ветер перемен

— Надеюсь, вы не собираетесь устроить показательную казнь при большом скоплении народа. Может быть, это и успокоит ваше самолюбие, но вряд ли послужит укреплению безопасности Империи. — Рил, возмущенный до глубины души открыл рот, чтобы немедленно поставить на место зарвавшегося нелюдя, но Рейт поймал его взгляд и отрицательно покачал головой. Старый разведчик повиновался, но вся его поза говорила о том, что он не одобряет подобной фамильярности. Принц сделал вид, что ничего не заметил, и спокойно ответил Хизе, с любопытством наблюдающей за поведением людей.

— Нет, я не собираюсь его казнить. Предсказать последствия подобного шага не составит труда. Но вот что теперь с ним делать? Отпустить?

— А почему бы и нет? — Хиза спрыгнула со стола и зашагала по комнате. — Никаких официальных свидетельств того, что мы его задержали, нет. Об этом я позаботилась. Все носители информации, на которых может храниться запись покушения, находятся у меня и могут быть уничтожены в любой момент. В прямом эфире это не показал ни один канал: ни наш, ни иностранный. На данный момент доказать, что посол находится в нашей тюрьме, практически невозможно. Он и сам нам в этом помог, выбрав для покушения момент, когда все внимание людей было сосредоточено на голоэкране. Поэтому ничто не мешает Вашему высочеству вышвырнуть его за пределы дворца. Если захочет выставить себя на посмешище перед всем миром, пусть заявляет, что его похитили и держали в камере злобные имперцы. Мы разведем руками и посоветуем Объединению свободных планет подбирать дипломатов с более устойчивой психикой. Даже эти озабоченные не усмотрят в такой ситуации повода для войны.

Рейт усмехнулся и покачал головой:

— Ну, если вы одобряете такое решение, Хиза, то я так и сделаю. Нам сейчас война точно не нужна. Невозможно победить, воюя на два фронта одновременно, и вдобавок ко всему реформируя все, что только можно. Такие развлечения для самоубийц. — Хиза задумчиво кивала на протяжении всей его речи, не сводя с него внимательных глаз, а когда Рейт замолчал, усмехнулась:

— Из вас получился бы неплохой разведчик. Я буду сопровождать вас во время вашего визита в камеру этой ходячей проблемы. Не стоит вводить его в искушение повторить попытку. — Принц склонил голову, стараясь ничем не выдать своего удивления, — со стороны диина это был самый настоящий комплемент.

Лотан Сел неподвижно сидел в маленькой полутемной каморке, заменяющей в Империи камеру предварительного заключения. Болела шея, голова, казалось, была наполнена вакуумом, все тело ломило после встречи с телохранителем принца-консорта. Лотан поморщился: и откуда у этого тощего парня такая сила? Ведь расправился с ним, как с несмышленым птенцом! Впрочем, скоро это уже не будет иметь совершенно никакого значения. Будущее виделось дипломату в ровном черном цвете без всяких вкраплений других цветов. Лотан не обольщался по поводу своей дальнейшей участи. В Империи существовало только два варианта решения таких проблем: допрос с пристрастием и применением, так называемой 'сыворотки правды', а затем публичная, мучительная казнь с транслированием этого поучительного зрелища по всем официальным и неофициальным каналам новостей. Или все тот же допрос с пристрастием и крайне неприятная смерть в Имперской тюрьме, организованная без лишней шумихи. При любом раскладе выжить ему не удастся. Лотан вздохнул и попытался устроиться поудобнее. На жестком лежаке без всякого намека на матрас — это было затруднительно.

