Ночное небо

На моей памяти только Миаш — младший брат — смог взять Поцелуй и не умереть окончательно. Но вампир недолго дружил с клинком. Через год он снова положил ксифос туда, откуда взял. На это самое место в оружейной. Также ксифоса касалась рука создателя. Но у него любимого оружия вообще не было. Он считал, что вампир сам по себе куда смертоноснее, чем всякие железяки.

Это я и объяснила Яруну. Тот сдвинул брови. Обдумал мои слова и предложил:

— Ты быстрее меня. Так? Значит, выбьешь меч из моих рук до того, как я себя проткну. Рискнем?

Я хотела доходчиво объяснить Яруну, что не согласна, но пронырливый птенец уже схватился за потускневшую от времени рукоять.

Что-то удержало меня от поспешных действий. В глазах Яруна появилась какая-то дымка, с каждой секундой все плотнее заволакивая алый взор. Рука вампира легла на черные ножны, потянула вбок. Медленно клинок выполз наружу. Металл, долгое время пролежавший в плену ножен, потемнел, но ржа не коснулась его. Я пристально следила за Яруном, готовая в любой миг выбить у него ксифос.

Но птенец не торопился сводить счеты с бессмертием. Он отложил ножны и осторожно провел рукой по оголенному лезвию. Бережно поднес ксифос к лицу и коснулся клинка губами. Сразу же дымка спала, глаза снова загорелись алым блеском.

— Я все еще говорю, хожу и чувствую, — подмигнул мне вампир, за что получил легкий удар по лбу. — За что?!

— Поздравляю с приобретением, — буркнула я, резко крутанувшись на пятках.

Не знаю, что бы сделала с Яруном, если бы Поцелуй Некроманта завладел им.

Ошарашенный Эгун не вмешивался, с опаской наблюдая за нами. Когда Ярун вложил ксифос обратно в ножны, ридаец выдавил:

— Держи эту железяку подальше от меня.

— Не вопрос! — улыбнулся ему анноанец.

Пятый этаж мы обследовали тщательнее, чем все предыдущие. Тут находились покои младших птенцов. Моя комната тоже когда-то располагалась на этом этаже. Но я предпочла не забегать вперед и осмотреть все досконально. Увы. Осмотр ничего не дал. Личные вещи моих собратьев не сохранились. То, что держали вампиры в своих покоях, давно обернулось ветошью. В основном, истлевшая одежда, украшения, фамильное оружие. Но ничего того, что пригодилось бы мне.

— Милая комната, — долетел до меня вздох Эгуна. — Уютно. Почти, как дома. Только пыльно и грязновато.

Вампир стоял на пороге моих покоев. Я не смогла побороть любопытства и выглянула из-за плеча рослого ридайца. Да-а, время нещадно прошлось по моей каморке. От картины, которая мне так нравилась, и в моменты грусти выводила меня мысленно на берег лесного озера, осталась только рама. И то упавшая на сломанный сундук. Многие книжные полки превратились в труху, как и книги на них. А вот несколько свитков в плотно закупоренных тубусах сохранились однозначно. Надеюсь, когда я их открою, они не рассыплются у меня в руках.

Ради интереса я открыла один из тубусов, тот, в котором хранила ледвейские мифы. Цилиндр открылся легко. Я вытащила свиток и напряженно вгляделась в него. Нет, чернила не поплыли, специальная бумага не истлела.

Интересно-интересно.

Взяв несколько тубусов, я сунула их Эгуну:

— Это для тебя и Жадана. Вам, любопытным лисам, понравится.

— Что это? — с недоверием осведомился Эгун.

— Мифы Ледвеи, кое-какие сказания западников. Родословная какого-то эльфийского дома. В общем, вам будет, чем заняться на досуге. Языкам, так и быть, научу.

— Ты жила здесь? — Эгун окликнул меня, когда я почти вышла из комнаты. Ярун, доселе хозяйничавший в соседних покоях, настороженно выглянул в коридор.

— Да.

В комнатах младших собратьев мы так ничего и не нашли. Кроме разве что кучи грязи, кое-где плесени и свободно ползающих по стенам мокриц.

