— Тогда слушай внимательно: нельзя давать потерявшему Хозяина измененному, а тем более Офицеру — волю. Иначе он способен натворить таких делов, что... — я отрицательно покачал головой, и продолжил:
— Сейчас я держу их под контролем, но времени на то, чтобы работать с каждым индивидуально, как с тобой, у меня нет. Тот, кто виновен в смерти Виктора, отвел мне срок до утра...
— До утра? Что это значит? И кто смог прикончить босса?
— До завтра я должен привести вас всех в порядок, освободив от влияния воли мертвеца, иначе она погонит вас мстить, а это — верная смерть. Тот, кто прикончил Виктора, съест вас не прожевывая. Ты уже свободен, но с остальными мне еще предстоит поработать.
— Твоего Ластика работа? — смекнул парень, поглядев на распростертые за его спиной тела. Я помянул про себя тихим, незлым словом Виктора, который сделал мой главный козырь достоянием общественности в лице своих бывших Миньонов, и согласился:
— Тебе известен принцип действия заклятья — за что скажем спасибо твоему бывшему боссу, так что мне не придется тратить время на лишние объяснения. Ты и сам только-только восстановил свою память... — о том, что восстановление из-за операции, что я провел, пошло не совсем так, как требуется, ему знать вовсе не обязательно:
— ...поэтому понимаешь, как трудно было бы воспринять всю эту информацию в одиночку...
Роман вздрогнул, пряча взгляд:
— Да уж...когда вспоминаешь кто ты — это одно. Но когда в голове из ниоткуда появляется информация о Вторжении, Демонах или Ауре...поневоле задумаешься о состоянии своего разума.
— Вот видишь! А добавь к этому ментальное кодирование, которому вас всех без исключения подверг Виктор! Плюс его смерть... Короче говоря — за состоянием каждого из пробуждающихся нужно внимательно следить. У меня, как ты уже понял, времени на это нет. Справишься? — я положил руку на плечо Офицера, пытаясь изобразить на лице мину <<вмиренетничеговажнееэтойработы>>. Тот решительно кивнул. Отлично — одной проблемой меньше! А дальше...
А дальше я очищал разум, обращался к Камню душ, входил в сознание каждого Офицера по очереди — один за одним, один за одним... Казалось бы — четырнадцать человек, что сложного? А сложности были: к сознанию каждого измененного требовался индивидуальный подход. К каждой <<пуповине>> требовалось построить отличный от других ментальный конструкт, и если я считал, что созданное мной с первым подопытным было сложным...что ж — я ошибался.
Шов, с большим трудом и старанием созданный и наложенный на разрыв в энергетике второго на очереди измененного, не выдержал последующей сразу после операции перегрузки. Его смерть ударила по мне даже сильнее, чем по Роману или безымянной девушке, так и не соизволившей представиться. Я не справился...хотя должен был... Слишком поверил в себя после первого положительного результата — а зря.
На каждого последующего пациента я тратил минимум час, пытаясь довести каждый элемент психоэмоционального конструкта до совершенства. Это дало свои плоды — больше я не потерял ни одного Миньона.
Когда я закончил, солнце уже поднялось над горизонтом, окрасив листья деревьев в алый цвет — слава богу, Николай Юрьевич не стал торопиться, и дал мне время спокойно завершить <<переговоры>>. За исключением одной нечаянной смерти, они прошли успешно — тринадцать довольно сильных Офицеров, сами того не осознавая, встали под мои знамена. Не скажу, что наша связь обладала какой-то особой крепостью, однако она была выстроена на искренних эмоциях — что я считал очень важным моментом. А прочность...прочность — дело наживное.