Сел пропустил момент, когда бесшумно открылась дверь камеры, и на пороге появился один из диинов. Увидев перед собой нелюдя, Лотан вздрогнул, но заставил себя сохранять спокойствие. Умирать тоже следовало с достоинством, чтобы враг, глядя на его труп, не мог презрительно бросить, что одним ничтожеством во Вселенной стало меньше. Сел выпрямился и стал настороженно наблюдать за своим палачом. Диин смотрел на него холодными серыми глазами, и, казалось, даже не замечал напряженности, возникшей в маленькой комнатке. Этот нелюдь был из тех, которые прятали свое лицо под подобием покрывала имперской наложницы, и Лотан не мог определить, что чувствует диин на самом деле, и чувствует ли он что-нибудь вообще. Пауза затягивалась. Человек не мог отделаться от ощущения, что это странное существо рассматривает его как забавную диковинку и в душе потешается над ним. Наконец Сел не выдержал и, стараясь говорить с достоинством, подобающим представителю великого государства, поинтересовался:

— Кому или чему я обязан удовольствием видеть вас? — диин вопрос проигнорировал, ничем не показав, что вообще его услышал. Но из-за его спины раздался вежливый хорошо поставленный голос:

— Удовольствием видеть ее вы обязаны исключительно мне. — Отодвинув нелюдя в сторону, в камеру шагнул принц-консорт. Лотан Сел вскочил и поклонился венценосной особе, соизволившей обратиться к нему. Требования дипломатического этикета давно стали для него естественны как второе дыхание, и Лотан только через мгновение сообразил, что в данной ситуации его приветствие вполне может быть расценено, как попытка ценой унижения добиться поблажек. Он покраснел от досады, но принц, к его удивлению, ответил ему столь же церемониальным приветствием и задумчиво произнес:

— Посол Сел, должен сказать, от вас я меньше всего ожидал предательского удара в спину. Что подвигло вас на такой трусливый поступок? — Лотан почувствовал, как к его щекам снова прилила кровь. Ответить на вопросы принца он не мог, если не хотел стать предателем своей страны, но с другой стороны... С другой стороны, слова Рейта до странности напоминали те, которые он вот уже на протяжении нескольких дней говорил сам себе. Он тоже не ожидал от себя, что когда-нибудь станет бить в спину человека, не подозревающего о грозящей ему опасности. Сел открыл рот, чтобы ответить ничего не значащей фразой и дать принцу возможность перейти к допросу как таковому, но не успел.

— Можете не отвечать, посол. Я и так знаю, что вам приказали это сделать и даже знаю — кто приказал. Просто хотел лично сказать вам. Мне жаль, что ситуация так сложилась. Вы один из немногих дипломатов при моем дворе были достойны уважения.

Лотан Сел молча смотрел на стоящего перед ним человека, понимая: ему только что объявили смертный приговор. Внезапно ему захотелось отбросить к Саану в преисподнюю все свои принципы и попросить... Попросить если не о помиловании, то хотя бы о возможности умереть безболезненно. Но он заставил себя молчать. Унижаться — значит ронять себя не только в своих глазах, но и в глазах принца. Приговор все равно останется прежним, а вот уважать его Рейт перестанет. Сел не хотел, чтобы в усталых, но по-прежнему внимательных и жестких глазах принца-консорта появилось презрение и отвращение. Этот человек, продемонстрировавший поистине несгибаемую силу воли, вряд ли поймет его слабость.

Принц перевел взгляд с него на диина и молча кивнул головой. Нелюдь сорвался с места, и в следующую секунду Лотана Села окутала тьма.

Рейт устало вздохнул и поинтересовался у Хизы, как ни в чем ни бывало стоящей посреди камеры с бесчувственным человеком на руках:

— Ты знаешь, что с ним делать дальше?

— Идите спать, Ваше высочество. — Хиза забросила тело на плечо, и хмуро добавила. — Даже вам нужно иногда отдыхать.

Глава 7.

Рейт проснулся от того, что кто-то забрался в его кровать и возился, устраиваясь поудобнее. К его удивлению, он не ощущал никакой опасности от неизвестного пришельца. Несколько секунд Рейт смотрел в темноту комнаты, пытаясь угадать, кто же осмелился потревожить его среди ночи, а затем знакомый рычащий голос задумчиво поинтересовался:

— Ты долго с-с-собираешьс-с-ся рас-с-сматривать это пятно на с-с-стене? — Рейт улыбнулся и повернулся так, чтобы видеть свою жену, наконец, высунувшую голову из-под одеяла.

