— Ничего серьезного не случилось, уверяю вас. Вам совершенно не за что извиняться.
— О, леди Хикари, леди Аи, — шпион с улыбкой обернулся и вновь поклонился. — Рад видеть вас сегодня. Составите ли вы нам компанию при путешествии во дворец?
— Мы отправляемся в гостиницу, Тсуя-сан. — сообщила ему леди Кохана.
— Да? Позволите ли вы мне узнать причину изменения планов?
— Таково мое желание, Тсуя-сан. — подала голос молчаливая Мичиэ.
— О, больше мне и не требуется знать! Прошу вас, ведите куда угодно, хоть на край света!
— Тсуя-сан встретил нас по пути в столицу и попросил позволения путешествовать дальше вместе. — пояснила Кохана, во избежание недопонимания. — Мы никогда не могли бы отказать в помощи столь благородному и талантливому человеку.
— К моему стыду, я не слишком хорошо знаю город, и попасть во дворец, даже владея приглашением от госпожи Санго, было бы вовсе не так просто, как можно подумать. Кохана-сама обещала посодействовать мне в моих заботах, за что я ей бесконечно благодарен.
Кицунэ пропустила всю эту болтовню мимо ушей. Этот человек и то, что он говорил, было ей совершенно неинтересно.
— Так тебя зовут Мичиэ? — она снова подскочила к той, что могла показаться ей ровесницей. — А можно звать тебя Мичиэ-чан?
— Исключено! — встряла Кохана. — Девочка, ты очевидно не понимаешь, кто перед тобой! Склонись! Моя юная госпожа — леди Тэнно Мичиэ из правящего дома страны Лугов! Дочь великого дайме, принцесса, в жилах которой течет кровь наследников имперского трона!
Кицунэ пару раз хлопнула глазами. Принцесса? Она видела принцесс в нескольких мультфильмах. Там они были разряженные, как куклы, слабые и плаксивые. Мичиэ — принцесса? Девочка, как девочка.
— Кицунэ. — маленькая оборотница с улыбкой поклонилась Мичиэ. — Просто Кицунэ. Приятно познакомиться.
Путь до гостиницы, Хикари и Кицунэ, по приглашению Коханы, проделали в одном из паланкинов, что уже ожидали их на выходе из железнодорожного вокзала. Надежно закрытые от окружающего мира шелковыми занавесками, пассажиры не могли даже взглянуть на город, через который их несли слуги.
— А почему нельзя было пешком? — ворчала Кицунэ. — Так ведь неинтересно!
— Мичиэ-сама не может просто так выходить к людям. Ее высокий статус накладывает много ограничений, нарушение которых может быть истолковано как бестактность, грубость, некрасивые причуды или очень даже постыдное действие.
Кицунэ кивала, со вздохом думая о том, что у людей еще очень много разных непонятных правил.
— Принцесса, это нечто божественное! — вторила, слово эхо, своей госпоже Така. — Они тем и удивительны, что образ их возвышен. Можно любоваться принцессой, сидящей на троне, можно преклоняться перед портретом или фотографией принцессы, но если ты будешь встречать ее каждый день, отправляясь в булочную купить себе хлеба, то какая же это принцесса? Обыденность, Аи-чан, в образе дочери дайме совершенно недопустима.
— А мне она показалась обычной девочкой.
— Это потому, что ты проникла за невидимую грань, вошла в круг людей особо приближенных. Это сделать очень непросто, даже для людей, равных по положению леди Хикари.
— Это настолько необычно уже само по себе, Аи-чан, что похоже на чудо.
— Никаких чудес, Хикари-сама. — Така улыбнулась. — Как и у вашей дочери, Аи, у Кицунэ есть дар располагать к себе людей искренностью чувств и неподдельным добродушием.
Хикари, взглянув на Кицунэ, снова увидела удивительную схожесть ее души с душой своей дочери и, не удержавшись, протянула руки, зацапав пискнувшего лисенка в объятия. Женщина начала тискать девочку, словно ребенок маленького котенка. Не стесняясь чувств, она изливала на Кицунэ волны материнской любви и ласки, которые слишком долго оставались невостребованны.
