По краю

— Вы слишком суровы, мой мальчик, — пролепетал Зевий, слабо защищаясь.

— Я думаю, что Ипатий попал в точку! — заявила Хриса. — И вы, Тибий, сваляли дурака!

Она повторила это с видимым удовольствием и намерением позлить начальника дознания. Тибий коротко всплеснул рукой и направился к столу с бутылками.

— Кому-нибудь еще налить? Ипатий?

— Нет, благодарю вас, — отказался тот поспешно.

Трой бросил на него взгляд.

— Уж не думаете ли вы, что я вас отравлю?!

— Кто знает!

Дознаватель качнул головой, но спорить не стал.

— Налейте мне, — сказал Лев. — Хриса, дорогая, глоток рома?

— Пожалуй, дорогой, — она накрыла его руку своей ладонью.

Напитки быстро разобрали, только Ипатий и Юстина не двинулись с места. Девушка хотела подняться, но Ипатий поймал ее за руку и покачал головой.

— Вам лучше уехать, пока все не забудется, — шепнул он. — А сейчас ничего не ешьте и не пейте.

Юстина хотела его что-то спросить, но он покачал головой.

— Позже мы еще переговорим.

Она согласно кивнула и опустилась обратно на диван.

— Итак, — Тибий вернулся на свое место, поставив стакан на сцепленные пальцы. — На чем мы остановились?

У всех хватило ума не напоминать дознавателю последней реплики в его адрес.

— Вы говорили о своих подозрениях, — сказал Трой.

— Я вам могу рассказать о своих подозрениях! — сварливо встрял Гвидо. — Что это болтается на вашей цепочке?!

— Вас это смутило? — Трой показал на брелоки. — Уменьшенные копии трофеев — теперь обереги. Хотите, чтобы я отдал их Совету на проверку?

Гвидо отступил ворча, как голодный пес, у которого отобрали кость.

— С первого дня я не сомневался, что вы играете в свою игру. Сначала мне не показалось это существенным. Мало ли какие расчеты у человека, подобного вам! Но затем я начал замечать, что Порфирий вас ничуть не беспокоит. Чем таким важным занимается начальник дознания, когда над городом нависла угроза захвата? Конечно, мне потребовалось время, чтобы допустить мысль, будто дыма без огня не бывает. Видя, как вы пропускаете мимо ушей все предложения о поисках Звезд и розысках Порфирия, я задумался. И вспоминая ваше поведение задним числом, вынужден был согласиться с Вормом и начать подозревать вас. Но вот проблема: Гвидо обвинял вас раньше, чем возникли основания. Согласитесь, над это стоило обратить внимание. Тогда у меня впервые мелькнула мысль, что вами обоими руководит некто таинственный. И тут меня осенило, что, возможно, и Порфирию некто диктует поступки.

— Откуда такое умозаключение? — насмешливо поинтересовался Лев.

— Что Порфирий совершил самостоятельно? Подозреваю, телеграмма с предложением о встрече, его собственный поступок, взбалмошный и нелепый. И еще диверсия в театре — это тоже его изобретение. Оставшееся — туман на Второй Кольцевой, заклятье на Ратуше и расчетливая кража дневника Зоила Зизия — выдумал ум холодный и основательный. Но, даже придя к этому, я не знал ничего и тыкался наугад, можно сказать по наитию, стал искать буку. И тут выяснил, что его все защищают. Зевий отказался о нем говорить, Трой и вовсе отперся от знакомства с ним. Чем больше мне препятствовали, тем сильнее становилось мое желание добраться до него. И вот — сюрприз! Телеграмма с адресом буки от неизвестного. Мы с Юстиной, — он улыбнулся ей и ее губы дрогнули в ответной улыбке, — верно угадали, что это ловушка, но не сообразили, для кого она расставлена. На этой встрече, бука, как человек, мнящий о себе многое, заявил, что Звезд Фанаин не существует и вовсе. Но я-то точно знал — Лолий Осик видел их и попал под их действие! И потом мне вспомнился наш разговор с Тибием, когда он высказался подобным же образом. Но и тогда я не сложил все до конца. Нет! Поверить в то, что дознаватель поет с чужого голоса, я не мог.

