Зеркало миров

— Они встретили Бессмертного Стража, — вздрогнула Тарья.

— Бессмертного Стража? — нехорошо прищурился магистр. — Я проверю, какой он бессмертный.

— Его нельзя убить, — затараторила в ответ девушка. — Он живёт здесь уже много поколений. И раз в пять лет забирает себе жертву. Его убивали, но он всегда оживал. И тогда брал не одну жертву, а сразу много. Мой отец считал, что демон слабеет с каждым разом. Если убивать, не давая ему наесться, то можно изгнать чудовище. И старый ярл так считал, они вместе не вернулись из битвы со Стражем. А после Страж не появился...

— И старейшины решили, что опасность прошла, — закончил за неё магистр. — Но даже если не прошла, то лучше пусть всё будет как прежде. Ведь иначе придётся признать, что чудовище надо уничтожать раз за разом, а старейшина это не только власть. Это ещё и долг первым выходить с оружием. Я убью его.

— Но...

— Я вызову тварь на суд Сарнэ-Турома, — ощерился Ислуин. — У Отца ветров передо мной должок, он ответит на мою просьбу. А проигравший сразу оказывается перед вратами Унтонга. И не думаю, что владыка Уртегэ откажется от подарка.

Обратно в деревню все трое возвращались почти бегом. Едва добрались до границы полей, поняли: беда. Вокруг было ненормально тихо, а со стороны реки сочился привкус ненависти, злобы и жажды крови — его ощутила даже Тарья. Демон сожрёт если не всех, то большую часть жителей. Не спасётся никто, уже в поле стало ясно, что случилось с людьми: простенький морок, от которого человек застывал на месте. Ничего сложного, преодолеть его может даже ребёнок... Если успеет заметить и понять.

— Тарья, — магистр сунул девушке в руки замысловатую конструкцию из золотых нитей, внутри которых горел радужный огонёк, — выводишь всех кого сможешь. Пусть бегут в любую сторону, лишь бы подальше. Человек очнётся, едва коснёшься "Оком истины" головы. Если сожмёшь амулет в кулаке, проснутся все в радиусе трёх метров, но с этим осторожнее. "Око" тогда будет пить твои силы, пять-шесть раз, на большее тебя не хватит. А настроить на другого сама не сумеешь. Лейтис, за мной!

Пять-семь минут у них есть, после долгой голодовки со случайной жертвы пиршество тварь начинать не рискнёт. Они успевают.

Демон был высок, полтора человеческих роста, и, наверное, красив... Если кому-то нравится грязно-коричневое чешуйчатое тело мужчины на четырёх суставчатых лапах насекомого, с обезьяньими руками до нижнего "колена". Венчала всё голова, напоминающая обтянутый кожей череп медведя, из глазниц которого на стебельках то высовывались, то прятались глаза. И запах. Не отвратительный — чужой, не принадлежащий нормальному миру. А ещё тварь была тяжёлой: на широком лугу, отделявшем деревню от берега реки, были отчётливо заметны следы.

Едва Ислуин выбежал из-за последнего дома и выкрикнул вызов на поединок Отца ветров, Страж остановился, издал высокий свист, от которого заболели уши, и попытался плюнуть в нахала чем-то магическим. Магистр не обратил внимания, никакого колдовства не будет, пока кто-то из них жив. Сила на силу, сталь на сталь, ловкость и хитрость на ловкость и хитрость — Сарнэ-Туром не зря носит ещё и титул "Судья равных". Демон поймёт это очень быстро, потому надо спешить. Пальцы чудовища заканчивались длинными острыми когтями, даже на глаз по прочности не уступавшими стали, да и шкура, наверняка, отражала удары не хуже хорошего доспеха. "Сынам битвы" чешуя безразлична... Меч в правой руке срубил сразу два пальца, а левый оставил на боку длинный порез, из которого показалась фиолетовая кровь.

