— Избави их Создатель от такой участи! — Вин потерла горящие глаза. — Мало того, что вы собираетесь взорвать нашу планету, вы еще намерены похитить наше будущее... Попробуйте, суньтесь, мы уже сбивали ваши 'призраки'!

— Мы никого не боимся! — Комов порывисто встал. — У нас полторы сотни боевых космолетов! Мы раздавим вас как марсианских пиявок!

— Нет, не раздавите! — раздался сзади царапающий слух искусственный голос.

* * *

Комов ошарашено уставился на что-то за спиной Вин. Она поспешно оглянулась. В дверях стоял странный человек ... человечек ... маленькое темнолицее существо, завернутое, как в странный плащ, будто лист неведомого растения.

Дальнейшее заставило Вин усомниться в здравом рассудке присутствующих. Комов прижал пальцем верхнюю губу и звонко залаял. Пришелец тоже ответил заливистым лаем. Все остальные сохраняли при этом максимум серьезности. Комов переменился в лице и гневно повернулся к Хэнгу.

— Мунк! Мало того, что Вы несанкционированно установили контакт с отсталыми гуманоидами, Вы еще раскрыли абсолютно секретные сведения инопланетянам. Вы либо безумец, либо...

— Должен напомнить, — пришелец ловко запрыгнул на ближайшую столешницу и уселся, свесив четырехпалые ножки, — должен напомнить, что коллега Мунк, как прогрессор, подчиняется не только Мировому Совету Земли, но и Совету Безопасности Галактического Сообщества. Следовательно, он вправе обращаться как к правительству Земли, так и к любому представителю Совбеза, в число которых вхожу и я, как полномочный представитель Леониды.

— Хорошо, — Комов взирал уже с прежним хладнокровием. — Хорошо, уважаемый Гаав. Вы доказали, что Генрих Мунк формально не нарушил действующих инструкций. И всё же, чем мы обязаны Вашим визитом?

При всей карикатурности облика леонидянин держался с редким достоинством:

— Я уполномочен заявить, что представляемые мною общины Леониды категорически возражают против каких-либо агрессивных действий Земли против любого из государств планеты Гиганда!

— Подумаешь, Леонида... — гулко захохотал русо-седой здоровяк, пренебрежительно разглядывая сидящего на столе коротышку. — Вас забыли спросить! Что вы можете, кроме того, что возражать?

— Уважаемый коллега Костылин, наверное, полагает, что Леонида, как мир, не имеющий космического флота, не имеет, соответственно, и права вмешиваться в дела за пределами своей планеты? — леонидянин весьма удачно изобразил на своем морщинистом лице ироничную улыбку. — Но вам должно быть известно, что возраст цивилизации Леониды не менее трехсот тысяч ваших лет. Неужели вы думаете, что за всё это время, превышающее земную историю в десятки раз, у нас не было этих, так называемых, полетов в космос? Просто сейчас они остались для нас в далеком прошлом, также как для вас ваши первые берестяные лодки...

— У нас вместо берестяных лодок появились глайдеры, — цепко возразил Комов. — Разве у вас есть что-нибудь вместо ваших древних космолетов?

— А зачем лазить в дом через крышу, если можно войти через дверь? — в железном голосе Гаава почувствовалась насмешка. — Вы, земляне, без конца потешаетесь над саракшанцами, которые считают, что живут на внутренней поверхности шарообразной пустоты, а вокруг бесконечная твердь. Между прочим, ваша Космическая Вселенная не ближе к реальности, чем мир саракшанцев. Они, конечно, не правы, думая, что у них над головой маленький воздушный пузырь, но не правы и вы, полагая, что у вас под ногами лишь крошечный каменный шар...

— То есть леонидяне могут перемещаться на другие планеты не через космос? — глаза Комова загорелись жадным любопытством.

— Ну, это даже вы уже можете, — Гаав взмахнул ручкой и в воздухе на мгновение возникло изображение материализации белоснежного конуса десантного 'птеродактиля' над багряными волнами неведомой планеты.

