О, как это ему не пришлось по вкусу. Как он возмутился.
— Что-то я тебя не понял, а я?
Она удивлённо вскинула бровь.
— А ты тут причём?
Никита встал как вкопанный. Так сказать ненадолго онемел.
— Вот те раз. Я что пустое место?
Ну раз так ему невтерпёж услышать её мнение, то она скажет. Тем более до машины они уже добежали. Ребята и двери предусмотрительно открыли. Лена взглянула снизу вверх в лицо уставившегося на неё парня.
— Наш роман без обязательств. Никита, твоего терпения и азарта хватит ещё на неделю. Может, ещё на поездку к старому командиру наскребёшь и всё, ты скиснешь сам.
— Да?
— Ага. Я уверена. И не забывай об окружающих, на нас оглядываются. Я для тебя Елена Максимовна.
— Садись в машину,— подтолкнул он её в открытую мужиком с автоматом дверцу.
Он, не успел сесть рядом, как обняв, притиснул её к себе. Прошептав на ушко:
— Ленка, ты не шуткуй. Кошмар какой, я рассчитывал мы делом поехали заниматься, а ты на ровном месте жениха нашла себе. Зачем тебе тот старый генеральский козёл. Знаешь, я взбешён.
Она, отвернувшись к окну, пробубнила:
— Тогда надо заехать к доктору.
Он с новым азартом приобнял её за плечи и заглянул в лицо:
— Я не шучу.
Впившись в его глаза своими возмущёнными фонариками, отчеканила:
— Я тоже. Ты цирк такой зачем устроил. Детство играет. Охрану изобразил, сопровождение. Всех друзей собрал или ещё по городу бегают.
Плечистый мужик, спереди, заслышав такое, переглянулись с водителем и, улыбнувшись, весело глянули на Никиту.
— Ты не крути головой, а держи баранку.— Тут же получил замечание водитель. А ты Сашок,— ткнул он в плечо сидевшего спереди,— заткни уши, чтоб не отвлекаться от работы.
— Ну, а мне что скажешь?— сердито посмотрела на него Лена.
— Только то, что непременно исправлюсь.
— В смысле?— не поняла она его хода.
— Так и быть повзрослею,— обещал он.— Но не увиливай. Я думал, что для тебя являюсь чем -то большим и значимым...
Она прыснув в ладошку, перебила:
— Всего лишь самовыдвиженец.
Он запрокинул её голову и крепко поцеловал в губы и горячо объявил:
— Этот нюанс быстро устранится.
Лена опять отвернулась к окну. В голове волнами плескалось: "Вместо того чтоб, остановить машину и вытолкать меня взашей, он слушает моё нытьё. Зачем?" Но молчать долго не получилось, она, тронув его за рукав, попросила:
— Даньку проверь, пожалуйста, артист.
Кушнир с прежней улыбкой обещал:
— Само собой.
Он проводил её до дверей и, заперев, чтоб не было соблазну выйти, сбежал к ожидающим его машинам.
Она слышала, как за её спиной щёлкнул замок. Не убежать, не вырваться..., а надо ли? Ведь ей так хорошо, как никогда не было. Если б можно было всю жизнь прожить в его плену. Но сказок в жизни не бывает...
Никита с той же блуждающей улыбкой сбежал по лестнице. Прошёл мимо приподнявшейся дежурной. Открыв входную дверь, не торопился к машине. Постоял на крыльце. Подняв глаза к небу, проводил подталкивающие друг друга в своём плавании в никуда облака... С деревьев, раскачивая ветки вспорхнула стая птиц. Они рванулись в небо, казалось, вот-вот и они достигнут облаков и, усевшись на них, как на ветки поплывут...
— Никита Богданович,— встретил его, распахивая дверь, начальник охраны вопросом.— Она что не в курсе, кто вы?
— Нет. А вы тоже молодцы, могли бы и поиграть немного в друзей.
— Учтём на будущее,— захохотали они.— Странно.
Никита, отвечая на звонок разрывающегося телефона, рыкнул:
— Что вам странно?