— Ты снова забываешь, что я не вижу в темноте. Как ты себя чувствуешь? — Эфа на мгновение задумалась и совершенно серьезно ответила:

— Живой. — Рейт подавил неуместный смех и осторожно, чтобы случайно не порезаться, провел рукой по ее жестким волосам.

— Я рад, что ты жива. В следующий раз постарайся так не рисковать. Кстати, пока ты отсутствовала, на меня было совершено неудачное покушение...

— Я знаю. — Эфа тихо зарычала. — Нужно было его уничтожить!

— Не замечал за тобой склонности к необдуманным поступкам. — Рейт внезапно пожалел о том, что темнота в спальне не позволяет видеть выражение лица. — Что тебя так разозлило?

— Ничего. Как там с-с-с владениями уничтоженных герцогов? — Рейт вздохнул. Все признаки того, что его вопрос останется без ответа, имелись в наличии. Спорить и настаивать было бесполезно. Пока сама не захочет Эфа не скажет ни слова. Оставалось только поддерживать предложенную ею тему разговора.

— Все владения мятежников переданы короне. Соответствующий указ был обнародован вчера утром. В каждое из них отправлен управляющий из числа верных мне людей и небольшой отряд солдат в поддержку. Хотя после устроенной тобой демонстрации силы в этом нет особой необходимости. Все наши подданные слишком боятся разделить участь мятежников, а то что они не понимают как тебе удалось уничтожить флот, в десятки раз превосходящий твои силы, заставляет их быть особенно осторожными. Кстати, я тоже не понимаю в чем секрет твоей победы и как связано уничтожение мятежников с твоим пребыванием в биорегенераторе. — Довольно сухо произнес Рейт и вопросительно посмотрел на свою жену, ни на мгновение не сомневаясь, что она прекрасно видит выражение его лица и, благодаря своим необычным способностям, точно знает, что именно он в данный момент чувствует.

— Прос-с-сто новое оружие ус-с-силивает мои врожденные с-с-спос-с-собнос-с-сти. — Эфа задумчиво повела ушами и снова заговорила, тщательно подбирая слова. — Понимаешь, от рождения я обладаю некоторыми паранормальными с-с-спос-с-собнос-с-стями. Этот прибор на корабле ус-с-силивал их в дес-с-сятки тыс-с-сяч раз, но за это мне приходитс-с-ся рас-с-сплачиватьс-с-ся с-с-сильным ис-с-стощением, ну и некоторыми другими неприятными побочными эффектами. А уничтожить корабли было нес-с-сложно. Двигатели перехода работают на антиматерии, с-с-стоит только убрать поле, изолирующее корпус-с-с двигателя от топлива и корабль превращаетс-с-ся в маленькую звездочку. Антиматерия с-с-соприкас-с-саясь с-с-с материей мгновенно аннигилирует. Вот и вс-с-се. Разъединила контакт в генераторе поля, — и никаких проблем.

Рейт потрясенно молчал, слушая бесстрастный голос Эфы. Такого он не ожидал! Подумать только, взорвать корабли простым усилием воли! Его жена полна сюрпризов.

— И как действуют твои паранормальные способности? — Эфа недовольно фыркнула.

— Не знаю! Дейс-с-ствуют и вс-с-се! А ес-с-сли тебя интерес-с-суют подробнос-с-сти — с-с-спрос-с-си у Хальзара и Тальзы, они в этом лучше разбираютс-с-ся! — тонкая рука с длинными острыми когтями вскользь задела Рейта по лицу, и он поспешно отшатнулся, чтобы избежать глубоких царапин. Уже понимая, что не успеет, принц схватился за пострадавшую щеку и с удивлением обнаружил отутствие на ней малейших следов когтей его жены. Эфа довольно зарычала, темнота не мешала ей любоваться крайним изумлением на его лице и, судя по всему, она получала от этого удовольствие. Рейт вздохнул и попытался поймать ее за руку. Но состязаться в скорости с Эфой было бесполезно. С таким же успехом он мог попытаться поймать ветер. В конце концов, бросив это бесполезное занятие, принц лег на спину и подчеркнуто безразличным тоном поинтересовался:

— И что ты умудрилась сделать со своими когтями? Надеюсь, ничего непоправимого не произошло? — Эфа тихо рассмеялась:

— Нет, ничего непоправимого. Прос-с-сто мы с-с-с Хизой придумали, как мне обезопас-с-сить тебя от с-с-своего природного оружия во время с-с-сна, не покидая общей кровати и не проводя вс-с-сю ночь напролет в с-с-созерцании потолка.

