* * *
* * *
Обстоятельства, приведшие к такому развитию ситуации, были таковы. Со стороны 1-го Украинского, внешнюю 75 километровую сторону кольца окружения, по берегу западного Буга оборонял 6гв.ск 5гв.А. Внутреннею, 68 километровую сторону кольца окружения оборонял 36ск 11А. Для усиления противотанковой обороны им были выделены ПТСАБ и механизированная ИПРБр. Днём 18 июля, с внутренней стороны кольца окружения, два танковых корпуса 1ТА наносят удар по 36ск. Наступление хорошо подержанно люфтваффе, блокировавших противодействие наших ВВС. Ему в помощь, отправлены обе бригады противотанкистов, ПТСАБ и механизированная ИПРБр. Ситуация там стабилизируется, к исходу 18 июля корпус кое где отступив, прорыва фронта не допустил, позиции удержал, несмотря на многократное превосходство нациков в силах. На рассвете 19 июля, дополнительно к атаке изнутри кольца окружения, началась мощная атака на встречу извне. С внешней стороны, при сильной поддержке люфтваффе, по 6гв.ск наносит деблокирующий удар танковый корпус 1ТА, оставшийся в не кольца окружения, поддержанный пехотой 17А. Шестой корпус хоть и гвардейский, обстрелянный, остался без армейских и фронтовых средств усиления, располагая только тем, что полагалось ему по штату. Все остальные танковые и самоходные части 5гв.А, были сконцентрированы в районе УР Самбор и УР Николаев, для наступления на Яворов. Туда же ушла фронтовая артиллерия и артиллерия РГК. Остальные бронемеханизированные части и части усиления под Сокальем, начали захват плацдармов на левом берегу Буга. На 75 километров фронта, три стрелковые дивизии очень мало. Даже не смотря, что рубеж проходит по берегу Буга, он в верховьях совсем не широкий и не глубокий, оборона получилась откровенно слабой. Ко всему прочему, помощь от нашей авиации вовремя не последовала, из-за сильного противодействия люфтваффе. Против двух немецких танковых, двух моторизованных с корпусными средствами усиления и двух пехотных дивизий 17А, шансов удержать оборону у 6гв.ск не было никаких. Что нацики и продемонстрировали. Нанеся сразу несколько ударов, в четырёх местах их атаки отбили, но в двух они переправились и захватили плацдармы. Еще через два часа были наведены переправы, немецкие танки с мотопехотой устремились вперёд, выходя в тыл нашего 36ск. В сложившийся ситуации, 6гв.ск ни чего не остается, как начать отступать, частью на позиции УР Золочев, частью в сторону Сокаль. Во второй половине дня, видя, что скоро его с тыла будут давить немецкие танки, командир 36ск приказывает, двум своим левофланговым дивизиям отступить по направлению к Золочеву. Создав оборону против подходящих с тыла немецких танковых и моторизованных дивизий. Вечером на КП 11А в Золочеве, собрались командарм Черняк и командарм 5гв.А Музыченко, решать возникшую проблему. Музыченко, уже отдал приказ, о направлении к Золочеву резервов из под Самбора и Николаева, завернув назад и артиллерию. У Черняк резервов и вовсе нет, одновременно с деблокирующим ударом из вне, 1ТА и 6А Паулюса, нанесли сильный удар по его стыку с 19А 2-го Украинского фронта. И сейчас там идет тяжёлый бой, первые линии обороны, на стыке УР Золочев и УР Кременец, уже захвачены противником. И если срочно не подпереть резервами трещащий фронт 11А, есть большая вероятность, что немцы прорвутся. В этот момент прилетает Жуков.
