Небожитель(общий)

— Ты проголодалась? — повторил он так, словно ничего удивительного не происходило. Я застыла на месте, а страх снова дал о себе знать холодом. Почему он медлит? Зачем он меня сюда привез? Эти вопросы сводили с ума. Наверняка вид у меня сейчас настороженный, подозрительный и дико напуганный вил, что сразу отразилось на Кириги. Он поменял позу, словно из расслабленного состояния перешел в состояние полной готовности. Белобрысый не сводил с меня колкого взгляда и я почувствовала себя зайцем, на жизнь которого решила покусится лиса.

— Спокойно, — сказал источник опасности.

Как он догадался, что я собираюсь сделать что-то сумасшедшее, если я подумала об этом только через мгновение?!?

— Тихо, — сказал он. Мне показалось или он действительно немного присел?!? Его руки выглядели так, словно он хочет поймать какое-то дикое животное. Так вот кем он меня считает!!! Я тоже присела и уставилась на него, разрабатывая план, изначально обреченный на провал. Но что мне оставалось? Мне нужен ключ от наручников. Его нужно найти, завладеть и желательно не умереть до этого.

Кириги сделал полушаг в мою сторону, который являлся чем-то вроде сигнала к действию. Я сорвалась с места, управляемая не логикой, а первобытным инстинктом. Прошло меньше секунды, а я уже была поймана кольцом сильных рук, словно в силок.

— Шшшш... — ответил Кириги на попытки вырваться. Потом он развернул к себе, а его лицо скривилось в гримасу сожаления: — Прости, — сказал блондин и аккуратно оторвал скотч от губ.

— Какого черта!!! — вскричала я и начала вырываться, пытаясь ударить его плечами.

— Так надо, — сказал он.

— Кому надо? — возмутилась я.

— Мне, конечно, — сказал он как-то странно. — Поживешь тут.

— Тут?!? — не поняла я. — И что значит, "поживешь"?

— В прямом смысле, — вкрадчиво ответил мужчина и развернул меня к себе спиной. Не слишком комфортно и я опять начала вырываться, но пока не почувствовала, что он снимает наручники. — Не бойся, я тебя не трону, — пообещал он, после того как снял стальные путы.

— Не тронешь? — спросила я в недоумении, но все же отскочила от него шага на два. — Разве ты не должен убрать?

— А тут что, грязно? — поднял он бровь.

— Я имею ввиду, меня? Разве не так в вашей паршивой мафии заведено?

Он молчал и просто смотрел на меня. Вдруг на короткий миг показалось, что его глаза приобрели невероятную глубину, словно там, по ту сторону, существовал совершенно другой мир. Чтобы избавится от ведения, я даже затрясла головой.

— Отвечай мне, черт тебя дери!!! — свирепо прошипела я.

— Да, так заведено, — подтвердил он после паузы.

— И что? — спросила я.

Черт, я что, уговариваю его убить меня?!? Похоже на то, но неопределенность бесила и я ничего не могла с собой поделать.

— Тема закрыта, — сказал он, после долгого молчания и пошел на кухню. — Ты проголодалась, — бросил он через плечо.

Я уже думала опровергнуть сказанное, но желудок с ним полностью согласен и красноречиво заурчал. Оставалось только подавить дикую злость.

"Нет, правда! Почему бы ему не открыть карты? Все лучше, чем неопределенность!" — подумала я, жуя кусочек сыра. В это время профессиональный киллер колдовал на кухне. Я заметила, что с лезвиями он обращался лучше, чем любой повар, даже из тех, что я видела по телевизору. Он все делал легко, непринужденно, даже не глядя, и при этом у него прекрасно и точно все получалось.

— Почему тема закрыта? — спросила я, наконец.

— Я не хочу знать, насколько глубоко ты в этом, — раздался напряженный голос.

Глубже, чем он думает. Я догадалась, что это за схема и как она работает. Если бы я вдруг открыла рот все инвестиции пошли бы прахом, а о дойной корове в виде благотворительной организации "Рука помощи" можно было бы забыть. Знания делали меня слишком опасной.