Тибий Трой усмехнулся, но возражать не стал.

— И все опять запуталось, а времени не оставалось. События полетели одно за другим. Неожиданное похищение Юстины. Такого я предусмотреть не мог! Ситуация приняла угрожающий оборот. Я чувствовал, что совершенно потерял контроль, и можно ожидать чего угодно. А у меня, по существу, один козырь — зато какой! — хивия. К счастью, она согласилась без колебаний. Она не чувствительна к темной магии, но считает ее злом. Однако пришлось постараться, чтобы расположить к себе такое недоверчивое....

— И злобное! — вставила Хриса.

— Нет, только недоверчивое существо. Из ее коротких рассказов я понял, что она дочь Зоила Зизия.

— Невозможно! — воскликнула Хриса с ужасом.

— Почему же? — усмехнулся Ипатий. — Она точная копия своей матери, и очень красива. Хивии живут не так, как мы, люди. Они проживают жизнь рывками, многие отрезки времени, в которые ничего не случается, не помнят вообще. И времени не ощущают. Самое трудное — восстановить хронологию в ее рассказах. Но я знал, о чем спрашивать. Правда, изначально я предполагал, что она связана кровными узами с Ари Травлом, но стоило задать ей вопрос о Зоиле Зизие, и все встало на свои места.

— Связь с хивией! Возмутительно! — воскликнула Хриса. — Я так разочарована в Зоиле! Надеюсь, Зевий, ты поступишь правильно и изгонишь эту мерзость вон!

Тот пробурчал что-то неразборчивое в свой стакан.

— Что он сказал? — потребовала Хриса у мужа.

— Он сказал, что уже отвел ей подходящую комнату на северной стороне дома. Там никто не хотел селиться — сыро и холодно, а для хивии самое замечательное место, и еще добавил, что взял подписку на серию любовным романов, которые предпочитает его родственница.

— Откуда такие подробности? — живо поинтересовался Ипатий.

— Мы как раз с дядюшкой, — Лев мотнул головой в сторону Фотия Коррика, — беседовали о хивии.

— Возмутительно! — фыркнула Хриса. — Не ожидала я, мой дорогой, что ты одобряешь подобное поведение!

— Хриса, это еще одно из тех новшеств, к каким тебе придется привыкать! Хивии постепенно включаются в общество, куда раньше приняли оборотней. Помнишь, ты сама рассказывала, как нелегко пришлось твоему шестому мужу-оборотню, какие препоны чинила твоя родня, не желая принимать его в семью.

— Это другое, я абсолютно уверена! — заявила Хриса твердо.

Лев только пожал плечами.

— Рассуди беспристрастно, дорогая, — сказал Ипатий. — Хивия появилась в доме и в знак своего расположения отдала единственное, что у нее было ценного — ключ от каморки Ари Травла. По-моему, это о многом говорит!

Хриса хмыкнула и отвернулась, не желая продолжать разговор о хивии.

— Так вот откуда взялся ключ! — проговорил дознаватель.

— Именно так. Она хранила его.

— Когда же вы, мой мальчик, раскусили Авделая?

— К несчастью, сначала я не обратил на него внимания, занимаясь другими персонажами. Однако вскоре стала ясно ощущаться слежка в доме. Это постоянное чувство пристального взгляда в спину!

Фотий кивнул, соглашаясь с сыном. Зевий вздохнул и поежился.

— Сначала я подумал о хивии, знал, что она приняла мое приглашение, и в ту же ночь появилась в доме. Но она осторожничала, приглядывалась к обитателям. Я частенько замечал ее в темных углах. А когда мы с ней сблизились, выяснилось, что это не она. Авделай, пользуясь тем, что никто не осведомлен о его таланте, свободно расхаживал по дому и первым заметил хивию. Он прятался от нее также, как и от других. Я сказал хивии, что в доме есть кто-то еще. Выследить тень для нее не составило труда, но отняло время. Только вчера — вы сами свидетели — все разрешилось.

