— На вчерашнем заседании суда, кстати, Вам высылались повестки, с предложением посещения суда, где слушалось Ваше дело о законности приобретения Вами всей недвижимости, что в Токио, что на острове Окинава, что в Южной Корее. Вы, однако, проигнорировали наши приглашения. — Тадаши облился холодным потом, потому, что он сам никогда не проверял почтовый ящик. На это у него была служанка, которая неделю назад исчезла. Теперь он понимал, почему. — Так вот, согласно принятого решения вчерашнего судебного заседания, Вы лишаетесь всех прав на все единицы недвижимости, и в Токио, и на острове Окинава, и в Сеуле, и в Пусане. Согласно того же решения суда Вам предлагается в трёхдневный срок освободить все эти единицы недвижимости. Вам разрешено взять с собой только то, что Вы сможете унести в руках. Подпись — Верховный Судья префектуры Токио. Вот, пожалуйста, приговор, а вот здесь прошу расписаться в ознакомлении. — Тадаши сидел в полном ступоре:

— А где я буду жить? — Жалобно спросил он. Следователь, поднявшись, демонстративно выключил записывающее устройство, и брезгливо скользнув по этому, размазанному подобию человека:

— А когда ты выгонял смертельно больных жену и дочь на улицу, ты думал о том, где они будут жить?

— Так это всё эта сучка наговорила на меня! — Глаза у Тадаши запылали, — найду — убью! — Следователь с жалостью посмотрел на дурака:

— Она, между прочим, до последнего защищала тебя, хотя не стоило. Но не надейся, тебе их не найти. — В разговор включился судебный исполнитель:

— Нашёлся Целитель, который смог вылечить обеих девочек, и теперь мама вышла замуж, а дочку удочерил её нынешний отец. Их нынешний отец тебе не чета. Попробуй сунуться — оторвёт голову. А девочки. Девочки обе счастливы, чего и тебе желают. Вот, пожалуй, и всё. Позвольте откланяться. Да, и не забудьте, три дня. В этот дом уже ждёт вселения нормальная семья. Три дня, иначе выселять Вас придут судебные исполнители.

Сватовство шло своим порядком. Надю спрятали в нашем доме, выкуп требовала Лиза, помогали ей все девчонки, начиная от Машеньки и Алисы, заканчивая Катей, Настей и Алёной. Что интересно, мы тут живём уже, Слава Богу, третью неделю, но я только в первый раз обратил внимание на серенькую, словно мышка, маленькую женщину, которую пару раз, может быть, и видел, но не помню!

— Витя, извини, пожалуйста, может нескромный вопрос. Эта маленькая, как девочка...

— И серенькая, как мышка, — с улыбкой добавил Виктор, — и, главное, ты её только что заметил, так? — Я покраснел, как свекла и кивнул, — Это моя жена, Леночка. А то, что ты её не видел, так это нормально. Она педагог в гимназии. Рано уезжает, поздно приезжает. — Тут он вздохнул. Дал паузу.

— А вот Катя, Настя и Алёна — наши дочери. Тройняшки. Не близнецы, просто вместе родились. — Я выдохнул:

— Ну, Слава Богу, а то уж чего только не подумаешь. Как там, выкупили?

— Нет еще, хорошо девоньки торгуются, особенно Алиса, на своём, полу японском, но самое главное, всё понятно! — Я попытался встать на цыпочки, но вспомнил, что умею левитировать. И как только я об этом вспомнил, что-то защекотало между лопатками. Я уж подумал, что это кто-то из моих ребят через перо меня вызывает. Обернулся, и...На меня смотрит черное, крутящееся дуло смерча. Такого я ещё не видел. Интересно:

'Маруся, видишь'?

'Нет, но чувствую что-то незнакомое'.

'А где у нас Володя'?

'Как где? Как положено, дома, сидит, ждёт результатов выкупа'.

'Понятно. Виктор, ты здесь что-нибудь видишь'? — Витя обернулся, пошарил глазами:

'Ничего не вижу'.

'А так'? — Я уже привычно сделал переброс пальцами.

'Нет', — И Виктор, и Маруся в один голос. Тут уж меня достало. Сделав движение обеими руками, словно отбрасываю шторы на окне.