Санёк, не разворачиваясь к нему и зорко следя за дорогой, пробасил:
— Она же детективы пишет. Могла бы догадаться.
Кушнир, откинув телефон, ухмыльнулся:
— Сочинять — это не значит, что то, про что описываешь испытывать на своей шкуре и досконально понимать.
Мужики в два голоса гаркнули:
— Как это?
Никита постучал ладонью по их спинкам:
— Толстой под поезд не кидался, а сцена получилась замечательной.
Тут уж не удержавшись Санёк скосил глаза:
— И кем же она вас видит?
Никита с картинной важностью заявил:
— Мастером по ремонту телефонов.
Санёк присвистнул:
— Не слабо. Её не смущает, что тому по карману жить в таких хоромах, опять же тачка за бешенные деньги. Костюмчик на вас стоимостью в годовую получку мастера по телефонам.
— А я ей свой детектив втюрил. Квартиру друг под присмотр оставил. Тачка его же. Друзья в охранном отделении работают. Костюмчики мои она долгое время вообще не замечала, но вчера расплющила глаза, пришлось сочинить, что в треть цены на распродаже купил.
— Но ведь когда-нибудь она узнает, вы представляете, что будет,— влез в разговор Вася.
Никита поёжился. Он не представлял и не желал это представлять. Сказал честно:
— Пока с трудом. Так, не щекочите меня. Кто, между прочим, подсунул мне её книжонку в руки. Помнится ты Вася.— Похлопал Кушнир водителя по плечу.
— Маленькое уточнение, Никита Богданович, вы на неё сели.— Улыбнулся Саша. Только кто предполагал, что вы так заиграетесь. Данька тоже не в курсе?
— Тот знает. Засёк по цене моего спортивного костюма и кроссовок.
— Да ситуация... Надо же и матери не продал.
Никита посмотрел в окно. Автомобиль подкатил к зданию офиса концерна. Он вздохнул:
— Мальчишка головастый. Мы подружились. Он дал мне возможность вырулить концертный номер самому. Завтра выезжаем в дорогу. Готовь сопровождение.
Санёк, несмотря на свои габариты, ловко выскочивший первым, открыл дверцу. Помог выбраться боссу. Никита, подставив лицо солнышку, впервые не побежал в офис, а постоял. Охрана сопровождения переглянулась. Санёк скорчил на них гримасу. Мол, не ваше дело, смотрите лучше в оба. Хлопнув дверкой, он со зловещим видом сопровождал Кушнира до офиса. В голове крутилось: "Ничего себе босс застрял, а такие цыпки вертелись вокруг его шеи". Всё планировалось развлечением, игрой и вот шеф завяз. Да ещё как... Выходит на каждую шею свой размер рубашки и галстук на любителя.
День летел за днём. Почти неделя пронеслась как один день. Она даже не заметила этого. Ей было неплохо тут с ним. Неужели она влюбилась. Очень похоже. Тогда по уши. Хотя нет, по уши мало — по самую макушку. Ей стало смешно. "Чего горожу... Разве я способна на чувства и в моём-то возрасте... Какая ерунда. Ну а поцелуи,— доставал её внутренний голос.— Тебе нравятся они? Нравятся. Как будто спаянные разрядом электрического тока мы сливаемся в одно целое. Такого не было с Долговым. Но ведь он не моего поля ягода. Временно всё это. Зачем такая баба как я такому парню? К тому же он мою волю всё время пытается превратить в ноль. Лучше не думать об этом, а то испортиться настроение".