— Значит, вы не подозревали Авделая до последней минуты? — поинтересовался Трой.

— Отчего же. Он, собственно, был единственный подозреваемый. Но его связь с Порфирием не укладывалась в голове. Где бы они могли пересечься? Прошлое Порфирия выверено до дня, да и никогда не являлось тайной. Отец, — он кивнул в сторону Фотия, — проверял Авделая не менее тщательно. И не обнаружил связи.

— Но бука явился ключом к этой загадке, — заметил Трой.

— Именно так, — кивнул Ипатий. — Авделай не был связан с Порфирием, но очень хорошо знал буку. Как они сблизились — предположить нетрудно: оба одного поля ягоды и не имели практически никаких магических способностей. Таланты их сосредоточены в узкой области. Впрочем, чего мы еще не знаем от буки, то узнаем от Авделая, когда его допросят. Он из тех, кто охотно кается в надежде на снисхождение судей.

— Не допросят! — буркнул Гвидо и отхлебнул из фляжки. — Авделай сбежал ночью.

— Как?! — деланно изумился Трой. — Ваши люди упустили его? Или отпустили?

Гвидо взглянул на него хмуро.

— Теперь просто на меня всех собак вешать! Вот только черному магу себя не обелить! Нет!

Трой нахмурился и отвернулся. Гвидо ткнул в больное место. Служебного расследования им не избежать, и оба они могут полететь с должностей.

Неожиданно пол качнулся под ногами, раз, другой. Издали донесся тяжелый раскатистый звук. Стаканы деловито покатились по столу и сорвались с края. Над головой мелодично зазвенело. Ипатий поднял голову — хрустальные подвески на люстре мелко дрожали.

— Что это такое?! — воскликнула Хриса, приподнимаясь в кресле. — И что нам делать?! Бежать на улицу?

Все выжидающе замерли, глядя друг на друга. Но тихий печальный перезвон хрустальных подвесок умолк, и все стихло.

— Кажется, кончилось, — проговорил Лев, наклоняясь за упавшими стаканами.

— Здесь не бывает землетрясений! Никогда не было, — проговорила Хриса растерянно.

Трой и Гвидо обеспокоено переглянулись и сделали движение к дверям.

— Подождите минуту, — негромко сказал Фотий Коррик, не потерявший самообладания. — Сейчас придет сообщение.

И не ошибся. В углу, над бюро чиркнула молния телеграммы, и листок плавно закружился к Тибию Трою. Гвидо нетерпеливо заглянул ему через плечо, и дознаватель протянул листок стражу.

— Часть старого Восточного квартала провалились под землю, — пояснил он остальным, — река затопила провал.

— В этот раз еще дешево отделались! — от души, с облегчением произнесла Хриса.

— Что это означает, дорогая? — вопросительно поднял брови Ипатий.

— Ах, неужели ты забыл, что каждый раз в день моего бракосочетания происходит катастрофа! Я беспокоилась, что если опять рухнет мост через реку, город примет закон, запрещающий мне выходить замуж! Прежний градоначальник (подумайте, каков хам!) прямо так мне и заявил.

Глава 27

(Во время свадебного банкета.)

— Какой сегодня запоминающийся день! — выдохнула Аполлинария, падая в мягкие кресла. — Давно столько не танцевала! Но я так беспокоилась утром! А ты, дорогая, держалась великолепно.

— О чем ты говоришь? — Хриса вставила сигарету в длинный черный мундштук и прикурила.

— Ну, как же! Лев явился в последнюю минуту. Кое-кто уже начал злорадно шептаться, а ты не подала виду, что тревожишься!

— А я не тревожилась, — ответила Хриса. — Мало ли какие дела задерживают мужчину!

И неожиданно обернулась к Юстине.

— Милочка, вы уже объяснили с ним?

Юстина полулежала в кресле, подставив под ноги скамеечку. Она попыталась придать лицу невинное выражение.

— О чем ты говоришь?! — повторила она за Хрисой.