'Ого, вижу'! — Снова хором, Маруся виновато добавила:

'Я такое не знаю'... А Виктор подошёл поближе, хмыкнул:

'Да, Илюша, кому-то ты крепко мешаешь жить'.

'Прости, Витя, не понял'.

'Это очень редкий элемент шестого уровня, между собой мы его зовём 'Четыре Т', Тяжёлый Транспортно — Телепортационный Тоннель. Изделие очень дорогое, делают его специалисты с задатками знаний шестого уровня, не менее четырёх человек. Делается долго, ошибки постоянны. Но если получается, то через него в секунду может проскочить танковая дивизия. Остаётся надеяться, что там, на той стороне не такие уж специалисты'. — Я почесал в затылке:

'Маруся, девочка моя, я понимаю, что это невероятно сложно, но попробуй считать координаты того конца тоннеля'.

'Приято, пробую'. Через пару минут:

'Есть координаты. Снова параллельная вселенная'. — На нас уже стали обращать внимание девочки, торг у них закончился, невесту выкупили, появилось время глянуть, чем там мужики занимаются.

— Что это у вас? — Мама Варя, с обеспокоенным видом. Пришлось выкручиваться:

— Это, что ли? Да, так, мелочь пузатая, приблудилась нечаянно, сейчас выгоним. — Я подошёл к тоннелю, краем глаза вижу, как Виктор и Сват дёрнулись в мою сторону, но промолчали. А я хлопнул ладонями по краям овала, слепил его в линию. Эту линию попробовал начать сматывать. Получилось. Сматывал довольно долго, получилась толстенькая такая колбаска. Ага, что дальше? А если концы свести? Получился тор, в котором просто чувствовалась силища, распирающая его. Погоди, я еще не закончил. Пробую смять, взять на излом. С трудом, но получается. Давай я его месить, как тесто, вылепил из него шар. Просто чувствую, что медлить нельзя:

'Маруся, давай эту лабуду в центр Солнца, со всей возможной скоростью'.

'Принято, отправляю'. — Шар, размером с футбольный мяч просто исчез из моих рук. Смотрю, мужики наши осели. А девочки так ничего не поняли, Слава Богу. Я тоже, чувствую, что по спине просто течёт. Нужно пойти душ принять, сватовство закончилось, вход свободен.

'На Солнце зафиксирован протуберанец мощностью около ста мегатонн'. Мы переглянулись. Да, ребята, похоже на то, что шутки кончились. Но, пока у нас есть время, нужно помочь Володе сформировать семью. В смысле, сначала проведём свадьбу, а уж потом будем мечи точить. Мужики согласно кивнули.

— Да, Витя, ты не будешь против, если я поработаю с Еленой, прости, как её отчество?

— Игоревна, а что ты хочешь сделать?

— Ну, я думаю, что каждая женщина, на свадьбе, пусть и не на своей, должна выглядеть самой красивой? Как ты считаешь? — Виктор обалдело посмотрел на меня, потом уже собрался звать жену, но я попросил пять минут, принять душ. Ну, нельзя таким вонючим приближаться к женщине.

Через пять минут Виктор и Елена были в моём кабинете. Тут же были и Лиза, и мама Варя, и Надя с Володей (ну, не смогли мы его вытолкать, куда он теперь без своей Надежды), ну, конечно же, все наши девчонки (собачки тоже). Леночка очень стеснялась, прятала лицо, не знала, куда девать свои руки. Удивительно, замужняя женщина, мать троих детей... Ладно, работаем. Первым делом проверяю ауру. Понимаю, конечно, что Витины Ганс и Маруся держат здоровье Елены в тонусе, но тут нужно немного не то. Вот, обращаем внимание на голову, вроде бы всё в порядке, но сквозь сапфировый туман пробиваются коричневые жилочки. Вот это не порядок, из такого оттенка может выползти всё, что угодно, поэтому убираем, формируем смерч. Ого, а смерч то с чёрными полосами. Следовательно, необходимо незаметно продиагностировать весь организм. Так, суставы — коричневый оттенок, убираем. Бирюза, порядок. Внутренние органы. Шейка матки — оранжевая! Ганс, как ты это просмотрел? Ладно, работаем. Все горячие тона постепенно изгоняем. Ещё минут несколько — бирюза по всему организму. Ну, Слава Господу.