— Действительно, какая разница, если все равно умирать, — сказала я как можно спокойнее.

Его нож остановился:

— Не шути с серьезными вещами, — напряженно сказал он.

— Я не шучу, а констатирую, — заметила я.

— Если ты так хорошо все понимаешь, то должна сообразить, что ты здесь делаешь, — сказал он, когда подошел ко мне. "С ножом в руке", — отметила я.

"Ну да, конечно! Он наверняка ждет распоряжений от босса или что-то в этом роде. А может, они на меня еще что-нибудь захотят повесить — слишком уж я удобный претендент".

Я склонила голову, а аппетит совсем пропал. Наоборот, захотелось плакать. Опять. Я даже почувствовала, как слеза покатилась по щеке. Ну да, чего ему бояться? Он же такой большой и сильный. Поймал меньше чем за секунду, что само по себе невероятно. Пора избавляться от иллюзий, хотя какое там!

— Не плачь, — сказал он ласково. — Тебе тут ничего не угрожает, — а потом чуть слышно добавил. — Совсем ничего.

"Это пока он не увезет меня куда-то к лесу или озеру и не выстрелит из пушки прямо в голову", — подумала я про себя и задрожала.

— Ты мне веришь? — он немного наклонился и вгляделся в затравленное лицо.

— Да, — солгала я.

Вот он потянулся к моему лицу рукой, но тут же отпрянул, словно сдержал себя, будто что-то вспомнил. Наверное, о том, что я ходячий труп.

Кириги принудил меня поесть. Каждый маленький кусочек пищи — это словно новая мука под пристальным взглядом. Блондина мало интересовало, лезет ли мне кусок в горло или нет. Время на его стороне.

— Отстань от меня, — сказала я, когда он кивнул на другую тарелку. — Я лопну!

Вскочив с места, я вышла из кухни, но остановилась, совершенно не зная куда идти.

— Дверь в конце коридора, — донесся голос из покинутого помещения.

Я фыркнула и пошла в указанном направлении. Мне показалось, или из кухни действительно донесся смешок?

Открыв дверь, я оказалась в большой спальне. Явно мужской. И... там раскинулась огромная кровать, застеленная черным покрывалом. "Он действительно думает, что я буду с ним жить в одной комнате?" — я оглянулась на только что закрытую мною дверь. — "Похоже, думает". Я даже топнула ногой от досады.

Он мог все и прекрасно знал о абсолютной власти. А я что? Можно кричать, царапается, но это все равно ни к чему не приведет.

Нужно обдумать произошедшее, поэтому я села на кровать. В конце концов, может и неплохо, что я получу то, что хочу. Оглянувшись, я отметила, что кровать просто огромна. Кажется, тут свободно могут спать пять человек и не чувствовать при этом дискомфорта. Но стоило представить два голых сплетенных тела, как пробила дрожь, и внутри разлилось предательское тепло. Я замотала головой, отказываясь об этом думать. Хотя если не об этом, то о чем? О побеге, например. Если через дверь нельзя, то можно попробовать другие пути. Я отодвинула тяжелые шторы — за ними оказалось окно во всю стену. "Буржуй" — подумала я, и прикоснулась щекой к стеклу, проверяя присутствие карнизов.

— Высоко. Пятый этаж, — сказал спокойный голос прямо за спиной. — Можешь и выжить, но точно покалечишься.

Испугавшись внезапно раздавшегося голоса, я снова подпрыгнула на месте. Так недолго и нервный тик заработать. Нет, столь бесшумно двигаться просто противоестественно! А при мне — противопоказано!

— Ты испугал меня! — возмутилась я.

— Извини, — сказал блондин. Или мне показалось, или он очень неуверен. Он? Неуверен? Я точно не в себе!!!

— Тебе тут будет удобно? — спросил он, что меня удивило. С чего это он интересуется? — Другой спальни тут нет.