Довольная сверх всякой меры, девочка-лисичка нежилась самым наглым образом.
Носильщики паланкинов выбились из сил таскать свою ношу по городу, когда, наконец, им был дан сигнал о том, что в гостинице все готово к прибытию столь важных гостей. В двенадцатиэтажном здании главного городского отеля для Мичиэ и ее свиты был выделен весь верхний этаж. Управляющий отеля и многочисленная прислуга чуть ли не постелились сами вместо ковров, когда через парадный вход в холл гостиницы вошла юная леди, которой предстояло стать супругой наследного принца и будущего правителя этой страны.
Зрители, заранее предупрежденные или случайные, во все глаза смотрели на дочь дайме, но многие уделили внимание и тем двоим, что вошли в отель в самом хвосте группы сопровождения принцессы. Камигами-но-отоме, редкие, почти утраченные сокровища людского мира, которых еще если и можно было увидеть, так только в окружении царственных особ.
Кицунэ шла так, как научила ее Хикари. Каждый шаг полон достоинства, взгляд только вперед. Не спешить, не делать лишних и резких движений. Действовать по принципу "делай как я".
— Прекрасно, Аи-чан. — похвалила камигами-но-отоме свою маленькую воспитанницу, когда самураи закрыли за ними двери выделенного Хикари, Кицунэ, и их сопровождающим, номера. — Ты держалась как истинная леди. Я горжусь тобой.
— Я буду очень стараться и всему скоро научусь. — пообещала девочка. — Вам больше не придется за меня краснеть, Хикари-сан.
Вдруг, подскочив на месте, словно пружина, Кицунэ побежала осматривать новое жилье.
Она облазила сверху донизу обе спальные, гостиную с камином, видеозал. Обследовала душевую и туалет. Сунула свой любопытный носик даже под крышку бачка унитаза, интересуясь, что можно хранить в таком большом горшке над отхожим местом. Така, желая объяснить дикому детенышу работу унитаза, нажала на кнопку, и Кицунэ с визгом выскочила из туалета, напуганная ревом воды.
У Хикари и Таки слезы навернулись на глаза от сдерживаемого смеха.
— У хозяина я горшком пользовалась. — обиженно заявила Кицунэ. — А когда с дедушкой жила, из ведра за собой смывала. И ничего смешного!
— Прости, Аи-чан. — поспешила извиниться Хикари. — Я веду себя совершенно недозволительно.
Кицунэ подскочила к ней, обняла руками за талию и ласково прижалась, выражая любовь и исчезновение обиды. Один миг нежности, и лисенок с неудержимой энергией снова помчался исследовать окружающий мир.
Покружив по комнатам в поисках пропущенных интересностей, Кицунэ, слегка запыхавшись, выскочила на балкон. Огромный, со столиком и зонтом от солнца. Здесь, наверное, очень приятно пить чай в летнее время и любоваться городом с высоты.
— Ух ты-ы-ы! — Кицунэ, ухватившись руками за перила балкона, вытянулась вперед, любуясь открывающимся видом. — Красотища! — посмотрела вниз. — А высота то какая! Обалдеть! С такой шмякнуться — в лепешку расшибешься!
— Смотри, не сорвись. — раздался немного насмешливый голос с соседнего балкона. — Или так надеешься на чудеса, что ничего не боишься?
— Мичиэ-чан! — вскрикнув от радости, Кицунэ мгновенно перескочила с балкона на балкон и возникла возле принцессы, которая вскинула руку, вновь останавливая бросившихся защищать госпожу, самураев. — Привет! Как хорошо, что мы рядом поселились! А что ты здесь делаешь? Смотришь на город? Тоже интересно, как мне?
— Полна энергии, как всегда. — Мичиэ вздохнула с грустью. — И про слова Коханы-сан так спокойно забыла...
— Это про те, что тебя Мичиэ-чан нельзя называть? А ты как хочешь? Я могу и Мичиэ-сама говорить, или Мичиэ-химе.
— Да нет, я не против. Только при Кохане и посторонних используй, пожалуйста, "сама". Мичиэ-чан... меня так даже мама никогда не называла.