Особых проблем смена приоритетов не принесла — не было ни одного Офицера, опечаленного смертью бывшего Хозяина: большинство восприняли эту информацию пусть и не с радостью, но и не посыпали голову пеплом. К сожалению, возможности даже минимального воздействовать на их мысли энергетикой у меня не было — слишком нестабильной была связь между нами для таких фокусов, и я предпочел оставить нюансы на потом. А сейчас мне нужно отдохнуть — хоть с пол часа. Оказывается, психоэмоциональное программирование изматывает не меньше, чем схватка с Демоном третьей волны... Я отошел в сторонку, отмахнувшись от стоящих кучкой Миньонов — все потом, сейчас отдыхайте! Сейчас мне хотелось одного — погрузиться в поток чистой энергии, генерируемой Камнем душ, и очистить свою Ауру от остатков ментальных экспериментов. Я залез в машину, где уже сидела странная девушка, которую я подобрал на трассе перед Старым Осколом, и принялся устраиваться на переднем сиденье, старательно ее игнорируя. Красотка сидела на водительском месте, как будто пыталась подчеркнуть этим свою способность к самостоятельному управлению жизнью, и даже не обернулась в мою сторону. Что ж, молчи, сколько влезет — мне как раз нужно отдохнуть.
Очистить сознание...
Обратиться к Камню душ...
— Это правда, что ты говорил о Викторе?
Я распахнул глаза, чертыхнувшись про себя:
— Если ты о том, что он мертв — это правда. Своими глазами видел, как волки разорвали его на части.
Та недоверчиво вскинула брови, не доверяя моим словам:
— Волки? Что за бред?
— Ага, мутанты — здоровые такие, каждый размером с машину, в которой ты сидишь. Их там целая стая. Давай я отвечу на твои вопросы немного позже, хорошо? Как тебя звать, кстати?
— Ма...Марина...
— Дай мне передохнуть хотя бы с пол часика, Марин, и тогда поговорим.
Та покладисто кивнула и отвернулась в сторону, разглядывая бойцов, что рыли яму для умершего мужика. Я поймал себя на том, что любуюсь ее пышной грудью, пока хозяйка этого не видит, и отвернулся, сомкнув веки: тьфу ты! И чего она не хочет одеться? Ходит тут, сверкая своими прелестями...учитывая то, что нижнего белья на ней не было, а юбка больше похожа на широкий пояс, чем на что-то другое...я подключился сознанием к одному из оставшихся в живых дронов-разведчиков, и залетел им в машину. Темный треугольник волос на лобке отчетливо просматривался между сдвинутых бедер. Тьфу ты!
— Марина, ты меня, конечно, прости за нескромный вопрос, но все же: тебя ничего не смущает?
Девушка даже не повернулась ко мне, легкомысленно пожав плечами:
— Нет. Я уже давно поняла, что смерть — это что-то естественное, и ее не стоит бояться. Сегодня она пришла не за мной, и я ей благодарна за это.
Я сперва ничего не понял, но, заметив направление ее взгляда, сообразил: девушка посчитала, что я интересуюсь ее мнением относительно похорон моими Миньонами своего товарища!
— Нет, Марин, ты не поняла... Я не про это, я насчет одежды. — последовавшая реакция меня не удивила — я уже понял, что данная тема вызывает в девушке отнюдь не положительные эмоции, очевидно непосредственно связанные с Виктором. Сейчас, когда тот был мертв, я рассчитывал хоть на какой-то ответ, кроме полного отрицания и очередного сеанса стриптиза.
Марина вся сжалась, стиснув кулаки, но постаралась не выдать страха, что ее охватил:
— Ты...не нравится?
— Как бы сказать... Нравится, но...у тебя же там все видно.
Девушка вновь пожала плечами, не поворачиваясь ко мне:
— Так надо. Такой он меня не захочет. Ему нравится рвать на мне одежду...когда ему...когда он...— внезапно голос несчастной сорвался.
Я еще в первый раз понял, что ее странное поведение объясняется насилием, однако многие моменты оставались для меня загадкой. Сейчас я окончательно понял, в чем дело:
— Ну, раз так, тогда одевайся как хочешь, только не мешай мне отдыхать. Сама лучше отдохни... — я откинулся на спинку кресла, распространяя вокруг себя Ауру безопасности и спокойствия.
