Город Лорримор, раскинувшийся на холмах девушек откровенно не впечатлил: небольшой, какой-то весь скученный из-за того, что пятьсот лет назад строился как город-крепость для защиты людских земель от набегов кочевников из Ледяной Степи.

Надо отметить, что стены города никто и никогда не осаждал. Король, заложивший Лорримор, изначально планировал его использовать как перевалочный пункт для своей армии и местом, куда можно было бы отступить, в случае провала наступления в Ледяную Степь, за счет которой планировал расширить свои владения. Но имя его осталось лишь в памяти немногих историков и урук-хай, чистивших ряшку победоносной армии этого короля в то время. Армия бесследно сгинула в гостеприимных землях Степи, а орки, с ответным визитом вежливости обошли город-крепость стороной, решив, по-видимому, не заниматься ерундой, надавали по соплям остаткам королевских войск, утащили казну вместе с приглянувшейся Степному вождю дочкой короля и убрались обратно домой.

С тех пор город так и стоял — гордо и бесполезно, постепенно разрушаясь, если бы не широкая и удобная для судоходства река, которая и вдохнула жизнь в умирающий город.

Старые и новые постройки теснились внутри полуразвалившихся крепостных стен, за ненадобностью частью разобранной на строительство широко, но беспорядочно раскинувшихся предместий внизу долины перед городом. Общий план застройки если когда-то и существовал, то о нем давно и прочно забыли, предпочтя порядку хаос, и путаницу кривых извилистых узких улочек, в которых заблудиться, было даже местному уроженцу не мудрено не то, что гостям города. Беспорядочный рост города сдерживала широкая судоходная река с говорящим названием Ленивая, опоясывавшая его полукругом, поэтому издали напоминал безобразную кляксу с рваными краями или тарелку с беспорядочно наваленным в нее содержимым из-за идеально-ровного природного полукруга реки.

В город обоз прибыл как по расписанию — на третий день пути от деревни Набеженки, Гайлэ с Мирой, окончательно затосковавшие по шаманам и от однообразия пути, немного повеселели, вертя головами по сторонам. Нехитрое развлечение очень скоро наскучило, особенно после того, как недалеко от проезжавшей повозки из окна одна дебелая дама вылила помои прямо на дорогу. Девушки спрятались под тент повозки, решив двигаться через предместья внутри до самых ворот города, отчаянно надеясь, что там будет хоть чуть-чуть лучше. Надеждам оправдаться было не суждено.

Проводив глазами забитые мусором ливневые стоки по обеим сторонам дороги с булькающими в них нечистотами, Мира оптимистично заключила:

— В этом есть один плюс — мы тут проездом.

— Ага, — согласилась с подругой Гайлэ, зажимая чувствительный нос, и прогнусавила: — Крауз говорил, что он тут задерживаться не будет, решит все дела и сегодня же на корабле отправится дальше. Нам бы тоже все дела решить сегодня и свалить отсюда в самом крайнем случае завтра вечером, в противном случае я сдохну от вони!

— У-у, — Мира ехидно покосилась на позеленевшую эльфийку, — какие мы чувствительные! — и патетически приложив тыльную строну правой ладони ко лбу и запрокинув голову вопросила: — А главное как такое возвышенное существо, приближенное к богине может так вульгарно выражаться?!

Гайлэ, застывшая с остекленевшими зелеными глазами не отреагировала на подначку гноллы, Мира помахала ладошкой перед лицом дивной и поняла, что дело куда хуже, чем она предполагала в начале.

— Ой, блин, совсем забыла! — Миршатта быстро юркнула к своему рюкзачку, из которого с победным видом достала маленькую баночку с туго притертой деревянной крышкой. Смазав ноздри подруги бесцветной мазью, гнолла принялась ждать. Через минуту дивная отмерла, смахнула слезы и прочихалась, после чего с благодарностью посмотрела на Миру.