— Почему же вы всё это скрывали? — недоверчиво спросил Сидоров.

— Потому, Михаил Альбертович, — маленький инопланетянин поддернул свой плащ, — что мы-то прогрессорством не занимаемся. Да и не хотелось расстраивать молодую цивилизацию. Но, согласитесь, если речь идет о сознательном уничтожении другого мира, тут уж мы не можем не вмешаться...

— А, собственно, как вы можете вмешаться? — бросил острый взгляд из-под бровей маленький Поль. — Воевать? Так ведь тут еще не ясно, чья возьмет. Сами же сказали, что мы уже делаем такие корабли, что могут летать, как и вы, не через космос.

Леонидский посол фыркнул через толстые губы:

— Вся ваша техника опасна, прежде всего, для вас самих. Вы как младенец около бритвенного дерева. Удивительно, что вы вообще еще живы! Так обращаться со сворачиванием пространства! И, главное, не делаете никаких выводов из собственных ошибок. Даже Радуга вас ничему не научила. Спокойно развернули на всей Земле сеть нуль-Т!

— Позвольте, — произнес кто-то с задних рядов, — Причем тут нуль-кабины? Волна на Радуге произошла из-за телепортации на межзвездное расстояние, и это вызывало огромные полюсные выбросы вырожденной материи. Но в планетарных масштабах нуль-Т полностью безопасна, истечения на полюсах Земли совершенно микроскопические.

— Пока в один несчастливый момент у миллиона человек вдруг не совпадет желание одновременно совершить нуль-переход...

— Ну, такое совпадение крайне маловероятно, — неуверенно засмеялся кто-то сзади.

— Но возможно, — посол пружинисто спрыгнул на пол. — И вообще, как можно держать на собственной планете такое гибельное устройство, к тому же с открытым доступом? Помните, когда-то вы по недомыслию отравили йодом несколько тысяч тагорян. На Тагоре тогда подумали, что это химическая война и решили разделаться с вами. Они просто построили у себя одну такую кабинку, куда должен был телепортироваться их посол с Земли. Хорошо, что мы узнали и успели отговорить...

— Ни у одной земной кабины не хватило бы энергии на такую телепортацию, — мрачно возразил Комов.

— Временное подключение к планетарной энергосети пустяковая задача для любого тягорянина, — Гаав остановился у председательского стола. — И еще... Чтобы вы серьезней отнеслись к моим словам. Пандора показала вам, что значит мощь биологической цивилизации. Леонида, захоти мы этого, легко бы устроила Одержание прямо здесь, на Земле.

— Я бы мог попросить некоторой демонстрации, — задумчиво произнес Комов, глядя через стол на маленького леонидянина, — но, пожалуй, это лишнее. Хорошо, мы не будем предпринимать никаких насильственных действий и отнесемся к Гиганде, как к равному партнеру!

Зал загудел, оживая. Вин слышала отовсюду поздравления, несколько человек пытались одновременно обменяться с ней рукопожатиями. Даже четыре старика — правители Земли широко улыбались, может, чуть напряженными улыбками. Подбежавший Хэнг радостно стиснул ее в объятьях. Не отойдя еще от всего случившегося, Вин протолкалась к скромно стоящему у стены послу Леониды:

— Господин Гаав, позвольте выразить искреннюю благодарность от имени всей Гиганды. Но я хочу узнать, может ли ваша цивилизация спасти мою планету от взрыва звезды?

Маленький леонидянин печально покачал головой.

* * *

Заседание рабочей группы Совета Галактической Безопасности состоялось в посольстве Леониды. Резиденция посланника державы, только укоротившей казалось бы несокрушимую Землю, выглядела как травяная хижина дикарей из экваториального леса. Вся мебель исчерпывалась зелеными циновками, а также креслом, принесенным с собой представителем Тагоры — жуткого вида существом со светящимися глазами на безносом лице. Взявшийся опекать Вин Комов шепнул, что рослый посол на самом деле выглядит таким из-за специального костюма, обязательного для тагорян за пределами своей планеты.