Лена сварила кофе, наполнив пахучей жидкостью чашку, приготовила наскоро бутерброд. Жевала, отхлёбывая маленькими глотками, и думала о своём. Посещение Грушевого породило новые загадки, но мало разъяснило ситуацию. "Что я имею от этой поездки? Да, теперь у меня на руках подтверждение, что мишень та имела ответчик и была под контролем и, скорее всего, именно потому что двухсотка опасна для стрельб в таком месте. И именно поэтому Попов дал команду её обстрелять трёхсоткой, чтоб не осталось следов. Всем сразу понятно было, что ракета удалилась, не тронув её. Только вот куда она пошла, сопровождающие её люди, видеть, возможно, и не могли. Хотя почему? Ведь, даже кто-то из гостей на трибуне, наблюдающих пуск, заметил министру, что ракета пошла не туда, куда надо. Опять честь мундира. Пойдём дальше. Всё-таки время стрельб было изменено. А Иван не сказал об этом. Забывчивость или о том факте знало ограниченное количество людей? Может так статься, что именно в этом, как и предполагала, зарыта собака. Такой подход объясняет открытое воздушное пространство в сознании военных. Про него просто забыли в суете. Да, это правдоподобно. С утра перекрыто было всё по правилам. Поэтому ни у кого нигде насчёт этого и не кольнуло. Очухались, когда оператор наведения доложил о трёх целях. Встал вопрос: отложить на десять минут или стрелять? На трибунах министр и гости... вот и пальнули. Но тогда это смесь версий номер два и три и никакой другой. "Все идиоты", а гоняются, чтоб скрыть время переноса стрельб. Опять же ради чистоты мундира. Всё может быть и так. Только мало верится, что до такой степени идиоты. Ведь получается, что даже не знают прописных истин. Не курсанты же в самом деле. По всем правилам науки ракета не могла не зацепить самолёт. Как же можно было кидать на одни весы гостей на трибунах и пассажирские самолёты, жизни сотней людей. А что, если их ввели в обман уже просроченным временем перекрытия прохода и они стреляли уверенные, что всё в полном порядке? Дивизионы да! Но на КП не могли не знать истинного положения дел и не видеть реальные цели... Так почему же был пуск? Ради кого перенесли время? Это не простой человек иначе бы об этом стало известно. А тут информация не просочилась наружу. По той же причине, возможно, и за дискетой идёт охота. Хотя нет. Те, которых она должна волновать про неё не знают. Это другие. Им нужно убрать все следы о стрельбах. Это марионетки господина Х из военных. Невероятная наглость и самоуверенность— его ход. Крепкий орешек. Невероятно мощная фигура. Если она права в своём потоке рассуждений, то тогда два существенных вопроса: "Кому это лично надо? Кто он?" Без спецслужб не обошлось. Профессионально сделано. Они теперь многовекторные. Мысли вернулись к другой таинственной фигуре П. Почему он так и не появился на полигоне? Был предупреждён? Но кем? А что, если вся эта суета с переносом времени нужна была всё-таки для отвода глаз. Чтоб вывести стрельбы на реальные цели— самолёты. Толково, это тоже версия. Его пригласили, а потом отговорили, а самолётики полетели. Тогда военные и самолёты были обречены. Они пунктики плана. "Так, кажется, я до чего-то дотопала". Можно расслабиться и отвлечься. Вспомнила предложение руки и сердца Грушевого и рассмеялась. "Мужик неплохой и любая будет счастлива, составить ему пару, но это не мой случай, я замуж бежать не собираюсь. Зачем мне это! Я взрослая девочка, сама в состоянии позаботиться о себе, делать себе подарки, оплачивать счета и устраивать праздники, если понадобиться. Могу иметь любовника, могу обойтись. С презентами такой же расклад". Хотя надо сказать, что страшно понравилась забота Никиты, но это другое. А быть за кем-то замужем, "как за каменной стеной",— эту иллюзию она уже похлебала. Разве она думала, что всё может рухнуть в любой момент, что с ней благополучно и случилось. Пора кончать летать в облаках и самое время идти начать работать над первым детективом, где никак не вырисовывалась любовь. Досидевшись, сочиняя до темноты, она, устало потянувшись и растерев застывшую шею, выключила "ноутбук" и занялась ужином. Замешкалась, но времени ещё оставалось много. Забот у Никиты хватало, потому Лена с утра не видела, о его существовании напоминал только телефон. Надо признаться соскучилась. Кушнир пришёл в раздражённом настроении. Его распирало и сквозь брюзжание, Лена уловила:
— Родила и вырастила непонятно что.
— Что с Данькой?— сразу поняв о ком речь насторожилась она.
Никита с ходу принялся высказывать свои претензии и неудовольствие:
— Это со мной что-то будет, а с него, как с гусей вода. Язык без костей на каждое слово десять. Как можно было умудриться испортить парня.