— В безрыбье и рак рыба, — сказала я и попробовала улыбнуться. — "Хоть поинтересовался". — Нормально. Жить можно.

На самом деле я еще никогда не была в столь роскошной спальне, хоть и мужской.

— Хорошо, — сказал он, развернулся и вышел из комнаты.

Как-то он странно себя ведет. Мне даже подумалось, что до полноты картины не хватает огромной гири, прикованной к ноге. Словно, он действует совершенно не так, как хотел бы.

Я решила, что это мне опять показалось. Это бессмысленно и совершенно невозможно. Он, наверное, просто устал, бедненький. Столько люду поубивать предстоит! Кошмар! План на месяц не выполняется! Профсоюзы не защищают! Молоко за вредность не дают!!! Я фыркнула и включила телевизор, уставившись в экран невидящим взглядом. Что делать?

Все многоликое разнообразие спутникового телевиденья надоело часа за два, а уж о том, как болит палец после постоянного и бесцельного переключения каналов — я вообще молчу! Так что пришлось выглянуть из комнаты и идти искать приключений на свою... хм... голову. Первое, что я опробовала на зуб — входная дверь, но открыть ее, как и следовало ожидать, не удалось. Следующий пункт в списке — живая плоть в квартире. Оба представителя таковой находились на кухне. Кошка сидела на кухонном стеллаже и внимательно смотрела на Кириги, который отрезал маленькие кусочки бекона и подкармливал ее. До сих пор я еще не видела более умиляющей сцены.

Не поворачиваясь, он сказал:

— Вы таки с ней не похожи.

— Почему? — не поняла я.

— Стоит ее покормить, и она становится ласковой и податливой. На тебя же этот прием не действует, — он на секунду глянул на меня через плечо и продолжил занятие.

— Она просто не знает, что ты за тип, — парировала я.

— А ты, значит, знаешь? — усмехнулся он.

— Имею представление, — пробурчала я в ответ.

— Неужели? — я даже почувствовала, как он поднял бровь, хотя и не видела его лица.

— Определенно, — сказала я и развернулась, чтобы уйти, но напоследок бросила: — Сколько мне здесь еще торчать? Когда ты меня выпустишь?

Его плечи заметно напряглись.

— Столько, сколько это будет необходимо, — сказал он сдержано.

"Столько, сколько времени понадобится шефу на размышления" — внутри все похолодело.

— Прекрасно, — ответила я со злостью. — Можно хоть ванной воспользуюсь?

— Конечно, — сказал он удивленно.

Развернувшись, я решительно зашагала в спальню, где находилась смежная ванная. Злость во мне кипела. Ожидание смерти — ничего не может быть хуже! И почему я еще не бьюсь в истерике, для меня оставалось тайной. Наверное, потому что моя истерика закончилась еще в тот день, когда я увидела, как Кириги отстрелил голову бедняге Беллини.

Горячая вода била по телу, наполняя кабинку паром. Расслабляющий эффект, к сожалению недостаточный, чтобы смыть и мысли тоже, все же действовал благотворнее телевизора. Уже не осталось сил переживать кошмар, в котором приходилось участвовать. Осталось только не уменьшающееся внутреннее напряжение.

Что будет?

Лучше не задавать этот вопрос, и так голова от него болит, ведь ответ не знал никто и уж тем более я. Как поступить? И могла ли я вообще хоть на что-то повлиять? Может просто хорошо поискать у него в тумбочке? Найти снотворное или в крайнем случае бритву и сделать так, чтобы все закончилось? Эта мысль на какую-то секунду стала настолько привлекательной, что я не могла думать ни о чем другом.

Я замотала головой, ужаснувшись от собственных мыслей, и отвернулась от душа в сторону прозрачных створок душевой и тут же встрепенулась от испуга.

Через запотевшее стекло я увидела, что возле кабинки кто-то стоял.

