Тропою Верности и Веры

— Значит, его тем более не вернешь. Он уже давно внизу, с другими несчастными, — Каин вновь пожал плечами. — Ты зря пришла сюда, дочь северных народов. И едва ли ты сможешь вернуться.

Уна вздрогнула. Она не могла возвращаться без того, чтобы узнать, что случилось с паладином — ее паладином. Но слова мудреца о том, что она не сможет вернуться, подняли в душе девушки новые волны мутной тревоги.

— Ты-то сам как-то попал сюда!

— Я попал сюда, но отсюда мне нет хода, Уна. Я думал, ты догадалась.

Только теперь амазонка поняла, как Каин мог попасть в крепость. Она снова вздрогнула.

— А другие люди здесь? В этой крепости, не внизу? Они так же... как ты?

— Нет, многие из них живы до сих пор. Время здесь течет быстрее, чем в других мирах, но оно течет по кругу. Это свойство этого мира, и миров, подобных этому, всего несколько из мириадов существующих. Ты можешь оставаться здесь вечность и, прожив тысячи лет, останешься такой же, как была, когда твоя нога ступила на здешние плиты. Если ты пройдешь дальше, вниз, около самого входа найдешь торговку. Ее имя Джамилла. Не одну сотню лет она здесь торгует с магами и лучшими воинами из всех миров. Достаточно сильными, чтобы открывать порталы сюда. Но тебе не нужно даже надеяться — Джамилла клянется, что с момента ее появления здесь никого из нашего мира ей видеть не довелось. Хотя... я бы советовал тебе поговорить с ней. Возможно, Джамилла скажет тебе что-то, что может показаться важным.

Поблагодарив старца, Уна отправилась на поиски торговки. Лук покачивался за плечом, дротик время от времени постукивал древком о плиты. Мысли, одна другой мрачнее, обуревали девушку. Три недели, никаких вестей. Искандер не дошел до Повелителя Ужаса, сгинул в бесконечных просторах ада. Значит ли это, что он жив? Мысли о смерти паладина девушка гнала прочь, мысленно прося Свет и диких богов береговых племен сохранить мужчине жизнь. Не может быть так...Не теперь, когда они столько прошли, столько пережили вместе! Уна шла, не замечая людей, обгоняющих её, не слыша голосов, окликавших светловолосую девушку. Кажется, она кого-то толкнула, но не остановилась, продолжая путь. Пока жива крошечная песчинка надежды — нельзя сдаваться. Пока горит в сердце огонь — нельзя забывать. Пока глаза не увидят тела возлюбленного — она будет думать о нем как о живом. Амазонка верила лишь тому, что видела сама.

И не заметила, как, задумавшись, налетела на закованного в блестящие латы мужчину.

— Смотри, куда прешь! — рявкнул человек, угрожающе взвешивая палицу. Уна покраснела — от смущения и гнева одновременно. Никто из мужчин не смел повышать голоса на деву-воительницу!

— Должно быть, задумалась, не заметила тебя, добрый человек, — амазонка едва сдержалась, чтобы не прикусить язык: вместо гневного ответа тот выдал несвойственную воительнице неожиданную фразу.

— А, мысли, — смягчился обитатель крепости, окидывая Уну оценивающим взглядом. — Новенькая? Амазонка? Ну-ну...Ничего, здесь все поначалу задумываются. Со временем привыкнешь.

— Со временем... — повторила Уна, содрогнувшись от мысли провести сотни лет в подземном мире. — У меня нет времени на вечность!

Мужчина улыбнулся: понимающе, жалостливо, словно девушка сказала самую большую глупость в его жизни.

— Чего-чего, а времени здесь всегда хватает, дочь воинов, — пожал плечами человек. Доспехи звякнули от движения, скрипнула кожа ремней, и этот звук напомнил Уне, зачем она здесь.

— Торговка!

— Тьфу, — вздрогнул мужчина, — чего ты так кричишь? Тебе нужна торговка, она здесь есть. И не одна. Хороший выбор, невысокие цены. Я как раз к ней иду, надо поискать подмогу вот этой красавице, — человек похлопал палицу. На боку оружия виднелась глубокая вмятина, словно той пришлось соприкоснуться с крайне твердым, длинным и острым рогом. — Идем, — кивнул мужчина, — провожу, а то ты еще на кого-то налетишь.