— Это мне Кхат подогнал, отбивает нюх на два дня. Прости, совсем забыла, что ты тоже очень чувствительная к запахам. — Мира плотно прикрыла баночку и аккуратно поместила ее обратно в рюкзачок,

— Это когда он тебе такой подарок сделал?

— Еще до того как Кай меня будущей ученицей принял, я крутилась неподалеку, когда он Духов ловил на стоянках. Вот он мне ее и подсунул, сказав, что пригодится, когда мы в Лорримор приедем.

Эльфийка простонала от облегчения:

— Я обожаю нашего здоровяка!

— Ага, я тоже. — Мира улыбнулась, — Кстати, мы приехали, вон уже и гостиница о которой нам Крауз говорил. — гнолла указала на вывеску с изображением человека в дорожном плаще и широкополой шляпе, под которой располагалась вполне читаемая надпись "Усталый путник". — Вроде ничего, и гильдия магов рядом и отделение Ордена Ночи тоже недалеко. Куда сначала?

— Сначала встанем на постой, помоемся, перекусим, а потом и делами заняться можно, заодно и Крауза подождем. — решила Гайлэ, Мира пожала плечиками, мол, я не против.

Девушки спрыгнули с повозки, махнули руками Краузу, указывая на вход в гостиницу и получив кивок в ответ, двинулись внутрь. Усталому путнику до постоялого двора Брогара было как им пешком до столицы, но вполне на уровне: опрятно, чисто, тихо и цены умеренные, что для подруг было немаловажным фактором. Сняв номер на два дня и, сразу оплатив пропитание, Гайлэ с Мирой были неприятно удивлены "умеренными" ценами, после которых у них осталось денег совсем ничего. Девушки привели себя в порядок и перекусили в номере, решив не испытывать судьбу в общем обеденном зале, после чего принялись за подсчет оставшейся наличности. Ссыпав все деньги в одну кучу, Мира с Гайлэ приуныли, гнолла задумчиво поводила пальчиком по монеткам.

— Один король, десять королев и пятнадцать безымянных. Что-то мне подсказывает, что на дальнейшую дорогу нам одного золотого, чуток серебра и кучки медяков не хватит.

— И что делать? — Гайлэ посмотрела на подругу.

— Зарабатывать, или ты предлагаешь обнести чей-нибудь дом?

— Не хватало еще, чтобы нас ребята из тюрьмы вытаскивали! — фыркнула эльфийка, — Ты что умеешь делать? Я, например, готовлю неплохо и бытовой магией владею на приемлемом уровне.

— Ну, готовлю я отвратительно. — призналась Гнолла, — Я больше с отцом в кузне пропадала, а не на кухне с мамой, так что я знаю железо. По человеческим меркам хорошо, по гномьим так себе.

— М-да, выходит, что мы с тобой только в трактире заработать можем. — уныло заключила Гайлэ, — Я готовлю, ты подносишь. За магию местная гильдия такой штраф мне вкатает, замучаюсь отдавать, а тебя ни один мужик к кузне и на перестрел не подпустит. Кузнецы шовинисты те еще, если ты заикнешься о том, что тебя учил отец гном, так ославят, что даже в трактире поломойкой работу не найдешь. Это если не учитывать, что ты девушка, а у них как на флоте, — Гайлэ передразнила кого-то: — Баба на военном судне к беде!

— С голоду не умрем, а это уже плюс. — не унывала Мира. — Надо будет объявления почитать возле ратуши местной, где сведения о свободных вакансиях вывешивают.

В дверь деликатно постучали, затем раздался приглушенный голос Крауза:

— Мира, Гайлэ это я, Крауз.

Мира соскочила с кровати, а Гайлэ поспешно прикрыла подушкой их "богатство". В комнату вошел торговец, оглядел простую обстановку двухместного номера и кивнув своим мыслям полез в свою сумку, свисавшую с правого плеча и которую Крауз постоянно придерживал рукой. Вынув из сумки два замшевых мешочка, мужчина положил их на небольшой обеденный столик и присел на предложенный стул. Придвинув кошели девушкам, Крауз снова полез в сумку со словами:

— Тут деньги: тот, что слева от Разора, тот, что с права, скажем так от Кайтара.