Виктор взял девушку в рабство, однако простой секс ему быстро наскучил, и он начал разнообразить свои развлечения. Подозреваю, здоровяк быстро вышел за рамки простых ролевых игр, и это заставило девушку измениться настолько сильно, что отсутствие одежды воспринималось ею как признак безопасности. Даже жутко... Но вместе с тем интересно — способность полностью отключать свое сознание может быть полезной...
Я еще какое-то время фантазировал о том, где можно применить этот навык, а после все-таки взялся за себя — нужно было успокоить Ауру, особенно ее эмоциональный слой. Через десять минут к авто подошел один из Миньонов:
— Денис, мы тут поговорили...
Я открыл один глаз и скосил его в сторону голоса. У двери автомобиля стоял парень, которого Виктор приставил следить за мной. Видимо, Офицеры решили послать ко мне своего полномочного представителя, и выяснить о наших планах на ближайшее будущее:
— Мы с мужиками поговорили, и решили помочь тебе. Не все, но семеро из нас.
Ого! Это еще что за новости — почему только семь? А остальные?
Я открыл второй глаз и повернулся к парламентеру:
— А остальные? Почему они решили иначе?
Тот замялся на секунду перед ответом:
— Майк решил возвратиться в Старый Оскол, и потянул с собой Барыгу. Костя, Рустам и Шоха хотят в Москву, в Центр, о котором ты рассказывал. Черный хочет найти свою семью — они в Воронеже живут — поэтому отправляется туда... Все остальные с тобой.
Я прочистил горло и вышел из машины — рядом что-то пробормотала Марина, которая умудрилась заснуть после всего, что с ней произошло — измененные быстро привыкают к смене обстановки.
— Кто остается? И почему?
Парень понял, что за плохие новости никого не будут бить, и облегченно выдохнул:
— Владимир первым высказался за продолжение совместного путешествия — ты обещал научить его летать, и пока он не научится этому, он от тебя не отстанет.
Я согласно кивнул.
— Потом Влад — он просто хочет стать как можно сильнее.
— Зачем это ему?
— Не знаю.
— Ну ладно, кто еще?
— Мне было бы интересно изучать магию, поэтому я тоже хочу идти с тобой, если ты не против. Казаху и близнецам некуда идти, а Роме просто хочется посмотреть, что кругом происходит.
Семеро Офицеров из четырнадцати. Что ж, никто и не обещал, что все спасенные с радостью составят мне компанию.
Ладно, как гласит одна древнекитайская мудрость: меньше народу — больше кислороду! В любом случае, какое-то время все спасенные будут моими Миньонами:
— Я не против компании. Даже наоборот — рад ей, так что поздравляю — с этой секунды вы в моей команде!
Довольный таким завершением разговора, Офицер пошел сообщить радостную новость стоящим поодаль мужикам, а я отвернулся от него к спящей красавице. Кстати, почему эти парни на нее никак не реагируют? Ни один из пришедших в себя измененных не обратил на обнаженное тело никакого внимания — будто та была деталью интерьера, мебелью! Однако я этим фактом был почему-то доволен.
— Чего пялишься?
Я поднял глаза чуть выше и столкнулся с подозрительным взглядом Марины:
— На мне нет узоров.
Вот черт, как она может быть такой незаметной?!
— И правда нет — просто хотел в этом убедиться... Мы скоро будем выдвигаться, так что собирайся...если тебе надо, конечно. Мы едем в Севастополь.
Девушка внезапно усмехнулась:
— Мы?! Кто это мы? Я тоже?
Я развел руками:
— Силой не тяну! Если хочешь вернуться в Оскол вместе с Майком и Барыгой, то я держать не буду. Или в Москву хочешь? Тогда отправляйся с Костей, Рустамом и еще одним...как там его? Не помню. А если желаешь отправиться в самостоятельный вояж — вперед! Только в таком случае я за твою жизнь много денег не дам. Много ли ты видела жизни за последний месяц, кроме Виктора с его музеем? Знаешь, что тебя ждет?