Сходу требует восстановить положение. На доводы командармов, что на данный момент это делать некому. Часть сил 6гв.ск отходит с боями к Золочеву, а часть отходит к Сокалю, к АОГр генерала Белова. Отступающий к Золочеву, тоже с боями, 36ск завернув свой левый фланг находиться под ударом с двух сторон, а других сил на данный момент здесь нет. Резервы 5гв.А начнут прибывать только к утру, армейская, фронтовая и артиллерия РГК, подтянется в лучшем случае через сутки полтора. Да и ситуация на стыке 11А и 19А, требует немедленной помощи резервами. Жуков приходит в ярость, казалось бы, уже завершившаяся удачей операция по окружению двух немецких армий, находиться на грани провала. А он уже в мыслях поздравлял себя со следующим званием генерала-армии и орденом 'Суворова'. На КП армии разворачивается безобразная сцена, с воплями Жукова — 'кто отступит расстрелять', 'кто откажется наступать расстрелять', с невыполнимыми требованиями немедленно перейти в наступление, что бы к утру восстановить положение. Музыченко и Черняк пробуют объяснить, что наступать против танкового корпуса стрелковыми дивизиями, это значить их угробить. Жуков окончательно теряет контроль над собой, матерясь, вопит, что отдаст 'трусов Музыченко и Черняка под трибунал, за невыполнение приказа'. Генерал-лейтенант Черняк абсолютно бесстрашный человек, ГСС за финскую, видя, что Жуков не вменяем, говорит — 'Пишите письменный приказ на немедленное наступление, я сам лично, поведу свой 36 корпус в наступление, но только после ВАШЕГО ПИСМЕНОГО ПРИКАЗА'. Жуков, в какой бы ярости не был, писать такой приказ не собирается, ибо это гарантированный трибунал и вышак, без смягчающих обстоятельств. Что бы принудить выполнить Музыченко и Черняка, свой УСТНЫЙ приказ о немедленном наступлении. Жуков матерясь как сапожник, достаёт пистолет и оря как резаный — 'Что сам их сейчас за трусость пристрелит', начинает махать им перед лицами Черняка и Музыченко. Если Музыченко побледнев молчит, то Черняк, сам достал свой именной маузер, сунул его в нос распоясавшемуся не на шутку Жукову, со словами — 'Давай попробуй'. Посмотрев в ствол маузера, Жуков резко успокаивается, дальнейшее обсуждение контрудара по немцам, уже проходит в конструктивном русле. (Реальная сцена с участием Жукова из 44 года РИ).
Оказывается, что Жуков ещё днём отдал приказ резервному танковому корпусу, выдвинуться к Золочеву. Расстояние в 90 километров он преодолеет к утру 20-го и будет основной ударной силой. Жуков, связавшись с генералом Беловым, приказывает ему, не останавливая выполнение прежней задачи, по созданию плацдарма на левом берегу Буга. Завтра с утра организовать встречный удар основными силами своей АОГр. Черняк напомнил, что нужны резервы, подкрепить правый фланг его армии, положение там угрожающее. И просит отправить туда ночью бригады противотанкистов ПТСАБ и механизированную ИПРБр. На что получает ответ Жукова, что здесь они нужней. А он попросит помочь правому флангу 11А Будённого. И действительно, тут же связывается с начштаба фронта генералом Соколовским, приказывает тому связаться с Будённым и попросить помочь 11А. К полуночи, план утреннего контрнаступления был готов. Только не знали в тот момент планирующие контрудар наши генералы, что немцы, оставили оборонять 40 километровый восстановленный коридор с 1ТА и 6А, от городков Каменка-Бугская и Буск, до города Броды, только одну танковую, одну моторизованную, три пехотные дивизии и целых четыре противотанковых батальона САУ. А основные силы танковых корпусов, отправили к месту обозначившегося прорыва на стыке 1-го и 2-го Украинских фронтов. Не знали они и о том, что 8А повернула на север, к исходу дня сходу ворвалась в город Хотин. Где с помощью переодетых в нашу форму диверсантов был захвачен автомобильный мост через Днестр. В Хотине было много тыловых подразделений и служб, располагался там и один из учебно-запасных полков 12А, несколько батарей ПВО, комендатура, госпиталь, строительно-сапёрные части, фронтовые и армейские ремонтные мастерские и т.д. и т.п. Комендатура и командование учебно-запасного полка, организовали оборону города. Но немецкие танковые и моторизованные части, захватив восточную часть города и мост, не стали тратить время на его штурм. Предоставив это подоспевшей пехоте, сами же, устремились уже с обеих сторон Днестра, на Залещики, Каменец-Подольский, Чортков и дальше на Тернополь.
