Мезозой

— Лаура, знаю, — кивнул Кирилл.

Сеня вскинул брови.

— Откуда знаешь?

— Из поезда. Я ж тебе рассказывал, видел их в вагоне-ресторане.

— А, ну да... Идем?

— Пошли, а пиво где взять?

— Мужики из бригады сказали, что его продает один из фермеров. Сам выращивает хмель, сам варит, сам продает. Его зовут Патрик и он поляк. Вот все, что я знаю.

— Этого хватит. Потопали.

Друзья сбежали вниз по лестницам, миновали вестибюль и оказались на улице. Она встретила ребят теплым розоватым вечером и отдаленными воплями птерозавров. Кирилл уже сообразил, что летуны орут по утрам и вечерам. Просыпаясь, они проводили некое подобие переклички, а, отправляясь в место ночевки, как будто прощались с днем и друг с другом. Точно так же поступают и многие птицы — некоторые врановые, к примеру.

— Мне здесь все уже кажется своим и знакомым, — признался Сеня, когда они шагали по дорожке на север, к фермам. — Быстро привык, будто тут родился. Только сразу два спутника — это перебор. Одной луны, по-моему, более чем достаточно. И света от нее побольше будет.

На этот счет Кирилл имел прямо противоположное мнение. Ему наоборот было по душе, что здесь так много отличий от Земли. Он не хотел забывать, что находится на другой планете, и, в отличие от Сени, как дома себя вовсе не чувствовал. Скорее пребывание на Тайе напоминало визит в гости к людям, живущим в необычном, но интересном и красивом доме.

— Как они называются? Эти две луны?

— Кажется, Гектор и Парис. На перекуре говорили, что это в честь каких-то там персонажей мифов. Греческих, наверное, имена какие-то странные. Гектор — большой, зеленоватый, а Парис — маленький и бледный, похож на луну.

— Точно, похож, — Кирилл только сейчас заметил сходство, прищурившись и приглядевшись. — Только на очень маленькую луну.

Поднимая глаза на бисерную россыпь звезд, он подспудно пытался сложить огоньки в знакомые созвездия, но, вспомнив, где находится, бросил бесплодные попытки.

Улицы Гросвилля пустовали, хотя звуки из клуба Подкова раскатывались далеко и вполне могли отпугивать динозавров похлеще инфразвуковых пушек. Разухабистое пьяное пение, смех, грохот музыки — все это было нужно людям не столько для развлечения, сколько для напоминания о родной цивилизации. Отключи электричество, погрузи Гросвилль в тишину и лиши его обитателей привычного досуга, и скоро все покатится в тартарары. Одичают люди, это доказали бесчисленные реалити-шоу.

На одном горстку типичных молодых горожан закинули на какой-то остров и дали задачу продержаться месяц, так уже на вторую неделю состоялось убийство, за которым последовал акт каннибализма. Людоедам впаяли пожизненное, проект к чертям закрыли, но какие были рейтинги! Барышей телеканал срубил столько, что его хозяин, как только утихли вопли взбешенных моралистов, и сам утих — залег на дно, купив искусственный остров в Средиземном море и каким-то чудом покинув юрисдикцию всех государств планеты сразу. Деньги, деньги... С ними все возможно.

Время за разговором летело незаметно, и вскоре по левую сторону потянулись поля. Запах земли и пшеницы вновь напомнили Кириллу об оставленной далеко позади родине. Задумавшись, он позже встрепенулся — ему показалось, что они потерялись, но Сеня уверял, что знает, куда идти.

— Восьмая ферма. Счет ведется с северо-западной, а всего их десять, так что нам нужна вон та, получается.

Выбор Арсентия красноречиво подтвердили и заросли хмеля, обвивающие бревенчатые опоры. Света, отражающегося от двух лун, оказалось достаточно, чтобы рассмотреть зеленоватые шишки. Пахло здесь совсем иначе.

Кирилл удивленно присвистнул — кажется, рановато, ведь урожай обычно собирают в конце лета. Что ж, вот что значит жаркий климат. Так можно по десять раз в году собирать любые овощи и фрукты. Да и новейшие удобрения позволили сократить время созревания растений, что опять же помогало быстро заполнять амбары Гросвилля.