По протоколу рабочим языком должен быть язык хозяев резиденции. Предупредительный Комов предложил Вин свои услуги переводчика, однако Гаав вежливо настоял, чтобы все говорили по-русски. Впрочем, из речи выступавшего первым тагорянина доктора Ар-Су Вин поняла очень мало. Очевидно, что заложенный ей скоростной гипнопедией словарный запас оказался для этого неудовлетворительным.

Ясно было только с выводами. Полную эвакуацию населения Гиганды на пригодную для колонизации планету Ар-Су считал технически возможной, однако ее последствия определял как чрезвычайно тяжелые. Из-за предсказуемого суицидального взрыва, согласно оптимистическим прогнозам, за полвека численность эмигрантов должна была сократиться в два-три раза. При негативном сценарии, гигандийцы вымирали полностью лет за двадцать. То же самое происходило бы и в случае строительства подземных убежищ на самой Гиганде.

Комов спросил о возможности увода Гиганды на безопасную орбиту с помощью космических гравитаторов. Ар-Су немедленно ответил, что даже при успешном решении инженерных вопросов создания систем подобной мощности, перемещение столь массивного объекта за оставшееся до взрыва время возможно только при ускорениях, неизбежно приводящих к планетарной катастрофе с менее чем десятью процентами выживших. Ар-Су также с хода отверг предложения Вин защитить Гиганду энергетическим щитом или пылевым облаком.

— А не смотрим ли мы на проблему не с той стороны, — задумчиво проговорил Гаав, протягивая тагорянину чашку холодного ячменного кофе с медом. — Может быть, нам следует не спорить о том, как спасать людей от взрыва звезды, а подумать, почему звезда взрывается?

Посол с Леониды раздал напитки и остальным, поставив миску с молоком даже перед притворявшейся невидимой Варрой:

— Странное дело, гуманоидов во Вселенной будто преследует злой рок. На Надежде — бешенство генетических структур, на Сауле — оледенение, на Саракше — ядерная война, псевдохомо на Тагоре вообще деградировали до животного состояния. И вот теперь на Гиганде — звездный метаморфоз. Если бы я не был в курсе возможностей Земли, то решил, что таким образом земляне убирают нежелательных соперников. Ведь только гуманоиды в перспективе могли бы стать конкурентами космической экспансии землян.

— Позволю себе не согласиться, — Комов отхлебнул из чашки с чаем. — Мы видим в других человечествах не конкурентов, как Вы выразились, а друзей, будущих соратников в освоении Галактики.

— Это, Геннадий Юрьевич, в том случае, если гуманоидные цивилизации согласились бы влиться в ваше земное человечество. А вот если бы они выбрали свой собственный путь, то боюсь, вы бы отнеслись к ним совсем не по дружески.

— По моему твердому мнению, коллега Гаав, все человеческие миры идут к одному — к большей свободе, внешней и внутренней. Не может быть космических войн между свободными человечествами!

— А любая гуманоидная цивилизация, не отвечающая вашим критериям свободы, не может считаться свободной, и, следовательно, это правило на нее не распространяется. Вы пока не готовы признать право таких же, как вы, быть другими, — леонидянин подлил Комову из фарфорового чайника. — Но, повторю, я не считаю причиной бедствий гуманоидных миров происки Земли. Боюсь, что вы сами скоро пополнит этот скорбный список, потому что причина действенна и для землян.

Комов поставил недопитую чашку на циновку:

— Что-то я не наблюдаю на Земле признаков грядущих катастроф.

— Да? — проговорил леонидянин, отпив через трубочку свой напиток, парящий в воздухе гигантской янтарно-золотистой каплей. — А, по-моему, у вас только и говорят о приближении эпохи биосоциальных и психологических потрясений.

— Но это явления внутреннего развития нашего общества, — Комов раздраженно потер затекшую ногу. — Какая может быть общая причина у наших социальных процессов и будущего взрыва Сигмы Дракона?