Девушка смутилась:
— Да я не против пойти с тобой, просто...ты даже не сказал мне об этом заранее!
— Вот сейчас говорю... Закрыли вопрос?
— А Севастополь в Крыму?
Я спрятал улыбку за ладонью:
— Ага. Ранней осенью там красиво. Впрочем, как и в любое другое время года.
Марина повернулась ко мне, подогнув под себя ногу:
— Ты оттуда?
Я отвернулся к беседующим в стороне Миньонам — нужно заняться лечением поломанной психики девушки, ибо та будто специально выставляла напоказ те места, которые обычно прячут. Я-то смогу держать свое либидо под контролем, но что насчет других мужиков?
— У меня там бабка жила, и предки частенько отправляли меня к ней на лето. Потом она умерла — лет семь назад, и ездить стало не к кому...
— УЖЕ УТРО. КАК ДЕЛА?
Я вздрогнул от неожиданности — зов Николая Юрьевича прозвучал слишком громко — опыта в мыслеречи тому явно не хватало:
— ЧЕРЕЗ ПОЛ ЧАСА ВЕРНУСЬ В ЗООПАРК. ВСЕ ПРОШЛО УСПЕШНО, Я СМОГ УБЕДИТЬ ЛЮДЕЙ. ЖДИТЕ.
Уловив в ответ волну облегчения, я понял, что дрессировщик действительно сильно переживал за меня. Ладно, будем собираться...
— Марина, ты мне веришь?
Девушка нахмурилась, и неуверенно кивнула.
— Тогда выслушай меня внимательно, и постарайся понять. Виктор был больным человеком, извращенцем и большой скотиной — правильно?
Очередной кивок в ответ.
— Но сейчас его нет в живых, и ничто не угрожает твоей безопасности...согласна?
Та снова кивнула:
— К чему ты клонишь?
Я помассировал лоб, пытаясь сообразить, как до нее можно донести информацию о необходимости одеться.
— Слушай, Марин... Посмотри на меня. — я отступил от распахнутой двери Мерседеса и покрутился на месте, разведя руки в стороны:
— Ничего не замечаешь?
Та присмотрелась ко мне, и начала перечислять:
— Ботинок нет. Одежда рваная. — я поднял руку:
— Ты права, но немного промахнулась. Правильный ответ звучит так: я в одежде, пускай и рваной. Теперь погляди туда, — я указал на группу своих Миньонов:
— Видишь? Они тоже одеты — руки, ноги и все прочие части тела прикрыты. Внимание — вопрос номер два — зачем они оделись?
Марина посмотрела на меня, будто на ненормального:
— Чтобы...не трясти своими...причиндалами? Или чтобы тепло было? — я улыбнулся и хлопнул в ладоши — лечение оказалось эффективным:
— А как ты думаешь, мужчины стесняются своих причиндалов больше, чем женщины — своих?
— Не думаю — хотя, если честно, стоило бы! — Марина несмело улыбнулась мне в ответ, все еще не понимая, куда я клоню. Эх, придется вести ее за ручку:
— Выходит, женщины тоже стесняются выставлять напоказ свои прелести?
Марина утвердительно мотнула головой, не прекращая улыбаться:
— К чему эти странные вопросы?
Я промолчал, принявшись демонстративно сверлить взглядом ее грудь. Пауза затягивалась... Я перевел взгляд немного ниже...и едва успел увернуться от пролетевшей над моей головой отверткой, которую буйная красотка невесть откуда достала:
— Извращенец! Скотина! Чтоб ты...чтоб...тебе... — тишина, прерываемая лишь шумным дыханием.
Я выглянул из-за капота:
— Хочешь, штаны подарю?
Девушка, потянувшая скрещенные ноги к подбородку, ответила мне гневным сверканием глаз:
— Была бы крайне благодарна! И хватит уже на меня пялиться, животное!
Я довольно хохотнул про себя — расту над собой! Никакого ментала не понадобилось!
— Сейчас я принесу тебе одежду, погоди. И не вылезай из машины.
— Быстрее неси! Изврат!
