— Как-то слишком хорошо звучит, в чем подвох? — спросил мужчина, но в голове его вдруг вспыхнул алчный огонёк.
— Подвохов, нет — покачала головой вторженка. — Но придётся много работать. Уже с завтрашнего дня. Так что времени на размышления у вас нет, ответ нужен прямо сейчас. Так как, вы согласны?
— Тьма. — шепнул Эдвар, и поднёс кружку ко рту, но увидев недовольное выражение лица женщины поставил на место. — Да, я согласен.
— Вот и хорошо. — она поднялась с кресла. — Тогда, завтра в университет вам принесут все необходимые бумаги, и первый аванс. Я вас буду посещать пару раз в месяц, что бы ознакомиться с отчетами о работе. Так что, до скорой встречи.
— Эй, подождите! — окликнул её в спину ошарашенный Эдвар. — Вы даже не сказали, как вас зовут, госпожа... э-э-э?
— Диана, зовите меня Диана...
3. Сентябрь. 825. Фаг.
— ...несколько тюков с тканью, четыре бочонка монастырского вина, ящик пушнины... — монотонно докладывал усатый констебль, постоянно теребя пуговицу на длинном кожном плаще. Внешне он производил неплохое впечатление, цепкий взгляд, высокий лоб, суровый голос, вот только мокрые от дождя волосы, свисающие из под шляпы портили весь эффект.
— Хватит! — перебила его Надирия. — Запрещённое что-нибудь есть?
— Нет. — ответил мужчина пошевелив усами. — На всех товарах стоят печати, все налоги уплачены, никакой контрабанды. Но в одном из бочонков двойное дно.
— Показывай! — воскликнула кхора поражаясь тупости примата, неужели с этого нельзя было начать?!
— Но внутри тоже ничего незаконного. — продолжил констебль заходя в складское помещение.
Надирия проследовала за ним, удивляясь тому, насколько маленькой была сама лавка. Даже двое уже почти всю её занимали. Склад был больше, но развернуться там не представлялось возможным, поскольку его полностью забивал товар. К тому же внутри расхаживало ещё два стражника ведущих обыск.
— Бежал он в спешке, товар даже по дешёвке не распродали... — продолжал делать выводы констебль, а сам при этом поднял с пола небольшой бочонок. Дно уже было открыто, внутри имелась совсем небольшая прямоугольная полость. — Наверное, хохотун-траву перевозили?
— А жена?
— Её никто не видел, соседи говорят что уехала в деревню.
— Ясно. — разочарованно буркнула Надирия. — Найдите всех купцов, кто отплывал за последнюю неделю. Брал ли кто-то из них пассажиров? И если брали, то где выходили? Объявите награду за него, сто серебряных!
— Есть! — кивнул сыщик, и квестор покинула лавку.
Сапоги сразу же утонули в оставленной дождём грязи. Жутко несло навозом и помоями, так что кхора скривилась в отвращении. Её нукера не нашли, а новый прибудет ещё не скоро. Так что теперь женщине приходилось работать с приматами самостоятельно, и едва ли это можно назвать удовольствием.
В основном, после прибытия в княжеский замок, ей приходилось заниматься оформлением бумаг на вступление в правление пятилетнего сына князя и его вдовы в виде регента. Эта толстая и до предела отвратная женщина жутко лебезила перед Надирией, потому что до смерти её боялась, и это невероятно выматывало. А потому когда кто-то из стражи доложил что в городе есть торговец из тех самых злополучных Яблок, то она сразу уцепилась за возможность отвлечься. После событий в деревне немедленно начался поиск всех кто там когда-то жил, но затем уехал. По всему княжеству таких нашлось трое, однако они покинули деревню десятилетия назад, и ничего рассказать не могли. А вот этого лавочника пропустили, потому что по документам они были совсем из другого места, и то что он из Яблок, знало всего несколько человек. Чиновника, подписавшего эти бумаги допросили, выяснилось, что за взятку он подделал бумаги.
Надирия, хлюпая грязью под ногами, побрела к ожидавшей её карете. Что-то странное творилось вокруг этой деревни, что-то вызывающее неприятное беспокойство.
5. Сентябрь. 825.
Арга раскинулась во всю свою ширь через двое суток после отплытия из Фага. Между берегами было не меньше десятка километров серой водной глади, на фоне которой местные корабли казались просто маленькими щепками. И движение на ней было весьма активным. Купеческие ладьи, которые властвовали на мелких притоках, сменились двухмачтовыми длинными галерами, возившими товары между большими городами типа Фага и Янтарного рога. А на третий день плаванья по пути попалась самая настоящая морская каракка. Саша глазел на корабль до тех пор, пока тот не скрылся за извилиной реки. Пятьдесят метров в длину и не меньше десяти в ширину, с высоченным бортом. Такая махина везла по несколько сотен тонн груза.
Оживленность судоходства стала немного неожиданной для землянина, в поле зрения всегда было не меньше пяти-шести, а иногда и больше судов. Нет, он конечно привык к тому что в порт Фага каждый день прибывали новые купцы, но всё же видеть своими глазами — совсем другое. Кстати, приятной неожиданностью стали постоялые дома на пути следования. Густой лес, а прямо на берегу стоит большой трактир с пристанью, и таких много, каждые несколько километров. На притоках-то купцы ночевали в деревнях, либо в самих ладьях, а здесь вот так.
В общем путешествие шло очень спокойно. Никто не попытался его задержать когда иномирянин искал ладью, никто не пытался схватить на улице. Александр даже подумывал, что зря так внезапно сорвался с места, можно было бы и быстро распродать товары, денег-то оставалось немного. Порядка тридцать алгов, десять из которых ушло на оплату места в ладье до Старого, и ещё примерно столько же пойдет на дорогу до Янтарного Рога.
— Давай, сюда причаливай! — кричал чиновник с густой седой бородой хозяину ладьи.
Романов полностью оплатили проезд, и потому ему не надо было работать. Парень с удовольствием сидел на ящике посреди палубы, наблюдая как гребцы поворачивают судно к пристани. Город Старый, был по размеру почти таким же как и Лецк, но располагался на высоком холме. А у самой реки стояли четыре пристани, и чуть больше десятка зданий, трактиры, лавки, склады. Главное что привлекало внимание — каменные развалины башни торчащие прямо из воды, метрах в трёхстах ниже по течению.
— А это что? — спросил Саша у одного из гребцов.
— А это, Старая башня зовётся. Говорят тут раньше реки и в помине не было, и замок стоял. А кхоры её русло изменили и замок разрушили, только вот эта башня осталась. — ответил тот.
— Эй, хватит трепаться, греби давай! — окликнул купец своего работника и тот вернулся к исполнению обязанностей.
Они пристали к самому крайнему причалу, на краю которого уже поджидал служака, налоговой книгой, и парой стражников в кожаных нагрудниках с копьями.
— Прибыли! — пробасил торговец и выбрался на пристань, ладья качнулась когда его массивное тело перемахнуло через борт.
— Давай Номр, чего привез. — сразу же перешёл к делу чиновник.
— Да как обычно, доски, девяносто штук, вина двадцать бочонков, сукно, пятьдесят метров, а, пассажир ещё... — упомянул его купец в тот момент как землянин выбирался из судна.
— Имена, цель прибытия? — сразу же спросил служащий.
— Марк Влайку. — представился иномирянин фальшивым именем. — В Янтарный Рог плыву.
— Ясно, хорошо. — кивнул бородач записывая в книгу прибывших. — Ну, сейчас под вечер уже никто не отходит, но завтра с утра легко ладью найдете. Переночевать здесь можете, трактиров у нас много.
— Хорошо, спасибо. — улыбнулся Саша и потопал в сторону от пристани, к ближайшей трактирной вывеске.
20 сентябрь. 825. Лес Расфолд.
Пламя костра с тихим шипением облизывало шляпку гриба, отказываясь однако его прожаривать. Лена слегка приподнялась с плеча парня, Игорь дрогнул во сне, и подвинула веточку с насаженным ужином поближе к угасающему костру. Ира заметила это движение и подбросила в огонь пару сухих веток, немка благодарно кивнула.
Она окинула взглядом лагерь, заменивший им дом. Он оброс стеной, сложенной из нескольких поваленных деревьев и веток хвойника, парочкой навесов и шалашей, а земля была покрыта мхом, среди которого кишели муравьи и более неприятные насекомые. Но все же это лучше чем лежать на голой земле, а кожа уже привыкла к постоянным укусам, комарьё не так доставало, как в первые дни.
Напротив Оксана увлеченно таращилась на пламя костра, а Сергей крутили в руках сломанную ловушку. Какой-то особо резвый заяц ухитрился вырваться, порвав веревки. Из охотничьего домика земляне забрали четыре силка, и потеря даже одного из них была существенна. "Придется завтра дальше уходить" — подумала девушка.
Каждый день они бродили вокруг лагеря, в поисках всего, что могло бы пойти в пищу, и этот радиус постоянно возрастал. Уже сейчас земляне знали лес в нескольких километрах вокруг, почти наизусть, а Паша и Оля и того больше. Дальше никто по одному не ходил. Животные, чуя запах костра и постоянный шум, старались не приближаться, но вот отойдя от лагеря можно было наткнуться на кого-нибудь крупного. Конечно, хищников земляне не встречали, но один раз видели оленя, и кабана. Поэтому на всякий случай было заготовили несколько рогатин, и меч всегда держали рядом.
Задумавшись Лена не заметила как приблизила ладонь близко к пламени, и только резкая волна жара заставила её отдернуть руку.
— Забавно... — хмыкнула девушка изучая кисть.
— Что? — спросила Зубова.
— Да, эти, Нити, ну что за идиотское название?! Я их постоянно чувствую, даже кажется что вот-вот их глазами увижу! У вас так же?
— Нет, — качнула рыжей копной подруга. — Только когда сосредотачиваюсь, и то не сразу.
— Интересно, почему так?
— Может какая-то индивидуальная особенность? — предположил слушавший вполуха Серый.
— Возможно. — согласилась девушка продолжая осматривать свою руку. Порой ей казалось что обычный взгляд и "внутренний взор" работают совместно, и части тела выглядят как новогодняя ёлка. Это не мешало, даже было красочно, словно под кожей тысячи святящихся ручейков. Ну хорошо, Нитей. И всё же, до чего идиотское название! Может, его не так перевели?
20 сентябрь. 825. Лес Расфолд.
Ольга, держась за тоненькую ветку, осторожно наклонилась вперед и погрузила фляжку под воду. Пальцы свело от холода, небольшой ручей, полностью скрытый кустарником, был ледяным. Девушка переступила немного поближе и почувствовала, как холодная грязь проступает сквозь давно разорванную подошву. Она тихо ругнулась.
Рядом захрустели ветки, и из зарослей появился Паша, опустился на колени чтобы наполнить свою флягу, но его плечо замерло под практически прямым углом, словно заклинило.
— С...а! — процедил Злобов и повернулся к спутнице. — Набери мне тоже?
— Да, давай. — кивнула она, доставая свою ёмкость, та как раз заполнилась.
— Болит? — Ольга кивнула на раненную руку охотника, набирая его сосуд.
— Уже нет. — покачал тот головой в ответ. — Зарубцевалась, но сустав не работает. Ни вытянуть, ни пошевелить.
Он вновь попробовал поднять руку, но та все так же отказывалась двигаться.
— Стрелять из лука мне уже не предвидится. — хмыкнул охотник с нескрываемой грустью.
— Уверена, ты еще придумаешь, чем заняться. — постаралась подбодрить его девушка.
Она вытащила флягу и положила её рядом на траву. Потом стащив с ног ботинки, опустилась в воду. Голени обожгло холодом, но это именно то, что было нужно разгоряченным от постоянной ходьбы мышцам.
— Что?! Я не собираюсь хлюпать грязью! — ответила она Паше, внимательно рассматривавшему её ножки.
Конечно, куда ему знать, каково это, оказаться в коротком платье посреди леса? Да и ноги-то уже не те что раньше, последняя эпиляция осталась в пяти годах назад. Впрочем, она давно уже перестала обращать на это внимание и просто расслабившись запрокинула голову.