— Девочки, — я обернулся к присутствующим, — не сочтите за труд, помогите Елене Игоревне привести себя в порядок. Ну, а мы с мужчинами пойдём на перекур. Не возражаете?

Через полчаса из нашего дома вышла незнакомая дама, с пышной причёской, огромными, зовущими глазами и в японском сари. Вот чего не ожидал, так это того, что японский стиль так удачно ляжет на эту, ранее незаметную женщину. Теперь она сияла звездой. Виктор, с восхищением в глазах, стал на колено перед женой.

— Леночка, я в восхищении! — А дочери, с открытыми ртами следили, как их мама вновь очаровывали их отца. А затем с визгом бросились обнимать и целовать мамочку.

А Виктор, подойдя ко мне, крепко пожал мне руку.

'Ты волшебник'! — Я скромно пожал плечами.

Дальше всё пошло, как положено. Святослав привёз из Соловецкого монастыря дьякона, Отца Варлама, который окрестил Акико русским именем Надежда, а Амико русским именем Мария (Ну нет в Святцах имени Алиса, будут с Машенькой тёзками), затем и обвенчал раба Божьего Владимира с рабой Божьей Надеждой.

Неожиданно для всех подъехал ещё один автомобиль, самое странное, не наш! Как шлагбаум пропустил? Из машины вышли двое нам совершенно не знакомых мужчин, но перед которыми Отец Варлам стал на колени. Благословив священника, они подошли ко мне с улыбками и взглядами, в которых светились кротость и милосердие. И тут меня как что-то в сердце толкнуло:

'Маруся, Архангел'! Да это были мои Братья, Брат Гавриил и Брат Михаил. Они прибыли к нам освятить нашим присутствием эту одобренную Господом, свадьбу. Они побыли у нас недолго, благословили каждого, поцеловали всех детей, каждому подарили по перу из крыла Архангела и, забрав Отца Варлама, уехали.

Тут мама Варя, отойдя от экстаза, взяла бразды правления в свои руки. Свадьба потекла своим чередом. Хорошо, когда народу не много, большая часть из них дети. Спиртного на столе почти не было, а то, что было, не особо пользовалось популярностью. Гуляли до утра. Даже получасовой дождик никого не смог загнать под крышу.

Следующий день был объявлен выходным.

Снова проблемы.

Утро. Если раньше это слово вызывало нервно-психическую аллергию, то сейчас утро для нас — самое радостное время суток. И особенно по выходным. Утро выходного дня начинается с полу приглушённого взвизга, маленький, такой симпатичный снарядик, с косичками, вкручивается между родителями и сладко так засыпает. Затем такой сердито топающий, с одним открытым глазом влезает ко мне, с краю, закутывается в одеяло и тоже засыпает. И с недавних времён это четырёхлапое чадушко научилось запрыгивать к нам на кровать, пару минут укладывается в складках одеяла и тоже засыпает. Нам с мамой только что и остаётся, что смотреть друг на друга, а мамочке нашей ещё поглаживать свой животик и слегка жмуриться в предвкушении. А мне? Что остаётся мне? Только представлять, как на нашей кровати, по утрам их будет куча-мала... Э-эх, а что? Недурно будет смотреться, скорее всего, со стороны, а вот изнутри? Вопрос... Не, ребята, всё будет в порядке, за это я вам отвечаю. Сейчас ещё подремлем и...

Все уснули. И спали, пока нашей Симфонии не приспичило. Тут уж она никому спать не даст, такое запоёт, типа 'Марсельезы', приходиться подниматься. Но настроение уже хорошее. Миша быстренько набрасывает спортивный костюм и — с Симой на улицу, мама и Машенька в душевую, ну а мне, как обычно, всё самое ответственное. Сейчас надену наушник и браслет, 'Привет, ребята'! Открываю окно, Боже, какой же тут вкусный свежий воздух, заправляю кровать. Пока всё это делал, девочки освободили душевую, пойду и я. Пока я умывался, пришли Миши и Сима. В общем — утро, как утро. Хорошо, что никаких неожиданностей. Так, накаркал. Маруся:

'Внешний вызов, доктор Маваши'.

'Соединяй, конечно'.

