется...

Сам же основной герой картины стоял посередине, спиной к зрителю. Его занимала лишь карта, которую он и изучал. Длинный плащ не позволял судить о фигуре и одежде; но что-то в осанке, манере держаться, подсказывало — он одаренный. Воин. Полководец.

Или, может, это уже влияет мое знание? Я ведь понимаю, кто здесь изображен, и что за события имеются в виду...

Мастер-джедай Реван. Темный Лорд Реван. Человек двойной судьбы... и дважды побывавший у таких вот карт с абсолютно разными соратниками.

Третья картина... и вновь что-то другое. Люди в военной форме... со световыми мечами в руках и на поясах. Вернее, многие мечи уже выронили — и сами падают на землю, охватив голову руками, пытаясь сдержать кошмарную боль, искажающую их лица.

Зеленые, синие, желтые световые клинки... и алые. Потому что на земле корчатся и ситхи — которых боль и смерть связали с их вечными врагами.

Последняя битва на Руусане — которая закончилась смертью для всех. Кроме троих[31].

Я смотрел на картину всего несколько секунд, а потом отвернулся. Нет. Повторения не будет. Пока я жив — не будет. А понадобится — и из мертвых вернусь, чтобы предотвратить подобное.

Как призрак Рагноса когда-то сказал своим ученикам: "Цепи могилы неспособны удержать Темного Лорда Ситхов. Особенно когда сама Темная сторона требует, чтобы я говорил".

Последняя картина. Единственная из всей галереи, относящаяся к совсем недавнему времени. Фон — нарочито схематичен... впрочем, это нетрудно, когда рисуешь строго функциональное помещение.

Но на фон не обращаешь внимания — оно само приковывается к двоим в центре картины.

Могучая черная фигура в доспехах и плаще — и юный воин в столь же черном костюме, но без шлема и брони.

Зеленый и алый клинки в руках.

Дарт Вейдер и Люк Скайуокер. Их второе и последнее столкновение с мечами в руках.

Эту сцену сложно изобразить отстраненно... но Арстину удалось. И тяжеловесная грация Темного Лорда, и стремительная пылкость молодого джедая были одинаково убедительны.

Я не знаю, о чем они говорили тогда, скрестив клинки. Вейдер и Император не выжили... а схватка на Звезде Смерти — это единственное, о чем Скайуокер никогда не рассказывал подробно, ограничиваясь лишь парой общих фраз.

А к полумраку зала примешивалась еще и странная тень, отличающаяся от обычных... и казалось, что ее отбрасывает кто-то могучий и коварный, стоящий за пределами картины. Впрочем... так оно и было.

Вот перед этим полотном я стоял долго.

Ситх — против джедая. Отец — против сына. Воин — против воина.

Убить или быть убитым. Лишь два варианта на выбор.

Но Дарт Вейдер не был бы ситхом, если б не нашел третий.

Может, я излишне долго говорил об этой галерее. Но слишком уж она меня впечатлила.

Арстин весьма любезно прислал мне голографические копии — и я их разместил в одном из залов на Зиосте. Весь Орден там провел целый день, после чего Элея сказала, что ради создания такого можно было немного и от старых законов отступить.

Все шло своим чередом, и я мог только изредка вмешиваться, подключая новые идеи и следя за выполнением прежних планов. По моим расчетам, вскоре у нас должны были образоваться и мощная финансовая поддержка (спасибо Гунраям), и некоторая политическая (в основном в Империи; правда, мы еще выбирали того, кому можно открыть правду), и ученики обещали вскоре подрасти до самостоятельных воинов...

Последнего, кстати, осталось ждать недолго. Еще трое учеников собрали свои собственные мечи — Вихани, Миввея и Деир.

Рукоять оружия катарки оказалась строго функциональной, никаких изысков и украшений. И немного неудобной для человеческой ладони — Вихани делала ее только под свою руку. Как и Харр до этого.