Достав письмо, скрученное в трубочку и скрепленное сургучом с оттиском черепа без нижней челюсти на нем, Крауз положил его между кошелей, рядом с ним положил плоский серебряный ключ с вензелем известного по всему миру гномьего банка.

Гайлэ с подозрением покосилась на Миру, но наткнулась на точно такой же подозрительный взгляд. Крауз заметил переглядывания и пояснил:

— Начнем с Кайтара. Его дед еще в стойбище клана Черного Ворона передал мне пятьсот золотых с просьбой положить их в гномий банк на имя Кайтара, я положил четыреста пятьдесят, пятьдесят передаю вам. Думаю, Кай одобрил бы мое решение, вам еще путешествие продолжать. Когда вы с ними встретитесь неизвестно. — торговец придвинул Гайлэ мешочек с деньгами и ключ от счета. — Ключ передай жениху. Теперь Разор. Он попросил передать вам деньги, что взял в Набеженках за уничтожение криксы, криксу пошли уничтожать Кхат с Каем, значит, и деньги эти принадлежат им. — Крауз усмехнулся, — Разор признался, что опасается, как бы побратимы не намылили ему шею, за то, что ваши дороги разошлись, поэтому решил их задобрить таким вот образом. Еще Разор передал письмо, по которому вам выплатят еще какие-то деньги в местном отделении Ордена Ночи. Сколько, без понятия, содержания письма я не знаю. В кошеле Разора пять королей и двадцать королев.

Крауз откровенно любовался потрясенными лицами девушек.

— Так, я тут в гильдию магов заходил у знакомца одного поспрошал насчет академии магии, в общем, лучшей академией считается Линовская, уже лет двадцать занимает первое место на межгосударственных человеческих соревнованиях между академиями и школами магии. Она расположена в Локсбурге, столице Линовского королевства. Границу пересекать вам не нужно, это хорошо, но в ближайший набор студентов вы не попадете, он уже начался и к сроку не поспеете даже порталами. Следующий будет только через год. — Крауз вздохнул, — И еще, иностранцев, коими вы являетесь, туда принимают только за плату, она составляет пятьсот золотых за один год.

Девушки одновременно ахнули от озвученной цифры, Мира, как всегда не унывающая от потрясения отошла первой, пожала плечами и улыбнулась:

— План не меняется, сегодня же покупаем билеты на корабль в Локсбург, как мне помнится, там всего три пересадки, и думаем, как за год заработать тысячу королей, хотя бы на первый год обучения. Ребята, думаю, тоже этим делом озадачатся, когда их просветят по этому поводу.

Крауз поднялся.

— Что ж, желаю удачи, девочки. До свидания, может еще, когда и свидимся.

Когда за торговцем закрылась дверь, Мира заблокировала ее стулом как дополнение к замку и, прислонившись к стене рядом с ней, посмотрела на подругу.

— Есть предложение открыть накопительный счет в банке, куда будем складывать монеты на обучение. Не будет соблазна их потратить на что-нибудь, без чего вполне можно обойтись.

— Поддерживаю. — кивнула Гайлэ, — Отложим деньги на дорогу, еду и кое-какие мелочи, кстати, надо будет гардероб обновить. — эльфийка зарделась, — Мне лифчик купить новый нужно, и брюки на смену, старые упырь тот испоганил безвозвратно. — гнолла согласно кивнула, мысленно прикидывая, что из одежды нужно ей самой, дивная между тем продолжила, — Остальное можно прямо сегодня сдать на хранение. И нам безопаснее, и деньги целее. Ребят под боком нет, а спать самой в полглаза мне не улыбается.

— Нужно еще взять за правило экономить, — Мира закатила глаза, пытаясь придумать, на чем можно это сделать, — ну, допустим, мы можем отказаться от прачки, не белоручки, сами постирать можем.