По узкой тропинке между рядами хмеля друзья добрались до крохотного бревенчатого домишки, построенного, скорее всего, самим же его жителем. Оттуда доносилась негромкая музыка. Не хватало только собаки, но почему-то именно их-то здесь и не было, хотя козы, свиньи, куры и коровы водились. Они, должно быть, дремали в дощатых хлевах и сараях. Животноводческие фермы находились дальше.

— Мы не поздно? — спохватился Кирилл. — Темно уже, вдруг спит...

— Нет, пятница ведь, — помотал головой Сеня и три раза громко постучал. — Сюда до рассвета будут приходить страждущие, мне так рассказывали.

По дому загромыхали тяжелые шаги, и дверь открылась. Первым пришел запах трехдневного перегара, и он заставил друзей зажмуриться. Лишь проморгавшись и вытерев слезы, они сумели рассмотреть стоящего перед ними. Высоченный, под два метра пузатый мужик терпеливо ждал, пока незваные гости придут в себя, подпирая лбом притолоку и загораживая идущий из помещения желтоватый свет. Музыка полилась громче, и Кирилл без труда опознал известного польского рэп-исполнителя.

— Сколько? — просто поинтересовался мужик.

— А цену можно узнать? — робко спросил Сеня — от первоначальной уверенности не осталось и следа. Медвежьи габариты торговца впечатляли, заставляли робеть.

— Три доллара литр, ребята. Или три евро шестьдесят центов, если вы из Европы.

— Ого, — Кирилл почесал макушку. — Берем два литра, вот только с деньгами проблема — нет наличных...

— У кого они есть, — хмыкнул в пшеничные усы мужик. — Давай свою карту, в конце месяца получишь счет.

— Надо же, какая система, — пробормотал Арсентий, глядя, как пьяный голиаф проводит карту Кирилла перед своим КПК.

— У меня программа специальная, — поделился пивовар. — К тому же надзор за вами нужен, работнички. На рыло — десять литров в месяц. Вы, кстати, откуда будете?

— Из Польши, — ответил Кирилл и принял карту из протянутой ладони, напоминающей лопату.

— О, земляки! — взгляд мужика подобрел, и он перешел на польский. — Я вам по-братски еще литруню докину, презент от пана Патрика, так сказать. Ждите тут.

Дверь захлопнулась, и тяжелые шаги удалились куда-то внутрь и вправо. Кирилл отошел на пару метров и втянул носом свежий воздух. Сеня повторил его маневр.

— Вот уж не думал, что у нас здесь такие водятся.

— Такие везде водятся, — заверил друга Кирилл. — Тем более он фермер. Непьющие аграрии — это, считай, редкий вид. Почти вымерший, как африканский слон.

— Вообще-то он уже семь лет как вымер.

— Да?

— Во лбу звезда! Да, вымерли они. Но, наверное, скоро мы найдем еще какую-нибудь планету, и там будут жить слоны и носороги, как тут динозавры. Тоже построим парк и будем детишек возить.

Судя по сейсмическим толчкам, Патрик возвращался. Друзья поспешили назад к дверям. Они не хотели, чтобы гостеприимный хозяин обижался на них. В конце концов, перегар — дело житейское, чего тут брезговать.

— Вот, держите, — Патрик не обманул, принес две полуторалитровых бутылки, набранные под пробку. — Доброе пиво, хорошее, натуральный продукт. Ладно, ступайте, вам уже, наверное, не терпится потребить. Кстати, вас как звать?

— Кирилл.

— Арсентий.

— А-а, — протянул Патрик с легким разочарованием.

В этом междометии читалось сожаление о подаренном литре пива. Друзья же, махнув торговцу на прощание рукой, уже шагали обратно. Немного посмотрев им вслед, пивовар вздохнул.

— Ну, может, эти ребята нормальные. Говорят хорошо, без акцента...

Внутренне простив себя за расточительность, Патрик вернулся в дом, включил поставленный на паузу концерт, взял кружку пива и продолжил свой пятничный вечер.