Мне еще нужно проверить, заходил сюда Ноан или нет. Для этого, пока вампиры отвлеклись, я вошла в очередную комнату. Здесь когда-то обитал Ноан. Как и в моих скромных покоях, тут пылился сундук. Крышка его треснула и рассохлась. Выбить её с петель оказалось проще, чем открыть. После нескольких сильных ударов сапогом, сундух хрустнул, а крышка раскололась в щепки. На шум сбежались Эгун и Ярун. Они с интересом наблюдали за мной, не решаясь отвлечь вопросами. Из сундука я ивлекла истлевшие одежды, рассыпающиеся буквально в руках. Не то. Следующим нашарила маленький детский бронзовый оберег. Опять не то.

Ноан, неужели ты его забрал?!

Нет! Рука нащупала аккуратно завернутый в ткань продолговатый предмет. Я освободила костяной асорский нож от остатков материи. С губ сорвался облегченный вздох. Если б здесь прошел Ноан, ритуальный предмет унес бы с собой. Я помнила, как дорог ему этот нож. В племенах асоров, когда мальчик проходил испытания на совершеннолетие, ему дарила костяной нож мать. В знак того, что мальчик теперь мужчина — воин и добытчик. Тот, кто защитит людей в дни голода или войны.

Как там смертные говорят? От сердца отлегло!

Простой костяной нож, с вырезанными на рукояти фигурками лошадей я бережно сунула в куртку. Отдам брату. Он, конечно, вампир. Но сентиментальнее меня. Обязательно оценит подарок.

Все-все! Пора спускаться дальше.

Увы, но и шестой этаж ничего не принес. Когда мы подходили к лестнице вниз, я ощутила близкий восход.

— Ну, что? — спросила я своих уставших спутников. — Где будем дневать? Тут? Или на поверхности в земле закопаемся?

В один голос они заявили:

— На поверхности!

Что ж, и пусть мне потом не говорят, будто я не прислушиваюсь к их мнению.

Не успело взойти солнце, а мои спутники погрузились в сон в мягкой лесной земле близ разбитого Лледосом и Жаданом лагеря. Я же подозвала эльфа.

— Лледос, — сказала я, зевнув, — не иди вниз. Кажется, нижние этажи затоплены. Сыро очень. Но у меня к тебе дело.

Я выждала, пока лицо эльфа примет благожелательное выражение, и только потом продолжила.

— Слева от ворот замка в тридцати шагах могила. Проверь ее. Не разграблена ли?

— Чья могила? — недовольно, но не без интереса осведомился Лледос.

— Одной маленькой эльфийской девочки. Ш-ш-ш! — я упреждающе приложила палец к его губам, отчего он дернулся, как от удара плетью. — И если могила разграблена, то возьми из тронного зала, ты найдешь, череп ребенка. Захорони его. Снова. Ладно?

Скулы северянина свел гнев. Он сжал кулаки.

Как объяснить эльфу, что этот ребенок для меня значит?! Да и если скажу, не поверит.

— Лледос, — заглянув в сине-серые глаза, прошептала я. — Это моя просьба. Той девочке я обязана... м-м-м... жизнью. Если бы не Иссандра, я бы рассыпалась прахом пятьсот лет назад. Пожалуйста, сделай так, как прошу.

Почти вставшее солнце вынудило меня спешно скрыться в земле. Но чуткий слух уловил тяжелый вздох:

— Хорошо, Веомага.

Слава Сайгуму! Этим днем я усну спокойно...

Глава 18

ЛЮБИМЦЫ НЕКРОМАГА

Надежда на крепкий сон не оправдалась. Из-под земли я выбралась жутко злая и настороженная еще до того, как последние сумерки покинули молодой лес. Причиной моего состояния была вовсе не разболевшаяся рука (хотя и она тоже), а чутье. И оно говорило, что в недрах разрушенного гнезда не все гладко.

Пока не проснулись мои вампиры, я подошла к эльфу. Лледос вместе с Жаданом сидел у костра. Над пламенем дожаривались птичьи тушки, а эльф коротко объяснял сунжэ, как лучше готовить мясо на углях.

— Лледос, — я оборвала северянина на полуслове, — ты сделал, что я просила?

Эльф всматривался в меня одно мгновенье. Потом недовольно закряхтел, встал, отряхивая руки.

— Не забывай поворачивать, — кинул он Жадану, указав на прочный самодельный вертел.