— Это я возьму на себя. — загорелась азартом Гайлэ, — Бытовая магия рулит! Предлагать свои услуги за деньги я не могу, а для себя использовать сколько угодно. Так что и почистим и укрепим, чтобы быстро не изнашивалась и цвет не теряла.

— Клево! — подпрыгнула от радости Миршатта, — Времени у нас навалом, обязательно научишь.

Девушки еще некоторое время обговаривали, что будут делать, затем собрались и отправились в отделение Ордена Ночи. Здание, в котором расположились воины, представляло собой двухэтажный, сложенный из красного кирпича узкий особняк, с небольшими окнами-бойницами сплюснутый другими домами по бокам. Поднявшись на высокое крыльцо с мощными каменными перилами и большой бронзовой вывеской над входом в виде уже знакомого им черепа с клыками без нижней челюсти пробитого мечом, девушки шагнули внутрь за распахнутую настежь по дневному времени толстую обитую стальными листами дверь. Внутри обитель Ордена поражала простотой: прямо от входа находилась невысокая конторка с узким окошком, за которой сидел лысый желчного вида старик со старыми шрамами на лице и холодными водянисто-голубыми глазами. Дверь справа, на первый взгляд не менее мощная, чем входная и больше ничего: ни лавок для посетителей, ни хотя бы единственного стула или колченогой табуретки на худой конец. Гайлэ немного помялась под недобрым взглядом старика, собралась с духом и подошла к окошку.

— Добрый день, мы хотели бы навести справки о наших друзьях воинах Ордена Ночи, их зовут Кайтар и Кхат, орк с троллем, они из отряда рыцаря Разора. — эльфийка протянула старику письмо.

Мужчина, подслеповато прищурившись, быстро сломав печать, пробежал глазами письмо, после чего снова посмотрел на Гайлэ, но уже слегка смягчившимся взглядом.

— Разора с Кхатом знаю, а вот о Кайтаре не слыхал ни разу. Наверное, Разор просто не успел внести его в списки членов Ордена. Новостей из Хастадаррата еще не было, так что, к сожалению, ничем не могу вам помочь. По письму тоже.

Девушки расстроились, старик продолжил:

— Это пока ничем не могу помочь, — выделил он слово пока голосом, — как только появится информация, всегда, пожалуйста, помогу, чем смогу.

— Плохо, мы не сегодня, так завтра уезжаем из Лорримора.

Мужчина выдвинул ящик стола и, покопавшись в его внутренностях, вытащил из него простую стальную пластинку с гербом Ордена Ночи выгравированным на ней и передал Гайлэ.

— Вот, девочка, держи. Как только появится какая-то информация, в любом отделении любого города вам помогут и по первому требованию выдадут вознаграждение по письму. Просто передай знак, как передала сегодня мне письмо. — старик благожелательно улыбнулся, — Еще чем-нибудь могу быть полезен?

— Да, не могли бы вы передать в Хастадаррат сообщение для них?

— Отчего нет? — мужчина достал листок бумаги, взял перо и открыл чернильницу. — Диктуйте.

Гайлэ вздохнула и, собравшись с мыслями, продиктовала:

— Кай, Кхат, мы едем в Линовскую академию магии в Локсбург, набор в следующем году, скучаем и ждем. С любовью, Гайлэ и Мира.

Гнолла отодвинула подругу и, подтянувшись руками за край окошка, встала на носки и заглянула в него.

— Здрасте! Это, вычеркните там, в подписи: — "и Мира" и допишите, пожалуйста: — "Ребята, спасибо за заботу! Кхат, отдельное спасибо за мазь, она реально нам жизнь спасла! Как увижу, расцелую! Люблю вас как братьев и скучаю, Мира". — гнолла улыбнулась слегка удивленному посланием старику и уточнила: — Она за одного из них замуж выходит, за орка, так что Кхата любит только как брата, вот!