Джамилла стояла у дверей лавки, безучастно глазея на редких прохожих. Ответив на приветствие спутника амазонки, женщина вопросительно взглянула той в глаза. Уна бестрепетно выдержала ее испытывающий взгляд.

— Приветствую тебя в Крепости демонов, дочь свободных племен, — сказала, наконец, торговка. Голос у неё был хриплый, словно пропитавшийся жаром раскаленных песков Лут Голейна. — Ищешь чего, или желаешь продать? Хорошую цену дам, если товар твой хорош.

— Ищу, — не отрывая взгляда от лица женщины, кивнула Уна.

— Так проходи внутрь, — предложила Джамилла, — посмотри, приценись. Поговорим о работе. У тебя на лице печать ищущего, — усмехнулась женщина, отвечая на удивленный взгляд амазонки. — Такие как ты, с таким огнем в глазах работают на меня. Не хочешь попробовать силы? Будет чем занять вечность, — с легкой горечью в голосе прибавила торговка, — не бойся, не обижу, питаться и жить будешь у меня, познакомишься с другими искателями. Здесь много женщин, а уж о том, сколько мест можно повидать — не стану рассказывать.

— Кроме как выйти наверх, в человеческий мир? — Уна задержалась на пороге лавки.

— Кому как, — пожала плечами торговка, — тебе нет, если только ты не маг, и не чародейка. Проходи, не стесняйся. У тебя хороший лук, но в Степях Отчаяния лучше использовать что-то посильнее. Погляди на этот Орлиный Коготь! Крепкий, как кость демона, быстрый как молния, смертоносный — как дыхание самого Диабло.

Сопровождавший Уну воин хмыкнул.

— И весит почти две меры моего собственного веса, — Уна попыталась приподнять лук обеими руками. — Нет, Джамилла, мне не нужно такое оружие.

— Тогда посмотри еще, и подумай над моим предложением.

Амазонка огляделась. Высокие полки занимали три из четырех стен лавки. Доспехи, оружие, одежда и обувь имели собственные прилавки. Еще одну стену, всю в длинных полках, занимали магические предметы. Кольца, амулеты, свитки, ожерелья из зубов и когтей, с камнями и вырезанными рунами. Магические пояса, даже несколько венцов и корон увидела амазонка, скользя взглядом по многообразию товаров.

Вдруг взгляд зацепился за тусклый, знакомый блеск. Уна шагнула вперед, протягивая руку, сняла с полки предмет, оборачиваясь к Джамилле. В руках девушка держала перчатки паладина.

— Откуда у тебя эти перчатки?

— Приглянулись? — Торговка сощурила глаза, рассматривая амазонку. — Перчатки мне принес один искатель из черных болот, владений Андариэли.

— Андариэли, — повторила Уна, глядя на перчатки. Значит, вот куда занесло Искандера... Уне не нужно было принимать решения — она знала, что пойдет куда угодно, лишь бы отыскать воина Света. — Я отправляюсь немедленно! Сколько ты хочешь за перчатки, Джамилла?

— Не торопись, девушка, — торговка подошла ближе, рассматривая синеглазую дочь севера. — Дело твое, куда идти за добром, только смени вид. Прикинься демоницей, так будет легче пробираться сквозь земли мертвых. Все что найдешь, принеси мне, я не обижу, слово торговца. За амулеты и кольца получишь больше. Еще совет — не отходи далеко в первый раз, мало ли что может случиться? Удачи, амазонка. Я всегда, — белозубо улыбнулась Джамилла, — здесь. Не ошибешься.

— Погоди, — Уна остановила торговку, явно собравшуюся вернуться к своим делам. — Как мне можно прикинуться демоницей?