— Хорошо, я запомню. Не волнуйся, не такая уж я и глупая, чтобы ничего не понимать. Один раз объяснишь, и все. Мичиэ-химе, а можно мне ваши комнаты посмотреть? Я наши уже все посмотрела!
— Не возражаю. Скажи только, как тебя саму называть? Кицунэ или Аи?
— Кицунэ — кодовое обозначение, которое дал мне хозяин-создатель. А леди Хикари называет меня человеческим именем — Аи. Знаешь... при посторонних называй Аи, а если чужих нет, тогда можно и Кицунэ.
— Хорошо. Мне тоже не надо два раза повторять. — отозвалась Мичиэ. — Это будет нашим условным сигналом. Если я назову тебя Аи — ты переключайся на "сама" и "химе".
Кицунэ кивнула.
— А они? — Кицунэ с недоверием покосилась на самураев, о присутствии которых она периодически забывала, за что была уже один раз наказана. — При них как?
— Это мои ближайшие и самые верные люди, которым я полностью доверяю. Они не выдадут, в том числе и воспитательнице Кохане то, что я дозволяю себе и тебе некоторые вольности в общении и разговоре. Их можешь не стесняться. Но и не делай резких движений, как тогда, с гендзюцу. Понимаешь?
— Конечно. Но все равно, необязательно было бить. — пробубнила Кицунэ и вдруг, устав от долгого и нудного разговора, схватила Мичиэ за руку. — Пойдем, покажешь мне свои комнаты! А они такие же, как наши?
С тем же неутолимым интересом, Кицунэ облазила и апартаменты Мичиэ.
— Ничего себе! — сказала она, глядя вверх, на стеклянный купол главного зала и широко разводя руками. — Какой огромный тебе дали дом! Гораздо больше чем нам!
Несмотря на холод вступающей в свои права зимы снаружи, здесь, в центральном зале элитного номера отеля, был устроен настоящий тропический сад. В центре красовался большой фонтан, окруженный пальмами. По стенам вились цветущие лианы.
— Ты будешь спать здесь, Мичиэ-чан?
— Нет, этот зал — центральный между всеми остальными комнатами. За теми дверьми несколько рабочих кабинетов, три спальни, две гостиные. Два туалета, две ванные комнаты.
— А зачем столько много по два?
— В прятки играть.
— А-а! — удивленно-восторженно протянула Кицунэ. — И правда, надо. Это они хорошо придумали.
В фонтане плавали золотые рыбки. Кицунэ, замерев, уставилась на них и, подкравшись к фонтану, начала осторожно поднимать руку.
— Что ты делаешь? — удивленно спросила Мичиэ.
— Я в кино видела, про мастеров тайдзюцу, как они хвастались своей ловкостью. Выхватывали рыбок из воды. Я тоже так смогу!
— Верю, верю. Только не надо ничего доказывать.
— Почему?
— Потому что я верю. Отойди от фонтана.
— Я один раз попробую.
— Не надо.
— Почему?
Мичиэ вздохнула с тоской и усталостью. С этой девчонкой нужно как с самым маленьким ребенком...
— Ты думаешь, рыбке будет приятно, если ты ее схватишь и выдернешь из воды? На воздухе им больно и они начинают задыхаться. Оставь их.
— Ладно, тогда не буду. — Кицунэ взглянула на вальяжно плавающих туда-сюда толстеньких избалованных аквариумных цариц. Азарт охотницы в ней утих сразу, как только было сказано, что кому-то от ее шалостей будет плохо. — Пусть плавают. Тем более что они не быстрые. Таких просто поймать.
Мичиэ поспешила увести гостью от фонтана, но, где нашкодить, лисенок мог найти всегда.
Первыми пострадали парафиновые декоративные фрукты, обнаруженные в одним из кабинетов. Выполненные очень правдоподобно, они были сложены в прекрасный натюрморт, который выставлялся как настоящее произведение искусства, оставленное в подарок отелю каким-то художником. Пока Мичиэ читала табличку под блюдом, Кицунэ успела стянуть с натюрморта грушу и яблоко. Съесть их она, конечно, не съела, но покусала довольно основательно. Мичиэ кое-как замаскировала это безобразие, уложив фрукты на натюрморте и повернув их в сторону зрителя цельными сторонами.
