Разложив на пустующих рядах одежду на просушку, я обратил внимание на стоящий на кафедре огромный фыркающий чайник и поднос с дюжиной больших кружек. Пока никто, похоже, не проявил инициативы, но не мерзнуть же, зябко передергивая плечами?

Непривычно быть в центре внимания. Пусть даже всего четыре пары глаз наблюдают, но все равно неуютно, мурашки так и бегают. Наполнив чашку странным темным напитком, испускающим одуряюще приятный аромат, вернулся на свое место. Осторожно отхлебнул. Вкусно!

Через пару минут, когда я не помер в страшных муках, и толпа злых учителей не ворвалась растерзать, адепты, приободрившись, повторили мой маршрут. В аудитории повисли странные звуки: "фьююю", "хлюп", "эххх..."

— Прекрасно! — нарушил тишину уверенный голос. Кто-то закашлялся, и код ди Миагон, непонятно откуда появившийся в аудитории, уточнил:

— Похлопать?

Не дождавшись ответа, маг подошел к окну, распахнул, и его чуть не сдуло напором стихии. Впрочем, через секунду ветер утих, не в силах прорваться сквозь возникшую завесу, которая и все звуки сходящей с ума природы отрезала. Только болтаются ветви деревьев, мелькают листочки и крупные капли дождя в полной тишине за окном...

— Вижу, остались самые стойкие. Поэтому, считаю бессмысленным проводить лекцию.

Эх. За второй год обучения это единственные, пожалуй, лекции, на которые я хожу с таким удовольствием. Всегда узнаю интересное и полезное. И почему не все предметы подобны? Хотя их и посещает намного больше адептов...

— Впрочем, раз уж вы в такой ненастный денек нашли в себе силы приехать в Академию, с моей стороны будет справедливо ответить вам аналогичным уважением. Так что проведем время с пользой. Вы задаете вопросы — я отвечаю. Естественно, это не относится к неким темам, которые еще рано поднимать.

Реалено обвел аудиторию внимательным взглядом, точнее посмотрел по очереди на пяток адептов, уточнил:

— Кому по душе травяной чай, налейте себе добавки. И начнем.

Никто не отказался от предложения, даже сам Лар наполнил себе кружку, занял привычное место на кафедре, отхлебнул и кивнул грустному пареньку в углу. Тот моментально оживился:

— Скажите лар, правда, что некие удальцы ходят в Даун-Толен и дальше на юг, в пустыню Смерти?

Реалено усмехнулся:

— Слишком свободную формулировку я дал... Разве в вашем вопросе хоть что-либо касается моего предмета в частности, или обучения в целом?

Адепт скис, но маг спокойно продолжил:

— Ходят слухи... Отчасти — верные. Всегда найдутся те, кто готов обогатиться, рискуя при этом самым дорогим — жизнью. Как их только не называют: контрабандисты, искатели древностей, охотники. В целом всю эту братию можно разделить на три группы. Первая — собиратели. Травы, камней, минералов, предметов искусства и всего, что на глаза попадается. В землях девларов любые предметы со временем меняют свои свойства, совершенно не беспокоясь об известных нам законах взаимодействий. Вторая — искатели приключений. Как правило, молодежь, жаждущая великих открытий и свершений. Так же, как правило, всего один из десяти возвращается домой живой. Третья группа, самая малочисленная — экспедиции. Академии, Гильдии, других Свободных Городов, разных стран. Их цель заключается в поиске ответов на возникающие в умных или глупых головах вопросы.

Код ди Миагон замолчал, адепт сразу уточнил:

— А артефакты, древние книги с заклинаниями?

Реалено кивнул:

— Бывает. К сожалению, пользы от таких находок практически нет. Артефакты за древностью лет износились, или управляющие заклинания неизвестны, попробуй разберись. Книги еще хуже — если магический трактат, то, как правило, не зная начального принципа составления рун, более сложные схемы вообще невозможно разобрать. А различить развлекательную книгу и записи историка, с трудом переведя с мертвых языков написанное... В общем, все это больше ценные игрушки для богатой братии, дабы было чем похвалиться. Не более.