— Ты его ругал?— ахнула она.
— Я ему ввалил?
У неё вытянулось лицо и приобрело цвет банана.
— С ума сошёл, бил? Как ты посмел? Кто тебе позволил?
Никита усмехнулся.
— Полы протирать заставил и картошку чистить.
У Лены руки взлетели к щекам.
— И он делал?
— А куда ему деваться. Понимаешь, слабыми мужиков воспитывают такие дуры, как ты. Не жаловался ещё?
Лена совсем было собралась обидеться, но, махнув рукой, спокойно спросила:
— Да нет. Ужинать будешь?
Он занятый переодеванием, принимая от неё домашние брюки, (её забота нравилась ему безмерно) кивнул:
— Давай немного. Извини. Кстати, завтра я свободен и мы отправляемся по твоим делам.
И все эти три отделения на одной волне. Лена решила не заводиться, а поиграть по его правилам.
— Извинила и спасибо. Никита, слышь, ты не очень-то перегибай палку с Данькой. Он умный малый.
— Я заметил, что это чудо само себе на уме. А вообще-то, это наши мужские дела, сами разберёмся. Раз не жаловался, всё моё усердие в точку попало. Я думал, он хужее того, чем является. Переживал, что тебя ябедой расстроил... Ты ж не против, если у него будет такой друг, как я.— Она не была против о чём известила его её склонённая на бок голова. А он переключась на неё насмешливо спросил:— Чем занималась сегодня, опять думала?
— Немножко. В основном писала.— Подавая полотенце для рук, заверила она.— Садись, я раскладываю по тарелкам. Извини, сочиняла ужин из того, что нашла.
Сделав пробу, он расплылся в улыбке:
— Вкусно. Я там приволок, пакеты у двери стоят. Забыл совсем. Сейчас принесу.— Он попытался встать.
Лена, тормозя его прыть, вцепилась в руку.
— Потом. Покушаешь сначала. К чему такая спешка или там что-то такое, что ты хотел бы попробовать сейчас?
— Пицца с ветчиной, ананасами и грибами.
Лена поднялась.
— Я принесу и кину в микроволновку. Ешь, не дёргайся.
Он посмотрел ей в след и подумал: "Женщина с самого начала привыкла или её по жизни направили, а потом уж и приучили годить сначала мужу потом и сыну. Долгов подтолкнул молодую её головку к тому, что мужчина в её жизни обязан стоять во главе угла. Так она и живёт. Правда, то, что он сегодня видел и слышал у Грушевого, похоже, на её бунт на корабле. "Никакого замужества больше!"— с испугом и яростью воскликнула она. Долгов хорошо постарался. Интересно, что её вчера заставило помогать мне раздеться и сегодня побежать за пиццей: тот самый долговский угол, сочувствие или просто желание сделать приятное близкому человеку?" Ему, естественно, хотелось, чтоб это было последнее.
Отрезав два куска, Лена определила их в микроволновку. Спрятав остальное в холодильник, села опять к столу.
— Любишь пиццу?— поинтересовалась она.
— Пожалуй, да,— расплылся в довольной улыбке он.
— Надо было сказать, я бы приготовила сама. Там время-то работы на полчаса. Дрожжи, мука, да растительное масло.
Он пожевал, пожевал и полез к ней с разговором:
— Лен, почему ты всё-таки не настояла на том, чтоб Долгов переехал к вам с Данькой, по-моему, он ждал от тебя этого?
— Я ж просила тебя, не начинать разговора о Долгове никогда. С ним не всё так просто, как и с его дискетой.— Сказав это наклонилась она над тарелкой, пряча взгляд. "Не объясняться же с ним, что из-за подсознательного протеста и желания принимать самостоятельные решения. Да и разве он поймёт".
— Хорошо, не обижайся.
Она встала, собрала посуду и, отправив её в раковину, занялась пиццей, положив на чистые тарелки куски и разлив сок по бокалам, расставила всё это на столе. Никита, не выдержав, дёрнул её за руку, усадив на колени.