Мы отошли на десяток шагов. Сумерки скрадывали все лишние краски, но лицо эльфа казалось бледнее обычного.

— Могилу нашел бы даже ребенок, — Лледос сразу начал говорить по делу. — Не похоже, что ей пятьсот лет. Десяток. Не больше. Да, кости там эльфийские. Черепа не было. Зато я нашел вот это.

В мою ладонь легла медная пластинка с выбитой на ней тайнописью. На первый взгляд, обычные анноанские буквы сплетались в затейливый узор из гласных и согласных.

— Череп захоронил? — уточнила я, вертя в пальцах округлую пластинку.

Кивок был расценен мною как "да". Эльф не сводил глаз с пластины.

— Знаешь, что это? — он наклонился чуть ближе.

— Тайнопись.

— Язык вроде человеческий.

— Анноанский.

— Думаешь, послание? — Лледос перевел взгляд на меня.

— Да, но не нам.

— И кому же? — Где-то в ветвях большой филин раскрыл крылья и спрыгнул к земле. На миг блеснули желтые глаза. — Веомага! Эй, слышишь?

Эльф щелкнул пальцами у моего носа. Я дернулась. Оглянулась. Сумерки уступили место ночи. На небе засияли крупные звезды. Нехотя просыпались Ярун и Эгун. Последний как раз выбирался из земли.

Я снова поглядела на медную пластину, испищреную древними письменами.

Все встало на свои места. И лес, и эльфийский череп, и Поцелуй Некроманта, так легко доставшийся Яруну. А я поверила в случайность, повелась, как ребенок.

— Пойдем, — сказала я эльфу, двинувшись к костру. Медную пластину я спрятала в кармане тонкой куртки. Незачем ее лишний раз демонстрировать.

Вокруг потрескивающего костра сидели остальные. Эгун потягивался, хрустя всеми суставами, точно старик. Жадан отпускал шуточки по этому поводу. Ярун пытался унять зевоту — ещё одну привычку, оставшуюся от человеческой жизни. Пламя бросало забавные тени на лица сидящих. Но мне было не до забавы.

Когда все, включая Лледоса, обратили на меня внимание, я произнесла:

— Мне кое-что нужно, — на самом деле я долго подбирала слова, чтобы все вышло, как надо. — В пяти километрах отсюда есть ручей. Не думаю, что он пересох. Так вот, мне нужна вода из этого ручья.

— Вода? — изумился Жадан. — Для чего? Ты ж не пьешь, а нам с Лледосом хватит той, что во флягах.

Ну, вот. Мне только спора с сунжэ не хватает! Жадан бывает назойливее, чем даже боль в левой руке.

— В ручье есть серебро. И много. — Нехотя пояснила я. — Вода в его русле имеет кое-какие магические свойства. По правде сказать, я уверена, что этаж создателя, на который мы хотели сегодня проникнуть, нашпигован ловушками.

— И причем тут волшебная вода? — Эгун наморщил лоб, пытаясь понять, к чему я клоню.

— Ловушки магические? — Догадался Лледос. — Против нежити? Других вампиров?

— Да. Я знаю, как их обезвредить. Но для этого мне нужна вода из ручья.

— Не вопрос, — бодро произнес Эгун, разминая ноги. — Я сейчас.

Расчет оказался верным. Ридаец что угодно сделает, лишь бы не идти в руины. Ему там ой как не понравилось!

Я едва успела остановить Эгуна. Он схватил две фляги и направился в чащу леса.

— Эгун, — окликнула я, указывая пальцем направление — Во-первых, в другую сторону. Во-вторых, возьмешь с собой Жадана.

— Можно? — обрадовался пацан, скучавший по общению с другом.

— Да, — я улыбнулась. — Тебе не мешает прогуляться. Но это не все. С вами пойдет Лледос. Не спорь, — это уже закатившему глаза эльфу, — иначе они заблудятся.

Дождавшись, пока северянин уберет кислую физиономию, я сказала:

— У вас на все половина ночи. Прежде, чем брать воду, проверьте, что рядом серебро. Не хочется переделывать вашу работу, — уколола я напоследок. Пусть не думают, что это увеселительная прогулка по лесу.