— Спросите уважаемого Ар-Су, — посол указал на молчащего тагорянина. — Достопочтимый доктор! Я думаю, что вы уже не может больше придерживаться политики невмешательства!

— Отчего же, — тагорянин опустил на светящиеся глаза кожистые веки. — Для себя мы этот вопрос решили. Оборотни давно уже не угрожают Единой Тагоре.

— Вы им попросту неинтересны, пока... — Гаав поднялся, удлинил свое тело и стал вровень с нахохлившемся в высоком кресле тагорянином. — Но когда они покончат с гуманоидами, то могут вспомнить и о вас. Что тогда, будете делать? Новую генетическую революцию?

— Оборотни? — Комов старался что-то вспомнить, потом пролаял короткую фразу и получил утвердительный кивок Гаава. — А, эти... Вы имеете в виду исчезнувшую цивилизацию, открытую нашими следопытами на Кала-и-Муге?

— Исчезнувшую? — переспросил Гаав, возвращаясь к своему обычному маленькому росту. — Не Вам говорить, что Оборотни исчезли, раз Вы каждый вторник встречаетесь с их, не знаю насколько официальным, представителем на Земле.

-Логовенко? — Комов, кажется, начинал ухватывать суть дела, остающейся, увы, для Вин полнейшей загадкой. — Вы хотите сказать, что хорошо мне известный Даниил Александрович Логовенко — оборотень? Но это же ерунда! Артефакты Крепости Магов насчитывают несколько сотен тысяч лет, а Метагомы появились только в конце прошлого века.

— Так Вам сказал Логовенко, — уточнил Гаав. — Он же убедил Вас и покойного Горбовского, что Людены — это та часть земного человечества, которая через инициацию чрезвычайно редко встречающейся у людей третьей импульсной системы поднялась на принципиально высший уровень.

— Да, — осторожно подтвердил Комов. — Земля совсем недавно породила свою космическую сверхцивилизацию, также как некогда древняя негуманоидная раса породила сверхцивилизацию Странников.

— Нет, — леонидянин стал неторопливо собирать опустевшие чашки. — Странники и были той изначальной цивилизацией, из которой появились Метагомы, они же Оборотни. А потом, когда Оборотни расправились со своими прародителями, они стали воспроизводиться за счет других рас, отбирать из них тех, кто годится для превращения в одного из них. Впрочем, мы подозреваем, что большинство новообращенных предназначено не для инициации, а для энергетической подпитки, обеспечения вечной жизни Оборотней... Возможно даже, что мы имеем дело всего с одним существом, которое только принимает облики своих жертв.

— Постойте, постойте, — голос Комова оставался спокойным, волнение выдавало только суетливые движения пальцев, нервно перебиравших край циновки. — Ну и зачем, тогда, скажите, этим вашим Оборотням устраивать бедствия гуманоидным мирам?

— Это наиболее быстрый способ отсева подходящего им типа метапсихической матрицы, — подал голос тагорянин Ар-Су. — Они никудышные инженеры. Ваш Логовенко с его камерами скользящей частоты — только прикрытие. Оборотни работают через негативные эмоции, фобии, чужие страхи. Предельный массовый ужас помогает им различать избранников. Эффектней всего они придумали на Надежде — погнали население гибнущей планеты через подпространственные каналы. За считанные часы они набрали несколько тысяч обращенных. Куда только делись миллиарды остальных?

— Тагоряне смогли защититься от Оборотней преобразованием своих организмов, — продолжил Гаав, — теперь их интеллект нельзя подвергнуть ментальной переработке. Значит, остаются люди. Вы, гуманоиды, легче всего поддаетесь соблазну избранности, интеллектуального могущества, бессмертия. За последние тысячелетия Оборотни пользовались в основном вами. Не знаю, сколько бедствий в вашей истории на их совести, но, думаю, не мало. Они могли бы и дальше потихоньку сеять у вас страхи, отбирать для себя по одному-двум обращенным в год, но в последнее время почему-то стали слишком жадными. Теперь они готовы разрушать миры до конца, ради одного большого притока новообращенных, хотя бы этот приток был последним.