Противники начали кружить по лугу, достойные друг друга. Бросок, выпад, удар — отвести когти, дотянуться вторым клинком, отскочить, разрывая дистанцию. Демон быстр, Ислуин ещё быстрее. Демон силён, но Ислуин ловок. Краем сознания магистр почувствовал Тарью. И словно кто-то другой, не занятый битвой, а отстранённый наблюдатель, отметил: отчаянной храбрости девка. И умная — не стала бегать как попало, а сняла морок с десятка мужчин, которые теперь вытаскивают людей из ближайших домов. Детей понесут и без памяти, а взрослых собирают в одно место и Тарья будит всех разом. Несколько минут — и даже если демон рискнёт попытаться схватить кого-то на ходу, чтобы поглотить хоть крохи силы, не получит ничего.

Понял это и Страж. Он засвистел, пытаясь ненадолго ошеломить противника, сместился, чтобы оказаться между Ислуином и деревней, сделал шаг назад... И вздрогнул, когда в спину ударила бронебойная стрела. Лейтис дождалась нужного момента и вступила в бой. Тварь растерянно заревела, а магистр на один удар сердца позволил себе усмехнуться: любое правило можно обойти. Раб ведь не самостоятельное существо, он как рука — двигается волей хозяина. И если Ислуин вернул ученице право распоряжаться своей жизнью, то она-то от служения не отказывалась! И теперь в любое время может на минуту, час, день — на сколько захочет — признать его господином. Конечно, так в поединок можно захватить с собой не больше двух человек, но сейчас им хватит. К тому же, пусть Лейтис нельзя применять магию против демона или в помощь магистру, она вполне может наложить чары на себя, усилить реакцию, силу и скорость. Расплата придёт потом... когда отпразднуют победу.

Теперь Страж к домам приближаться не рисковал. Пусть стрелы чешую пробивали неглубоко, но наносили болезненные удары, заставляли на долю секунды замедляться. И в это время на шкуре появлялись новые порезы и раны, один раз даже удалось срубить третий палец. Хорошо бы подрезать ногу, но каждая с бедро мужчины толщиной, рискованно. Лучше измотать, атакуя со стороны повреждённой руки. Тем более что ближе к реке земля мягче, и демон при каждом шаге зарывался в землю куда глубже. Отвести когти, выпад, уйти от вражеского удара. Бесконечно драться в таком темпе нельзя, или "сгоришь", или начнёшь совершать ошибки. Но и чудовище устало, уже не так быстро махало лапами и всё чаще предпочитало оборону, пытаясь сохранить силы.

На этом его и решил поймать магистр. Раз за разом он заканчивал атаки всё той же связкой, снова и снова пытаясь нанести удар мимо покалеченной руки. Один, два, три, четыре... На пятый клинки меняют рисунок, мечи летят в другую сторону и левый по рукоять заходит в живот. И сразу, разгадав план наставника, из-под прикрытия домов выскочила Лейтис, посылая одну стрелу за другой. Ошеломлённый болью, демон замер — ненадолго, но этих мгновений хватило почти перерубить целую руку на сгибе локтя. Через несколько минут всё было кончено. Лишившись глаз, весь в ранах, демон истекал кровью у самого края воды, почти физически ощущалась его ненависть и беззвучный крик: "Я вернусь и отомщу!" Но вот дохнуло холодом, над телом полыхнул видимый только Ислуину и Лейтис чёрный огонь. Всё стихло. Повелитель Обители мёртвых забрал обещанную добычу.

Победа далась обоим тяжело: избу знахарки Лейтис начала покидать только через неделю, да и то с чужой помощью. Ислуин, который к истощению получил несколько неприятных ран, к тому же воспалившихся от попавшей на них ядовитой крови, валялся почти месяц. И всё это время в пахнущей травами полутьме шли разговоры. Магистр без утайки рассказывал Лейтис свою историю, с того дня, как он подростком оказался в Великой степи и познакомился со старым шаманом Октаем, и до путешествия через Зеркало миров. Им предстоит долгая дорога. Сначала к ханжарам — после гибели демона портал в Чаше рассеялся, но магистр успел запомнить, куда вел проход. И девочка должна идти вслед за ним с открытыми глазами, а не поддавшись очарованию первой встречи и сказки превращения замарашки в ученицу мага.