Все трое двинулись к деревьям. Вдруг Жадан быстро развернулся и помахал мне рукой:

— Вея, мы скоро вернемся! Не скучайте! — и заспешил следом за эльфом и вампиром.

Ну, что за ребенок! Ох уж эта его непосредственность.

На какой-то миг мне стало немного легче, но я вспомнила, зачем их отослала.

Как только Лледос, Жадан и Эгун полностью скрылись в темноте леса, и до меня перестало долетать ойканье спотыкающегося Жадана, я повернулась к Яруну. Тот стоял по другую сторону костра. Золотистое пламя отражалось в алых глазах, седая прядь на правом виске стала оранжеватой. Только лицо сохраняло бледность. Увы, даже живое пламя не согреет белые щеки.

— Ну, и зачем? — разомкнул губы Ярун.

Его мои слова не обманули. Бывшего вестника так просто не одурачить.

— У тебя хорошие задатки, ты быстро учишься и ты силен, — я задумчиво загибала пальцы. — Кроме того, ты бы ни за что не оставил меня, так, Ярун?

Я легонько улыбнулась, увидев реакцию вампира. Ничто в лице не изменилось, даже морщинок не прибавилось. А вот руки сжались в кулаки.

— Что ты задумала? История про ловушки и воду — выдумка. — Он не спрашивал. В его голосе звенела уверенность. — Причем, не самая хорошая.

Пришлось ответить:

— Ну-у, ловушки там могут быть. Только, думаю, они давно не опасны. А вода, бегущая по серебру, всегда пригодится. Все-таки против низшей нежити она — прекрасное оружие.

Ярун не шевелился. Он настроен крайне серьезно.

Вот уже какую ночь я не могла решить, такой птенец, как Ярун, это подарок Сайгума, или наказание Беликия?

— Спасибо за доверие, Вея. Мне бы не хотелось шататься по ночному лесу в погоне за вымышленной целью. — В его голосе сквозила ирония.

— Не пытайся меня уколоть! — фыркнула я. — Между прочим, у нас много дел, а времени — половина ночи. Не хочу, чтобы ребята вернулись в разгар... — я осеклась, не желая раньше времени говорить о предстоящем.

— В разгар чего? — не отступил Ярун.

— Самого интересного, — нашлась я. И угрюмо добавила, — пошли. Дела не ждут. И... Ярун, захвати ксифос.

Мне все равно, что меч потемнел и пролежал в ножнах столько лет. Также я не думала о том, что Ярун давно не тренировался. В конце концов, он теперь вампир. Его сила и реакция куда выше, чем у смертных. Даже магов.

— Слушай внимательно, — я повела больным плечом, стараясь найти удобное положение для потемневшей руки, — как только войдем в замок, никаких разговоров. Делаешь только то, что я скажу. Но будь готов ко всему.

— Можно вопрос? — Ярун поудобнее перехватил меч. Дождавшись моего "да", спросил, — Что там? На седьмом этаже?

В ответ я хищно улыбнулась, позволяя азарту отразиться в глазах, сладкой волной пробежать по телу.

— Ничего не бойся, Ярун. Ты — вампир. Это тебя должны бояться.

Больше ничего не говоря, я шагнула в развалины замка.

Наивно было бы полагать, что с прошлой ночи здесь что-то изменится. Нет. Все тот же слой пыли, тронутый цепочками наших следов. Призрачная паутина, затянувшая углы ближних к поверхности этажей. Старые фрески, зияющие серыми пятнами облупившейся краски. Вроде бы все, как вчера. Но нет. Теперь я была охотницей, а не дичью. И чутье уверено вело меня вперед. Вниз.

Ярун тоже что-то почуял. Его походка изменилась. Шаги стали плавными. Он передвигался как бы крадучись, как большой койот или шакал. Для волка в нем было слишком много хищного стремления.

Моего птенца начинала увлекать безмолвная охота.

По шести подземным этажам мы прошли быстро, не обнаружив ничего нового. Пыль, грязь, иногда вода и ленивые слизняки на стенах.

Перед лестницей на седьмой этаж я внутренне напряглась. Вполне возможно, дичь ждет меня там. Только, что это за птица? Или не птица, а змея? Или, может, кошка? Да-да, кошка, любящая затхлость и запустение... Вряд ли.