Адепт довольно кивнул, получив ответ, а мне показалось, что этот тихий и незаметный парень со временем может пополнить ряды второй группы приключенцев...

Учитель перевел взгляд на самого невзрачного из сегодняшних слушателей, и тот несмело выдавил:

— Как зовут самого сильного мага в Свободных Городах?

Реалено не смутился:

— Затрудняюсь ответить. Можно сказать, что самого сильного определяют Турнир и Большая Игра. Но еще не было случая, чтобы подряд один и тот же маг выиграл оба состязания. Можно вспомнить имена ведущих магов Сантея, но и в других городах они есть... И столкновений между ними, официальных, не было. Как установить сильнейшего? По количеству орденов и званий? Известных побед и замалчиваемых достижений? При примерно равных силах определяющим условием может стать настроение перед поединком, светлая полоса, высокие ставки на победу... Все это эфемерные понятия. К тому же, подобная непредсказуемость и привлекает столько участников в состязания магов. И просто огромнейший интерес публики к оным.

Ага, а самым сильным может оказаться невзрачный дедок, просиживающий штаны где-нибудь в келье забытого храма, уровня подвалов Академии или каземате Гильдии.

Код ди Миагон посчитал ответ исчерпывающим, перевел взгляд на меня. Я решил прояснить занятный момент:

— Лар Миагон, что такое запретная магия?

По идее, маг должен был смутиться, но этого не произошло. Все-таки непросто признать наличие запретов на свое уникальное умение, а они ведь всегда будут... чем бы ты не занимался, как бы не относился к любимому делу, всегда находятся перестраховщики и просто желающие получить выгоду на пустом месте.

— Для того чтобы ответить на ваш вопрос необходимо пояснить один момент: место Гильдии в устройстве нашего города. Как вы все, безусловно, знаете, власть сосредоточена в руках герцога и Совета, состоящего из глав Гильдии, Гвардии, Стражи, Академии, купеческого сословия, двух богатейших дворян и мастеров, количество которых всегда разное. Не менее трех, если я правильно помню. Это все детали. Как легко заметить, народу много. А кто составляет костяк Гильдии? Представители древних родов, дворяне, молодые маги, не нашедшие себя в науке или служении городу. Из всего пирога Сантея Гильдия контролирует только магические и аптечные лавки, несет службу в одной из крепостей на перевале. И, естественно, корабельные маги. Очень доходная область, без сомнений. Власти хочется больше... Вот и возник подобный статут. При желании, вы найдете его текст, но разобраться, увы, не получится. Хитросплетение, откровенная галиматья, и все это преподано высоким штилем. В принципе, ни одной руны или заклинания нет запретной, но вот придраться всегда найдется к чему.

— Выходит, Гильдия имеет полное право придраться к магу за использование любого заклинания?

— Фактически — да. Но если вы откажетесь признаваться в злодеянии, вам ничего не смогут предъявить. Эманации и догадки не являются доказательством вины.

— Смысл тогда в подобном статуте? — удивился я.

— Есть такое понятие: "неудобные люди". От которых нужно избавиться любыми методами, не доходя до крайностей. Проще всего их изжить, и подобная бумага отлично подходит для еще одного веского довода.

Я озадаченно почесал макушку. Нет, рациональное зерно в этом есть, хотя, по такой формулировке, можно кого угодно загнать как зверя...

— Кстати, одно уточнение. Магия Крови под негласным запретом. Правда, только тот раздел, где нужны жертвоприношения. Азы спокойно можно освоить и в нашей Академии.

Реалено, наговорившись, приложился к кружке. А я, переваривая полученные знания, обратил внимание, что за окном нигде не видно попугаев. Не любят пернатые дождь... Куда же они попрятались?