* * *

... Когда через некоторое время Уна вышла из большой каменной ниши в стене, служившей комнатой торговки, ее было не узнать. Светлые волосы девушки были распущены и перепутаны, но это не предавало Уне неряшливого вида, Скорее наоборот. Всю жизнь собиравшая их в хвост, амазонка с изумлением и даже ужасом обнаружила, что со свободными волосами, раскрашенным лицом и странными украшениями, вплетенными в пряди, охватывавшими шею, руки и даже ноги — она выглядит до невозможности порочно. Торговка забрала ее панцирь — вместо этого одарила смущенную Уну каким-то невообразимым легким доспехом, почти полностью открывавшим немаленькую грудь амазонки. Легкие толи сапоги, толи все-таки сандалии — с металлическим плетением через всю ногу до бедра поначалу вызвали у воительницы бурный протест, ибо эта деталь одежды окончательно испортила ее и так не самое доброе настроение. Но Джамилла, ничуть не смущаясь, объявила, что в этой обуви Уна сможет гулять хоть по поверхности огненной реки — конечно, если найдет способ не погрузиться ниже подошв. Что за огненная река, амазонка спрашивать не стала — переодевание и так сильно утомило несчастную девушку. Напряжение и усталость последних суток, и путешествие через портал, а потом и плохие новости вдруг так резко измотали ее, что Уне теперь захотелось только одного — лечь куда-нибудь и уснуть — желательно подольше. Даже мысли о сгинувшем Искандере не трогали ее сейчас.

Пересилив себя, Уна поблагодарила с гордостью ваятеля взиравшую на нее торговку, и, оставив ей все, что было в денежном мешочке, а также пообещав отдать все артефакты, которые найдет, если ей посчастливится вернуться, Уна, с трудом переставляя ноги, поплелась к выходу из крепости.

— Ты изумительно меняешься, женщина. Я едва тебя узнал.

Тот самый воин, который любезно проводил ее, как будто поджидал амазонку здесь, у лотка Джамиллы. На самом деле, конечно, это было не так. Он, должно быть, просто проходил мимо. Теперь Уна разглядела его получше. Высокий, крепкий и светловолосый, в начищенном доспехе, он мог быть только воином, великим воином своего мира. Ибо невеликим путь сюда был открыт только после смерти. У воина были уверенные движения, благородная осанка и породистое лицо — все это создавало впечатление какой-то надежной силы, и чего-то иного, чему не смог подыскать названия уставший разум амазонки. Но в целом внешность воина впечатляла. Странно, что она не заметила его, когда шла.

— Я иду вниз. Мне сказали, что так меня сложнее... что меня примут за демоницу.

Воин хмыкнул, продолжая оценивающе глядеть на нее. Что-то в его взгляде смутило и насторожило Уну.

— Я тоже иду в нижний мир, амазонка. Прости, я заставил торговку Джамиллу выболтать мне все о тебе. Мы могли бы пойти вместе. Здешние обитатели, — он усмехнулся, — не особо стараются приближаться ко мне. Но маскировка все же не помешает нам обоим.

Уна покачала головой, досадуя на назойливость странного рыцаря.

— Скорее всего, нам не по пути, воин. Я иду выручать друга. И странно будет выглядеть демоница, идущая вслед за...

— Меня называют Деймон, по прозвищу Противник. Ты можешь звать меня, как тебе вздумается.

— ... вслед за рыцарем из людей, Противник.

Тот усмехнулся и чуть склонил голову. В его волосах что-то блеснуло. Только теперь Уна обратила внимание на тонкий обруч с драгоценным камнем посередине, охватывавший голову воина. Смутно припомнилось, что заслуженные паладины одного из соседних миров носили такие обручи, не снимая их даже для того, чтобы надеть шлем. Несмотря на усталость, Уна усмехнулась про себя — везет же ей на паладинов.

— Можешь не беспокоиться насчет меня, — меж тем продолжал назойливый новый знакомый, твердо заступивший ей путь. — Я не буду тебе помехой. Даже более того — я помогу тебя стать еще более незаметной на фоне остальных обитателей нижнего мира, — он кивнул в сторону выхода из крепости. — Один я бы сильно привлекал внимание. Но очередной покорный грешник, влекомый во владения Андариэли одной из ее прислужниц слишком незаметен на фоне остальных таких же.