63.

Посиделки проходили замечательно, ни одно из опасений Кирилла не оправдалось. Он готовил себя к неловким первым минутам, постепенному, местами болезненному раскрепощению всех участников мероприятия и приходу настоящего веселья лишь под конец, когда настанет пора разбредаться по своим комнатам, но все пошло, как по маслу.

И Лаура, и Марья оказались простыми и общительными девушками, и время побежало стремительно и незаметно. Пива, конечно, купили мало, но Кирилл и так не планировал пить больше одной кружки — завтра утром важная работа, да и не любитель он таких дел. Так, пригубить за компанию можно, но не более того.

Поначалу все четверо просто сидели и болтали, причем Сеня и Марья умудрялись ловко и ненавязчиво миловаться, не нарушая всеобщей гармонии. Кирилл с каждой минутой все больше убеждался в своей неправоте — пожалуй, у них это все-таки всерьез. Казавшаяся неприступной снежной королевой Марья своим поведением быстро доказала, что первое впечатление все же частенько бывает далеко от истины.

Что же касается Лауры, то еще при первом взгляде на нее Кирилл четко понял, что у них ничего быть не может. Никак. От слова 'вообще'. Девушка просто казалась ему непривлекательной при всей своей, вроде бы, канонично приятной внешности. К счастью, и сама Лаура не делала никаких попыток пококетничать с Кириллом. Они как бы негласно договорились о том, что общение будет всегда принимать приятельскую форму.

— А сейчас сыграем в игру! В мою любимую! — заявила Марья, когда разговоры обо всем и ни о чем начали помалу сходить на нет. — Я ее из дома привезла, никогда не расстаюсь с ней. Классная вещь, особенно если в компании новые люди.

Ее взгляд лазерным лучом пробежал по Кириллу и ушел в сторону. Девушка поднялась, прошла к навесному шкафчику и вернулась с небольшой пластмассовой коробкой.

— Игра очень простая, называется 'Откровение'.

Марья уселась обратно на пол и принялась рассказывать о правилах, одновременно выкладывая элементы игры.

— Все, что нужно сделать, это выбрать карточку, где есть тема — например, 'семья', 'хобби', 'работа', 'любимый цвет' и так далее. Затем делается утверждение касательно следующего игрока и он подтверждает или опровергает его. В первом случае угадавший получает один балл, во втором случае — ничего. Если утверждение неверно, то можно просто сказать 'нет, это не так' или же, при желании, сообщить правильный ответ.

— Но ведь смысл этой игры не в том, чтобы выиграть? — с легкой настороженностью поинтересовался Сеня — он страсть как не любил соревноваться, любое соперничество претило ему, и поэтому даже в детстве Арсентия сложно было вытащить попинать мяч или сыграть на турнике в 'лесенку'.

— Нет. Просто узнаем друг друга получше, — ответила за подругу Лаура, пока Марья перемешивала пухлую стопку пластиковых карточек.

Наконец, девушка водрузила их в центр импровизированного круга и вытянула первую карту.

— Вопрос четвертому игроку. Итак, раз я первая, четвертой получаешься ты, Лаура. Хм, о тебе я знаю все — или почти все. Что же у тебя спросить?

Девушка сделала сосредоточенную мину, воздев лицо к потолку и прикрыв рукой подбородок. Лампа на потолке мелко мерцала, и это здорово раздражало, поэтому Марья повернулась назад к ребятам.

— Категория 'любимый цвет', и я знаю, что ты предпочитаешь зеленый. Тогда задам обратный вопрос — больше всего ты не любишь красный?

— А вот и нет, — Лаура покачала головой. По ее лицу скользнула тень озорной улыбки. В голове Кирилла проскочила мыслишка, что девушка все-таки недурна собой, и, возможно, зря он сходу отсек все варианты развития событий. Или это маленькая кружка пива сыграла свою роль? Он ведь совсем не пьет, и зеленый змий способен сбить его с ног даже легким ударом хвоста. А еще элементарное желание, куда ж без него. Несколько месяцев ведь без женского тепла, не считая той встречи с Мариной...