Деир со своими двумя мечами работал несколько дольше — по десять раз измерял баланс между изготовленными рукоятями, добиваясь идеального сочетания. В итоге он своего добился — и успешно это доказал на тренировках, превращаясь просто в какой-то смерч из световых лезвий.

А Миввея нашла чем меня удивить — тоже собрала два оружия. Один — обычный меч, изящная тонкая рукоять (чем-то напоминающая хозяйку). А вот второй... тви'лекка все же исполнила свою мечту, раскопав в архивах Зиоста чертежи светового кнута. И размахивала им весьма прилично, разрубая тренировочные манекены. Впрочем, более сложные техники ей следовало освоить самостоятельно; как я уже говорил, никто из нас с этим оружием обращаться не умел.

Все шло хорошо. До поры, до времени.

В этот день я устроился на балконе (уже другом, не том, где тренировался) с декой в руках. Парой этажей ниже, на поверхности, ученики и бойцы проверяли свою способность сражаться на льду; мое присутствие там не требовалось.

Чтение — это была очередная попытка вникнуть в дебри экономики и банковского дела. Я уже убедился, что финансист из меня примерно такой же, как из хатта танцовщица, но с каким-то удивлявшим меня самого упорством пытался уразуметь хитросплетения всего этого...

На девятом повторении слова "франчайзинг" у меня начала немного болеть голова; так что я с огромным облегчением отложил деку, услышав сзади шаги.

— Садись, Тимар.

Он подтянул Силой кресло от стены и сел рядом.

— Вардуффлу надо бы немного колющую технику поправить, — сообщил он. — А то рубит как гаморреанец, а об уколах и не задумывается.

— Верно, — кивнул я. Потом посмотрел на ученика; Тимар явно сказал об этом, только чтобы не молчать. — Что случилось?

— Да ничего...

— Тимар.

— Хорошо. Юэн, тебе не кажется, что мы слишком уж монотонно живем?

— Что? — искренне удивился я. — С какой радости — монотонно?

— Мы ведь воины, так? И вы с Ардом и Элеей из нас воспитываете воинов. А где и с кем воевать? Да нет, я не про джедаев. Но у нас боевого опыта — лишь та зачистка базы контрабандистов. А если вдруг понадобится идти в бой? Посмотри на Роуна и полковника Веллеста — у нас перед ними преимущество только в Силе. Если без нее сражаться... так скорее всего любой из них меня измолотит и не вспотеет.

Я смотрел на Тимара с немалым удивлением. В первый раз видел его таким взволнованным... и это самый спокойный и сдержанный из учеников...

— Кое в чем ты прав, — кивнул я. — Но видишь ли, у нас не выйдет специально подыскивать цели для боевой тренировки, не привлекая внимания... чем больше таких рейдов, тем больше вероятность раскрытия. Хотя я с тобой...

Взрывная волна едва не выбила меня из кресла. К счастью, я вовремя успел поставить экран из Силы, и отбить осколки камня, полетевшие в нас.

Мы с Тимаром оказались у парапета одновременно — чтобы увидеть, как на посадку заходят десантные боты без какой-либо маркировки.

— Что это? — вслух изумился Тимар.

— Похоже, та самая боевая тренировка, — ответил я и прыгнул вниз.

Около года назад Экзар показал мне технику скоростного спуска — отталкиваясь Силой от разного рода препятствий, вроде стенных выступов и тем самым замедляя падение. Правда, предназначено это было для крайне ловких и небольших существ вроде Йоды... о чем Лорд, разумеется, сообщил лишь когда взмокший я успешно спустился в третий раз. Выбрал время он правильно — у меня уже дыхания не оставалось, дабы сказать ему, что я думаю о таких шуточках.

Но саму технику я взял на вооружение... и не только я.

В таких экстремальных ситуациях все проходит автоматически — и мы с Тимаром достигли земли быстро и успешно.

Я окинул взглядом своих; вроде никто не пострадал. А взрыв вызван тем, что из садящихся ботов пальнули несколькими ракетами по дворцу и людям внизу; первая попала в стену, и осколки отбил я, другие успели отразить Ард и Элея.