Мне известно кто это, ведь никто другой не мог находиться тут в принципе. Или мог? Эта мысль мне не понравилась. Теперь я напряглась не только внутренне, но и всеми мышцами тела. Это был страх вперемешку с предвкушением. Неужели он воспринял мои слова о том, что я в ванную, как приглашение? И что я сейчас чувствую, а тем более — что чувствует он?

Я на пару сантиметров приблизилась к запотевшему стеклу, надеясь сквозь смытое изображение рассмотреть детали, но кроме силуэта не видно ничего. Не выдержав, вытерла налипший пар на уровне лица.

Но в ванной комнате никого не было.

Уже не было.

Я почувствовала себя неуютно и даже обмануто. Вытершись мягким полотенцем, завернулась в огромный белый махровый халат. Ткань мягко коснулась тела, которое минуту назад стало слишком чувствительным. И тут пришла интересная мысль — раз он считает нормальным подглядывать, значит, я могу сделать тоже самое. Мешкать с исполнением задумки совершенно не хотелось, и покинув ванную, первым делом открыла один из ящиков темного комода. Как и предполагалось — это его комната, о чем говорили аккуратно сложенные вещи черного и белого цветов. Даже странно. У Кириги все было настолько консервативно — даже одежда лежала в стопках правильной геометрической формы. Открыв следующий ящик, я обнаружила ту же картину с одним только исключением — сверху лежала рамка для фотографий, изображением вниз.

Потянувшись к ней рукой, я замешкалась только на секунду — вдруг опять лезу не в свое дело, но потом решила, что раз уж он считает нормальным заходить в ванную, где я моюсь, то пусть не удивляется тому, что я гляну, кто изображен на фото.

Когда я коснулась рамки, то пальцы пробил маленький разряд. Я точно знала, что не стоит этого делать, но уже слишком поздно. Перевернув рамку, я увидела фото невероятно красивой девушки. Брюнетка с идеальными чертами лица и красными прядками в волосах. Я не могла ее сравнить ни с одной знаменитостью, которую видела раньше, она затмевала любую. Это компьютерная обработка? Или это реальная личность? И не больше всего меня интересовало — кто она и что делает в его комоде?

— Отдай, пожалуйста, — послышался вкрадчивый голос за спиной, и я волчком обернулась и испуганно на него уставилась. Ходит тут, пугает! Привычка у него видишь ли, со спины подходить!

— Кто это? — спросила я, а он просто протянул руку к фото и выразительно на меня посмотрел. Я протянула ему изображение, которое он тут же спрятал обратно в комод.

Казалось, он совсем не собирался отвечать, но тут послышалось:

— Это Морган, — сказал он просто.

Так вот в чем дело! Его возлюбленная, чей портрет он оберегает от меня. "Не бойся, Кириги! Я не сделаю ей ничего!!!" — хотелось крикнуть ему, но вместо этого я сказала:

— А что ты делал в ванной? — немного придирчивых ноток не помешает.

— Проверял, есть ли у тебя чистые полотенца, — сказал он спокойно.

— Спасибо за заботу, — процедила я сквозь зубы.

— Пожалуйста, — сказал он и пронзил взглядом, от которого стало неудобно. — Я тебя напугал?

Я была слишком зла и взвинчена, чтобы ответить и не сорваться на резкость и только коротко кивнула.

— Я больше не буду, — пообещал он, и по непонятной или наоборот, слишком очевидной причине, взбесил меня этим еще больше. Я и сама не заметила, как с губ сорвалось:

— Наверное, ты ее сильно любишь, если хранишь портрет и защищаешь даже от меня.

— Она — часть моей жизни, — пожал он плечами и закрыл шкафчик на ключ.

— Конечно, — сказала я зло.

Он внимательно посмотрел на меня:

— Ты не голодна? — спросил он, внимательно вглядываясь в лицо. А мне стало тошно. Я себе тут напридумывала черт знает чего, а он, оказывается, просто играет со мной. Я ему тут словно кошка — кормит, заботится, гладит... Да нет, не гладит. Когда он в последний раз ко мне прикасался с определенным контекстом?

До того, как узнал, что флешка у меня.