В другом кабинете обнаружился бар и Кицунэ, увидев стеклянные бокалы на тоненьких ножках, загорелась желанием узнать, крепкие эти ножки, или не очень. Оказалось не очень.
— Перестань! — Мичиэ отняла у оборотницы третий из бокалов, до которых та успела добраться. — Тебе двух мало?
— А вдруг они были бракованные? — Кицунэ помнила, как дедушка осматривал плошки, купленные у гончаров взамен тех, что она побила.
— Перестань портить вещи! Ты же старше меня! Не стыдно?!
Кицунэ стушевалась, и некоторое время тихо ходила за Мичиэ, словно хвостик.
В зале с фонтаном, в который вышли девочки, их ждал молодой самурай, прибежавший с посланием от Коханы.
— Леди Кохана просила передать вам, моя госпожа, что боевые кони, присланные в качестве приданного к свадьбе от вашего царственного отца, доставлены в дворцовые конюшни и получили надлежащий уход. Ваша собственная воспитанница, Серебристая Молния, находится в добром здравии и лишь в одном выражает желание — поскорее увидеть вас.
— Благодарю вас за оказанную услугу, — Мичиэ удостоила самурая легким кивком головы и выслушала встречные заверения в том, что тот готов выполнить любой приказ или пожелание своей принцессы. — Я постараюсь навестить воспитанницу в ближайшие несколько дней. Найдите ей свежий клевер и не жалейте белого хлеба. Она его очень любит и будет спокойнее, если ее время от времени баловать...
С резким шипением, фонтан в центре зала ударил потоком воды под самый потолок. В джунглях начался самый настоящий ливень, капли градом посыпались на листья пальм и лиан. Люди растерянно заметались, а Кицунэ, испуганно взвизгивая, крутила колесико, регулировавшее силу подачи воды в фонтан. Оставленная без присмотра всего на минуту, она уже успела найти потайной вентиль у основания конструкции и, приложив немного своих сверхчеловеческих сил, благополучно его сорвать.
Один из самураев сдернул с себя хаори, накинул ее на фонтан и, с помощью еще двоих воинов, заглушил бьющую вверх струю воды.
— Перекройте подачу воды в комнату и вызовите ремонтника. — выкрикнул, отдавая приказ прибежавшим на шум, служащим отеля, другой самурай. — Пошевеливайтесь!
Мичиэ, которую укрыли от воды своими накидками сразу несколько телохранителей, поблагодарила их за помощь и службу, а затем подошла к мокрой и несчастной Кицунэ.
— Я хотела воду завернуть. — Кицунэ виновато развела руками. — Закрутила кран, а она все равно немножко, но течет. Я посильнее нажала, а вода вдруг ка-а-ак хлынет! И потоп начался...
— Где же тебя такую взяли? — глядя на несчастную и поникшую балбеску, Мичиэ не смогла сдержать улыбки. — Ходящая катастрофа с золотым хвостом. Был тут у нас один, лис девятихвостый, тоже много чего порушил. Ты ему, случайно, не родственница?
Кицунэ только жалобно шмыгнула носиком в ответ.
Мичиэ и не думала сердиться. Может быть, Кицунэ и выглядела немного старше, но абсолютная детскость в поведении новой знакомой заставляла воспитанницу правящего дома страны Лугов смотреть на нее, как на младшую сестренку. Несмышленую и нуждающуюся в опеке.
— Ладно, пойдем. — Мичиэ взяла Кицунэ за руку и повела ее за собой. — Я тоже виновата, нельзя было отвлекаться, когда ты рядом.
— А куда мы сейчас?
— Пойдем в мою комнату, я дам тебе какую-нибудь кофту. Ты же вся промокла! Хорошие будут глаза у прислуги, когда они увидят, в каком виде от меня уходят гости!
— А я через балкон...
— И не думай даже! У меня чуть сердце не оборвалось, когда ты со своего балкона на мой, через эту пропасть, прыгнула. Учись ходить, как нормальные люди, через дверь и по коридорам.