— И что же вы придумали? — Рейт был уже не в состоянии скрыть свою заинтересованность. Он никак не мог забыть свою брачную ночь, и ту надоедливую осторожность, которую им приходилось соблюдать, чтобы не отправить его на тот свет в самый неподходящий момент.

— Ничего ос-с-собенного. — Эфа явно была в курсе его переживаний, слишком уж довольно звучал ее голос. — Прос-с-сто на каждый коготь с-с-сделали с-с-своеобразные ножны из твердого металла с-с-с закругленным кончикам и маленькой защелкой, чтобы эта штука не с-с-слетала во время с-с-сна, вот и вс-с-се. А волос-с-сы я с-с-сейчас-с-с заплету в косу и с-с-спрячу под с-с-специальную с-с-сетку, чтобы ты не порезался об их кончики. — Рейт ошеломленно слушал свою жену, не зная ругаться ему или смеяться. Все оказалось до изумления просто, а он столько времени потратил, пытаясь найти решение этой проблемы! Вспомнить страшно! Эфа заплела косу, и с довольным ворчанием устроившись у него на плече, задумчиво добавила:

— Вс-с-се мое оружие на прикроватном с-с-столике, а за дверями с-с-спальни дежурят диины, в с-с-случае нападения у меня хватит времени на то, чтобы до него добратьс-с-ся и с-с-снять эти штуки с-с-с когтей. Вс-с-се продумано. — Рейт даже не вспомнил о такой возможности и поэтому благоразумно промолчал. Все равно в вопросах безопасности Эфа разбирается гораздо лучше него. Так какой смысл об этом говорить? Гораздо разумнее постараться выспаться перед завтрашним приемом.

Лотан Сел проснулся от того, что у него безумно болела голова. 'Саан побери, и где я умудрился так напиться?' — удивленно подумал посол, никогда в жизни не злоупотреблявший спиртным. Он попытался открыть глаза. Но веки, казалось, весили тонну и никак не хотели подниматься. Лотан с трудом поднял руку и потер глаза, пытаясь заставить их открыться. Это простое движение вызвало новый приступ головной боли, к которой почему-то добавились головокружение и тошнота. 'Неужели меня отравили? Но где? Кто?' — Сел почувствовал, что его охватывает паника, и постарался справиться с постыдной слабостью, недостойной настоящего мужчины. В следующую секунду он вспомнил, что с ним произошло и, от удивления забыв про боль и слабость, сел на кровати и открыл глаза.

Он был в своей собственной спальне, в посольстве Объединения свободных планет. Он в легкой пижаме лежал в кровати и, судя по его ощущениям, был бесспорно жив и если не считать неприятной слабости — здоров. Но не могли же события последних дней оказаться чересчур реальным кошмаром? Лотан вскочил с кровати и бросился к зеркалу. Он точно помнил, что после того как очнулся в камере, у него болела шея. С внутренней дрожью Сел расстегнул верхнюю пуговицу пижамы и со смешанным чувством облегчения и страха уставился на характерные следы пальцев по бокам шеи. Все-таки это был не сон. Он действительно покушался на принца-консорта, был схвачен и заключен в камеру. И ему не приснился визит принца и дина. 'Но тогда почему он жив? И не просто жив, но еще и совершенно свободен? Что происходит?' — Лотан на мгновение зажмурился, борясь с вновь поднявшей голову паникой, а затем решительно направился к коммуникатору и нажал кнопку вызова секретаря.