'Исии-сама, это доктор Маваши, с наилучшими пожеланиями'.

'Здравствуйте, доктор Маваши-сама, и Вам всего хорошего. Что у Вас случилось'?

'Понимаете, Исии-сама, у нас на соревнованиях по картингу случилась страшная авария. — Доктор замялся, я терпеливо ждал, — Молодому человеку, десяти лет оторвало руки и ноги'.

'Когда это произошло'? — Перебил я его.

'Два часа назад'...

'Вы молодец, доктор. Сколько у вас, в Японии, сейчас времени'?

'Семь часов вечера'.

'Я всё понял, уважаемый доктор, пока поддержите малыша, через час у вас буду'.

'Как'... Я не стал слушать дальше, переключился на Володю:

'Володя, в Токио страшная трагедия, им нужен я. Я обещал через час там быть. Ты как, со мной? Ах, извини, у тебя же брачная ночь... Что, куда сбегать? Я понял, через полчаса на стоянке'. — Вхожу на кухню:

— Лизонька, ребятки, я прошу меня простить, но у меня срочное дело, через полчаса я должен выехать вместе с Володей. — Лиза, было заговорила:

— А как же, у него...— Прикрыла ротик ладошками. Показывает — быстро за стол. Пара пирожков и кофе. Ребята на меня с жалостью, но наворачивают завтрак за троих. Молодцы. Всё, всех целую, хватаю привычный пакет из рук Лизы, поцелуй на дорожку — и на стоянку.

На стоянке — Володя, с таким же пакетом. Мы только улыбнулись друг другу, пожали руки. Я за руль, у шлагбаума:

'Япония, Токио, сегодня, восемь вечера'.

'Есть, принято, счастливого пути'.

'Спасибо'. — На повороте терпеливый полицейский, специально, наверное, ждёт нас, чтобы поприветствовать. Киваем в ответ. Транспарант с иероглифами, блин, когда я научусь читать по японски?

'Когда я открою соответствующую капсулу', — Ехидно так Маруся.

'Ну, так открой'! — Чуть не закричал я, и, в тот же момент стал понимать все надписи. Ёлки-метёлки! Зачем мы это сделали? Тут же сплошная реклама!!! Ладно, хорошо, что не забыл про езду в левом ряду. А Маруся ехидненько так молчит, блин. Запомним. Так, стоянка, то же место свободно, и тот же типчик, невдалеке. Только я вылез, он — тут как тут. Уже даже рот открыл и чековую книжку, как я на него глянул. Он сглотнул, побледнел, спрятал книжицу. Только не тут то было:

— Стоять, морда! За то, что второй раз меня попытался развести на баксы, за это тебе полный штаны дерьма. — Раздался характерный звук, с характерным запахом, — И с этой минуты, как только ты попытаешься обмануть честного человека, у тебя будет каждый раз полные штаны дерьма. А теперь — пошёл вон, о тебя воняет. — Володя с удивлённым видом проводил еле передвигающего ноги, вонючку:

— За что это ты его так?

— За полчаса стоянки, у городской больницы — сто баксов! Как тебе нравится?

— Ни хрена бы себе бы! — Обалдел Вовка, — Нужно было и от меня чего добавить.

— Ладно, добавим, успеем, а сейчас нас ждут.

Нас действительно ждали. Не успели мы переступить порог, как выскочил старший охранник:

— Господа, Хвала Богам, мы вас дождались. Идёмте, я вас провожу.

На первом этаже, палате, как я понял, интенсивной терапии, нас действительно ждали. Доктор Маваши лично выскочил нас встречать:

— Исии-сама, — Доктор поклонился, затем перевёл взгляд на Володю. Я поспешил представить его, пусть не обижается, но японцы букву 'л' не проговаривают:

— Мой помощник и правая рука Вова-сама, прошу любить и жаловать. Где ребёнок?

— Здесь, в палате, прошу Вас, Исии-сама. — Да, зрелище, сразу скажу вам, шокирующее. Обе руки по локти, и обе ноги по колено были просто оторваны. Кости суставов были уже обескровлены и, практически сухи, хотя на них и лежали толстые увлажняющие повязки, но я видел сквозь них. Только после этого я обратил внимание, сколько народа в палате: