— А где же его было взять? — спросила меня Клеопатра. — Мужики то наши все пропали, а с улицы брать, кого попало, нельзя. Продаст с потрохами и нас, и детишек наших.

— Так вон, хотя бы Софью назначили, женщина она видная — высказался я по вопросу, ответ на который лежит на поверхности.

— Сразу видать, что человек ты не местный — усмехнулась Софа. — Это у вас там всё просто, а здесь по другому. Главой общины только мужик может быть, не младше двадцати лет. А у нас самому старшему девять и куда мы с ним? Женихов дочкам искать, так они тоже ещё не в том возрасте, чтобы женихаться. Самим на поклон идти к соседям, чтобы замуж взяли, так мы лучше с голоду сдохнем, нежели своих мужиков предадим. Вот так и маялись до той поры, пока судьба к нам тебя не привела.

— Так вы чего, предлагаете мне на ком то из вас жениться? — вырвалось у меня. — Извините дорогие мои, но я не согласен. Парень я может быть, по вашему и не сильно молодой, но жениться мне ещё рановато, тем более на женщине старше себя по возрасту. Хотя вот вы, Софья, если быть до конца откровенным, мне очень даже симпатичны, как женщина и человек. Но жениться на вас я всё рано не хочу. Простите.

Женщины смеялись долго и весело, заставив и меня улыбнуться за компанию, правда мне было совсем не до смеха. И на хрена мне такое удовольствие, на бабе с тремя детьми жениться? Я чего с дуба рухнул?

— Жениться тебе никто не предлагает — сказала сквозь слёзы, вызванные смехом, Софья, — хотя и мне ты нравишься, даже очень. Мы хотим, чтобы ты пошёл с нами в городской совет и подтвердил, что стал нашим главой и всё. А дальше, как хочешь, можешь жить с нами и даже руководить здесь, мы только рады будем этому. Голова у тебя на месте, да и хитрости хватит, чтобы с бабами справиться. А не хочешь так делай то, чего тебе нравиться и приходи к нам за вознаграждением, которое мы готовы тебе выплачивать ежемесячно. Если оно конечно тебе нужно. Торговать с городом найдём чем, травы наши там раньше нарасхват были.

— Так вы чего, хотите, чтобы я просто числился у вас главой сельской администрации? — сорвалось у меня с языка.

— Не поняла я, чего ты сказал? — спросила Клеопатра.

— Я спрашиваю, вам моя персона нужна только для вида?

— Ну, что то вроде того. Я сразу подумала об этом, как кошель твой подняла и увидела, чего ты в нём оставил. Сколько живу, а такого человека, как ты, ещё не встречала. На что уж муж мой был добрее доброго, но так к незнакомым людям даже он не относился. Вот поэтому мой выбор на тебя и пал — разъяснила мне Софья свою позицию.

Никогда бы не подумал, что можно спалиться на такой ерунде. Хорошо ещё, что женщина мой душевный порыв списала на одну из черт моего характера, а не на незнание местных обычаев. Надо быть впредь более осмотрительным в мелочах. Ладно, с этим всё понятно. А вот, как быть с поступившим предложением?

— Ну, что Владислав, сразу согласишься нам помочь или подумать хочешь? — прервала Клеопатра ход моих мыслей, хитро посмотрев мне в глаза.

Временная, незаконная глава женской общины собралась в дорогу быстро, уже через час мы вместе с ней шагали по трассе, в сторону районной администрации, где меня будут представлять, как нового главу безымянного поселения.

До самого вечера София развлекала меня рассказами о больших перспективах своей общины, уверяла в том, что я никогда не пожалею о своём решении и даже поклялась, что, как только её старшая дочь достигнет половозрелого возраста, она без раздумий отдаст её за меня. На что я ответил резким и категоричным "нет", так как ненавижу насилия над личностью и вступать в брачные узы с девушкой готов только по любви. Хотя какой в этом убогом краю брак? Так, решили жить вместе и живут, пока не надоест. Регистрации и прочих формальностей, в отличии от общины, за перерегистрацию которой надо платить в казну города сто медяков, по этому направлению нет.

На ночь мы устроились в очень уютном месте, плохо просматриваемом с дороги и находящимся всего в десяти шагах от неё. О нём знают только жители поселения, куда меня сосватали в зиц председатели и поэтому спать здесь можно ничего не опасаясь. София легла рядом со мной, на кучу веток и соломы, заготовленных тут ещё в те времена, когда они ходили в город, как на работу. Не знаю, чего она таким своим странным поступком хотела добиться: проверить мою ориентацию, способность быть сдержанным, когда это необходимо, а может просто пыталась соблазнить. Но добилась женщина, этой необдуманной выходкой, только одного, очередной бессонной ночи для меня. Спать, когда рядом с тобой пускай и не молодое, женское тело, это выше моих сил, после многомесячного воздержания. На большее дамочка могла и не рассчитывать. Одно из моих "не" прямо говорит: "Никогда не заводи шашней на работе — это чревато последствиями". Проходили уже, знаем, а как не крути быть подставным руководителем такая же работа, как и многие другие, ничем не хуже и не лучше их. Так что получить она смогла лишь нечаянные прикосновения, во время частых поворотов моего тела, вокруг собственной оси. Да что там частых, я вертелся словно вентилятор в жаркую погоду и было от чего.

По моим ощущениям до места мы добрались не на много позже, чем братья. Встали затемно, шли быстро, нигде не останавливались, поэтому возле "Одиночки" оказались почти перед самым открытием торгово закупочного комплекса. В дороге я принял, как мне кажется, очень правильное решение, во всяком случае мужским поступком его можно обозвать с полной уверенностью. Негоже мужику, кем бы он не приходился обиженным судьбой детям и женщинам, забирать у них то, что сам же и отдал. Не могу я позволить заплатить Софии за регистрацию общины самостоятельно. Кроме моих денег у них навряд ли нашлись бы другие, а им ещё надо на ноги становиться и есть чего то калорийнее, чем трава с картошкой. Но прежде, чем расставаться с деньгами их надо откуда то достать, а откуда я могу взять медяки кроме, как не из скупки.

— Контора куда нам надо, до которого часа работает? — спросил я, явно уставшую от дальнего перехода женщину, на подходе к знакомым воротам.

— Контора, это что? — спросила она, прежде чем дать ответ.

— Ну это там, где регистрироваться надо — дал я разъяснения.

— Городской совет что ли?

— Наверное он, тебе виднее.

— Они там до самого ужина сидят, а до которого часа не знаю.

— Отлично, успеем всё сделать. Тогда может подождёшь меня здесь где нибудь? Я ненадолго, на час, от силы на полтора отлучусь. Мне в здешний магазин сходить надо.

— Подождать могу, иди конечно, если надо. А я пока посижу, вот хотя бы тут. Отдохну. Чего то устала с непривычки, даже пошатывает — садясь на низкий пенёк у дороги, сказала София.

— Тебе поесть надо. Тебя не от усталости шатает, а с голодухи — сказал я женщине правду о её состоянии. — Ну ничего, это дело поправимое, вернусь перекусим.

Очередь, на удивление, оказалась очень короткой и шла быстро. Крупных сдатчиков добычи, вроде меня, было не много и в час я успел уложиться. Получил за сданную посуду, просто баснословные деньги, за которые не пришлось даже биться. Бутылки у меня приняли по прейскуранту, есть у них предметы, цены на которые стабильно держаться на одном уровне и изменяются в меньшую сторону лишь в том случае, если они имеют не совсем достойный внешний вид. Мои же находки находятся в идеальном состоянии и оценили их по максимальному коэффициенту.

Покинув здание скупки, куда желающих заходить после меня больше не нашлось, забежал на кухню, где также был непривычно тихо и отоварился там. Взял у скучающего повара пол тушки какой то крупной птицы на вынос и тут же, быстрым шагом, двинулся на выход. Её должно хватить на скромный завтрак для двоих проголодавшихся путников, один из которых еле стоит на ногах.

— Я всё. Сейчас поедем и можем идти дальше — появившись перед Софией, так и продолжавшей сидеть на старом месте, сказал я.

— Всё сделал? — спросила она, не без интереса глядя на куриную ножку.

— Почти. Время остальное закончить, ещё будет — ответил я, безжалостно ломая приготовленной живности мощный хребет. — Держи, это твой кусок.

Ходить по улицам нижнего города в сопровождении человека, раньше жившего здесь оказалось гораздо интереснее. Передо мной открылись некоторые исторические факты образования этой части поселения, ещё узнал, что даже несмотря на отсутствие указателей, каждая улица имеет своё название. Кроме этого, меня поставили в известность о том, что самый процветающий бизнес в нижнем городе — это сдача в наём домов, лачуг и отдельных спальных мест, как под навесами, так и просто под открытым небом, многочисленным пришлым, прибывающим в это место в поисках лучшей жизни. Но больше всего удивился тому, что этот район просто изобилует торговыми точками и небольшими торговыми рядами, расположенными на узких улочках прямо возле жилых домов их владельцев. Торговля такая разрешена везде, кроме главной трассы, где она, согласно указанию местных властей, категорически запрещена под предлогом обеспечения беспрепятственного передвижения по ней транспортных средств. Понятно, что руководство города этим распоряжением обеспечивает какие то свои интересы, но населению это решение было подано, по словам Софии, именно под таким соусом. Жителям этой улицы, конечно, можно посочувствовать, зато всем остальным, живущим ближе к окраинам, как весело. Для открытия торговых точек никакого разрешения брать не требуется, сколько бы их у тебя не было, точно так же, как и не требуется платить налог на прибыль с них, что совсем уж удивительно. Услышав про такие вольности, я задал своему гиду вполне резонный вопрос:

— А за счёт чего же тогда существует ваш городской совет? Они что же, там бесплатно все трудятся?

— В городском совете постоянно работают всего несколько человек. Сколько точно я не знаю. А им много ли надо? Вот мы сегодня заплатим сто медяков и считай, что одного из них уже прокормили.

— Как это несколько человек? Мне говорили, что их там много — не поверил я словам женщины.

— Да откуда же много? Сам посчитай. Глава, десять членов правления, этот, который выдаёт регистрации и ещё, наверное, один сторож и смотрительница за порядком и всё. Правда, сколько последних, я точно не знаю. Но даже если, сторожа два и убирающихся в помещении женщин столько же, это же всё равно не так много?

— Согласен, немного, но и не так уж, и мало. Наверняка глава и члены его, хорошие деньги за свою работу получают?

— Нет — удивлённо посмотрев на меня, сказала женщина. — Они совсем там ничего не получают. Во всяком случае, так люди говорят.

— Ну, вот этого уж точно не может быть. Они что, просто от нечего делать там заседают? А за счёт чего же они тогда живут?

— Работают, как и все остальные — не моргнув глазом, сказала женщина.

— Ты сейчас чего, так пошутила? Что значит работают, как и все остальные?

— Ну может работают не так, как ты и я, но дело у каждого своё имеется. У них столько в городе и вокруг него понастроено, столько земли захвачено, что получать ещё что то от горожан, за работу в городском совете, им, наверное, даже и не хочется.

— Вот это другое дело. Теперь понятно всё, а то говоришь бесплатно. Это совсем не бесплатно, это называется за возможность распоряжаться всем, что ещё не поделено, в своих личных целях.

— Может и так, мне то какое до этого дело. С этим пускай городские разбираются, а у нас своего хватает. Сам же видел, как мы живём.

Верхний город от нижнего отделяла примерно двухсотметровая полоса из вечно зелёных деревьев и кустарников, растущих в горах повсеместно. Она же служила и разделительной линией между роскошью, и нищетой, независимо от того, что качество дороги так и не улучшилось, а количество этажей в домах на верху было точно таким же, как и внизу. Однако всё остальное разительно отличалось от ранее мой виденного. Широкая, с ухоженными тротуарами, разбитая на мини кварталы, окружённые с трёх сторон фруктовыми деревьями и виноградниками, улица. Дома, чьё состояние оказалось на столько идеальным, что даже мне, человеку из времени, где есть на что посмотреть, придраться почти не к чему. Люди, своим внешним видом похожи на моих современников, правда отставшие от них на пару десятилетий в плане нарядов и причёсок. Всё это, а ещё наличие остеклённых окон, архитектурных изысков в виде мансард, обложенных серой черепицей и удачных пристроек, делающих жилища шире, ближе к солнцу и более комфортабельными, заставило меня поверить в правдивость ранее слышанных слов. Соглашусь, город этот, на самом деле стоит здесь очень давно. Даже независимо от того, что название мне его не знакомо и расположен он на такой высоте, где в моё время, наверняка, почти круглогодично лежал снег, я не сомневаюсь в том, что ему не один век. Создать такую красоту впопыхах, так грамотно расположить строения, привить культуру поведения жителям за жалкие пятьдесят или даже сто лет невозможно, в тех условиях в которых оказались эти люди.

Подтверждение своим мыслям нашёл буквально через километр после начала верхней части, довольно большого по площади, поселения, в тот самый момент, когда прозвучали слова Софии:

— Нам сюда, городской совет в этом доме находится.

Догадаться, что передо мной административное здание, можно было и без вывески. О статусе постройки недвусмысленно оповещали самые настоящие гранитные ступени, ведущие к массивным дверям, две высокие колонны у входа, подпирающие собой деревянный козырёк и узкие окна, со стёклами в рамах, отражающие синеву бесконечного неба и изумлённую физиономию озадаченного молодого человека, мимоходом заглянувшего в них. Пускай внутреннее убранство строения было не таким, как мне представлялось до встречи с ним, но и его простота не смогла испортить общего положительного впечатления от увиденного. Дома из каменных блоков, не из обычных глиняных, содержащих в себе определённое количество соломы, а именно каменных, грубо обтёсанных и плотно пригнанных друг к другу, мне в этом новом мире попадаются впервые.

— Регистрация здесь — указав направление движения рукой, сказала София, уверенно шагнувшая к одной из неокрашенных дверей первого этажа.

Приблизившись к ней, вслед за женщиной, сумел разглядеть висящую на хорошо обработанном полотне деревянную табличку: "Секретарь", а ниже, написанную более мелкими буквами, другую: "Режим работы". Удивиться не получилось, сопровождавший меня человек резким движением открыл, висевшую на огромных металлических, мне это не показалось, петлях дверь и на нас хлынул поток дневного света, а вслед за ним вполне резонные вопросы находящегося в комнате служащего:

— Вы ко мне? По какому вопросу?

— Мы на регистрацию — ответила ему женщина.

— На регистрацию? Из какой общины? Новой?

Прежде чем ответить, София достала из тряпки, всю дорогу находившейся у неё в руках, кожаный рулон не большого размера, развернула его и бережно положила перед секретарём.