Покидали они деревню по первому снегу, отгуляв сначала на празднике в честь победителей, а потом в честь Тарьи и Илмо. Родители парня не стали дожидаться ноября, когда обычно и игрались свадьбы, побоялись, что такую выгодную невесту может перехватить кто-то другой. Лишь дождались, пока магистр сможет высидеть торжество — чтобы, заняв место посаженного отца невесты, добавить чести и уважения молодым. А дальше Ислуин снова превратился в городского алхимика вместе с ученицей, тем более что сохранились травы и минералы, которые он собирал летом. Да и знахарка поделилась кое-чем из своих запасов. Вместе с обозом они доберутся до Большой осенней ярмарки, там найдут караван до столицы княжества, а дальше сушей или морем в Империю. К Безумному лесу.

Уезжавших, как положено, провожали всей деревней, желали поскорее вернуться домой, поудачнее продать добытое и собранное за лето. Но вот за поворотом дороги скрылась последняя из телег, и люди один за другим начали расходиться. Остались лишь Илмо и Тарья.

— Пусть Укко-громовержец поможет вам в пути, — негромко произнёс Илмо. — Пусть Ильматар сплетёт нити вашей дороги так, чтобы вы нашли что ищете.

— У них получится, — улыбнулась Тарья. — У них не может не получиться.

[1] Ближник (устар.) — ближайший доверенный помощник князя или ярла

[2] Хольмганг — судебный поединок. Обычно заканчивался выплатой проигравшим крупной суммы, но при этом смерть противника во время поединка не запрещалась и не преследовалась

Шаг тринадцатый. Листая прошлого страницы

Турнейг, столица Империи. Ноябрь, год 491 от сошествия Единого.

Осень в Турнейге закончилась рано. В прошлом году до самого декабря шли дожди, а зима совсем не торопилась из уютных ледяных пустошей севера в столицу Империи — потому и теперь все обманулись последним теплом. По уверениям магов хорошая погода должна была продержаться ещё не меньше недели. Но природа рассудила по-своему, в середине ноября ударили морозы, почти сразу город засыпал густой пушистый снег. Некоторые ещё отчаянно надеялись, что холода ненадолго, но большинство прагматично достало зимние шубы и обувь, а дети увлечённо принялись лепить снеговиков и ломать на промёрзших лужах лёд. Веселье захватило даже некоторых взрослых: после ремонта в галерее между старым и новым крылом городской усадьбы окна сделали от пола до потолка, потому со второго этажа было хорошо видно, как старшая леди Хаттан, отбросив солидность и серьёзность, увлечённо лепит вместе с ребятнёй из прислуги снежные фигуры. На осторожное замечание мажордома насчёт малолетнх бездельников матушка твёрдо ответила, что в такой день как сегодня дом обязан быть полон веселья и детского смеха. А какой смех, если дети заняты помощью взрослым?

Харелт смотрел на падающие за окном хлопья и фигуры во дворе с... грустью? Печалью? Тоской? На память пришло мудрёное слово: меланхолия. Она самая. Доннаха отправился обратно на восток позавчера, и парень неожиданно понял, как привык к ставшему хорошим другом генералу. А то, что вместе с ним уехал Дугал Морэй, которого Доннаха пригласил на службу в свой легион, весёлого настроения не добавляло. С одной стороны, было радостно за Дугала. Служба в личной центурии известного полководца очень хорошее начало карьеры. К тому же, сразу офицерский чин, иначе в таких подразделениях не бывает. С другой стороны, даже если Доннаха сумеет приехать, как планировал, весной, Дугал всё равно появится в столице не раньше конца следующей осени.

Из задумчивости вырвал грохот раскрывшийся двери и крик:

— С добр утр, Харелт!

После чего рыжий ураган пронёсся дальше, только жалобно зазвенел горшок с розами возле окна. Но не разбился, старый слуга, знавший обоих детей ещё с пелёнок, успел подхватить невезучие цветы и поставить на место.