— Ваш вопрос, — прозвучал голос мага. Раздалось невнятное бормотание:

— Я еще подумаю...

— А вы, молодой граф?

— Почему вы считаете меня неумехой? — звонко прозвучал голос Эрнесто.

— Смелый вопрос, молодой граф. И очень не простой. Поэтому, чтобы не быть голословным, поставлю точку опоры. Грегорий Лиан Кромус, один из основателей Фамилиста, написал маленькую книгу "Суть магии". Было это, естественно, в незапамятные времена, но взгляд этого неординарного человека и поныне стоит пристального внимания. Причина донельзя банальна: только такой подход позволяет объяснить все многообразие магических проявлений, — Реалено отхлебнул из кружки и продолжил, — наберитесь терпения, путь к ответу на поставленный вопрос будет крайне тернист. Готовы?

Обведя взглядом внимающих адептов, код ди Мигон кивнул и начал рассказ:

— Все мы видим мир по-своему. Это обусловлено опытом, представлением о сущем, фантазиями в конце концов. В зависимости от желаний, предпочтений, привязанностей и привычки. Тяги к комфорту. Представьте, чем наполнена ваша голова: как сесть, чтобы было удобно, что покушать, чтобы было вкусно, что сделать, чтобы было правильно, доходно и без последствий. Вот, скажем, арахны. Существа удивительные: черная матовая кожа сродни крепчайшей броне, острейшие зубы, восемь рук или ног, в зависимости от надобности, целая куча глаз, крайняя живучесть. Развитие очень долгое, да и сказывается сильно на популяции. Но что нужно взрослому арахну для жизни? Ничего. На обед может съесть что угодно, даже булыжники из мостовой. Заснет в любом месте, комфорт, крыша надо головой — не нужны. Легко задерживает дыхание до нескольких часов. И, на последок, маги арахнов, явление редчайшее. Но! Универсалы. Без потолка возможностей. Сила зависит напрямую от знаний и возраста, чем дольше живет — больше знает — становится сильнее. Почему так, спросите вы, — Реалено сделал паузу, а я судорожно вздохнул. — Арахны к миру относятся совершенно объективно. Они лишены большинства понятных нам эмоций. Их невозможно обмануть, они не гонятся за выгодой. И сами не занимаются подобным — просто не понимают, зачем это нужно.

Маг сделал паузу, с минуту помолчал, давая переварить уже сказанное, продолжил:

— Взгляд любого из нас субъективен от природы, потому как наша голова забита миллиардом мелочей, без которых просто не прожить. К тому же, наш подход ко всему очень сильно обусловлен по времени. Согласитесь, не у каждого есть возможность прожить тысячу лет, как у обычного арахна.

Поэтому, человек, желающий получить все и сразу, видит самый быстрый путь. Если же не спешишь, а наоборот, получаешь удовольствие от изучения нового, глубокого проникновения в суть, видишь то, что другим незаметно.

И такое мышление позволяет примечать множество интереснейших деталей. Например: знаете об уловке росських волхвов?

Заинтригованные адепты отрицательно покачали головами. И я никогда не слышал об уловках росських магов!

— По улице идет обычный человек в неброской одежде. Но все его видят по-разному — кто мудрым стариком, кто импульсивным юнцом, кто мужем в расцвете лет. Они для этого делают только одно — хотят быть незаметными. Все. Маг, привыкший к своей силе, к заслуженному годами усердного учения статусу, пройдет мимо и ничего не почует. Магии просто нет! В привычном понимании...

Реалено улыбнулся явно не нам, каким-то своим мыслям, и продолжил с веселой интонацией:

— Есть еще случаи, сродни этому: мастер борьбы, сильный мечник и иже с ними — заметив такого, вы сразу понимаете, прохожий не простой, такой, что и слабому поможет, и на грубый подход ответ найдет. Почему — неизвестно, просто приходит понимание внутренней силы человека, хотя вы его не знаете, но сразу чувствуете.