— К бою! — рявкнул я. — Роун, где ваши...

Впрочем, заканчивать фразу не требовалось — имперцы уже бежали от здания.

Десантные боты сели где-то метрах в ста от здания, и из них сейчас сыпались люди в самой разной броне — но обязательно в броне, а не легкой одежде.

Как хорошо, что у нас тренировки проводятся с боевым оружием!

Рядом полыхнул бластер Веллеста, и кто-то из атакующих упал. Я включил меч, кинулся вперед, холодно рассчитывая — кого бы срубить первым? Надо оставить для допроса...

И тут я разглядел, что за оружие у них в руках.

— Не пытаться отбить! — заорал я, используя Силу, дабы донести свой приказ до всех. — Уворачиваться, щиты Силы!

У напавших не было ни плазменных винтовок, ни лазеров, ни еще чего-нибудь лучевого. Сплошь пулевое и звуковое оружие — выстрел из которого парировать световым мечом нереально. А позади я разглядел еще нескольких с ракетометами... и какая-то скотина выкатывала из бота звуковую пушку!

Они открыли огонь и морозный воздух разорвал треск очередей.

Послышались крики; кто-то упал. Вспышки бластеров в ответ — и кто-то из нападавших уткнулся лицом в лед. Но их много, а нам дорог каждый человек!

Рявкнули ракетометы; первый заряд я успел сбить с курса Силой. Еще две ракеты отклонили Ард и Элея; Анвис ухитрился взорвать еще парочку прямо в воздухе. Жаль, что не прямо у стволов...

Но три все же ударили в лед, и нас швырнуло наземь. Я почти сразу оказался на ногах — и увидел, как на моих учеников наводят жерло звуковой пушки.

Эч-чута!

Я вскинул руку, создавая экран Силы — и он едва не разбился под мощным звуковым ударом. Ард и Элея вовремя подключились, присоединяя свои усилия... мгновением позже добавился Анвис... вовремя!

На щит обрушился целый град пуль, вновь ударили ракетометы... звуковые бластеры тоже не отставали; пушка, тратя немного времени на перезарядку, уверенно била по щиту.

Проклятье, мы же не сможем его долго держать! А ученики не сумеют атаковать... и если они и пробегут сквозь щит, то окажутся под непрерывным огнем. Я бы мог ударить Силой, смешать ряды противника... но для этого надо бросить экран. А он не выстоит...

И в эту секунду к поддерживающим защиту присоединился еще кто-то — очень мощный, и вполне способный заменить меня. Собственно, уже заменивший — он взял на себя мою долю усилий.

А я немедленно воспользовался случаем — и ударил.

Грудная клетка у бойцов с ракетометами просто взорвалась, обагряя лед Зиоста кровью; тех, кто оказались перед ними, мой удар прорвал насквозь.

Особенно я отыгрался на стрелке за пультом звуковой пушки — Сила превратила его во что-то подобное жертве дроида-экскаватора.

Древняя, но весьма эффективная техника — мгновенный разрыв тканей противника.

За этим выпадом последовал другой — телекинетический удар, разбросавший врагов.

Перед тем, как рвануться вперед, я бросил взгляд через плечо, на исчезающую полупрозрачную фигуру.

Экзар Кун решил, что его присутствие более не требуется.

Атака захлебнулась; а вновь прийти в себя мы им не дали. В скорости мы их все же превосходили...

Имперцы и ученики-бойцы косили их огнем, пока мы преодолевали расстояние до противников. И уж тогда началась рукопашная...

Доспехи врагов были оплетены кортозисом; впрочем, это не помогло — Хийм, например, попросту вбил своему противнику кирасу в ребра телекинезом.

Теперь был наш черед убивать. И мы это сделали — без колебаний и размышлений. Как и следовало.

— Если остался кто-то живой — перенесите его в крепость, — приказал я. — И пусть будет по-прежнему живым и способным говорить.

Я оглянулся на поле битвы; теперь, когда напряжение боя схлынуло, я мог рассмотреть все в деталях.