* * *
* * *
Произошло это вследствие, румынско-немецкого наступления, в полосе Молдавского фронта. Две румынские армии 1-я и 4-я, две немецкие 11-я и 8-я армии, на рассвете 17 июля, при сильной поддержке люфтваффе, перешли в наступление. Если за три дня боёв, румынам значительных успехов достичь не удалось. То нацики, к исходу 18-го, вынудили 18А генерал-лейтенант Костенко начать отход за Днестр. Перегруппировавшись за ночь, 8А на следующий день, 19-го июля нанесла удар почти в обратном направлении на северо-запад, в слабо прикрытый войсками фланг 12А. К атаке на 12А Болдина подключились 3А румын и 1А венгров, связав его войска боями. Не сказать что немецкая 8А генерал-полковника Бласковица, была наиболее сильной армией ГА 'ЮГ'. Скорее наоборот, уступала всем остальным немецким армиям фон Клюге. Но была более подвижна, пропорционально организована и пополнена новой техникой. Она имела в своём составе всего два корпуса. Танковый корпус, состоял из двух танковых, моторизованной и 8-й кавалерийской дивизии СС 'Флориан Гайер', на треть состоящей из венгерских фольксдойче. Армейский корпус, состоял их двух лёгко-пехотных, двух пехотных дивизий, имевших грузовиков и тягачей более чем в двойном комплекте, что делало корпус по факту моторизованным. К тому же, количество дивизионов, батальонов, 'штугов' и САУ, в 8А было даже больше чем в 1ТА. Видимо фон Клюге, так и создавал эту армию как подвижное соединение, должное ударить во фланг и тыл 2-го Украинского фронта. И к моему огромному расстройству и сожалению, должен констатировать, это у него полностью получилось, что б ему в аду гореть.
В Ставке Верховного Главнокомандования, опасность нависшую над 2-м Украинским фронтом, осознали похоже ещё 19 июля. С утра, 20 июля, в расположение резервного фронта, которым командовал маршал Кулик, прибыл представитель ставки генерал-армии Павлов. С приказом выдвинуть один из стрелковых корпусов в направлении Каменец-Подольский. Но по большому счёту, было уже поздно, к исходу 20, нацики вышли к окраинам города и завязали бой за Каменец-Подольский. Сам резервный фронт Кулика представлял собой значительную силу, но малоподвижную, базировался на УРах старой госграницы, от Новгород-Волынского до Днестра. Состоял из двух резервных армий, по два стрелковых корпуса в каждой. И двух кавалерийских корпусов, состоящих из вновь сформированных кав. дивизий и дивизий прикрытия переформируемых на новый штат. Плохо обеспеченный автотранспортом, ск передал все машины одной стрелковой дивизии, а основные силы корпуса двинулись пешим порядком. Стрелковая дивизия достигла Каменец-Подольский утром 21 июля, когда город уже на половину был захвачен немцами. К обеду видя возросшее сопротивление и подошедшие резервы, немцы прекращают штурм оставшейся в наших руках части города. И основными силами, танковой и моторизованной дивизии, устремляются на север, в междуречье рек Збруч и Смотрич. По направлению городков Городок и Волочиск, стремясь перерезать железную и шоссейные дороги Тернополь-Проскуров. Вторая танковая дивизия и кав. дивизия СС, 21 июля захватывают городок Чортков на реке Серет, перерезав шоссе Черновцы-Тернополь. Камфгруппе армейского корпуса 8А не удалось взять Залещики и автомобильный мост через Днестр. Наша сводная группа, из стрелкового полка, пэвэошников, строительно-сапёрной бригады и инженерно-сапёрного батальона 12А, смогли удержать оборону под Залещиками.