Уна покачала головой, стараясь скрыть раздражение, охватившее ее внезапно, как и усталость. И без этого назойливого вся ее затея посажена на рыбьи сопли. Появиться во владениях Андариэли с живым грешником, которого она ведет сама не знает куда? Пройти вместе с ним Степи? А как пройти, если она даже не знает дороги?

— Я знаю, как пойти в болота Андариэли, — убеждал тем временем Деймон Противник, и его бархатный голос стал постепенно обволакивать мысли Уны, и так путавшиеся после всего пережитого. — Я тоже должен попасть туда. В этом мое предназначение. А вообще, хочешь обмен? Ты помогаешь мне добраться туда, а я взамен открою для тебя портал в твой собственный мир. Спроси кого угодно здесь, мне это под силу.

Амазонка замерла, не веря своим ушам. Каин уверял, что найти человека, который согласится использовать свое умение для возвращения ее в ее же мир, невозможно. Лгал? Не знал? Или лжет не Каин, а Деймон?

— Не веришь мне, амазонка?

— Верю, — обрела голос Уна, наконец, решившаяся. — Я согласна взять тебя с собой, но у меня есть два условия.

— Слушаю, — рыцарь серьезно кивнул.

— В благодарность ты откроешь портал в мой мир для меня и еще одного человека.

— Это можно. А второе условие?

— Ты... переоденешься, воин. Грешник в доспехах и при оружии будет вызывать лишь только подозрения.

* * *

... Уна нетерпеливо притоптывала ногой у выхода из крепости. Деймон обещал справиться за несколько минут, но и это ничтожное время было тяжелым испытанием для Уны. Мысли ее текли двояко — она и боялась и стремилась спуститься вниз по извилистой тропинке, зависшей от крепости над пустотой, и ринуться в Нижний Ад, малейшая проволочка раздражала ее. Поэтому не сразу обратила внимание на фигуру, спешившую к ней. И только когда Каин оказался совсем близко от нее, воительница поприветствовала его кивком.

— Погоди, девушка! — Каин оперся на посох, тяжело переводя дух. Испарина покрыла лоб, с губ слетело несколько хриплых вздохов. — Паладин, тот, что проходил здесь до тебя, Искандер, оставил кое-что.

Серый рукав балахона соскользнул ниже, обнажая покрытую набухшими венами старческую кисть, когда мужчина запустил руку в прорезь балахона на груди. Пошарив за пазухой, Каин извлек наружу небольшой сверток. Амазонка повела бровью, рассматривая темную тряпицу. Старик протянул предмет Уне, глядя девушке в глаза.

— Возьми, — произнес Каин, вкладывая сверток в подставленную ладонь амазонки, — это оставил твой паладин, когда шел во владения Лорда. Сказал, вернется за ним позже, просил сохранить. Думаю, теперь ты можешь взять его с собой.

Взвесив предмет на ладони, амазонка приоткрыла край ткани.

"Камень Душ! — подумала девушка, рассматривая край серого, продолговатого камня размером с её ладонь. Внутри, глубоко в темной оболочке, едва заметно теплилась багровая искра. От идущего изнутри света каждая трещинка, каждая извилина становилась видна, подсвечиваемая потусторонним огнем. — Искандер опасался... Вот почему еще Дьябло не на свободе.".

— Благодарю тебя, Каин, — сказала амазонка, закрывая камень тряпицей и пристраивая ценную поклажу в поясной мешочек. Сшитый из крепкой кожи, он был надежно прикреплен на поясе девушки, недовольно поморщившейся от очередного осмотра собственного доспеха, оставлявшего тела открытым больше, чем привыкла дочь берегового народа. Он бы предпочла надежную крепость старого, на груди которого можно было спрятать ценную ношу, но увы — приходилось соответствовать выбранной роли. Насколько Уна помнила, те прислужницы Андариэли, которых она убивала в первый поход с паладином через болота, носили еще меньше одежды. Сказать по правде, пышные формы демониц скрывали разве что узкие полоски материи на крепких бедрах и груди, шлемы, поверх распущенных волос. И пики, которыми те, как успела убедиться Уна, пользовались преискуссно.