Маг сделал передышку на пару глотков:

— Из всего сказанного можно сделать вывод: бесполезные вещи затмевают хламом разум, не давая видеть множество путей. Приобретая достойную жизнь, мы теряем не частичку себя, а солидный кусок данных богами возможностей.

В аудитории повисла тишина. Думают. Хотя, скорее, каждый пытается разобраться в том, что услышал именно он. Интересно, Реалено говорил это именно так, или я слышал только то, что мне дано понимать?

— Аналогично сказанному, деления на направления магии чисто условные. На самом деле тонкие энергии, пронизывающие мир и имеющие различные источники друг от друга практически не отличаются. Чем же так обусловлено такое разнообразие в реальности? Магии стихий, тьмы и света, хаоса, шаманство, волхвование и ведовство? Всего лишь взглядом, адепты. Вашим взглядом. Вы, медитируя, заглянув в Изнанку, придаете виденному свои представления, не замечая, что нитей, потоков и флуктуаций в разы больше.

Опять повисла небольшая пауза.

— Теперь ваш вопрос, молодой граф. Суммируя все вышесказанное, получаем, что в древних родах с семейной наследственностью к магии дети слабее родителей. И чем дальше, тем ситуация все хуже. Все это, к сожалению, происки именно семьи, воспитания наследников, повторения пройденного. Только отверженные от рода могут добиться новых вершин, подтверждая правило. А что происходит с ребенком? Он понимает со временем, что родителей не превзойти, замыкается, обозляется, становится еще слабее. Еще бы — в голове столько ненужных мыслей живет и плодится.

В аудитории повисла напряженная тишина, только красный граф сипло дышит. Правда, буянить не спешит, значит, в чем-то код ди Миагон прав...

— Я могу ответить на ваш вопрос исходя из других предпосылок, если желаете, — обронил Реалено, поставил на кафедру чашку, спрыгнул, подошел к окну, — но для вас такой ответ лучше. Вы вполне способны влиять на свое будущее... Пусть это и требует сложных решений и непростых шагов.

Не знаю почему, но я почувствовал, что надо уточнить один момент:

— А вы верите в подход основателя Фамилиста? Все-таки деление на направления магии давно устоявшееся, и не может быть, чтобы все это оказалось просто разным взглядом на одно и то же...

— Какая разница, адепт, во что верю я. Главное — во что готовы поверить вы?

* * *

Очень хотелось проверить слова Реалено код ди Миагона. Посмотреть на людей склонив голову, прищурившись, высунув язык... Но перед Академией никого нет кроме мокрой лошадки, хмурого закутанного извозчика и Куорта, вышагивающего по мостовой. А действительно, арахну безразлична непогода, никаких признаков недовольства. Да и еще опять этот кронов мотивчик где-то в глубине души! Сколько можно — мокро, грязь, хочется в дом, к растопленному камину, в кресло с хорошей книжкой, а внутри задорная танцулька бушует?

Экипаж, мерно покачиваясь, медленно покатил в управу. Куорт, скрутившись в шар, забрался под скамейку, а я, под завывание ветра и мерный перестук капель по крыше, задумался о вечных проблемах. Вкусно кушать, удобно спать, не ходить на опостылевшую до колик работу может позволить себе далеко не каждый. Многим ради редких ярких моментов приходится прилагать столько усилий, что уже не остается запала на полноценный отдых. И сил обрести свой путь не остается. Вот и плутают...

С другой стороны — кто его укажет? Правильный-то путь. Вот и тыкаемся, куда ни попадя...

Я встрепенулся, разгоняя полудрему: в мерные звуки стихии влился легкий гул, постепенно набирающий силу. Что бы это могло быть? Незнакомо, но чувствуется некая угроза...