'-Нет, нет', — одернул себя Кирилл. — 'Я ей точно не интересен, и это видно. Такие вещи всегда на поверхности, сразу ясно, или 'да', или 'нет'. Так что допивай пивко да играй, а через полчасика смоешься домой — даже отговорку выдумывать не надо'.

— Ненавижу желтый.

Вытянув карту, Лаура чуть подумала, а потом спросила Сеню.

— Твоим первым домашним животным был кот.

— Угадала, — Сеня округлил глаза от удивления. — Правда, недолго — через две недели котенка переехал грузовик. Но балл засчитан.

Заслужив подзатыльник от Марьи, он рассмеялся и вынул третью карту.

— О, Киря, придется адресовать тебе — написано, спросить игрока номер шесть, — в качестве подтверждения он обвел всех собравшихся рукой, вслух считая до шести, и остановился на Кирилле. — У нас ситуация такая же, как у девчонок — я знаю тебя, как облупленного.

Кирилл едва удержался от того, чтобы не губы не расползлись в едкой скептической ухмылке. Вплоть до дня рождения Сеня несколько лет подряд давал о себе знать только эпизодически и, не будь той драки в клубе, все так бы и продолжалось. Дружба могла еще лет десять катиться по инерции, подпитываемая редкими встречами, а потом, глядишь, и вовсе бы угасла.

— Ты выиграл двадцать три боя на ринге, верно?

— Верно, — подтвердил Кирилл.

В глазах девушек зажегся интерес, но к этому Кирилл уже привык.

— Боев? Ты борец? — спросила Лаура.

— Боксер. Уже бывший, — привычка привычкой, но слишком пристальное внимание смущало. Сеня специально задал такой вопрос, чтобы вызвать у марьиной подруги любопытство. Девушки ведь любят спортсменов. А Кирилл совсем не любил хвастаться. На бокс он пошел не для того чтобы нравится противоположному полу.

— А сколько ты проиграл? — полюбопытствовала Марья.

— На большом ринге — нисколько. Не успел еще, все впереди, — Кирилл натянуто хохотнул. — На любительском случалось пару раз.

— Ух ты! Наверное, твой отец очень тобой гордится!

Лицо Сени приобрело серый оттенок, и он впился в Марью испепеляющим взглядом. Девушка осеклась, не понимая, в чем дело. Лаура тоже растерялась, уже, впрочем, догадываясь.

— Да ладно, Сеня, ерунда, — отмахнулся Кирилл — для него эта тема давным-давно утратила сакральность. — Люди умирают каждый день, со всяким может случиться такое...

Он хотел добавить еще пару фраз, дабы разрядить обстановку, но не смог. В затылке вновь закололо — точно так же, как несколько часов назад, напротив клетки с цератозавром. Чувство было такое, точно под основание черепа в кожу воткнули тоненькие штырьки, а потом пустили по ним небольшой разряд. Смесь электрическая и обжигающего холода...

В полном замешательстве Кирилл закинул за голову сразу обе руки, прижав их к ноющему болью месту. Со стороны, должно быть, такая поза выглядела странной, будто Кирилл вдруг решил беззаботно позагорать под светом моргающего потолочного светильника.

— Эй, ты чего? — встревоженный голос Арсентия донесся как сквозь вату.

И тут Кирилл не на шутку перепугался. Ему даже подумалось, что он умирает от какой-то диковинной хвори. Может, и у него рак мозга или еще что-то похуже? Новые болезни уже находили, причем за последние пять лет очень и очень много. Что только не приключалось с людьми! Кого-то сжирали заживо какие-то непонятные паразиты, у других ни с того, ни с сего отказывала печень, и, лежа в гробу, они цветом напоминали курагу, а некоторым бедолагам совсем не повезло (или повезло) — они уходили быстро от массового кровоизлияния, когда алая жидкость начинала рваться из всех орудий, лишая смерть какой бы то ни было чистоты. Поговаривали, что это вызвано ГМО или еще какой-то дрянью, но как, как это случилось с Кириллом? Он не пьет, не курит, он сильный и здоровый, так как же...