К этому моменту, 2ТА Гудериана, проломив оборону севернее Рожище, форсирует реку Стырь и повернув на юг, к исходу 21 июля, захватывает узел дорог городок Киверцы, нависая с тылу над 4гв.А Потапова. Наследующий день, наши пытаются выбить немцев из Киверцов, за него разворачивается упорный бой. Но это уже мало что меняло, оставив пехоту удерживать Киверцы, кампфгруппы 'быстроходного Хайнца' были уже на полдороге к Ровно, а 6А Паулюса, начала штурм Ровенского УРа с юго-востока. Битва за Ровно, наверно войдёт в анналы здешней истории войны, как одна из жесточайших. В своём стремление отрезать наши отходящие от Сокаля и Луцка войска, Гудериан бросил на захват Ровно свои основные силы. Буденный не хуже него понимал, чем грозит потеря Ровно. Для его удержания, бросил в бой всё что возможно. Неделя тяжелейших и ожесточённейших боёв, похожая больше на кровавую мясорубку и коллективное безумие. Когда нациские панцеры, с озверевшей пехотой врывались в город, доходя до противоположной окраины. Но не менее озверевшие бойцы РККА, с танкистами и самоходчиками выбивали их обратно. А над ними, ни на день не прекращающаяся, ревела, стреляла, бомбила, горела и падала подбитыми, круговерть ожесточённейшего воздушного сражения. Где накал и ярость воздушных боёв не уступали наземным. От самого города, фактически мало что осталось, так как бои шли упронейшие. Будённый оставил Ровно, или точней его развалины, только когда вывел все наши части из возможного окружения. Части 4гв.А Потапова, АОГ генералов Карпезо и Белова, оставили Ровно 28 июля по приказу, отойдя на противоположный берег Горыни. Пусть они и понесли большие потери, в живой силе и технике, но разбиты не были, а дух бойцов был в наивысшей точке, хоть завтра в наступление. Но южнее, особенно в полосе 2-го Украинского фронта, дела обстояли совсем скверно. И там срочно требовались подвижные танковые и кавалерий соединения, даже в таком ополовиненном виде.
* * *
* * *
Возвращаясь мысленно к 19 июля, задавался вопросом, можно было избежать грядущего поражения 2-го Украинского фронта? Получалось что можно, если бы Жуков находился в штабе и руководил фронтом, как положено командующему, а не мотался по войскам с воплями 'ни шагу назад, а то всех расстреляю'. Не отправлять резервный танковый корпус под Золочев, а сперва внимательно изучить обстановку и разведданные о положении на своём фронте и у соседей, тогда глядишь и успел бы прорывы немцев локализовать. И не случилось бы окружение трёх армий фронта. Но оставив вместо себя, начштаба фронта генерал-лейтенанта Соколовского, Жуков унёся в 11А, сам организовывать наступление, да ещё и резервный тк туда же отправил. А Соколовский что? Как положено начштабу планы составляет, вроде как правильные и академически выверенные, но через пару часов имеющие с происходящим уже мало общего. Вот притащил Жуков его собой на фронт, как лепшего друга и что? А ни чего! Обедает по расписанию, чай с лимоном пьёт, планы красивые рисует, Жукову на подпись отсылает. Он даже Будённому дозвонился и передал просьбу Жукова помочь 11А. А вот проконтролировать помогли или нет, это не к нему. А о большем у него голова не болит, план по наработкам Жукова, Музыченко и Черняка сверстал, по войскам разослал, а есть ли возможность его выполнить, то его не колышет. В общем, та ещё парочка, 'шерочка с машерочкой'!
Наступление, по восстановлению связи с АОГр Белова не удалось, не хватило артиллерийской поддержки, а наши ВВС связали люфтваффе. К сожалению, БТ-7ЭМ и Т-26М, поражались всем спектром противотанковых пушек вермахта, в борта даже 20 мм зенитными автоматами. Продвинувшись 20-го июля, на пять километров, потеряв больше трети танков и самоходок, наша атака со стороны Золочева выдохлась. Несколько лучше дело обстояло со встречным ударом Белова, он продвинулся на десять километров. Но тоже понёс ощутимые потери в тяжёлых танках и самоходках, от огня 'ахт-ахт'. А дальше наступать не мог, кончалось горючие и боеприпасы. Отложили наступление на следующий день, когда подтянется артиллерия. Но плану не суждено было стать воплощенным в жизнь. Сперва пришел приказ из ставки, почти тут же, поступили вечерние разведсводки из штаба фронта. О прорыве немецких танковых корпусов на стыке с 1-м Украинским, выходе передовых частей немцев к Ямполю, который кроме пары батарей ПВО, комендантской роты, строительно-сапёрного батальона, сборной солянки других тыловых частей и оборонять некому. И с юга, в тылу фронта уже немцы, передовые части 8А вышли к Каменец-Подольскому и на подходе к Чорткову. А резервов там нет, все собраны под Золочевым. Жуков тут же приказал все танковые, противотанковые, механизированные части, не медленно отправить под Тернополь, следом за ними все остальные не задействованные подразделения и артиллерию. Так и не сказав Музыченко и Черняку, что они фактически под угрозой окружения, отбыл в штаб фронта. А ведь подготовить тыловое хозяйство армии к отступлению, это не сидор на плечо набросить.