— Мирна не меняется. Даже преподаватели школы святой Элсбет не смогли научить её степенности.

— Ну, если вспомнить, какой она была раньше, — улыбнулся Харелт, — то можно сказать, что там совершили чудо.

Оба рассмеялись: младшая Хаттан приехала вчера, но дом уже был вверх дном. А девочка... хотя нет, уже девушка, поправил себя Харелт. Сколько он её не видел? Прошлая весна, следующие каникулы выпали на Зимнепраздники — он как раз уехал на восток. А летних в этом году не было, потому что заканчивался трёхгодичный цикл и сестрёнка готовилась к экзаменам. Зато теперь Мирна останется насовсем. Это основы все имевшие способности Ведающих обязаны изучать в одной из школ ордена святой Элсбет, вне зависимости от пола и общественного положения. Дальше их семья может себе позволить учить сестру в Турнейге, а не в интернате.

Сбоку раздался скрежет цветочного горшка о подставку, и Харелт вздрогнул. Опять он ушёл в свои мысли и забыл, что старый слуга так и ждёт.

— Извините, Оуэн. Я... я задумался.

— Это-то понятно, мастер Харелт. День поминовения усопших, самое время подумать о тех, кто больше не с нами. Меня к вам матушка ваша послала напомнить, что обязательно надо быть сегодня в обед на службе в церкви.

— Я...

— Надо, мастер Харелт. Понимаю, что тяжело, потому и хочется не в большом храме, а одному в семейной часовне. Но сегодня в церковь пойдёт Мирна.

Парень кивнул, соглашаясь. Да, сестру три года учили обуздывать свой дар эмпата, и преподаватели школ святой Элсбет лучшие в своём деле. Но вот оказаться в толпе под присмотром опытного наставника — это одно, а первый раз самой, без помощи — другое. Он знает... но всё равно мама ему напоминает, причём так, что отказать нет возможности. К любому другому из прислуги Харелт, возможно, остался бы глух... Но только не когда просит Оуэн.

Людей в церкви было много. Куда больше, чем в прошлый год. Когда началась поминальная молитва в честь покойного старшего брата, Мирна со всей силы сжала руку Харелта, а сам парень чуть не удавил на месте дворянина неподалёку. Идиот напросился в церковь "высказать почтение семья Хаттан в этот печальный день" и теперь недоумённо, чуть брезгливо смотрел, как за спиной священника вместе с главой семьи стоял Оуэн. Что этот самодовольный индюк понимает! В ту ночь телохранитель сражался вместе с Доналтом спиной к спине, получил три скверные раны, остался жив провидением Единого и усилиями лучшего в столице врача... И до сих пор не может простить себе, что уцелел, не защитив господина. Хотя что могли они сделать вдвоём против полутора десятков врагов?

К счастью, дворянчик высидел недолго. И, едва началось поминовение других семей, наплевав на правила вежливости, протиснулся прочь... Повезло балбесу. Ещё немного и Харелт бы его просто прибил. Или кто из слуг заметил: Мирну все обожали, и закончил бы дворянчик случайной встречей в тёмном проулке с "группой подвыпивших мастеровых". Других таких ничтожеств рядом не оказалось, потому остаток службы Мирна сумела досидеть спокойно, но всё равно до самого вечера оставалась непривычно тихой. Снова стала собой лишь на пустой дороге к кладбищу, куда отправилась вместе с братом и Оуэном. Положить на могилу поминальные дары.

В этом году исполнялось десять лет. Из-за этого, кроме обычных бумажных цветов, несли ещё и бутыль с вином — окропить усыпальницу, и хлеба — насыпать крошек для птиц. Живущих-на-земле-и-в-небе. Корзина вышла довольно тяжёлой, потому несли её по очереди Мирна и Харелт, Оуэн же всю дорогу ворчал: "Что за времена настали, слуга под боком, а молодые господа тащат всё сами". Но парень с девушкой твёрдо заявили: старику пора воспользоваться привилегиями возраста — и Оуэн вынужден был уступить.