Буквально за пару минут солнце окончательно спряталось за кронами и вокруг начало стремительно темнеть. Где-то далеко пели сверчки и неизвестные птицы. Чаща погружалась в загадочный полумрак. Остальные уже откровенно возненавидели лес: постоянная сырость, холод, тысячи мелких букашек, нехватка еды и ещё сотни причин, но Ольга его все ещё любила. Покой и жизнь — вот чем ей казался лес. Но покой вдруг прервался пробившимся сквозь густую зелень светом.
— Что за дела? — не поняла девушка, глядя, как гладь воды заискрилась сотней золотых бликов.
— Не пойму, от Светы что ли? — переспросил Паша и, протянув руку, помог спутнице выбраться.
Волкова быстро сунула ноги в ботинки и нырнула в заросли вслед за охотником. Остановились на ночь они буквально в десятке метров от ручья, и пока ходили набирать воду, целительница должна была разжечь костер. Выскочив на поляну Ольга была вынуждена прикрыть глаза рукой, в центре стояла Света и кальд в её руках сиял словно солнце. Жёлтый свет озарял всю поляну, пробиваясь сквозь густую зелень на десятки метров вокруг.
— Я случайно! Понятия не имею, как так вышло! — сразу же оправдалась целительница.
— Вышло что?! — крикнул Паша, отворачиваясь, смотреть на сияющий камень вблизи было практически нереально.
— Да, давно хотела попробовать, связать узел из Нитей... — ответила Светлана, опуская кальд к корням ближайшего дерева, чтобы приглушить сияние. — А он сам собой затянулся... сейчас попробую... должен распуститься...
— Слушай, а камень не горячий случаем? — поинтересовался охотник. — Все-таки свет должен давать тепло.
— Нет, не горячий... — ответила та, прикрывая руками кристалл на земле. — Действительно, почему так?
— Магия не особо привычным нам законам физики подчиняется. — ответила на вопрос Ольга и только потом осознала вырвавшееся слово. Магия. Прозвучало дико и в тоже время как-то... естественно.
— Вот! Готово! — торжествующе воскликнула Света, и сияние почти мгновенно пропало.
22. сентябрь.825. Лес Расфолд.
Игорь опустился на одно колено и запустил руку в густую зелень. Запястье обожгло крапивой, но зато пальцы сжали целую гроздь чего-то круглого и мягкого. Он радостно достал горсть синеватых ягод, покрытых густым налетом и отправил пару в рот, который тут же наполнился сладким, даже немного приторным вкусом. Парень вновь полез в куст и с ещё большим усердием принялся обирать ягоды. Очень скоро те перестали помещаться в ладонях, и ему пришлось завернуть рубашку, обнажив тёмно-красный, грубый, идущий через весь живот, рубец. И хотя рана уже зажила, боль все еще продолжала мучить землянина, особенно при движении.
Лишь совсем недавно он начал подниматься и ходить. Мешала чудовищная слабость, вызванная недоеданием и ранением. Из мускулистого подмастерья кузнеца он превратился в бледного ходячего скелета, а заросшая русая борода лишь оттеняла ввалившиеся щёки и темные круги под глазами. А кроме того, постоянные запоры и проблемы с мочеиспусканием; слава богу, хоть пневмония от лежания минула. Самому парню прошедшие недели казались настоящим адом.
Забавно, но сам момент ранения Молотов не почувствовал. Глазами он видел, как клинок скользнул по коже, и в первое мгновение даже решил, что тот его не задел, но спустя секунду навалилась боль, а разрезанная рубашка начала стремительно краснеть, перед глазами появился кровавый туман. Но самое жуткое началось спустя несколько дней, когда рана воспалилась. Игорь плавал между сознанием и бредом, а все что происходило вокруг было за границами разума. Во всем теле ощущался нестерпимый жар, а изо рта вырывались крики. И лишь одна мысль: "Сейчас я умру", четкая и ясная, в отличии от всего остального. Но вот он, сидит живой, даже вопреки собственным ожиданиям.