— Вам стоит поторопиться, — продолжила Хриса, не обратив ни малейшего внимания на недоумение Юсины. — Ты заметила, что он не прикоснулся ни к еде, ни к питью. Боится, что его отравят. И правильно делает! Он свое дело сделал и Ратуше больше не нужен. Честно сказать, я сперва удивилась, что он остался на свадьбу, а потом поняла: между вами еще ничего не решено.

Юстина села в кресле и обернулась к Полли:

— А ты разговаривала с ним?

— Разговаривала? — Аполлинария грустно покачала головой. — Поначалу хотела, а потом представила, как подойду к нему, что буду говорить, и что он ответит. Нет, Юстина. Все кануло в прошлое! Я уже не та двадцатилетняя девчонка, с которой он танцевал...

— Ты слишком болезненно относишься к возрасту, дорогуша! — заметила ей Хриса. — Если следовать твоей логике, то мне пришлось бы запереться дома и никого не видеть.

— Дело не только в прошедших годах, — возразила Аполлинария, — он сделал свой выбор, я тоже его сделала. Жить с человеком это не то же самое, что танцевать на балу. Сначала на меня нахлынули воспоминания, но теперь, поразмыслив и остыв, я не хочу ворошить прошлое. И встречаться нам не надо, — она поколебалась и добавила:

— Я тоже думаю, что Ипатий тут из-за тебя, Юстина.

Юстина быстро поднялась на ноги и отошла к столику с напитками.

— Что же прикажете мне делать в таком случае? — спросила она.

— Уж никак не рассиживаться с замужними тетками в дамской комнате! — заявила Хриса. — Иди найди его!

— Но он ничего мне говорил, — и графин звякнул о край стакана в руках Юстины.

— Разумеется! Когда бы он успел?! С его стороны было бы непорядочно делать предложение, пока все эта неприятная ситуация с Порфирием не проясниться. А сразу после — свадьба. Дай ему шанс!

— Юстина, послушай меня, — вмешалась Полли горячо. — Он сегодня уедет, и ты будешь жалеть всю жизнь, если не объяснишься! Бывают непоправимые ошибки! Много ли ты знаешь пар, которые могут сливать свою магию воедино?!

— Иди, иди, девочка, и будь счастлива!

— Идите скорее сюда! — позвал Трой, отодвинув штору от окна. Тон его был таков, что Фотий и Зевий торопливо поднялись из кресел, отставив стаканы. Перед окнами Зала Общественных Собраний кипело море людей и экипажей.

— Толчея такая, что ничего не разобрать! — пожаловался Зевий.

— Вон, на той стороне, — указал Трой.

Там стоял неприметный экипаж, и возле него собралась небольшая группа, а рядом прохаживался, немного косолапя, Геврасий Врига. К экипажу, взявшись за руки, почти бежали через улицу Ипатий и Юстина. Юстине открыли дверцу, и она первой нырнула внутрь. Ипатий еще задержался, коротко прощаясь с товарищами. Напоследок он поднял голову, разглядел в окне отца и махнул ему рукой прощальным жестом.

— Он ее увозит! Остановите их! — опомнился Зевий. — Задержите! Юстина! Юстина! Девочка моя!

Он схватился за раму, пытаясь ее открыть, но окно, как назло, заело. Экипаж внизу тронулся. Геврасий оглушительно свистнул и на ходу запрыгнул на пустое багажное место.

— Юстина! — горько выдохнул Зевий.

— Будет тебе, Зевий! — и Фотий отошел вглубь комнаты, пряча усмешку.

— А как же предсказание?! Как пророчество? — не унимался Зевий. — Теперь вся Ойкумена будет охотиться за ними!

— Не сходите с ума! — посоветовал ему дознаватель. — Если бы мы подсыпали яд, слушаясь всякого предсказания, то в Ойкумене давно бы не осталось выдащихся магов. Пророчество есть — но исполниться ли оно — как знать? На мой взгляд, все сложилось как нельзя лучше. Они прекрасная пара. Юстина с успехом заменит блистательную Фасси на Границе, заодно не позволит наделать глупостей Ипатию. Пойдемте, выпьем капельку рома и пожелаем счастья новобрачным!